Холмов трагических убийство

Давид Игоревич Верлицкий, 2021

Авантюрный юноша Сол Планк и его товарищ Джефферсон берутся за расследование кажущегося на первый взгляд простым дела, однако одновременно с приближением к истине оно не только становится запутаннее, но и заставляет друзей задуматься о том, что для них важнее всего, и столкнуться с интригами, любовью, обыденностями работы детектива и безумием, открывающимися для главных героев с совершенно неожиданных сторон.

Глава 6

Наступил долгожданный для шерифа вечер, и, при щелчке дошедшей до цифры шесть часовой стрелки, шериф вышел из участка и, никому уведомив о своем уходе только лишь Бенсона, поехал к дому Говарда, где условился встретиться с Солом и его компанией. По прошествии около пятнадцати минут он уже стоял у дома и ждал приятелей, без которых ни за что бы не начал обыск. Полчаса прошли незаметно, но, единожды посмотрев на время, Джон немного приуныл, поскольку в договоренное время никого кроме него самого на улице не было. Он осмотрелся вокруг, в надежде заметить хоть кого-то, и, никого не увидев, грустно сел на скамейку, раздумывая о том, почему его юные сообщники опаздывают. В глубине души он таил мысли о том, что возможно о нем напрочь забыли, но, будучи настоящим оптимистом, отметал подобного рода домыслы сразу, как только они тайком всплывали у него в голове.

Тем не менее, его весьма удручающее ожидание не продлилось долго — на дороге вдали показался Планк, а за ним — Джефферсон и Луна. У первых двух в карманах были по револьверу, а у третьей — нож, коим она научилась пользоваться за все эти безрезультатные с точки зрения расследования дни.

Все трое, распознав в покрытой мраком фигуре своего знакомого, мигом подбежали к нему и остановились перед зданием, вновь восхищаясь его возвышающейся структурой.

— Здравствуйте, сэр Донлон! — начал Сол.

— Помнишь, что я тебе говорил? — раздраженно спросил Джон. — Не надо называть меня так. Впрочем, неважно. Вы опоздали. Может, мой вопрос покажется неуместным, но почему так вышло?

— А-эм… — неуверенно вступил в беседу Джефф. — Мы хотели выйти намного раньше, у нас даже был какой-то распорядок, но… Сол долго не мог найти свои ботинки, да и искать он их начал за пять минут до назначенного времени. И… в итоге нам пришлось задержаться почти на треть часа.

— Нет, все было не так, как ты говоришь. — оспорил Планк. — Я начал искать их тогда, когда было еще совсем рано, я ведь не знал что они лежали за другой парой обуви!

— А по-моему, ты просто слишком поздно начал собираться. — поддержала своего брата Луна. — И к тому же, ты искал не только свои башмаки. Сколько у тебя ушло на поиски своей никому не нужной шляпы, которую ты в итоге так и не обнаружил, а?

— Так, хватит ругаться. Примем мою версию за самую правдивую и точную и закроем этот глупый вопрос. — пытаясь усмирить своих друзей, произнес Сол и посмотрел в окно этого окутанного тайной дома.

Спустя полминуты полного безмолвия, Донлон, объясняя план действий, сказал:

— Сначала полностью изучаем первый этаж, затем все вместе идем на второй и на третий. После того, как обыщем все внутри, нужно будет также осмотреть все рядом. Мы не должны ничего упустить, иначе расследование ждут неприятности. Оружие, думаю, вам не понадобится. Что ж, а теперь — заходим.

Шериф распахнул дверь и вошел в комнату полную мглы. Нащупав рукой выключатель, он включил свет на всем первом этаже, а затем прошел дальше, ближе к лестнице, где находились арки в соседние комнаты. Он жестом подозвал к себе ребят, все еще стоящих за порогом, и сказал:

— Тут разделяемся. Я — на кухню, Джефф и Луна — в гостиную, а ты, Сол, обыщи коридор.

— Но это нудно, Донлон! Почему я должен обыскивать его? — начал капризничать Планк, всеми жестами давая понять, что крайне находится в крайнем недовольстве и недоумении. — Скучнее и хуже места для обыска не придумать!

— В следующий раз предложу тебе что-нибудь поинтереснее, а пока что следуй моим командам. Я проработал в полиции не один десяток лет, поэтому точно знаю что говорю. Ах да, — подняв глаза еще вспомнил Джон. — Закрой дверь, пожалуйста.

“Вечно мне достается самая глупая и простая работа!” — еще раз подумал про себя Сол и пнул ногой уже превратившуюся в заклятого врага дверцу.

Все разошлись и стали внимательно рассматривать каждый объект, находящийся в помещении, начиная от древней узорчатой амфоры, которая красовалась на полке перед самым входом, и заканчивая камином, неприметно расположившемся между двумя колоннами в холле.

Джефферсон зашел в гостиную, и лицезрел всю красоту средневековых структур, какие всегда оказывали на него особое впечатление. Большой роскошный диван, деревянный узорчатый стул возле потухшего камина — ничто так не передает атмосферу загадочного замка, как все эти неповторимые предметы интерьера. Первым делом Паркинсон решил проверить внушающий страх своими габаритами деревянный шкаф со стеклянными ручками. Увидев его впервые, он задался вопросом: “Зачем надо было делать ручки настолько хрупкими?” Но, поймав себя на мысли о том, что он задает слишком много странных и никак не связанных с расследованием вопросов, и потому совсем забывает о его цели, мгновенно перестал искать ответ на эту чудаковатую загадку и вместо этого открыл гардероб, в котором висела самая разная одежда. Джефф перебрал все вещицы, ощупывая руками каждую из них в надежде обнаружить что-нибудь интересное. Однако, к разочарованию его авантюрной сущности, ничего подобного там и близко не было — его заинтересовала лишь одна куртка, в кармане которой он нашел обрывки старой газеты, но разобрать что там было написано не представлялось возможным.

Тогда Джефф закрыл шкаф и обратился к своей сестре, которая рассматривала коробки, сложенные в углу:

— Тут ничего. — показал он в сторону стены. — А у тебя что-то есть?

— Пока нет, но сейчас я изучаю надписи на этих ящиках, видишь?

— И… зачем же ты это делаешь? — чуть заинтригованно спросил тот. — В коробках есть что-то заманчивое?

— Нет, эти коробки кажутся самыми обычными. — закрыв глаза, в знак отрицания повернула головой Луна. — Но мы ведь расследуем непростое дело, поэтому я бы предпочла исследовать абсолютно все, что советую делать и тебе.

— Ты хочешь сказать, что я плохо осматриваю комнату? Еще скажи, что я неправильно дышу или что-то в этом духе. Я выполняю свою работу как нельзя лучше! — самоуверенно загордился сам собой Паркинсон.

— Тогда почему ты не заметил эту надпись внутри гардероба? — зная, что выиграет этот спор, самодовольно подметила Луна.

— Какую надпи… — начал Джефферсон, открывая шкаф.

Свет пролился на все его стороны, и, растолкав одежду в разные стороны, юноша увидел неаккуратно начертанную фразу: “В восемь вечера. Гранд-Энд”. Сперва Паркинсон не поверил своим глазами и незамедлительно сказал:

— Но этого здесь раньше не было! Ты думаешь, я буду врать? — обратился он к Луне.

Та в ответ лишь неодобрительно покачала головой и быстро вымолвила:

— Запиши эту находку в свой блокнот. Возможно, она важна намного больше чем мы можем себе представить.

Джефферсон еще раз кинул взор на все написанные буквы и все вокруг них. Прищурившись, он заметил рядом много мелких черных точек и, неслабо заинтересовавшись этим странным посланием, еще более тщательно присмотрелся к стене, приблизив свой взгляд настолько, насколько он только мог, и тогда Паркинсон стал различать небольшие фразы с различными датами и местами, каждая из которых немного заходила на другую, иногда даже полностью пересекая ее.

— “Двадцать седьмое марта. Дом номер четыре”. Шестое января. Перекресток у дома номер шестнадцать”. — вслух прочитал он. — Только у одной, последней надписи указано точное место. Или же старые надписи просто скрыты под новыми…

Джефф попытался вынести еще что-то из увиденного, и предположил, что все эти послания были сделаны давно, поскольку их было достаточно много, и все они датировались совершенно разными днями и месяцами. Затем Паркинсон еще раз проверил все стороны шкафа и, убедившись, что больше точно ничего не упустил, с громких хлопком, закрыл его двери и опять спросил свою сестру:

— Заметила что-нибудь необычное на коробках?

— Нет, это, как я изначально и предполагала, оказались самые обычные ящики. А ты, я вижу, обзавелся списком многообещающих улик, не так ли? — насмешливо спросила вторая.

— Ну… ты, безусловно, малость переборщила, но в целом — да, пара важных деталей у меня есть. Мы проверили всю гостиную?

–Вроде бы да. Надо проведать остальных. — холодно отрезала Луна и вышла из комнаты.

В озаренном солнечными лучами проходе, продолжающемся до самого выхода, царила тишина. Тут, из-за комода выпрыгнул, состроив чудаковатую гримасу, Планк, держа в руке что-то наподобие меча. Он чуть не совершил им сокрушительный удар по голове только вышедшей Луны, как она быстро вильнула в сторону и ударила ловким движением ладони того в бок. Планк, не ожидая такого исхода ситуации, проворчал что-то неразборчивое, а затем дерзко начал:

— Я не собирался кромсать тебя на кусочки! Это ведь просто реплика!

— Тот факт, что это реплика не отрицает того, что он может меня убить.

За Луной показался ее брат, который, заметив в руках друга такое ценное оружие, более не мог оторвать от нее глаз, а потому забылся и перестал вслушиваться в возгласы коллег.

— Перестань быть такой серьезной! Лучше скажи: вы все обыскали? — продолжил спор Сол.

— В гостиной — все. А ты тогда скажи, где твой несостоявшийся приятель-детектив? — холодно вымолвила в ответ Луна.

— Не смей называть его так! — в ту же секунду вскрикнул Планк и посмотрел в глаза своей оппонентке. — Ты не понимаешь, насколько это дело серьезно и важно для него. Между прочим, он хотя бы честно пытается расследовать дело, а не притворяется, что делает это.

На вопли детей из соседней комнаты вышел Джон. Он подошел ближе и, чувствуя ответственность за тех, кто ему далеко не близок, присел на корточки и начал усмирять ребят:

— Успокойтесь, прекратите оба! Не надо усугублять и без того не лучшее положение нашего расследования. Эх, — вздохнул он. — Поймите, вместо того, чтобы ссориться и пытаться избавиться друг от друга, лучше помиритесь, найдите общий язык, или как там говорят, узнайте об интересах друг друга, и тогда ваша жизнь, жизнь вас всех станет намного лучше. Не правда ли, что жизнь в мире и добре выглядит куда счастливее, чем жизнь во вражде и злобе. Я вас еще хорошо не знаю, но могу точно сказать, что вы можете стать хорошими людьми.

— Хватит с меня этих баллад про светлый мир. Ничего такого не было и не будет. — с тоскливой неприязнью произнесла Луна. — Мы можем, наконец, пойти на второй этаж?

— Конечно, я как раз закончил с кухней. Сол, отправляйся в спальную комнату, вы оба, — повернулся шериф к брату с сестрой, — Пойдете в ванную, а я займусь чердаком; все понятно?

Никогда не видел такого вредного человека, как Луна. Она все время пытается казаться лучше меня. Но мне это не нравится. Эх… в любом случае — если я ввязал ее в расследование, то отступить от этого не могу.

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Все четверо поднялись на второй этаж, где располагался длинный и достаточно узкий коридор. Он практически в точности повторял тот, что расстилался при входе, и только одна незначительная деталь различала их. Это была лестница, ведущая в небольшой квадратный люк, который, казалось, скрывал за собой много нераскрытых чудовищных тайн. Планк, возомнив себя истинным опытным сыщиком, воодушевленный тем, что его послали обыскивать комнату, в которой можно найти много всего мистического, приготовился следить за каждой песчинкой своим зорким глазом. Однако, к его великому сожалению, комната, в которую он вошел, не представляла из себя чего-то заманчивого. У стены в ней возвышался высокий тонкий торшер, а рядом с ним лежал небольшой тонкий матрац, заменяя собой кровать. Эта комната совсем не была похожа на то, что видел Планк до этого в доме. Она рушила всю картину, сложившуюся в богатом фантазий воображении Планка. Все же, понимая, что это необходимо, он начал идти вдоль плинтуса, за которым он непрерывно следовал взглядом, и проверял каждый объект, попадающийся ему на пути. Так, не дойдя и до угла, он наткнулся на багровую тумбу, а между ней и стеной виднелась узкая щель. Сол сделал то, что бы сделал любой детектив — отодвинул ее от стены и пригляделся к стене, дабы найти какие-то зацепки. Но и в этот раз ему не повезло — белая стена была абсолютно чиста, на ней не было ни одного изгиба или любой другой неровности. Ничего толком не сыскав, Сол пошел дальше в направлении кровати. Благо теперь на его пути никаких предметов, кои могли вызвать у него подозрение, не было. Планк, дойдя до постели, остановился и посмотрел под ноги, где покоился серовато-желтый тюфяк. Он был не на шутку потрепан, о чем свидетельствовали многочисленные дыры и сама скомканный его вид.

На нем я увидел немыслимое количество повреждений. Он показался мне искалеченным, но бесконечно верным и преданным другом, который когда-то с необыкновенным чувством гордости сражался с тобой за благое дело, но в конце нашего пути пал, оставив за собой только светлые воспоминания.

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Юноша еще секунду не отводил взгляда от него, а затем поднял голову и посмотрел в окно. Увиденное не столько поразило его, сколько вызвало у него чувство просветления разума, и он, опомнившись, ринулся к своим напарникам.

— Смотрите быстрее, смотрите! — воскликнул он. — Бегите сюда!

На его крики прибежали сразу все — и Луна, и Джефф, и Донлон были в одной комнате уже через полминуты.

— Вот, — отдышавшись, показал на окно Сол, — Вон там, видите?

Джон первым заметил удивительную находку приятеля. Он сначала непонимающе опустил брови, а затем широко раскрыл глаза и выкрикнул:

— Кажется, это дело можно завершать! Этот красный родстер был связующим звеном во всех этих преступлениях и подозреваемых. Теперь все ясно — Говард убил Фрэнсис Шенк и скрылся по тропинке, не оставив за собой следов! Предлагаю выпить за раскрытие дела!

— Кхм, кхм. — возразил Планк. — Но тогда слова Лоуна — ложь, и получается, что он соврал… Но зачем ему это делать? Что-то мне подсказывает, что Говард никого не убивал, а значит делу еще не конец. И к тому же, я не пью! С чего ты взял что я вообще делаю это? — начал опять задавать пустые и не относящиеся к делу вопросы тот.

— Ну… я думал, ты, может… — поддержал разговор Джон, явно не поняв мысль несогласия Сола.

— Так, давайте лучшем немедленно отправимся в участок и еще раз проведем допрос Вилли, на этот раз имея больше доказательств его виновности. — не давая другим уйти от темы дела, предложила Луна.

— Да, это хорошая идея. — поддержал ее брат. — Если он не сознается, то отправится в Блессуорт, чего уж точно ему не хочется.

— Так точно, мои коллеги! Тогда я сейчас же завожу машину и мы возвращаемся в отделение. Правда, я все же не вижу смысла его повторно опрашивать. — согласился Донлон и начал спускаться по лестнице, поведя за собой детей.

Выйдя из дома, все они сели в автомобиль и унеслись далеко-далеко, среди порывов ветра в предчувствии стремительно надвигающихся захватывающих событий.

К этому времени уже стемнело, и дорогу освещал только тусклый свет фонарей. Как и раньше, ни одной живой души нельзя было заметить на улице. И непонятно — уединялись ли они в своих домах каждым вечером или же вовсе не обитали тут. Впрочем, это никак не влияет на то, что эта улица уже давно была забыта как редкими посетителями города, так и давними его обывателями, которые знали наизусть каждый квартал.

Спустя треть, а то и половину часа старая патрульная машина с горем пополам, кряхтя и изредка издавая странный скрип, добралась до участка.

Новоиспеченные сыщики зашли внутрь и, не обращая ни на что внимание, прошли на второй этаж. В голове у каждого таилась своя собственное желание о том, что он хочет услышать от Говарда, который, между тем, смирно сидел в своей клетке и периодически поворачивал голову, то ли для того, чтобы размять шею, то ли осмотреться. Увидев прибывших к нему гостей, он, с улыбкой на лице и еле сдерживая смех, начал,:

— Сэр Донлон, как давно я вас не видел! Сколько времени прошло? Десять часов, пятнадцать, двадцать?

— Тебе лучше придержать язык за зубами. — строго погрозил Джон, приблизившись к решетке. — У нас есть то, что заставит тебя рассказать нам всю правду.

— Всю правду! — засмеялся другой. — Ни за что в жизни я не скажу, что убил эту проклятую Шенк.

— Кто вообще такая эта Фрэнсис Шенк? — в ярости от непонимания происходящего кратко спросил шериф.

— Почему вы думаете, что я знаю? — попытался уйти от ответа Вилли.

— Говори нам сейчас же, иначе отправишься в Блессуорт! — продолжил настаивать на своем Донлон. — А там уже тебе найдут местечко, которого ты стоишь.

— Хорошо-хорошо, только давайте не все сразу. Может я, лучше, расскажу вам о своей жизни. Поболтаем по душам, как говорится.

— Мы только что были в твоем доме, и то, что мы нашли рядом с ним, тебя должно, по меньшей мере, расстроить. Красный родстер тебе не о чем не говорит?

— Как эта совершенно бесполезная машина может связать меня с преступлением? Лучше я расскажу больше о своем жилище, вам будет интересно, поверьте мне.

— Хватит нести бред!

— Стой, Джон, может он нам и вправду расскажет что-то полезное. — придержал того Сол.

— С какой комнаты начать? — наслаждаясь моментом, когда его не пытаются обвинить в совершении убийства, спросил Говард.

— Со спальни. — кратко ответил Планк и приготовился слушать.

— Спальная, неплохой выбор. — медленно проговорил Вилли. — Как насчет поговорить про мою кровать?

— Это мне и было интересно. — перебил Сол. — Почему этот матрац такой тонкий и лежит на полу, когда весь остальной дом просто идеален во всем?

— Ой, не стоит комплиментов. — очарованный приятными для него словами мальчика, продолжил свой рассказ Говард. — Все дело в том, что пол у меня, если вы заметили, холодный, и, чтобы мне не было слишком жарко, я специально сплю на тонком матраце.

— Я ожидал услышать что-то про тайник, находящийся под ним.. или хотя бы про какой-то ключ, который в нем лежит. Ну… — растерялся Планк от донельзя странного и глупого ответа.

— Ну я ведь говорил, что он твердит только чепуху. — опять вернулся к своим мыслям Донлон. — Зачем мы вообще завели разговор о его постели? Так, либо ты нам рассказываешь что произошло тем роковым вечером, либо сегодня же уезжаешь в тюрьму.

— Что ж, пусть будет по-вашему. Но сначала ответьте, а какие зацепки еще у вас есть? — загадочно спросил Вилли.

— Ни-ка-ких. — переглянувшись, хором неуверенно вымолвили расследователи.

— Тогда с какой стати вы угрожаете мне отправкой в Блессоурт! — зло, но одновременно с этим и весело, воскликнул Вилли.

— Власть примет любую нашу версию. А учитывая то, что у нас есть достаточно подозрительная улика, то посадить тебя нам не составит большого труда.

— И что же мне сделать, чтобы вы отстали от меня со своим чертовым делом?

— Всего лишь рассказать, что ты видел.

— Я верен Семерке, и никогда не предам ее!

— Одумайся, никакой Семерки уже не существует, теперь это лишь название, обреченное на полное забвение через несколько лет.

— Я вот что заметил, — встав со своего стула деловым голосом сказал другой. — Вы почему-то всегда выставляете свои версии за истину, даже если они такими не являются. Попробуйте покопать чуть глубже, а не искать сокровище на вершине. И хорошенько подумайте, прежде чем в следующий раз называть меня сумасшедшим.

— Я вспомнила! — вдруг выкрикнула Луна. — В шкафу, на одной из его сторон, было написано “Гранд-Энд”, что это такое?…

— Отвечай! — вновь пригрозил Джон.

— Хорошо, хорошо! Не ожидал, что вы зайдете так далеко. — испугался Говард. — “Гранд-Энд”, когда-то известная гостиница, где Безликие любили собираться, чтобы обсудить волнующие их вопросы.

— Отлично. — сказал Донлон. — А теперь мы едем в Блессуорт.

— Но вы обещали, что… — удивился Вилли.

— В криминальном мире обещаний нет, дружок. Через пару минут я вернусь. — с издевкой закончил шериф и отошел от комнаты.

Планк быстрым шагом, стараясь угнаться за полицейским, стал отговаривать его от решения обрести Вилли на долгие муки.

— Джон, мы не можем так поступать с ним!

— Почему же? Он причастен к преступлению, которое не могли раскрыть больше пяти лет! Представляешь, какая слава свалиться на нас?

— Нет, так нельзя! Пойми, если мы будем держать его здесь, он будет нашим советчиком. Что нужно сделать, чтобы поймать убийцу, а?

— И что же? — резко остановившись спросил шериф.

— Мыслить как убийца! С Говардом у нас намного больше шансов раскрыть дело, нежели без него.

— Знаешь, ты прав, Сол. Но что, если он нас, наоборот, запутает?

— Тогда его судьбу решать будешь ты. Но сейчас ему нужно дать шанс.

— Так уж и быть, уговорил, хитрец! Но я все же продолжаю думать, что это он убил Шенк. Потом обрадую нашего несчастного заключенного. Однако я надеюсь, что ты осознаешь цену каждого твоего решения.

— И ты каждого своего тоже. Завтра утром, думаю, я буду здесь, обсудим наши дальнейшие действия. — радостно сообщил Планк, и спустился на первый этаж, откуда, позвав за собой друзей, выбежал на тихую, но нисколько не печалившую юнца улицу, утопающую в массе неразличимых темных силуэтов.

Джон был очень легок на подъем, да и вообще ему было свойственно мгновенно меняться в характере — он может моментально согласиться с вами, хотя секунду назад отрицал все ваши доводы… Я захотел дать Говарду шанс из-за того, что увидел в нем тайное желание помочь нам, однако одновременно с этим он что-то недоговаривал. Причиной тому, как мне кажется, мог быть отстраненный человек, которому ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Вилли его выдал. А может, Говард и сам играет в двойную игру. Это нам лишь предстоит выяснить.

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Примчавшись домой, Планк, не в силах от переполняющих его чувств, больше раздумывать над различными деталями дела, казавшимися ему скучными, лег, широко раскинув руки, на просторный мягкий ковер и засмотрелся на потолок, все глубже и глубже погружаясь в собственные мысли о добре и зле, о правде и лжи, о верности и предательстве, пока, наконец, не задремал в полном безмолвии.

***

Прозвучал уже надоевший утренний звонок в дверь. Планк, проснувшись посреди гостиной в полной бессознательности, лихорадочно начал вспоминать что он учинил прошлым вечером. Он посмотрел на часы над камином, на которых часовая стрелка вот-вот дойдет до десяти, а затем быстро встал и подбежал к окну, ослепленный проходившими ему навстречу огненными лучами солнца. Сол приставил руку ко лбу и прищурился. Долго не мог он понять, кто бы мог потревожить Паркинсонов в столь жаркий день, а потому подошел к двери и, по своему обычаю приветливо встречать любого гостя, даже самого наглого и нетактичного, медленно, дабы подчеркнуть свою важность, начал открывать ее. С каждой секундой фигура за порогом становилась все выше и постепенно завоевывала в неравной битве превосходство себе. Когда дверь была полностью распахнута, Планк увидел статную женщину лет тридцати пяти. Своим холодным и беспощадным взглядом она внушала не только страх, но и свое безоговорочное преимущество над стоящим перед ней мальчишкой.

— Здравствуйте, мадам. — саркастично поприветствовал Сол незнакомку. — Возможно, вас смутит мой вопрос, но кто вы?

— Кто я? У меня такой же вопрос к вам, молодой человек. Полагаю, вы не знаете, что находитесь в моем доме.

— В вашем доме? Нет, вы точно что-то напутали.

Сзади из фургона вышел мужчина примерно того же возраста. Он уже не казался Солу таким величественным, но все равно вызывал неподконтрольную неуверенность.

— Кто это? — подойдя чуть ближе, спросил он у женщины и затем повернулся к Планку с неожиданным для того вопросом. — Должно быть, ты знаешь Джеффа Паркинсона?

— Конечно знаю, эм… а зачем вы спрашиваете?

После непродолжительного молчания Планк поднял указательный палец, как он обычно делал при появлении идеи, и отрывисто произнес:

— Кажется я понял! Вы — мистер Уилл Паркинсон и миссис Несси Паркинсон, так ведь?

— И я, кажется, узнала тебя. — сама от себя не ожидая, удивилась женщина. — Ты Сол Планк, о котором говорил нам Джефф, ну конечно!

Только лишь мужчина стоял, пытаясь понять что вообще тут происходит.

— Погоди, то есть ты все время знала о его существовании, но при этом не говорила мне? — возмутился он.

Конец ознакомительного фрагмента.