Небесные корсары Амадеус

Григорий Гуронов, 2020

Беззаботное светлое будущее, где человек живёт в своё удовольствие, пожиная плоды научно- технического прогресса… Не в этот раз. Одна книга, чтобы регулировать жизнь целой цивилизации. Что из этого может выйти? Самое время узнать! В центре повествования бывший легионер, а ныне корсар Сэндэл Кёрт, и его верные люди. Пройдя через сотни кровопролитных боёв по обе стороны баррикад, они сталкиваются с немыслимой угрозой.

Глава 4. Пленение тела

Насилие. Одна из основ человеческого бытия. Отрицает это только идиот. Категорично отвечает на вопрос, плохо это или нет, всё тот же человек. Покорились бы нам новые миры, не будь мы теми, кто мы есть? Это неважно. Жаждешь насилия, используй это желание мудро.

Великая Мать Оливия Вект. Книга Основ. Послание потомкам. Раздел «Законы социума»

Ранним утром следующего дня капитан проснулся от тихо, но настойчиво пищащего линка, всё это время лежавшего на тумбе рядом с кроватью.

Сэндэл сел на кровать, повесив на ухо средство связи.

— Я слушаю.

— Командир, не отвлекаю?

— Нет, ты и так задержался с отчётом.

— Но сами вы звонить не стали. — Капитан понял, что его лейтенант на том конце улыбается.

— Докладывай, Эбер.

— Банда разместилась в морском доке на окраине столицы, я вышлю вам координаты. Он почти пуст. Рабов-гуманоидов распустили. Вроде гулянья какие-то у всех намечаются. Никто за ними следить не хочет. Человек пятнадцать только мелькает из банды. Ни главарей, ни наших солдатиков не видно. Будем ещё ждать?

— Нет, никто надолго рабов от работы не отлучит. Это хорошая возможность, и мы ею воспользуемся. Встречаемся за час до наступления темноты. Будьте готовы сразу выступить.

— Приказ получен.

— Ну, и в чём там дело?

Сэндэл резко обернулся и увидел проникновенный взгляд зелёных глаз.

— Как у тебя получается всё время заставать меня врасплох?

— Со мной ты чувствуешь себя спокойно и расслабляешься. Так что там? — последовал безучастный ответ, сопровождаемый пожатием плеч.

— Это касается того дела. Я уйду вечером. Возможно, надолго.

Она грустно вздохнула и опустила глаза.

— Ну, тогда давай проведём оставшееся время с пользой, — сказав это, она взяла своего капитана за шею и притянула к себе.

* * *

До места встречи оставалась пара минут. Сэндэл на ходу проверил пистолет. Губитель ждал его у сослуживцев, передвигавшихся по городу менее заметными путями.

В портовых кварталах всегда было темно, лишь тусклый свет озарял грязные улицы. Играющие огни небоскрёбов здесь казались чем-то невообразимо далёким, ибо промышленные порты находились много дальше городских пляжей и круизных причалов. Огромная площадь была поделена между торгово-промышленными гильдиями, загружавшими в свои ангары привезённый из океана товар, и далее он отправлялся в магазины города.

Самые богатые гильдии пользовались своими собственными судами и портами, менее богатые — официальными морскими курьерами, и наконец, самые бедные — услугами криминальных элементов, прикидывающихся частными транспортными компаниями.

Если в дневное время эти места кипели жизнью из-за снующих туда-сюда гружёных фур и портовых служащих, то ночью единственными местами, откуда доносились звуки, были кабаки, что могло показаться довольно странным, потому что в самих портах использовался труд либо рабов-гуманоидов, либо роботов-грузчиков, а члены гильдий отдыхали в заведениях куда приличнее.

Так могло показаться людям, которые никогда не бывали в подобных местах, но капитан не сомневался, что именно здесь проворачиваются разного рода тёмные делишки. И пока имущество гильдий не тронуто — стража никогда сюда не явится.

Проходя мимо одного такого убежища, построенного в подвале какого-то склада, Сэндэл заметил на себе пристальные взгляды явно завсегдатаев подобных заведений, осматривающих его с очевидным желанием «докопаться».

Но, видимо, шестое чувство взяло верх, и они лишь проводили его злобными взглядами.

Всюду витал резкий запах топливных элементов, что было неудивительно для такой большой по площади промышленной зоны, но с непривычки он вызывал лёгкое чувство тошноты.

Нужный корсарам порт был последним на береговой линии. Капитан шёл вдоль высокого металлического забора, наверху которого поблёскивал метровый энергобарьер. Наконец вдалеке появился аэрокар, парящий в полуметре над землёй, и трое людей возле него.

— Капитан, — синхронно отдали честь двое корсаров и шпион.

— Джимбо, дружище, ты на меня работаешь, но не подчиняешься и не обязан салютовать.

— Я из уважения, сэр!

— Сэр? Так обычно гомиков называют, которые старше тебя.

— Прости, сэр, больше не буду… Ой.

— А где Эбер и Лем? — уже не обращая внимания на покрасневшего от стыда парнишку, поинтересовался Сэндэл.

— Зайдут с моря. Дайте ваш коммуникатор — настрою на нужную частоту, — отозвался Вальдер.

Протягивая средство связи, капитан снова обратился к молодому агенту двадцати пяти лет от роду по имени Джим. Это был жилистый невысокий парень со светло-русыми волосами и юношеской растительностью на лице.

— Ты остаёшься, будешь стоять на стрёме и держать аэрокар готовым сорваться в любой момент.

— Но сэр, капитан…

— Всё, я сказал, — и отвернувшись от раздосадованного парня, приладил линк к уху.

— Лейтенант, приём. Мы идём к воротам.

— Принято, — раздалось в наушнике.

— Все готовы? Начинаем.

Группа из трёх человек в чёрных плащах, скрывающих серьёзный арсенал, выдвинулась. Ворота находились за углом и имели как въезд для огромных грузовых средств, так и вход через пост контроля для людей и гуманоидов.

— Там два охранника. Я разберусь, — сказал младший лейтенант и двинулся к двери.

— Валяй.

Он зашёл и уже через полминуты вышел, маня своим оружием остальных.

Вальдер с неприкрытым скептицизмом относился к любви сослуживцев использовать холодное оружие непосредственно в бою. По крайней мере, если речь шла о сражениях с людьми. «Куда рациональнее мощный короткоствол в ограниченном пространстве, чем меч, или чем вы там любите махать», — часто говорил он. Но так как все в роте корсаров обязаны владеть столь нелюбимым им оружием, себе он выбрал две так называемые кукри: короткие клинки с широкой режущей частью, изогнутой вперёд. А без соответствующего приказа пользовался самозарядным короткоствольным обрезом. Чисто абордажное оружие. И двуствольным револьвером на двенадцать зарядов в барабане, который он изготовил вместе с механиком Джованни.

— Чисто, — отрапортовал он.

Зайдя в помещение, Лоркан и Сэндэл увидели два раскуроченных тела, у одного полностью отсутствовала левая рука, у другого — правая.

— Одним выстрелом! Стояли близко.

— Чем ты заряжаешь? — капитан попытался задать вопрос как можно более непринуждённо.

— Разрывные. — И на лице лейтенанта появилась широченная улыбка.

Выбежав на улицу, они двинулись к центральному ангару. Это было довольно большое здание, внутри которого помещались как горы грузов, разгруженных с кораблей, так и жилой комплекс в четыре этажа, в котором размещались главари пиратов, де-факто владеющие всем доком.

Бетонный наст, покрывавший всё вокруг, давно начал крошиться из-за ежедневной работы тяжёлой техники, поэтому их бег отдавался лёгким хрустом разламывающихся камушков.

Подойдя к двери, ведущей сразу в комплекс, Сэндэл позвал корсаров, сидящих в засаде.

— Эбер, мы на позиции.

— Принято, ждём вашего приказа.

— Сержант — дверь. Я прикрываю. Вальдер, идёшь первым. — Капитан подождал, пока бойцы заняли позиции. — Три… два… один… Вперёд!

Лоркан открыл дверь, и туда тут же забежал лейтенант. Пираты не были готовы к такому повороту событий. Первый выстрел, а точнее сразу два, произвёл револьвер Вальдера. Бедолага-пират отлетел к стене и точно сломал себе позвоночник, но это была его не самая главная проблема. Второй, сидя на кресле в другом конце небольшого овального помещения, начал тянуться к пистолету, который он очень мудро запихнул в штаны стволом к мошонке. Но его потуги не увенчались успехом, уже через секунду верхняя часть его туловища превратилась в кровавый пар.

— Лейтенант, оставь и нам кого-нибудь, — глядя на всё это, сказал Сэндэл.

— Так точно. После вас, — с этими словами Вальдер указал на дверь, возле которой уже стоял наготове Лоркан, на лице которого была почти скука.

Где-то вдалеке слышались выстрелы.

Капитан кивком указал на дверь. И только сержант начал к ней тянуться, как та разлетелась в щепки. Из коридора за ней раздались крики.

— Жрите, мрази! Предатели!

— Что он сказал? — переспросил Лоркан, но в голосе его было столько интереса, что капитан подумал: «А не риторический ли это вопрос?»

— Есть у меня одно предположение. Я прикрою, бей в проход.

Сержант достал ПП, символично окрашенный в красный цвет, так как Сэндэл уже знал, что заряжает в своё оружие его подчинённый. Дав несколько залпов по коридору, капитан скомандовал:

— Давай!

Это было захватывающее зрелище. Горящие пули, с чудовищной скоростью вылетающие из дула, озаряли коридор оранжевым светом. Послышались крики, говорящие, что в рядах пиратов началась паника. Лоркан двинулся в коридор, и через несколько секунд за ним последовал Вальдер.

— Эбер, будьте осторожны. Сержант сейчас разнесёт здание.

— Мы ещё не вышли из первого помещения. Тут пока с десяток живых пиратов. Они окопались. Ряженых нет вроде.

— Понял. Попытается прорваться к вам.

В этот момент послышался голос лейтенанта:

— Чисто, капитан.

В конце коридора было круглое помещение, в котором валялось семь трупов, четыре из которых изрешетил явно сержант: одежда на их телах оплавилась вместе с кожей. Остальные были порезаны на винегрет. Ещё один такой же коридор вёл в помещение, из которого доносились выстрелы. И одна винтовая лестница вела наверх. Но проход к ней преграждала дверь, закрытая изнутри.

— Кто-то решил испортить нам праздник, — грустно протянул Лоркан, и Сэндэл готов был поклясться, что после этой фразы сержант зевнёт.

— Вальдер, иди к Эберу. А я и Лоркан за главарями, — скомандовал капитан.

Офицер сомневался всего секунду, потом, передёрнув затвор дробовика, побежал по следующему коридору.

Дверь оказалась крепче, чем на первый взгляд. Оба корсара высадили почти по обойме в замок, прежде чем он разлетелся на куски. Они поднялись по лестнице. Перед ними была шикарная резная дверь, за которой творилось какое-то действо.

Помещение, в котором они оказались, было больше похоже на банкетный зал. Тут и там стояли столы и стулья, у левой стены был мини-бар, а где-то вдалеке возвышалась сцена. Приглядевшись повнимательнее, Сэндэл понял, что видит не что иное, как подпольное казино.

Среди столов группа пиратов из шести человек, которых, судя по трупам, изначально было в два раза больше, тщетно пыталась отбиться от пяти ряженых уже не друзей. Видимо, это была личная охрана главарей, ибо держались они довольно смело и профессионально, но их кончина была лишь вопросом времени. Один из лидеров прятался за спинами своих людей.

Признав новую угрозу, самозванцы, на чьих лицах явно читалось раздражение, без слов, как показалось капитану, отрядили двоих из своей банды разобраться со вновь пришедшими.

Капитан знал, что после историй, которые дошли до всей остальной части роты, когда они вернулись с той провальной миссии, Лоркан мечтал встретиться в поединке с этими ублюдками. Поэтому сейчас с почти нечеловеческой скоростью сержант выхватил своё холодное оружие, успев параллельно спрятать куда-то ПП. В его левой руке красовался керамбит — нож с изогнутым клинком и заточной с внутренней стороны. В дополнение внутри клинка проходила жила с ядом, связанная с лезвием. А в правой руке у него был… мясницкий тесак, только увеличенный в размерах и тоже обработанный какой-то дрянью, после которой раны не затягивались. А если не уделять им должного внимания в течение ближайших часов, то начинался некроз.

Не медля ни секунды, Лоркан помчался на противника, владевшего двумя спаренными короткими клинками.

— Сержант, не затягивай там, — крикнул ему вслед главарь корсаров.

Капитан также вытащил свой Губитель и высоко поднял: в свете стилизованных под свечи ламп тот светился золотом высшей пробы. Противник повёлся на этот театральный жест, опустив свой штурмовой автомат, чтобы вытащить мачете, и тут же получил две пули в грудь. Сэндэл был не намерен долго задерживаться здесь. Тем временем в живых было только два пирата, с которыми остался только один ряженый, а двое его друзей рванули на капитана, таки навязав ближний бой, ибо патроны в личном пистолете главаря корсаров закончились.

Капитан сместился в проход и сделал выпад, дабы вытеснить соперников в узкое пространство между столами. Но, как и ожидалось, противники были не промах. Один сразу запрыгнул на круглый деревянный стол, давая больше пространства для манёвра товарищу. Сэндэл, будучи честным и опытным бойцом, отбивая выпад абордажной сабли того, что остался на полу, ударил ногой по одной из четырёх ножек стола, отчего та подломилась, и стоявший попытался спрыгнуть на пол. В полёте получил удар кулаком в коленную чашечку и рухнул навзничь. В этот раз капитан не повернулся к противнику спиной, а начал отступать, обмениваясь ударами с оставшимся.

Тем временем Лоркан, уже вдоволь наигравшись со своей жертвой, решил, наконец, вернуться к основной цели задания. Сделав ложный выпад керамбитом снизу вверх, он резко изменил движение, целясь уже в левое плечо. Противник, инстинктивно пытаясь отбить удар, сместил оба клинка в одну сторону, оставив открытым бок. За что моментально поплатился, получив тесак между рёбер, дошедший до позвоночника. В следующий момент сержант уже вырвал оружие обратно и запустил в бойца, который волочился по полу к ближайшему автомату, держась за колено. Тесак со смачным хрустом вошел в череп.

Капитан, поставив блок удару сбоку по ногам, схватил противника за горло и, притянув к себе, ударил головой в нос. Моментально потеряв ориентацию, противник начал отступать. Только для того, чтобы получить скользящее ранение керамбитом. Получив в дополнение подсечку, упал на пол и уже не встал, трясясь с пеной у рта.

На вопросительный взгляд Сэндэла сержант всё так же безучастно ответил:

— Вдруг вы решите его допросить, минут пятнадцать помучается.

Капитан оглянулся и, к своему удивлению, заметил, что последнего бойца в помещении нет.

— Куда он свалил?

Сержант рассеянно оглянулся и пошёл куда-то за сцену, всё так же держа оружие в руках. В этот момент линк ожил.

— Приём! Сэр! Капитан! Тут едут!

— Джимбо? Угомонись! Говори внятно.

— Стражи, капитан! Я слушаю частоты. Сюда направляются оперативники сразу с трёх участков плюс береговая охрана!

Сэндэл глубоко вздохнул. Второй раз его обводят вокруг пальца.

— Сколько у нас времени?

— Пять минут до прибытия наземных групп и минут семь — до береговой охраны. А, стоп… Ещё вертолёт. Он будет минуты через две…

Его голос звучал обречённо.

— Понятно, вали оттуда, заройся и будь всё время на связи. Возможно, с тобой свяжутся с корабля.

— Но, капитан, я могу…

— Это приказ!

— Есть.

Сэндэл обернулся на шаги.

— За сценой есть помещение, и от него лестница в доки, — констатировал сержант.

Тут на связь вышли остальные из его отряда.

— Капитан, приём. Мы закончили внизу. Правда, верзила Лем ранен, так что надо заканчивать.

— Пусть соберёт яйца в кулак, ночь для нас только началась.

Отдав приказ, Сэндэл всадил Губитель остриём в лоб корчившемуся на полу.

* * *

Они бежали вдоль линии ангаров, когда впервые услышали звук приближающегося вертолёта.

— В тот проём! — скомандовал Сэндэл.

Оказавшись между портовым зданием и ржавым корпусом какого-то старого судна, вытащенного на берег, команда остановилась и вжалась в стену.

— Какой план, командир? — поинтересовался Вальдер, заряжая снаряды в дробовик.

— Если береговая охрана высадится, мы обойдём их и захватим судно.

— Дерзкий план. На таких судах человек сто может быть в команде. Точно всех сможем уложить?

Капитан заметил, что все взгляды прикованы к нему.

— Тогда будем импровизировать.

Эбер хотел было что-то возразить, но вместо этого дёрнул Лема в сторону, отстраняя от луча прожектора. Корсар был далеко не слаб в коленках, но его штанина вместе с повязкой, намотанной на месте дырки в бедре, была полностью пропитана кровью.

Лоркан, стоявший ближе всего к дороге, по которой они только что бежали, аккуратно выглянул из-за угла.

— Завис над ангаром главарей. Погодите…

У вертолёта, имевшего шесть несущих винтов, были открыты люки. Через какое-то время из них вылетели три объекта, которые являлись просто сильно уменьшенной копией самого вертолёта, только с двумя винтами.

— Дроны вылетели на охоту. Один летит к нам, — как всегда безучастно произнёс сержант.

Сэндэл понимал, что ситуация патовая. Перемахнуть просто через забор было нельзя, как и разрушить его: тот был слишком высок, тем более оканчивался энергобарьером, и также у них не было достаточной огневой мощи. Долго бегать по доку, состоящему из семи ангаров, расположенных вдоль береговой линии, и парочки подъёмных кранов, они тоже не могли: патронов не хватит, да и Лем был не в лучшей форме.

— Надо отвлечь их внимание и потом попытаться прорваться через главные ворота. Они точно оставили кого-то охранять их и, скорее всего, на транспорте, а мы его реквизируем. Вальдер, Лоркан, вы привлечёте внимание дрона, потом лучше всего с ним расправиться. Мы в это время…

Прожектор, осветивший проём, в котором они скрывались, отвлёк внимание капитана. Раздался звук громкоговорителя:

— Пираты! Сдавайтесь! Вы окружены! Сложите оружие и выходите на главную дорогу с поднятыми руками.

В этот момент над их головами появился дрон, нацеливаясь дулом своего орудия на корсаров. Было слышно, как передвигаются стражи, идущие по главной дороге к ним.

Сэндэл опустил голову. Это был, наверно, один из самых позорных приказов в его жизни.

— Сложите оружие, парни.

Его сослуживцы в нерешительности переглянулись. В проём заглянул луч первого фонаря, прикрученного к автомату стража порядка.

— Оружие на пол! — закричал тот.

Капитан обернулся к остальным.

— Корсары, я отдал приказ!

Как ни странно, первым оружие выбросил Лоркан, включая рукопашное, и за ним все остальные. После сержант повернулся к своему командиру и сказал тихо, но так, чтобы его братья по оружию тоже слышали:

— Вы обещали нам месть. Помните это. — Его глаза ничего не излучали в этот момент. В них, как и обычно, была лишь отрешённость.

Но Сэндэл чувствовал, что Лоркана глубоко задевает происходящее, как и всех остальных, как и его самого.

Он никогда не складывал оружие, хотя бы только потому, что его враги никогда не принимали капитуляции: химеры не знали пощады, а легионеров, с которыми он воевал позже, не так тренировали.

С первых дней образования нового порядка на Земле их учили помнить, помнить всё. Каким трудом, потом и кровью им далось то, что они имеют. Сколько людей погибло, чтобы они увидели новый мир. Помнить и чтить — эту мантру внушали с раннего детства. Очевидно, в конце концов, подобные вещи по-разному откладывались в голове у людей, но основная мысль была передана ясно.

А в казармах эти истины вбивались в прямом и переносном смысле. Будущих солдат учили добивать своих врагов и мстить за каждого убитого собрата по оружию. С кем бы они ни встретились — должны победить, а если проиграют — вернуться, попробовать снова и отомстить.

Такая моральная подготовка считалась оправданной, ибо никто не мог и предположить, что встретит человечество в глубинах космоса, а посему его защитники обязаны быть готовыми к любому развитию событий.

То, что происходило сейчас, шло вразрез со всеми внутренними установками воинов. И кроме всего прочего, они не просто так оказались здесь — пираты должны были получить своё.

Но, чтобы добиться своей цели, пришлось отступить.

— Я держу слово, — ответил капитан тем самым тоном, от которого становилось неуютно даже людям, находившимся выше его по званию. Когда он, конечно, ещё был у кого-то в подчинении.

Сержант коротко кивнул и вышел в свет фонарей.

Где-то через час они уже сидели в камере, представляющей собой такой же энергобарьер, что и на заборе в доке, только помощнее, и три бетонные стены. Не было с ними только Лема, его под усиленной охраной увезли в госпиталь.

Стоя перед барьером, усатый офицер столичной стражи буравил взглядом своих новых заключённых. В его глазах пылала ненависть, и все знали причину этому.

— Ты! — крикнул внезапно офицер, ткнув пальцем в Лоркана.

«Не лучший выбор», — отметил про себя Сэндэл, но улыбаться этому факту желания никакого не было. Надо было что-то предпринять. Выбраться из камеры, барьер которой пропадал каждый раз, когда кого-то вводили или выводили из помещения, не составило бы проблемы, но что дальше?

Перебить всех в участке — не вариант. Да капитан и сам этого не хотел. А выйти незамеченными, когда вокруг снуёт столько людей, не говоря уже о том, что за ними следили весьма и весьма пристально, — это тоже была дерьмовая затея. Сэндэл не заметил, что в какой-то момент его мысли уже были в другом месте. В зелёном домике, стоявшем на узкой улочке, в кровати с чёрным постельным бельём, рядом с Катариной. Так он и остался с ней, рассудив, что пока спешить некуда, надо отдохнуть.

Вышло, впрочем, как раз наоборот. Корсара начали мучать дурные мысли: могут ли стражи как-то связать его с ней. Из-за этого он не на шутку начал волноваться, потому что, как минимум, ей грозило длительное заключение, а может, и чего похуже.

И уже в который раз он отругал себя, что не увёз её с собой когда-то давно. Их тайные встречи не могли продолжаться вечно, рано или поздно его должны были вычислить.

Сэндэл в очередной раз подумал о побеге.

Нет, это бы слишком дорого обошлось, и, в итоге, игра не стоила свеч. Поэтому он снова попытался успокоиться, попутно обдумывая более продуктивный план.

Через несколько часов привели Лоркана. Тот злобно улыбнулся сослуживцам, войдя в камеру, а те ему в ответ.

Офицер стражи, майор, не мог найти себе места от бешенства. Его маленькие глазки безумно бегали по корсарам, пока, наконец, взгляд не остановился на Вальдере.

— Теперь ты! — почти взвизгнул усач и указал на лейтенанта трясущимся пальцем.

— Смотри, чтобы он не умер от сердечного приступа, — бросил ему вслед Эбер.

Так прошла вся ночь.

Очередь, наконец, дошла до Сэндэла, но майор, видимо, устал от безрезультатных допросов, и потому, когда привели Эбера, за капитаном никто уже не явился.

Командир корсаров не знал, сколько прошло, но интуиция подсказывала, что сейчас был полдень, когда перед их камерой возникла группа из пяти человек.

Самым здоровым был Лем, стоявший уже достаточно уверенно и, самое главное, самостоятельно. Могучие руки висели в наручниках, и два стражника держали его на прицеле. Ещё одним был всё тот же майор-усач, которого явно только что выдернули из тяжёлого сна. Последний человек, довольно высокий, всего на полголовы ниже Лема, был одет в строгий по местным меркам бежевый костюм. Судя по тому, как тот держался, был он не из простых смертных. Но его выдавало не высокомерие, а скорее, серьёзность и статность. У него были кудрявые русые волосы, доходившие до плеч. Карие глаза со сдвинутыми над ними бровями.

Человек перевёл взгляд сразу на главаря.

— Капитан Сэндэлиус Кёрт? — Как и ожидалось, голос был властный, но человек едва напрягал связки, чтобы его было лучше слышно за гудением энергобарьера.

— Всё верно, но давайте просто Сэндэл.

— Как угодно. Вам надлежит немедленно явиться во дворец.

Корсары переглянулись, а майор моментально скинул с себя дремоту и уже было хотел что-то сказать, но небрежно вскинутая в его сторону рука незнакомца свела это желание на нет.

— К кому это? — поинтересовался капитан.

— К председателю Дереку.

— Ух ты! А если я откажусь?

— Тогда ничего хорошего не случится. Ни с вами, — он показательно посмотрел на каждого корсара в камере и в конце на Лема, потом снова повернулся к капитану и добавил: — Ни со всеми вашими друзьями на планете.

Хотя глаза этого человека ничего не выдавали, чутьё подсказывало Сэндэлу, что говорила эта мразь отнюдь не только о Джиме. Он имел в виду Катарину.

Встав со своей койки, капитан коротко бросил:

— Хорошо. — И когда человек в бежевом кивнул в ответ, добавил: — Но я возьму с собой двоих офицеров.

Губы того еле заметно скривились:

— Как вам угодно.

На них не стали надевать наручники, что немало удивило всех, кроме, конечно, самого щёголя в бежевом. Они сели в шикарный аэрокар для первых лиц и без конвоя двинулись ко дворцу.

Поездка, как знал Сэндэл, должна была быть долгой. Дворец находился почти на другом конце побережья.

Главная дорога из города тянулась вдоль бурной реки, пролегавшей через весь континент. Кроме неё по обеим сторонам трассы произрастал настолько плотный лес, что вкупе с высокой скоростью аэрокара создавалось впечатление, будто это сплошная чёрная полоса.

Главарь корсаров про себя отметил, что правители-технократы ТСП, по-видимому, решили сильно не затрагивать континент индустриализацией, вместо него металлом и композитом покрывались океаны.

Буквально через час начали появляться заснеженные шапки гор, и капитан невольно залюбовался этим величественным пейзажем. А когда они, проезжая, оказались ближе, то стало видно, что среди снежных вершин громоздится некое сооружение. Расстояние было довольно большое, но у Сэндэла сложилось впечатление, что построено оно исключительно из стали.

Эбер и Вальдер тут же начали спорить, что же это такое, но попытки втянуть в разговор сопровождающего, который ранее представился как секретарь Коен, успехом не увенчались.

Капитан решил вывести на разговор этого человека радикальным способом.

— Все в высших планетарных эшелонах власти знают, что этого слабоумного пускают решать вопросы, связанные максимум с посадкой клумб, и то скрепя сердце. Решение всех важных проблем остаётся в руках технократов. Как и должно. Так что, будьте добры, скажите, кто нас вызвал?

Каждому было очевидно, что речь идёт о Дереке, но, ко всеобщему удивлению, секретарь даже в лице не изменился.

— Узнаете, когда прибудем.

Корсары переглянулись. Каждый про себя подумал, кто же это может быть. Было очевидно, что просто с вынесением приговора их жизни не оборвутся.

— Но тебе самому-то не мерзко служить человеку, которому досталась власть только благодаря родству? — не унимался главарь корсаров.

Коен в очередной раз не отреагировал.

— Бедный Локтар, небось, надеялся, что этого никто не допустит, и его пасынка сбросят со скалы, — непринуждённо ляпнул Вальдер, от чего Эбер закатился раскатистым смехом.

— А если подумать, — вставил Сэндэл, — ни хрена смешного. Начинаем возвращаться к старому.

В 2201 году локальные войны и напряжённость между странами достигли своего апогея. Планета страдала от безумия населявшей её «разумной» чумы, которая сама себя именовала человечеством. И люди в те тяжелые времена, когда моральный упадок и ненависть друг к другу стали переходить любые разумные границы, в силу собственной глупости стали искать спасения в религиях. Привело это всё к ещё большему кошмару. За какие-то несколько лет убыль населения начала приобретать ранее невиданные масштабы. Развитие науки, культуры было забыто. Человечество, окончательно спятившее от религиозного экстаза, неслось к закату. Как и во все времена, нашлись те, кто решил остановить казавшийся тогда неминуемым конец. Представители разных наук: врачи, инженеры, экономисты, технологи, люди, видевшие будущее землян в развитии, в научном прогрессе, объединились, чтобы своим умом и разумом противостоять очевидному злу. Также к ним примкнули и другие. Среди них были, конечно, солдаты, которые часто говорили со своими богами в окопах под свинцовыми дождями, настолько уставшие от бесконечных войн, что не видели другого выбора, как забыть про расовые, территориальные и, конечно, религиозные предрассудки и примкнуть к зарождающемуся обществу технократов. Но самое удивительное, что были люди, которые не сомневались в существовании потусторонних сил и, тем не менее, целиком и полностью разделяли чувства и мировоззрения учёных. Противостояние длилось почти сотню лет, и назвали эту эпоху «Передел мира». И как человек когда-то давно одолел зверя, используя мозги, так и новое общество одержало верх, и в 2253 году люди стали едины.

Объединившись, человек разумный невероятными темпами вернул утраченные знания и приобрёл новые. Человечество снова обратило свой взгляд к звёздам. Начался новый этап колонизации Солнечной системы.

Но, несмотря на то, что Луну заселили всего за пятилетку, начав процесс создания атмосферы на этом спутнике с помощью новых экспериментальных технологий терраформи́рования, истинный прогресс и рывок, навсегда изменивший жизнь людей, ведёт своё начало с освоения Марса.

На Красной планете был обнаружен материал, чьи свойства поражали умы всех светил науки того времени. Его назвали вионий. В зависимости от обработки и взаимодействия с другими материалами вионий начинал обладать разными свойствами. Двигатели и реакторы на его основе увеличивали энергоэффективность любого топлива в сотни раз. Поэтому, долго не раздумывая, учёные-инженеры начали закладывать огромные космические корабли, вмещающие по пятнадцать миллионов человек, на которых люди смогли бы бороздить космос. Также было решено делать из этого материала реакторы для заводов, которые должны были стать сердцем городов первопроходцев на новых планетах. Никто, конечно, не забыл и об оружии из виония, чья долговечность и смертоносность радовала старых вояк. Никто тогда не знал, к какой катастрофе это новообретённое чудо вкупе с вечным человеческим высокомерием приведёт людей. И какие далеко идущие последствия это будет иметь.

Корабли-города строились, а Пращуры, как их начали величать, решили отобрать самых сильных во всех отношениях людей (из тех, что остались после войн) и разделить их на четыре легиона, которые должны были отправиться покорять другие миры. Каждый легион обладал двумя космическими левиафанами, в которых жил легион.

Один из этих легионов, I легион, пролетев множество миров, попутно заселяя те планеты, которые было возможно, наконец в 2328 году наткнулся на лучшую из увиденных ими систем. Её назвали Миркелия, а планету, почти полностью покрытую водой, объявили столицей и нарекли Аргиан.

Локтар же был главой административной части легиона. Человек, не обладавший высокими достижениями в науке, но имеющий острый и хитрый ум. Прирождённый управленец и манипулятор. К его мнению прислушивалась верхушка технократов легиона. К сожалению, местная болезнь скосила его, как и многих других, заселивших планету, прежде чем врачи нашли пути лечения.

Не меньшей трагедией стало постепенное осознание того, что его сын — не то что бледная тень своего родителя, а и в целом — полный идиот. Но знали это только в узких кругах. Лишать его всех титулов было бы неразумно с политической точки зрения, поэтому его власть просто ограничили. Удачей также было то, что мать Дерека не стала спорить с таким решением, понимая всю правоту суждений насчёт её сына.

Остаток поездки прошёл в молчании, пока Эбер, зевая, не объявил: «Приехали!»

Дворцовый комплекс был построен на плато, находившемся на берегу океана. Через него проходила река, вдоль которой они ехали, входившая во дворец сквозь колонны, составляющие часть высокой белой стены. Дальше река, как знал Сэндэл, пересекала всё здание и оканчивалась водопадом, падающим с края плато в океан. Дворец был в том же стиле, что и вся остальная столица. Это была монументальная бежево-белая громада, но скорее вширь, а не в высоту. Множество шпилей и многогранных крыш венчало несколько десятков зданий, соединённых между собой. Над местом, где должен был начинаться водопад, была арка, и на ней цилиндрическое помещение с великолепным янтарным куполом, переливавшимся множеством оттенков коричневого, золотого и рыжего в лучах заходящего солнца. Как опять же знал капитан, это был Зал совета.

Они проехали через огромные металлические ворота, на которых были выгравированы сцены первого десантирования колонизаторов на поверхность планеты.

Дальше их путь лежал вдоль высоких деревьев, чем-то напоминавших земные ели, только цвет был светло-голубой. Через где-то четыреста метров они свернули налево и тут же оказались в уже открытом гараже. Все молча вышли из аэрокара, медленно опускающегося на специальные платформы.

Коен отправился к двери, ведущей вглубь комплекса. Открыв её, он жестом пригласил всех внутрь. Несмотря на всю помпезность дворца снаружи, внутри он был обставлен весьма скромно. Попахивало аскетизмом. И Сэндэл отметил, что это же чувство у него возникло при взгляде на костюм секретаря.

Группа довольно долго шла по каким-то однообразным коридорам, пока не подошла к лифту, возле которого дежурили два охранника. Они стояли в легионерском доспехе, который был, конечно, куда лучше, чем у обычной планетарной стражи. Вооружены эти ребята были штурмовыми винтовками и стандартными клинками, висевшими на поясе. Их доспехи были настолько сияюще белые, что хотелось прикрыть глаза. Конечно, никакой рациональной нагрузки такая расцветка нести не могла.

— Надо же. Я-то думал, мы больше живых не встретим, — выразил общую мысль корсаров Вальдер.

Охранники молча расступились, а один из них нажал на руну открытия дверей.

В лифте было всего две кнопки, обозначающих этажи. Коен нажал на верхнюю, и они начали довольно быстро подниматься. Буквально через минуту двери распахнулись вновь, и Сэндэл сразу понял, что они не в зале советов, а в левом крыле дворца.

Помещение было с высоким потолком, и одна из его стен состояла из колонн, за которыми был широкий балкон. Сами колонны были украшены письменами на тысяче языков и наречий, которыми раньше владели люди разных национальностей, до того как Пращуры написали общий язык для всех. На потолке была голограмма, изображавшая какое-то событие, произошедшее при колонизации этого мира. Фигурки медленно двигались на ней, и в какой-то момент одна картина сменилась другой. Мозаичный пол был собран из сотен разных оттенков лазурного и синего цвета, отчего казалось, что ты ступаешь по океану. А вдоль стен были установлены каменные бюсты Пращуров, грозно взирающих на вошедших людей.

Солнце уже садилось, и за колоннами виднелся невероятный по красоте закат. Как подумал Сэндэл, именно поэтому дворец был построен на этой стороне континента. В дальнем конце зала отчётливо было видно двух людей, но от взора капитана не ускользнул и ещё один, кротко выглядывающий из-за дальней колонны.

Коен остановился на почтительном расстоянии и склонил голову.

— Спасибо, секретарь Коен. Вы можете быть свободны, — раздался голос Дерека, звучавший так, будто ему принесли на ознакомление трупики тараканов, которые плавали не так давно у него в супе.

Тем временем секретарь покорно вышел из помещения, уйдя в какой-то боковой коридор.

Несмотря на столь очевидное презрение к их персонам, все три ротных офицера смотрели на другого человека, стоявшего возле председателя с самой добродушной на свете улыбкой. Он был среднего роста, с правильными чертами лица. Соломенного цвета волосы были коротко пострижены и хорошо уложены, но уже во многих местах тронуты сединой. Его голубые глаза как будто смотрели прямо в душу и дальше.

Но привлекала внимание не внешность, точнее, не только она, а его одеяние. Он был одет в стихарь без рукавов, повязанный тугим поясом, и строгую рубашку под ним. А вся его одежда была тёмно-красного цвета.

— Просвещённый, — произнёс Сэндэл и коротко склонил голову. Корсары последовали его примеру.

Пока I легион без потерь захватил Миркелию и принялся активно её осваивать, другие три легиона столкнулись с серьёзными противниками в разных системах, и миры, которые они приметили, давались огромным количеством потерь как среди людей, так и среди ресурсов и техники. Пращуры, находившиеся на Марсе, организовали дополнительные мощности, добыча виония была увеличена. Этим был подписан смертный приговор планете. Усиление скорости добычи вкупе с абсолютным игнорированием техники безопасности в пользу всё той же скорости и производительности привели к страшному катаклизму, который затронул ядро планеты. В тот момент человечество лишилось дома… Ядро сдетонировало, и планета была разорвана на части. Как следствие, множество осколков на огромной скорости понеслись к Земле и Луне.

Кто успел, те в спешке погрузились на корабли и улетели к дальней части Солнечной системы. По трагической случайности ни один из Пращуров не находился в достаточной близости к кораблям, чтобы успеть на них до того, как планета начнёт гореть. Спасшиеся на кораблях же в оцепенении слушали в эфирах крики умирающих землян. Эти записи были сохранены как память об очередной катастрофе, порождённой расточительством и глупостью человечества.

Орден багрового рассвета, или Багровый орден основали выжившие во время полёта к новым обитаемым мирам, и впоследствии он был принят всеми как орган судебной власти, а заодно и как орган внутренней безопасности во всех человеческих мирах, почти во всех… По факту он был одновременно и в составе, и вне легионерской системы. Члены ордена имели право вершить суд, как и где им заблагорассудится. Они не имели прямой власти над главами легионов и их представителями, тем не менее, не прислушиваться к ним и тем более не выполнять предписания значило, по сути, пойти против закона. Их территории, здания, транспорт принадлежали легионам и считались предоставленными в аренду. Бессрочную и бесплатную.

Но всё это случилось, лишь когда выжившие добрались до заселённых планет. А до того, в 2352 году, меж легионами разразилась война за право взять бразды правления над людской империей. Период той войны поэтически назвали «Эрой грызни». Она давно прошла, лишь отклики её всё ещё сотрясают звёзды, и кровь не прекращает литься.

Основные положения ордена остались теми же, что и в Книге Основ, написанной Пращурами. Всё, что тормозит развитие человечества, должно быть искоренено. Включая самих людей, не отвечающих требованиям современного общества. Единственное отличие, которое положило начало многим политическим стычкам, чуть снова не переросшим в военные столкновения, было то, что Пращуры, закалённые вековой войной против религиозного большинства Земли, считали, что цель оправдывает средства. Всегда. Это правило и помогло им победить. После катастрофы орден решил пересмотреть и, возможно, смягчить этот уже ставший одним из главных положений в Книге Основ закон, но с ним были согласны не все.

А кроме того, ползли слухи, что есть узкие круги элит, которые и вовсе хотят отказаться от заветов людей, приведших человечество к единению на их родной планете, а потом и к новым мирам.

Небесные корсары, все без исключения, были приверженцами первых законов, заложенных ещё объединителями, и ко всем новым виденьям ордена относились скептически.

Человек в багровом вышел вперёд.

— Меня зовут Григорий Герцен. У меня для вас работа, господа. — Его улыбка стала шире, но странным образом не потеряла дружелюбность, и Сэндэл понял, что начинает чувствовать лёгкое беспокойство.