Дочери войны

Дайна Джеффрис, 2021

Франция, 1944 год. В старом каменном коттедже на окраине красивой деревни в Дордони три сестры мечтают об окончании войны. Элен, старшая, работает медсестрой в деревенской больнице и делает все возможное, чтобы сохранить их маленькую семью в безопасности. Элиза, мятежница, держит кафе, которое служит «почтовым ящиком» для местных партизан, а младшая Флоранс, фантазерка, присматривает за домом, готовит и работает в саду. Однажды ночью Флоранс обнаруживает в сарае молодого немца-дезертира, и сестры решают его спрятать. В ту же ночь деревенский доктор обращается к ним с просьбой дать пристанище англичанину, заброшенному сюда для руководства партизанской борьбой. И сестры оказываются в самой гуще событий. Они должны сделать выбор, который резко изменит их жизнь. А тут еще начинают всплывать семейные тайны, способные разрушить все, что им дорого… «Дочери войны» – это первая часть трилогии о жизни трех сестер в истерзанной войной Франции. Впервые на русском!

Глава 7

Раздался знакомый стук: два раза, пауза, затем еще три раза. Услышав его, Элен облегченно вздохнула. Значит, кто-то из друзей. Выждав еще несколько минут, она открыла дверь и с удивлением увидела, что жена доктора приехала не одна. Рядом с возбужденной Мари стоял незнакомый мужчина в гражданской одежде. Светловолосый, с усами песочного цвета. Вид у него был довольно хмурый. За плечами незнакомца висел рюкзак.

— По-моему, он из УСО^[5], — сказала Мари, поправляя заколотые в пучок седеющие волосы. Она кивнула появившимся Элизе и Флоранс. — Прости меня, Элен. Я знаю, что ставлю вас под удар, привезя его сюда, но другого выбора у меня не было.

Элен стало дурно, но она все же заставила себя вопросительно посмотреть на Элизу. Сестра прищурилась и едва заметно кивнула. Это означало, что немецкий дезертир уже спрятан на чердаке. «Только бы сидел там тихо», — с надеждой подумала она.

— Специальные операции, — произнес незнакомец.

Элен сосредоточилась на нем. Надо будет порасспросить его об Англии. Ей уже приходилось задавать подобные вопросы, и она поклялась себе больше так не делать. Видно, придется нарушить клятву.

— Значит, британец?

— Англичанин. У вас тоже английский выговор. Но вы не англичанки?

Сестры покачали головами. Ему ответила Флоранс:

— Мы француженки.

Он вскинул брови и присвистнул:

— Значит, юные леди, вы все двуязычные?

— Никакие мы не леди, — возразила Элен.

— Говори за себя, — засмеялась Флоранс.

— Все просто, — включилась в разговор Элиза. — Когда мы жили в Англии, то дома говорили с родителями по-французски, а в школе — по-английски.

— Это бывает полезно.

— Присаживайтесь, — предложила Элен, выдвигая стул.

— С превеликим удовольствием, — улыбнулся англичанин. — А не найдется ли у вас пива?

— Как насчет домашнего вина? — доброжелательно улыбнулась Флоранс, показывая ему открытую бутылку. — Сливовый ликер.

— Что угодно, — обрадовался он. — Главное, чтобы там содержался спирт.

— Мари, вы не присядете? — спросила Элен, обняв гостью за плечи.

Мари покачала головой.

— Я великолепно могу стоять, — ответила она, поцеловав Элен в щеку.

— И что же привело вас сюда? — спросила Элен, глядя на англичанина.

— Пару дней назад меня сбросили на парашюте в эти места. Приземлился неудачно. Мой напарник Билл куда-то пропал. Я попытался его найти, но местность кишит нацистами… — Он передернул плечами. — Всю ночь я провел на дереве, прямо под носом у немецкого поискового отряда. Спускаясь с дерева, не удержался и рухнул вниз. К счастью, поблизости оказалась Мари. Она меня подобрала. Ночь я провел в кабинете доктора.

Элен заметила перевязанную руку.

— Доктора Уго?

— Да. Но рана пустяковая. Так, царапина.

— Только эту царапину пришлось зашивать, — добавила Мари.

Слушая англичанина, Элен внимательно наблюдала за ним. Физически крепкий, уравновешенный, держался он легко и непринужденно. У него было открытое честное лицо и такие же честные зеленые глаза. Этот человек никак не мог быть немецким шпионом.

— И все же, спокойствия ради, я должна задать вам несколько вопросов, — сказала Элен. — Из-за чего вспыхнула Семилетняя война?

— Французы воевали с англичанами за право владеть североамериканскими землями.

— И кто победил?

— Разумеется, мы, хотя в данном случае, поскольку вы француженка, я должен был бы сказать, что вы проиграли. Я не ошибся?

— С вашего позволения, вопросы задаю я, — прищурилась Элен. — Назовите мне самое большое озеро в Англии.

— В Англии? — переспросил он, мастерски пародируя лицо испуганного школяра. — Озеро Уиндермир в Лейк-Дистрикт.

Элен задала еще несколько вопросов, на которые он ответил точно и без запинки.

— Откуда вы родом?

— Из Сайренсестера. Графство Глостершир.

— Где учились?

— В Челтнемском колледже.

— На какой улице он находится?

— На Бат-роуд. Это все вопросы? Я выдержал испытание?

— Выдержали, — улыбнулась Элен.

Сестры уже слышали о нескольких разведчиках из УСО, сброшенных на парашюте в их местности, а также к северу и востоку отсюда. Если все, что им довелось услышать, — правда, его вместе с напарниками забросили для подготовки бойцов Сопротивления к непосредственным действиям.

— Как нам вас называть?

— Джек. Можете звать меня Джеком.

Все это время Мари стояла, прислонясь к стене, и с полузакрытыми глазами слушала их разговор. Теперь настал ее черед говорить.

— Элен, дело в том… — Мари помолчала, словно подготавливаясь к продолжению. — Ты могла бы оставить Джека у себя на несколько дней, пока не заживет его рука? Потом его переместят.

Элен почувствовала, как у нее на шее затягивается петля, шумно втянула воздух и принялась медленно выдыхать.

— Так как? — спросила Мари.

Элен молчала. Просто стояла, жевала щеку изнутри и пялилась в пол. Почему Мари обратилась к ней с такой просьбой? Ведь знает, что это невозможно.

— Нет, — подняв глаза, наконец ответила Элен. — Риск слишком велик. Мы не можем. Мари, вы и сами знаете, что не можем.

Элен чувствовала растущее напряжение сестер. Дать пристанище разведчику УСО всегда было делом рискованным. Прежде она неизменно противилась таким просьбам. Но сейчас, когда у них на чердаке прячется немецкий дезертир, это стало абсолютно невозможно. Едва Флоранс заговорила, Элен тут же оборвала младшую сестру и вопросительно посмотрела на Элизу. Та пожала плечами. Элен поняла: решение снова придется принимать ей.

— А Джек не может побыть у вас? — спросила она, не ожидая положительного ответа. — Или на какой-нибудь из конспиративных квартир?

— Поначалу мы так и хотели, но сейчас, когда вокруг полным-полно гестаповцев, перемещать его куда-либо рискованно. В другое время я бы не обратилась к тебе, но кабинет и клиника находятся слишком на виду. Уго считает, что Джеку сначала нужно залечить рану и только потом перебираться в другое место.

Элен подумала о красивом доме четы Маршан, выстроенном в XVIII веке. Окна дома выходили на главную площадь в средневековой части Сент-Сесиль. Рядом журчал фонтан, а поблизости стояла старинная церковь. Стены докторского особняка были из того же золотистого камня, что и их дом. Оттуда открывался такой же захватывающий вид на реку Дордонь, протекавшую по самому сердцу Черного Перигора. Внутри дома были старинные камины, потолочные балки и паркетные полы — ровесники особняка. Элен воспринимала его как образец настоящего уютного дома. Как часто в обеденный перерыв они с Мари сидели в огороженном саду, где благоухали розы, потягивали аперитив и говорили о жизни. Но особняк действительно находился в самом центре деревни, и, скорее всего, за ним велось наблюдение.

— Что-нибудь известно о пропавшем напарнике Джека? — спросила Элен.

— Не исключено, что его схватили. Наверное, потому гестаповцы и понаехали сюда.

Чувствовалось, Джек оскорблен подобным ответом.

— Билл ничего не выдаст. Мы с ним уже бывали во Франции. Это наше второе задание.

Элен закрыла глаза и мысленно пожелала: пусть, когда она их откроет снова, немецкий парень испарится с чердака.

Она жестом позвала Элизу с собой. Они вышли в коридор и там встревоженно переглянулись.

— Что за чертовщина? — шепотом спросила Элиза.

— Могу задать тебе такой же вопрос. Что нам делать?

— Придется оставить его у нас.

— Он услышит, что мы постоянно шастаем на чердак. Как нам быть с Томасом?

— Я же предлагала сдать его партизанам. Еще не поздно.

— Элиза, он совсем еще мальчишка.

— Немецкий мальчишка.

— Представь, как кто-то из наших ребят вот так же оказался бы в Германии. Один, не зная, куда идти.

— Но теперь ему никак нельзя оставаться у нас.

— Может, рассказать Джеку правду?

— Ты с ума сошла! — Элиза сердито посмотрела на сестру.

— По-моему, Джек — человек порядочный, — сказала Элен, чувствуя, как краснеет.

— Элен Розмари Боден, я уверена, он тебе приглянулся.

— Не говори глупостей.

— Ну и куда же мы поместим этого порядочного человека?

— Пока в твою комнату. Она в задней части дома.

— Но почему в мою? — нахмурилась Элиза.

— Ты и сама знаешь почему. Из твоей комнаты есть выход на другую лестницу. Там ему будет меньше слышно, как мы ходим на чердак по главной.

— А я где буду спать?

— Идем ко мне.

— Спать с тобой в одной постели? Нет уж, уволь! Ты храпишь и вертишься. А мне нужно выспаться как следует. — Элиза надула губы, демонстрируя свое недовольство.

— Будет тебе выдумывать, — засмеялась Элен. — Поставим раскладушку.

— Спасибо, дорогая. — Элиза угрюмо вздохнула.

Они вернулись на кухню.

— Ну что же, — сказала Элен, ловя на себе пристальный взгляд Джека. — Джек сможет провести у нас пару дней.

— Благодарю вас, мэм. — Он подмигнул ей.

— Мне пора возвращаться к Уго, — сказала Мари.

Расцеловав сестер в щечки, она пошла к двери.

— Будьте осторожны, — хором напутствовали ее сестры.

— И вы тоже, mes cherries^[6], — ответила Мари, скрываясь за дверью.

Примечания

5

УСО — Управление специальных операций, британская разведывательная служба времен Второй мировой войны. Действовала с середины 1940-го по начало 1946 г.

6

Мои дорогие (фр.).