БЕСсильный чемпион. Том 3

Григорий Володин, 2022

Ты спас вымирающее человечество. Перебил полчища демонов, одолел их Генералов, сбросил в лаву главгада, а затем оказался в другом мире, ослабленный, без доступа к местной силе. Все вокруг по привычке называют тебя Бесенком и с насмешкой кличут чемпионом. Так почему бы им не стать? Чемпионом по прозвищу Бес.

Глава 1 — За свой гарем надо стоять стеной

Потренироваться сегодня мне не судьба.

Вернувшись в лицей, сразу направился в сторону клубов. У живой изгороди, за которой раскрывается клубный квартал, стоят Алла с Кали. При виде меня княжна расцветает улыбкой, зато вторая девушка хмурится. На ее плече висит спортивная сумка. Мимо к цветочной арке снуют толпы учеников. Что-то слишком много народу — столько собирается только на соревнования либо еще когда ученики поединки устраивают. Парни нагло поглядывают на мою Кали.

— Чего вылупились? — рычу я, и дворяныши спешно отводят взгляды.

Оборачиваюсь к своим ненаглядным.

— Ну, признавайся чего натворила? — говорю уже более мягче.

— Э-э, ну-у, — поджимает Кали губы. — У меня сегодня поединок, поздравь.

Вот так новость!

— В первый же день? Быстро же ты.

— А я что? — пожимает она плечами. — Швабру этой ведьме только дала — села бы на нее и летела себе, иго-го, до свидания! Они сами нарвались!

— Они?

— Ну да, подружки ее тоже вызвали меня, — краем глаза Кали смотрит на меня. — И старшая сестра.

— Сколько всего?

— Четверо, — бубнит девушка, явно расстроенная.

— Ну ты и Д’Артаньян! — офигеваю.

— Себя вспомни, Бес — подкалывает Алла. — Тоже в первый день нарвался, да и вообще с пяте…

Прикрываю ладонью коралловые губы княжны.

— Не порть момент воспитания.

Алла целует мою руку и кивает. К нам с разных сторон подходят Вика и Белоснежка.

— Тоже на представление идешь, дорогой? — усмехается мне последняя.

Мое лицо искажает такая яростная гримаса, что лыба Бородовой вмиг пропадает.

— Представление? У моей девушки проблема, а ты смеешься над ней?!

— Но я…я ведь тоже как бы твоя, — пищит. Холодная маска надменности разлетается вдребезги.

— Продолжай в том же духе — и будешь свободна, как птица.

Белоснежка вся кукожится, теряя клеопаторскую осанку. Наступает тишина. Только зеленая листва на изгороди шелестит, не умолкая. Вика неожиданно поднимает одну руку.

— Ладно, — ладонь второй упирается в крутой бок красавицы. — Разделим противников…

— Щас! — перерывает Кали. — Мои стервы, все мои.

Лицо Вики покрывается розовыми пятнами.

— Я единственная из всех вас хожу в клуб по турнирному саммо, — заявляет красотка. — Мне сделать дрянных подружек Бородовой ничего не стоит.

Воздух напрягается, вибрирует, напряженный, словно перед бурей. Алла с Кали удивленно смотрят на Белоснежку, я же успеваю заметить, как Вика сдерживает улыбку. Заигрались девки, ох, заигрались, отодрать что ли их всех ремнем?

— Подружек Бородовой, — задумчиво повторяет Алла. — А ведь и, правда, — Серафима же из твоей свиты, Светлана.

— Ты на что намекаешь, болгарка? — у Светы дергается верхняя губа. Княжна боязно поглядывает в мою сторону. — У меня нет свиты, мы просто обедаем вместе.

— Конечно, — ухмыляется Вика. — И как так совпало, что именно на обеденной перемене твои подружейки прицепились к ней? — она неопределенно махает в сторону Кали, не называя имени. — После вашей трапезы, госпожа?

Тем временем у изгороди кучкуется, развесив уши, моя команда.

— Похоже, сегодня выходной, — Кирилл навеселе.

— Ага, капитану сегодня строить не нас, а своих девушек, — кивает Димон.

— Прекращайте болтать, — это уже я устало вздыхаю. — Кали, пошли. Секундировать тебе буду сам. Кто-нибудь сможет купить воды в бутылках?

— Сделаем, — кивает Стас. — Парни, есть монетка?

Жребий идти к автоматам выпадает Олегу, остальные двигаются вместе с девушками за мной к клубу саммо.

В клубе турнирного саммо народу немерено. Едва мы входим в зал с рингами, ученики удивленно вздыхают:

— А почему Бес с ней?

— Они что, в отношениях?

— Теперь понятно, как простолюдинки к нам поступили…

— И чего тебе понятно? Бес — ученик, как и все.

— Как все, говоришь. Взгляни на его прайд — там Бородова…

— О!

У четырех барышень в белых майках и синих шортах вытянулись лица. Будущие противники Кали. На Белоснежку бросает удивленный взгляд сероглазая полногрудая ученица с вырезом майки едва ли не до пупка. Княжна не обращает внимания, но скулы чуть розовеют. Точно подстава.

Вдвоем с Кали уходим в раздевалку. Девушка переодевается в красный топ и коричневые шорты. Выглядит изумительно.

— Чего так странно смотришь? — румянится она от моего взгляда.

— Да так, — ухмыляюсь. — Сопереживаю тем красоткам, которых ты порвешь.

В ее прищуренных карих глазах сверкает жесткий, безжалостный ум.

— Если на самом деле сопереживал бы — не называл бы при мне красотками.

— Подловила, — притягиваю ее за локоть к себе. — Хотел тебя подзадорить. Злость подпитывает бойца, как дрова огонь.

— Но теперь им крышка, — оскаливается девушка. — Твоя взяла.

Разворачиваю ее спиной. Когда мои кисти сжимают ее голый мускулистый живот, колени Кали становятся мягкими. Она пошатывается, как будто ее голова закружилась. Девушка в моих руках становится послушной и податливой как марионетка.

Согнув в талии, кладу Кали животом на скамейку у стены.

— Что…что ты собираешься делать? — испуганный шепот наполняет маленькую комнату.

Задираю топик и глубоко поглаживаю твердую спину вдоль позвоночника.

— Как что? — дружески хмурюсь. — Тонизирующий массаж. А ты другое подумала?

— А!… — отзывается Кали. — Нет, его.

Мы оба смеемся.

А затем мои пальцы вжимаются в нее с силой, и она издает протяжное:

— У-у-у-у-у-у….

Через пятнадцать минут выходим в спортзал. В октагоне ждет рефери, его роль исполняет третьекурсник.

Возле клетки нас ждут моя команда, мои девушки и подруги Кали. Мне кивает розовлосая Кира, потупив взгляд. Стас молодцом — достал где-то табуретку и полотенца. Олег сбегал за водой. В противоположном углу октагона уже стоит соперница — сероглазая Серафима. Судя по нахмуренному лицу, драться девахе не очень хочется. В чем дело? Белоснежка зажала для подруги информацию, что Кали моя девушка? Скверно пахнет. Междоусобиц мне не хватало еще между моими девушками.

Кали входит в клетку.

— Барышни, капу наденьте, — предупреждает рефери. — Дежурная целительница устала уже восстанавливать выбитые зубы.

— Я не барышня, — бурчит моя протеже, запихивая в рот полоску из пластика.

За сеткой моя команда вовсю изучает соперницу Кали. В частности ее крупную грудь — глубокий вырез майки этому способствует.

— А она офигенная! — выдает зелноволосый Кирилл.

— Она враг девушки нашего капитана, — взбрыкивает верная Евдокия. — Значит, и наш тоже.

— Эх, Евдокия, я и не против. Как раз я сейчас на том этапе жизненного пути, когда любая девушка это враг, которого я жажду повергнуть.

— Повергнуть в постельной битве, — кивает солидарный Олег.

Меня окликает Вика:

— Бес, ей не сделать всех четверых, — указывает красноволасая на Кали. — Нужно будет выставить ей замену, если не хочешь чтобы она считалась проигравшей. Я могу выступать как девушка ее же парня.

— Не только ты, — замечаю я. — Есть еще желающие?

Мой сощуренный взгляд Белоснежка правильно истолковывает.

— Есть, — недовольно говорит. — Могу быть запасной.

— И будешь. Иди переодевайся.

Вика смотрит вслед удаляющейся Белоснежке.

— Почему она?!

— Потому что нужно помогать друзьям исправлять их ошибки. Не согласна?

— Хм… — барышня лишь супится.

Рефери командует:

— Бойцы в центр.

Кали и сисястая встают друг против друга.

— Бой длится до потери сознания либо пока один из участников не сдастся. Дальше выходит следующий противник. Правила понятны всем? Брюнова? Менская?

— Да.

— Понятны.

— По углам разошлись, — рефери дожидается, пока девушки встанут у сетки. — В бой!

Кали срывается, как Гончая, кулаки словно молоты летят в мордашку Серафиме. Сисястая даже не успевает закрыться, спасает только доспех. Но и он не вечен. Это понимает и Серафима, поэтому отступает, но тем самым дает Кали место для размаха. Оля разворачивается на носках и выстреливает ногой сисястой в лицо. Доспех пробивается, Серафима падает. Опустившаяся ступня Кали вминает ее буфера в ребра, и девка орет:

— А-У-У-А-А-СДА-А-АУСЬ.

Кали отталкивают к сетке, санитары уносят охающую сисястую с пробитой грудиной.

Я вбегаю с табуреткой в клетку. Кали падает на нее, набирает воду из протянутой бутылки, полощет и сплевывает в ведерко. Обрызгиваю шею девушки водой, остужая.

— Больше никаких финтов с ногами, — наставляю. — Слишком тебя выматывают. Максимум лоу-кики, но без хай-киков, поняла?

— Да, — кивает послушно.

Говорю тише:

— У твоей следующей противницы слабая растяжка — так что и она тебя тоже ногой в лицо не приложит. Отдохни, используй руки.

— Да.

— Бойцы в центр! — снова кричит рефери.

Кали встает, я убираюсь с табуреткой и прочим.

— Бой! — машет рукой рефери.

Одновременный рывок соперниц навстречу друг другу. Худощавая блондинка ускользает от хуков Кали, даже умудряется зацепить ее по корпусу. Чем злит мою девушку. Разворачиваясь в очередном броске она разит противницу локтем в висок. Доспех гаснет, оглушительно хрустит кость, кровь бежит по волосам цвета пшеницы. Худое тело падает мешком, настил заливает кровью. Санитары уже внутри, за ними в очереди ждет и уборщица со шваброй наготове.

Подставляю табуретку. Кали присаживается, руки дрожат, в правом глазу лопнули капилляры, окрасив белок красным — девушка устала от бешеного ритма и напряжения.

— Света, выходи, — решаю я.

— Что? — Кали вздергивает подбородок. — Почему она? Я еще могу драться!

— Так надо, — глажу ее по мокрым волосам. — Ты доказала, что сильная. Теперь доверься мне.

Со вздохом, не смея перечить, Кали выходит. В клетку вступает Белоснежка — белые волосы схвачены в конский хвост, точеная фигура завернута в черные топ и шорты.

— Пожелай мне удачи, — требует она.

— Удачи, Светлячок, — усмехаюсь я, прежде чем покинуть клетку.

Белоснежка отбрасывает пепельный хвост за спину и шагает в центр.

— Ваше Сиятельство? — в шоке мелит соперница. — Но вы же сами велели Серафиме поставить на место простолюдинку!

— Велела, — равнодушно кивает княжна. — А теперь я поставлю на место вас.

— Но…я не понимаю…

— Тут нечего понимать. Так мне приказал мой парень — ничего личного.

— Бой! — звонко как гонг кричит рефери.

Белоснежка срывается вперед. Жёлтые глаза сверкают, шикарное тело размазывается в воздухе. Как и стремительные удары. Не успевая защититься, соперница принимает их все.

— Кхи! — пропускает барышня последний удар в щеку. Доспех тает как утренняя дымка, обессиленную девушку отбрасывает к сетке.

Даже не глядя на поверженную, Белоснежка поправляет задравшиеся шортики. Оглядывается назад, замечает, что я смотрю на нее, и гордо улыбается. Затем только, будто что-то вспомнив, бросает уже уносимой санитарами сверстнице.

— Увидимся завтра на обеде, Лена.

— Я…Лера, Ваше С-сия…

Слабый голос удаляется вместе с носилками и затихает.

Вернувшись в свой угол, Белоснежка уже не так легко справляется с адреналином и усталостью. Плюхается на подставленную мной табуретку, с трудом держит царскую осанку, градины пота заливают колдовские глаза.

— Мне понравилось, — устало улыбается мне Белоснежка. — Хочу еще побить кого-нибудь ради тебя.

Хм, вообще-то я ждал другой реакции. Что она пожалеет о своей травле барышень на Кали.

— Разве они не твои подруги?

— У меня нет подруг, — Белоснежка трется красной щекой о мою руку с бутылкой воды. — Разреши еще раз сразиться.

Но в клетку на это раз выходит парень. Жива у него хорошо прокачана. Кмет. Судя по натренированным «колодцам» в районе живота и паха — манипулирует огнем или взрывами. За сеткой скрестила руки сероглазая высокая девушка, копия первой сисястой. Видимо, сестра. Сама решила не драться, отправила своего парня. Тот не очень и рад — смотрит на меня с опаской. Но деваться некуда — дворяне не отказывают своим женщинам в таких делах. Иначе засмеют.

— Судья! — кричу. — От Менской следующим выходит Бесонов, ее парень.

Тот лишь машет рукой, типа пофиг. Согласен, устроили тут Санта-Барбару. Уже в моменте не разобрать, кто за кого тут по праву дерется, а кто просто на огонек заглянул.

Снимаю пиджак и отдаю его Белоснежке. Закатывая рукава рубашки, встаю в центре клетки.

— Скажи спасибо бабе своей, — говорю бледному Кмету.

— За что? — блеет он.

— За то, что тебе писец, — не сдерживаю широкий оскал.

Парню не поздоровится. Гляньте на него — бугарь-Кмет вышел против девчонок-первокурсниц. Девушку свою послушал, ну-ну, а если она скажет избить младенца? Хотел бы ей помочь — уговорил бы не встревать в ненужную драку. Нет, таких подкаблучников надо перевоспитывать, не щадя лещей.

Посмотрев на мое лицо, он вздрагивает.

— В бой! — команда рефери звучит как приговор парню.

Не торопясь, принимаю боксерскую стойку. На меня летят огненные файерболы — даже не чешусь. Бессильное пламя стекает с Огнеупора, красные языки лижут настил, и в окружении пожара я медленно подшагиваю к Кмету. Не бью, специально медлю — чтобы растянуть удовольствие.

— Мне писец, — понуро блеет парень. Не совсем тупой, значит. Дошло наконец.

— Впредь десять раз подумай, прежде чем по глупости встревать за свою тупую девку.

Моя ступня с хлопком пробивает ему живот, и он отлетает, промяв телом сетку. Подхожу и луплю с размаху костяшками по мордасу. Доспех тухнет. Сильно не мучаю — незачем, парниша все понял. Лишь на прощание щелчком ломаю нос, да сжимаю ключицу до фарфорового хруста. На том и оставляю. Парень остается сидеть с выпученными глазами.

— Эй, Бесонов, — окликает меня рефери. — Ты куда? Он не сдался.

— Он просто не может, — ухмыляюсь. — Внимательней посмотрите — парень в шоковом состоянии.

Рефери спешным шагом приближается к Кмету, машет рукой перед его остекленевшими глазами.

— Черт! Санитары! Что же его так пробрало?!

Вопрос риторический, но я отвечаю:

— Радость.

— Радость? — рефери отворачивается от санитаров. — Ты ему ключицу в порошок раздавил!

— Ага, радость, что так легко отделался.

На этом покидаю клетку. Не сдержав эмоций, Кали бросается мне на шею. Алла в сторонке счастливо сверкает черными глазками, единственная из девушек не проявляя ревности. Вика недовольно скрещивает руки на груди. Злобно глядя на мои объятия с Кали, Белоснежка кашляет в кулачок.

— Долго ты возился с тем слабаком, — фыркает наиграно.

— Зато ты мгновенно расправилась со своей соперницей, — подмигиваю. — Правда ведь, Кали, что Света крутая?

— Ага, молодец она, — мурчит девушка довольной мордашкой зарываясь мне в шею.

На лице у Белоснежки вспыхивает румянец смущения. Стараясь держать взгляд как ни в чём не бывало, княжна вдруг не выдерживает:

— Так нечестно! — и кидается на меня сбоку. Мягкие груди сплющиваются о мои ребра.

— Идите и вы сюда, — поверх белой головки кидаю Алле с Викой.

Черноволосую княжну дважды просить не требовалось. Бочком она протискивается между девушками и целует участок моей шеи, что ей достается.

— Нет, — отчетливо говорит Вика, разрушая момент единения.

Скинув красную копну волос за плечо, моя девушка разворачивается и стремительно шагает из зала. Смотрю ей вслед и невольно вспоминаю чью-то фразу:"Трудно содержать гарем. Одних прокладок сколько надо."