Грёзы третьей планеты

Сборник, 2022

Этот сборник выходит в 2022 году. В это самое время космические телескопы заглядывают в самые ранние дни Вселенной, искусственный интеллект выигрывает конкурсы художников, разработана вакцина от малярии, готовятся к запуску термоядерные реакторы. Фантастика? Нет, уже реальность. А что будет через год? Десять лет? Век? Люди всю свою историю пытаются заглянуть в будущее. Наши авторы тоже попытались это сделать. У кого-то получилось смешно, у кого-то грустно. Кто-то заглянул в космос, иные расширили границы сознания. Прогресс или стагнация, утопия или антиутопия, бесконечная война или цифровой рай – мы не знаем, каким будет будущее. Уверены в одном: оно будет фантастическим. В сборник вошли самые футуристичные рассказы из Турнира Научной Фантастики № 2, проводимого клубом «Бумажный Слон».

Инопланетный ГМО

Александр Карпейкин

Высоко-высоко, посреди Мермерианских гор, появились некто, чуждые нашему миру. Они прилетели с небес.

Скитальцы по неизведанным мирам, они искали доказательства того, что их цивилизация не одинока во вселенной. Посреди голых скал пришельцы пытались найти разгадку: обитаема ли наша планета — Вагундос.

И совершили величайшее открытие. Нашли Божество с тысячью имен, Основателя нашей цивилизации и единственное живое существо на планете…

* * *

— Да нет здесь ничего. Сканер наврал…

— Какой вид! Посмотри, Джонни, аж дух захватывает!

— Ты красотами прилетел любоваться? Я ничего не вижу, пошли обратно, еще надо…

— Джон! Джонни, что-то шевельнулось! Вон там!

— Где?!

— Глянь! Вон, впереди! Вон, коричневая ерундовина между камнями!

— Это еще что?

— Я не знаю, ты мне скажи!

— Откуда я могу знать, я впервые это вижу! Оно шевелилось? Какой-то мохнатый кокос…

— Оно вроде дергается, приглядись…

— Погоди-ка! Прибавь громкость в скафандре. Я тоже сейчас… Слушай! Оно что-то говорит?

— Не знаю… Что-то мычит. Эй, да оно поет!

— Тихо, Фрэнк!

— Ты слышишь?

— Я только тебя слышу! Тише!

— Оно поет! Что-то типа: ашкалай-дуба…

— Непонятно, откуда у него идет звук…

— По-моему оно говорит в камень.

— Думаешь, стоит перевернуть? Дай-ка мне флагшток.

— На. Только аккуратно, Джон… Аккуратнее. Так, так, разворачивай, разворачивай, поверни его…

— Ашкалай-дуба-мануил! Ашкалай-дуба-мануил!

— А!

— У него рот, Джонни! Оно поет ртом!

— Что это, господи?! Что это?!

— Переверни, переверни его обратно! Господи, как орет!

— Сейчас, сейчас, боже мой! Все! Все! Боже… Я чуть не обделался…

— У меня аж уши заложило… Уф…

— Оракулы небесные…

— Джон? Что будем делать?

— Сперва приглуши громкость в наушниках. Доставим на корабль манипуляторами… Надо было сразу так сделать.

— Кажется, тыкать палкой было не самой лучшей идеей?

— Присмотри за этой штукой. Сейчас вернусь…

* * *

И произошел первый контакт. Величайшее из всех событий со времен явления нашему миру Голоса Мохнатой Девы. Ибо то было тоже величайшее, но не настолько.

* * *

— Я разместил предполагаемое инопланетное существо, сокращенно — ПИС, в лаборатории, в изолированном боксе, имитирующем здешнюю среду обитания, с газовым составом, максимально приближенным к атмосфере планеты. Перенос на корабль был осуществлен бесконтактно, манипуляторами, вместе с частью инопланетного грунта, на котором было обнаружено ПИС. Бокс загерметизирован и…

— Фрэнк, я стою рядом с тобой, кроме нас здесь никого нет, не обязательно комментировать все подряд. Включи микрофон в боксе на минимальной громкости и подключи универсальный переводчик. Попытаем счастья. Если он не распознает речь, то это будет хороший знак.

— Угу, готово!

— Ашкалай-дуба-мануил! Ашкалай-дуба-мануил-битардан-бисурда!

— Хм-м, ритмично надрывается…

— Внимание! Говорит переводчик-анализатор: речь объекта можно отнести к существу, обладающему речевым аппаратом, близким по строению к речевому аппарату человека. Предположительно гуманоид. Ведется анализ на предмет сходства со всеми известными языками для определения языковой группы. Процент удачного завершения — три и две десятых.

— Джонни, переводчик говорит, что это гуманоид, но… Ты посмотри. Ни рук, ни ног, ни всего остального. Это какой-то здоровенный поющий кокос… Как оно могло выжить в таких условиях? Почему оно валялось ртом вниз и пело вот так? Мы облетели весь материк со сканером, потратив несколько месяцев, но не нашли ничего, и вдруг такое. Что все это значит?

— Слишком много вопросов, Фрэнки… Будем наблюдать.

* * *

И настала эра наблюдения за нашим Великим Божеством, источающим горестные выкрики.

* * *

— Надо сообщить в Управление…

— Нет, Фрэнк. Мы должны быть уверены на сто процентов, что это инопланетянин. Чтоб не получилось как в прошлый раз.

— Угу… Это в который?

— Не знаю. Может, в тот, когда мы обнаружили биологический образец на Глионе-27? А потом вскрылось, что это козявка, которую ты скатал и бросил перед кораблем и постеснялся рассказать о ней. Или, может, когда мы нашли цветок на Лежачем-44 посреди каменного острова? А когда отправили отчет о нахождении биологической жизни, оказалось, что на другой стороне островка гавайцы праздновали свадьбу, разбрасывая привезенные цветы. И все это потому, что кто-то ошибся с номером планеты и указал маршрут до планеты Лежачий-4?

— Джон… Мы договаривались?

— Фрэнк…

— Нет, погоди: мы договаривались, что ты не будешь мне этим тыкать. Ошибка в одну цифру. Одна маленькая неточность…

— Вот именно, Фрэнки! При поиске инопланетной жизни во всем нужна точность! Пока не удостоверимся — никаких отчетов, никакого Управления. Над нами в Центре и так все смеются.

— Я считаю, надо сообщить… Это же натуральный инопланетянин!

— В прошлый раз…

— Я не хочу слышать про прошлый раз!

— Ладно! Ты как ребенок… Давай так: тебе известно, что первые несколько дней ведется только визуальное наблюдение. Поэтому закончим с ним, потом сделаем забор анализов, получим результаты и решим — сообщать в Центр или нет.

* * *

Когда Мохнатая Дева осознала, что непонятные звуки — это голоса пришельцев, она изменила свою речь. Ей хотелось найти с ними общий язык. Сотни лет одиночества закончились… И она выстраивала новый диалект, и пришельцы слушали и наслаждались ее пением.

* * *

–…Обращенный во тьме сквозь мглу и страданье, услышит он наше дыханье! Все погибнут от крыльев его!

— Ммм… Бессмыслица. Какие-то пророчества о конце света. Предложения не связаны между собой… Ты что-нибудь понимаешь?

— Джонни, это же инопланетянин. Что ты от него хочешь? Чтобы он уравнения решал?

— Странно, что переводчик смог распознать речь? Тебя это не смущает? Возможно, это существо как-то связано с людьми…

— Внимание! Говорит переводчик-анализатор: распознать принадлежность языка не удается, но, исходя из положений эмпирической лингвистики, удалось выявить закономерности, близкие к известным языковым группам, на основе которых появилась возможность предоставить перевод, близкий к оригинальному с достоверностью в шестьдесят семь процентов.

–…Тьма приходит в день насущный…

— Что все это значит? Схожу-ка я отлить… Фрэнк, не трогай ничего.

* * *

И настала эра Прикосновения… Ибо человек пошел на поводу чувств и дотронулся до Мохнатой Матери. За сотни лет она впервые почувствовала нечто живое. Великая радость посетила ее.

Но тут же и Великий Испуг пронзил ее. А если эти существа не хотят мира? Вдруг все пойдет плохо, как уже бывало раньше, сотни лет назад?

Она проникла в разум пришельца, полный странных образов, и сомнения зародились в ней. Она затряслась, и первый неверный слог вырвался из ее рта…

* * *

–… М-мгла п-поведает н-нам…

— Джонни? Ты так быстро?

— Фрэнк… Почему ты в скафандре? А чего это ты заново герметизируешь бокс, я не по… Это что такое, Фрэнк?!

— Эмм, ничего…

— Оно что? Оно что, заикается?

— Вроде нет…

— Вроде нет? А почему оно разговаривает как школьница на экзамене?! Меня не было пять минут! Это ты сделал?!

— Я не уверен, что это из-за меня…

— Оракулы небесные! Что ты натворил?

— Ну, прости. Мне просто захотелось погладить ее.

— Кого ее? Инопланетную форму жизни захотелось погладить? Ты что, больной? А если бы она тебе руку откусила?

— Мы же тыркали ее флагштоком, и ничего. Я подумал, что все будет…

— Ого-го! Ты подумал?! Убавь громкость микрофона!

— Сейчас. Просто… Она лежит здесь, такая пушистая, одинокая… А ведь ей даже поговорить не с кем за столько лет.

— Сколько лет? Мы не знаем, сколько оно здесь лежит! Мы даже не знаем, что это! По-твоему, достаточно погладить чудище, и оно начнет сыпать благодарности?! Ты учился на инопланетного психолога, что ли? Дай бог, чтоб это была игрушка сумасшедшего генетика, который выращивает говорящие кокосы! Потому что если это реальный инопланетянин…

— Джон! Да может, у нее возрастное. У моей матушки однажды было такое: она как-то не рассчитала и взяла т-т-три литра мутного вместо…

–…!

–…В-в-вместо двух…

— Фрэнк?

–…

— Ну-ка скажи что-нибудь?

–…

— Я жду.

— Ч-чего?

— Ты тоже заикаешься? М?

— В-в-вовсе нет…

— Тебя нельзя оставить на пять минут?

— Этот твой э-энурез…

— Мы не об этом сейчас разговариваем! Я простудился, ясно? Вечно ты суешь свои руки куда ни попадя!

— Хватит ты-тыкать меня! Ай!

— Я же просил ничего не трогать! Неужели так сложно? А может, ты теперь и проповедями начнешь сыпать?!

— Я хотел у-успокоить его, а не н-напугать…

— Гениально! Как и все твои идеи.

— Н-не ругайся… Что теперь д-делать?

— Как что? Остается только мне начать заикаться!

— Т-ты говоришь обидные в-вещи… Ашкалай-бдаш бы это н-не понравилось…

— Ашкалай-бдаш?

— Так ее з-зовут…

— Ее?

— Да.

— Она разговаривает с тобой?

— Не з-знаю…

— Черт! Это уже ни в какие рамки! Что еще ты знаешь?

— Н-ничего… Только то, что она — н-наследие древней вымершей расы. Генетический экс-эксперимент. П-попытка создать ве-веселый мяч-разговорник.

— Догадываюсь, почему они вымерли…

— Она — н-неудачный эксперимент… Разговорник, с со-сознанием… Ее вы-выбросили на этой мертвой планете сотни лет назад, но она н-не понимает, почему. Она п-призывала их готовиться к худшему, п-понимаешь? Она п-пророчила всякие ужасы, з-заботилась о них…

— Так она вещунья, что ли? Бабка-гадалка?

— Она — генетически м-модифицированный организм инопланетной культуры, Джон. Это н-не смешно.

— Ну, прости! И что теперь делать? Что я теперь напишу в отчете? Уважаемая комиссия, мой партнер-недоумок погладил первую найденную человечеством инопланетную форму жизни, а та испугалась и стала заикой?

— М-мы исправим ситуацию!

— Ладно! Спокойно… Можешь рассказать еще что-нибудь полезное?

— Джонни, все б-бесполезно… В итоге н-нас всех ждет один к-к-конец… Крылья ночного в-ветра унесут нас в н-небытие…

— Господи, ты перенимаешь ее состояние! Фрэнки, о чем ты сейчас думаешь?

— П-помимо того, что мы все рано или поздно у-умрем, и человечество по-погибнет, ни о чем…

— Понятно…

— Да… Но все не так уж п-плохо: космические свалки уже за-заполнили собой п-пять процентов освоенного космоса. Скоро всему этому миру п-придет конец… Но я не на-назвал бы это грустной мыслью…

— Что же нам теперь делать?

— У-управление, Джон, надо сообщить.

— Не сейчас! Я начну брать анализы. Ты уверен в том, что сказал? Черт! Мне опять надо отлучиться… Я тебя молю: ничего не трогай! Вернусь, и все обдумаем.

— К-конечно, Джонни… С-судьба ненавидит нас…

* * *

И пришла эра заикания. Угроза нависла над нашей Матерью. Слова валились из нее как камни. Впервые она столкнулась с чем-то настолько угрожающим ее существованию! Как она ни пыталась, ротовое отверстие словно перестало слушаться ее. Заикание грозило отнять у нее единственную радость в жизни — мрачные предсказания.

А что если она погибнет от заикания? Кто будет петь темные гимны? Необходимо передать заветы потомкам. Была необходима пара. Другой геном.

Достаточно одной частички этого существа, и она подарит своему потомству рекомбинацию генетического материала. Это сделает его выносливее.

И тогда Мохнатая Дева придумала план. Она отважилась на опасный шаг — во что бы то ни стало добыть кусок человека. Но как? Послать ему мысли о дружбе?

* * *

— Ашкалай, з-зачем ты з-заразила меня? Ты хочешь обратно? Я чувствую. Что? Может быть, ты даже у-умрешь, если останешься здесь… Ты показываешь мне скалу? Надо идти к обрыву? Н-ну, хорошо… Пока с-старина Джонни н-не ворчит над ухом, мы с тобой к-кое-что по-попробуем… Сейчас я пэ-перенесу тебя обратно на манипуляторах, а Джону м-мы все объясним п-позже.

* * *

И наступил главный день. День обмена опытом, памятью и геномом. День слияния с братом по разуму — человеком.

* * *

— Джонни! Джонни, Господи! А-га-кха-кха, она укусила меня! Защемила руку! Прием! Джонни, не слышу тебя! Проклятая тварь!

— Прием, Фрэнк, где ты?

— Снаружи! У везхдехода! Помоги!

— Ты сдернул меня с толчка!

— А-а-а! А-а-а-а!

— Хватит орать! Что случилось?!

— Она вцепилась мне в руку, Джон! Заглотила всю кисть целиком и не отпускает! Боже! Она поет! Она поет и заикается прямо мне в кулак, Джон! Какой кошмар!

— Я бегу! Боже, ну ты и придурок! Зачем ты вывез ее?

— Вернуть на место! Ай! Она словно управляла мной! Джонни, она сказала, что перестанет заикаться, если ее вывезти! Боже! Я дотащил ее обратно манипуляторами, хотел переложить, и тут она схватила меня! Я же пытался спасти тебя, тварь! Прекрати! Хватит пережевывать! Перестань пережевывать, а не то я тебя швырну! Клянусь богом, я тебя швырну!

— Где ты?!

— На скале, где мы нашли ее! У меня чувство, что она пытается прокусить скафандр! Ай! Больно! Прокусила! Разгерметизация, Джон, у меня разгерметизация! Отвали, нечисть! Ай, как больно! Подохни, скотина!

— Фрэнк, нет!

— Сдохни!

— Фрэнк, стой!

— Чтоб тебя! Ты доигралась!

— Я уже рядом!

— На-ка, полетай!

— Нет!

* * *

Это был величайший день. Наша Матерь боролась до последнего и достала кусочек человека. Позже мы выросли на ее останках, размазанных по скале, словно почки, благодаря геному человека — Фрэнка Вагундоса.

* * *

— Знаешь, Джонни, она могла умереть от этого заикания. Я это чувствовал, поэтому и повез ее… Что ты так смотришь?

— Угадай.

— Джон, у меня не было выбора, она мне чуть руку не откусила…

— Ну да…

— А все-таки красивый вид. Такая высокая скала… Надо же, как неудачно получилось. В лепешку… Кстати, спасибо, что залатал, Джонни. И меня, и скафандр.

— Тебя еще нужно проверить и взять анализы, она укусила до крови… Зачем ты так далеко ее запульнул?

— Ты же знаешь, у меня второй юношеский про регби… Мы все еще можем спуститься с обрыва и взять образцы останков…

— Нет. Надо стереть следы нашего пребывания на этой планете. Ты догадываешься, что с нами будет, если эта история вскроется? Навсегда забудь о том, что ты здесь натворил. А я буду до конца своих дней верить, что это экспериментальный кокос двинутого ученого.

— Мы могли бы соврать…

— Нет, Фрэнк, у нас не та репутация… Нас сразу заподозрят. Тем более врать ты не умеешь, на первом же детекторе лжи расколешься.

— В конце концов, мы можем уничтожить останки?

— Ты правда готов пойти на такое? Нет, предлагаю аккуратно навести Дженис и Питера на эту планету. Пусть они обнаружат эту био-лужу и возятся с ней… Кстати, как твое заикание?

— Слушай… А ведь прошло! Я так сильно испугался, когда оно укусило меня… Хоть что-то хорошее!

— По-твоему, в этой ситуации есть что-то хорошее?

— Ты не представляешь, как тяжело жить с заиканием…

— Это точно. А еще я не представляю, как можно быть таким идиотом…

* * *

Так они и ушли. Так будем же благодарны нашим предкам. Мы несем в себе их гены, мы есть новое звено эволюции — новый вид.