Всё о нас… с улыбкой и без

Д.Ч., 2020

*** Это о нас. Что-то списано из жизни, что-то придумано. Где-то правда, где-то откровенная выдумка. Иногда, чтоб перестать бежать в колесе рутинных занятий, которые нам подбрасывает жизнь, стоит остановиться и посмотреть на себя, на других под другим углом. А при необходимости и посмеяться. Пофантазировать. Поужасаться и даже испугаться. Этот сборник притч, баек, былей, размышлизмов, экспериментальных рассказов и стихов. Почти легкое чтение, позволяющее остановиться, отдохнуть и задуматься.... Содержит сюжеты для лиц старше 16 лет. Содержит нецензурную брань.

Клад старого куркуля

Новосибирск… Славный город. Интересный и в чем-то необычный. Вот скажите мне, пожалуйста, как, согласно правилам русского языка, будет называться улица, находящаяся рядом с ипподромом? Правильно, ипподромная. Но не в Новосибирске. Она тут Ипподромская. И это в самом центре города. Откуда в центре города появился ипподром, которого уже нет? А вот откуда: Еще в начале XX века жители Новониколаевска неоднократно подавали жалобы местному начальству на местных, а также заезжих коневладельцев, которые устраивали бега и скачки прямо на городских улицах, с целью выяснить — чья лошадь быстрее. Делалось все это стихийно и предугадать, где и когда пронесутся в беговых экипажах азартные хозяева кровных рысаков, не было никакой возможности. Народ в лучшем случае пугался, в худшем — попадал под копыта или колеса. Рассмотрев многочисленные жалобы, градоначальство наконец приняло решение об открытии первого городского ипподрома. На учредительном собрании Новониколаевского общества любителей конного бега и скачек, 12 января 1903 года, было подписано соответствующее разрешение. С этого дня полицией запрещалась быстрая езда по улицам города. А для этих нужд выделялось совершенно бесплатно место для скачек: зимой на льду Оби, а летом на поле у Татарской слободы, недалеко от местного кладбища. А в 1962 году ипподром перенесли на тогдашние выселки в Ленинский район города. А вот улица осталась. И жили там люди в частных домах. Даром, что Татарская слобода. Жили, не тужили, пока не настал 1980 год. Огорошил их Иван Палыч Севостьянов, тогдашний глава горисполкома, тем, что принял очередной план развития города. А согласно тому плану, должна пройти по улице Ипподромской и прочим улицам, переулкам и перекресткам лихая магистраль, которая соединит Богдашку с Большевистской. В те времена все было много проще чем сейчас — партия сказала «Надо!», народ — взял под козырёк и рявкнул — «С превеликим нашим!»

И начали выезжать граждане. Дома пустели. А веселые работники их разбирали и зачищали площадки под строительство. К середине 1986 года вся Ипподромская была свободна от проживавших там граждан. И началось великое строительство. Первым делом необходимо было вырыть гигантский котлован. По осени того года насыпали по всей территории угля и подожгли его — мол, пусть земля оттаивает. Поздней весной нагнали три экскаватора, и работа пошла. А надо сказать, что к тому моменту по обе стороны от Ипподромской уже были построены высотные дома (типовые десятиэтажки) и граждане, проживающие там могли наблюдать как «кипит» работа землекопов. И вот в один из дней теплого лета 1987 года, утром, часиков в 10 жители дома по адресу Ипподромская 34, из тех, чьи окна выходят как раз на место выкапывания котлована, имели удовольствие наблюдать презанятнейшую картинку.

Представьте себе стоящий без дела экскаватор, небольшую ямку (примерно в 3 метра диаметром и полтора в глубину) и двух «землекопов», которые отчаянно, с остервенением рыли землю лопатами. Работали они слаженно, споро, так самозабвенно, что за не полный час они расширили ямку до 10 метров в диаметре и углубились более чем на три метра. Меж тем народ стал собираться и интересоваться, откуда у двух прожжёных экскаваторщиков такой трудовой раж? Причем в рамках ручного труда, а не механизированного. Но эти два работника лопаты упрямо молчали, и стиснув зубы, продолжали свой нелегкий труд. Ближе к обеду ситуация прояснилась, когда на площадку приехала милицейская машина.

Оказывается, в доме, площадку под котором стали раскапывать в тот день, жил некий дед. Был он из тех дедов, которых зовут куркулями. Имел он, помимо всего прочего, побочный заработок, который, если судить по рассказам местных жителей, был много больше того, какой он получал на заводе редких металлов (он кстати там же, рядышком был). Но не шиковал, не барствовал, да и особо своими богатствами не светил. Раз десять, говорят его проверяли, но так ничего и не находили — ни денег, ни ценностей. Хотя нет, единственная ценность была у него — велик военных лет. Незадолго до выселения граждан с территории под котлован помер тот дед. Дети его даже не приезжали туда, в родительский дом, а похоронили отца, попрощавшись с покойным в квартире сына.

И вот когда начали раскапывать эту площадку, землекопы явственно услышали какой-то «звяк» и вдруг увидели, как из ковша вместе с землей вываливаются десятки и пятерки. От такого у них брови поползли вверх, грозя испортить отсутствующую прическу (по причине бритости голов). Они бросили экскаватор, схватили лопаты и давай трудиться как их предки. В результате, помимо разбитых двух, откопали еще пять банок. Из них три были заполнены трешками, одна пятирублевыми купюрами, и еще одна — советскими бумажными червонцами. Милицию они вызвали сами.

Конец ознакомительного фрагмента.