Мерзавцы

ДОМИНАТРИКС, 2023

Я жила своей обычной студенческой жизнью, когда двое самых опасных парней универа вдруг решили, что я их подставила. Они втягивают меня в свою игру, огненную, невероятно эмоциональную, страстную, и мне уже кажется, что Лекс и Феллини хотят вовсе не отомстить. Но как выбрать между ними, и стоит ли вообще выбирать?

Глава 6 (Лекс)

Чуть пригнувшись, без труда ухожу от удара Феллини — всю тренировку без толку молотит кулаками воздух. Если так будет в клетке, то разбитой в фарш мордой он не отделается.

— Что это вчера было, братан? — спрашиваю я, на всякий случай отскочив от него на пяток шагов. — Вроде хотели просто шугнуть, пугнуть и трахнуть, чтобы отпало желание стучать, а ты запал, что ли, на отличницу?

— А если и запал? — шмыгает носом, откидывает назад мокрые волосы. — Мне надо будет сегодня отъехать, без меня дальше, хорошо?

Накидываю на шею полотенце, пытаюсь загасить раздражение, которое разливается в груди противной желчью. Не люблю, когда что-то становится не в кайф.

— К ней, что ли, отъехать? — расплываюсь в своей дежурной улыбочке. — Трахнулись уже без меня? Не делают так, братан. Не по-пацански как-то.

Смотрит на меня немного разочарованно, что ли.

— К матери. Бабки у них закончились. А Олега, походу, опять прикроют.

— Ну ладно, — морщусь, зря наехал. — Долго еще будешь тянуть эту хевру? Я бы на твоем месте предпочел притвориться сиротой, забыть о них, нахер!

— Ну так притворись, — фыркает он. — И про место твое и мое не надо.

Черные глаза недобро сверкают, но Феллини тут же гасит свои порывы. Как всегда.

— Я обычно делаю вид, что приемный, — ухмыляюсь я, спешно переводя все в шутку. Хватаю глоток холодной воды из бутылки. — Ты ее трахнул?

Бросает взгляд через плечо и снова отворачивается.

— Нет, — вытирает лицо и уже идет в раздевалку. — Хочешь первый? Вперед.

— А что если хочу? — поддеваю его, чтобы уже рыкнул, а не держал всю эту херь в себе. — Это проблема, что ли?

— Я же сказал, нет, — разворачивается, в широком жесте расставляет руки. — Ты ж мне брат. Все мое — твое, все твое — наше.

— Я знал, что ты не станешь из-за обычной девки со мной рамсить, — выдаю с широкой улыбкой, полушуткой. — Поеду тогда, прокачу не такую, чтобы не расслаблялась.

— Я стану с тобой рамсить, если и дальше будешь нести хуйню и доебываться, — огрызается Ромка и выходит. Увеличивает расстояние. Для него это почти единственная возможность не слететь с петель, когда начинает накрывать.

— Ладно, — говорю уже себе, как идиот зависнув посреди ринга. — Надо бы развеяться и поиграть немного с отличницей.

Она меня забавляет. Такая ромашечная наивность. Так и хочется научить плохому и наблюдать за реакцией.

Насвистываю какую-то попсовую херню, которая въелась в мозг без моего ведома, и иду в душевую. Принимаю максимально холодный душ, переодеваюсь и заскакиваю в любимую спортивную тачку, которая со мной почти одно целое. Любимая моя девочка — не предаст и всегда в настроении порычать подо мной.

Никогда не любил библиотеки, но теперь начинает думаться, что это неплохая локация для порнушки.

Иду по проходам между стеллажей тихо, намереваясь сделать не такой сюрприз. Сегодня она меня и подбешивает, и заводит. Интересно.

Опять книжки свои перебирает за обшарпанным столом. Вся такая не такая. Правильная отличница. У нее бы, может, и получилось меня наколоть, если бы Лерочка так ловко не надрачивала нам на темной парковке каких-то десять часов назад.

— Привет, не такая, — упираюсь ладонями в столешницу, нависаю над Лерчиком. — Скучала по мне? А я ведь обиделся, что ты вчера дала мне отставку, — изображаю плаксивую гримасу.

— Рома же обещал, — ее глаза едва не выпадают из орбит, когда она меня видит. Задыхается от своего псевдоприличного возмущения. — Вы же не будете меня больше… преследовать.

— Ах уже Рома, — приближаюсь к ней, почти сталкиваюсь с отличницей носами. — Ах обещал… Ну я не Рома, так что… Поехали покатаемся!

— Нет, — она перекладывает книжонки дрожащими пальцами. — Я уже объясняла. У меня есть парень. Я не могу кататься… со всеми. Это совершенно не то… что мне нужно.

Внутри себя я прыгаю от восторга. Ну какая же она, сука, лань. Раритет какой-то, но будет весело.

— А твой парень, Лера, знает, что ты вчера вдохновенно дрочила сразу двум малознакомым чувакам? — кладу палец ей на подбородок. Дергается. — Сейчас вся библиотека узнает. А потом — универ. И он, конечно, тоже. Так что, лучше поехать со мной прямо сейчас. Бегом давай, не такая, нет у меня времени с тобой тут в недотрогу играть.

— Нет времени, так оставь меня в покое, — шипит она, пытаясь еще бравировать, но я уже вижу, как заволакиваются слезами ее глаза, и как подрагивают пухлые губки.

— Какой покой? — продолжаю развлекаться я. — Для покоя ты еще нихера не сделала. Считаю до пяти и начинаю портить… Нет! Уничтожать твою репутацию. Один…

— Какие же вы…

— Так какие мы, не такая? — я хватаю ее за волосы на затылке, чтобы не расслаблялась. — Сказала “А”, говори “Б”. Ну давай. Если проникнусь к тебе уважением, оставлю в покое. Но это не точно.

— Мерзавцы, — выдыхает, дрожащим голоском. — Отпусти, мне больно.

— Ууу, — ослабляю хватку и просто укладываю ладонь ей на затылок. Какие мягкие волосы, люблю блондиночек. — Какое тут уважение? Не удивила, не поразила, прости! Пошли уже, нечего титьки мять. А забыл… — картинно бью себя ладонью по лбу. — Есть еще варик. Могу разложить тебя прямо на этом столе. Что думаешь?

— Зачем ты так? — все же не выдерживает и всхлипывает.

— Не люблю, когда ломаются, — бросаю я, откатившись от нее. — Хочешь хорошего отношения, веди себя соответствующе. Я просто приглашаю тебя покататься.

— И я должна просто с тобой поехать? — мнется, закусывает щеки изнутри. — Пообещай, что не будешь…

— Не буду что? — вздыхаю я, понимая, что уже раздражаюсь. — Ты еще список мне напиши, что нельзя с тобой делать.

— Ничего нельзя со мной делать, — быстро выпаливает она. — Я поеду, если ты пообещаешь, что не будешь… приставать.

— Не могу этого обещать, — ухмыляюсь. — Хорош уже ломаться. Я бы на твоем месте бежал из этого места, пока щелка мхом не заросла. Да и вчера ты громко так стонала, когда я, — делаю пальцами кавычки, — приставал. Поехали уже.

— Ты не на моем месте, — тихо говорит она, но кардиганчик со спинки стула берет. — Просто давай покатаемся, и я вернусь домой. Не надо каждый день доводить меня до истерики.

— А до оргазма? — прыскаю со смеху, глядя на ее сдвинутые у переносицы бровки с мягкими волосками. — Разберемся. Ты первая телка, которую я пущу в свою любимую тачку. Гордись, не такая.

— Буду… гордиться, — она обходит стойку, становится рядом и опускает глазки в пол.

— Ну что ты как неродная? — прижимаю ее к себе, утыкаюсь носом в шею и шепчу на ушко. — Ты не забывай, кто вчера заставил тебя кончить. Если будешь не такой колючкой, будет еще приятнее. — резко отпускаю, толкаю вперед и звонко шлепаю по заднице. — Пошла.

— Убери руки… — совсем не угрожающе выдает она. — Я не одна из этих, кому это приятно. И давай забудем про вчера. Такого больше не повторится.

— Уверна? — нагоняю, беру ее под ручку и веду между стеллажами. — И нет, не забудем. Еще немного, и сама будешь стонать мое имя и просить еще.

— Господи, какие мерзости ты говоришь, — шепчет себе под нос.

— Завелась уже, да? — спрашиваю уже на крыльце. — Держу пари, что мокрая от моих мерзостей.

— Просто давай уже поедем, — перебирает пальцами край кардигана.

— В следующий раз надень что-то другое, не эту бабкинскую кофту, ок? — подмигиваю ей и открываю дверцу, делаю приглашающий жест. — Фигурка у тебя огонь, а тряпки — отстой, все портят. Хочешь, я тебе платьишко куплю? Или косуху крутую?

— У меня нормальная одежда, — цедит она. — И я не собираюсь одеваться, как эти все…

— Это что? — она слишком сильно хлопает дверцей, и меня передергивает. Зараза. — Я слышу нотки зависти в твоем голосе? Что, Лера, хочется быть, как они, а что-то не дает?

— Не хочется, — складывает руки на груди и отворачивается к окну. — А не дают нормы приличия.

— Да нахер их, нормы эти, — смотрю на забитую лань, и мне становится ее даже немного жаль. — Руки на руле, прикури мне сигарету.

— Я не курю, — холодно говорит Лера.

— Я не предлагаю пока, — кошусь на нее. — Или я сам, но… Тогда мне придется убрать руки с руля, а скорость приличная, — вдавливаю педаль газа в пол. — Вмажемся в отбойник, и все из-за твоего дебильного упрямства.

— Да что ты за человек такой?! — взвизгивает она, вжимаясь в сиденье. — Я боюсь, сбавь скорость, пожалуйста!

— Сбавлю, — соглашаюсь с безумной улыбкой. Пульс выше ста пятидесяти, и мне кайфово, — но только после того, как ты подкуришь сигу и сделаешь пару затяжек. Иначе… Ты бы только знала, не такая, как можно разогнать эту крошку. И лучше пусть мои руки будут на руле.

— Да боже! — чуть не плачет. Или плачет. — Где твои сигареты? Зачем тебе все это, я не понимаю!

— Для веселья! — ору, перекрикивая шум ветра в ушах. Адреналин забирает, и она кажется мне вполне себе прикольной. — В кармане джинсов. Сама достань. А то руки на руле… ну ты помнишь, — плавным движением вписываю послушную крошку в поворот.

Она отрывается от сиденья и вновь вжимается в него. Боится. Во второй раз у нее выходит дотянуться до моего кармана.

— Что… что я должна делать? — трясущимися руками достает пачку. — Я не умею, блин, курить.

— Блин, Лера, — передразниваю ее, — всему тебя учить… и как с членом обращаться, и с сигаретами. Прикуривай и дым в себя. В себя, да… И давай побыстрее, а то прямой участок дороги заканчивается, — шугаю ее, зная, что мы почти уже выехали из города и дальше можно вообще не париться.

— Да что ж такое-то, — она щелкает зажигалкой, и у нее все не выходит высечь огонек. — Сбрось скорость, я уже прикуриваю.

Наконец зажигалка чиркает огнем, подпаливает кончик сигареты. Отличница втягивает в себя дым и сразу же закашливается.

— Какая гадость! — кашляет она.

— Еще давай! — требую я, вновь топя педаль газа в пол. — Люблю красиво курящих женщин. Покажи, как умеешь, и я остановлюсь. Обещаю. Слово пацана даю!

— Да блин…

Лера снова затягивается, но в этот раз не так глубоко, поэтому не кашляет, а просто чуть давится дымом.

— Доволен?

— Ага, — чуть сбавляю обороты. — Давай сюда сигарету.

Она приближает к моему рту сигарету, и я обхватываю фильтр губами. Он весь пропитан ее слюной и вкусом. Затягиваюсь до легкого головокружения и сворачиваю с пустой дороги на обочину.

— Выходи, — командую я, вылезая из тачки.