Она сказала: ко мне приходил Ваш дубль и у нас был секс

Григорий Аркатов, 2019

Я прошёл долгий Путь. Кто-то был со мной, кто-то присоединился в процессе, кто-то с изумлением не понимает о чём идёт речь. Но всё это уже не важно. В этом мире вообще нет ничего важного. Всё является лишь иллюзией, плодом воображения. Я – иллюзия. Вы – иллюзия. Мой издатель – всего лишь очередная иллюзия. Двадцать пять лет своей жизни Я создавал и выплёскивал на бумагу свои самые сокровенные фантазии. Множество героев, событий и миров воплотились в особую реальность. Но то, что когда-то начиналось, обязательно должно закончиться. Время пришло! Перед Вами моя последняя книга… В ней вы найдёте последние ответы на последние вопросы. Иллюзия рушится. Поберегись! За ней притаилась Реальность. Я ухожу туда. И если Вы отыщите в себе внутреннюю смелость, то тоже сможете последовать за Красным зайцем. Удачи…

Глава 2: Мистер Лиловый

Сигнал, побудивший меня к двигательной активности, был сброшен на мой телефон в виде СМС.

Я прочитал короткое сообщение:

«Пора!», — и тут же перешёл в состояние внутренней готовности.

Процесс начался!

Как и было заранее оговорено, номер абонента не определился. Никаких концов, никаких связующих ниточек, никакой дополнительной информации. Такая строжайшая секретность была заявлена на случай, если я вдруг не оправдаю чужих ожиданий и растеряю всю свою ментальную смелость где-нибудь на полпути от намеченной цели. Не то, чтобы мне не доверяли. Просто привыкли судить строго и избавляться от разных ненадежных кандидатов на самых ранних этапах жесткого отбора.

«Пора!» — ещё раз прочитал я для полной уверенности, хотя было достаточно и первого раза.

Мгновением позже я выкинул телефон в окно тринадцатого этажа. Какая-то часть сердца захотела броситься вслед. Но тело не подчинилось этой диверсии.

«Старые привычки нужно искоренять».

Проще сказать, чем сделать. И как результат, мои нежные чувства ещё долго отправляли мысленный образ любимого аксессуара в очень длительный и очень болезненный полёт фантазии.

О, я думал об этой маленькой никчемной вещице даже когда уже сидел в ванной.

«Ну хватит уже!»

Нет!

Я не собирался купаться. Ванна сухая, одежда на мне… Это совсем другая история.

Вдох, выдох, вдох, выдох…

Отключил внутренний диалог.

Вдох, выдох, вдох, выдох…

Когда показалось, что достаточно, я задержал дыхание.

Когда-то давно, когда всё только начиналось, я совершал внутренний безмолвный отсчёт. До ста, до двухсот, до трёхсот…

Теперь я нахожусь на другом уровне созерцания Вселенной. Я более не жду с моря погоды. Теперь я полноценно освоил умение выпадать в осадок интеллектуально. Ощущаю при этом как восторг, так и опасения. Последовательно прохожу четыре стадии: мерцание, туман, тёплое свечение и холодный свет…

Всё вышло так, как было задумано.

Дальше я обнаружил себя в совсем другом месте. Его внешние атрибуты были сопоставимы с моей привычной действительностью. Однако легкое покалывание в конечностях намекало, что фокус с задержкой дыхания удался и мой мир коллапсирующего обывателя остался по другую сторону.

— Алло… космос на связи… вы спите или что?

Пожилая женщина в больших квадратных очках сидела передо мной в дешевом офисном кресле с перфорированной металлической спинкой телесного цвета. Я стоял перед ней, опершись локтями на разделявший нас деревянный бортик.

— Простите, — сказал я, едва сумел сориентироваться в новых обстоятельствах.

— Чего вам?

Женщине на проходной не доставало вежливости и такта. Но это было её личное дело.

— Я — странник, — сказал я.

— А я нет.

— Претендую на повышение.

— Много вас тут таких.

Если бы не чёрная спецодежда с биркой «НИЖНИЙ МИР», я принял бы эту персону за обычную бабушку-вахтершу из студенческого общежития.

— Вы меня слышите?

Кажется, я снова выпал из диалога.

— Куда конкретно?

Я поспешил ответить:

— В 329-й кабинет.

— Документ, пожалуйста.

Я протянул затребованный паспорт.

— Уже лучше.

Женщина очень долго (по моим меркам) выводила в большой линованной тетради каллиграфически правильные закорючки.

«Может это она мне назло?»

В моих мечтах мне представлялось, что всё сложится по щелчку пальцев. Однако на деле так не получалось. И из-за этого я нервничал и мысленно сокрушался.

— Возьмите.

Паспорт снова оказался в моих руках.

— Куда мне теперь?

В ответ женщина смотрела на меня как на конченого идиота.

— Вы что в первый раз?

— Да.

— Не врите.

— Серьезно.

Меня сзади подпирала очередь. Людям позади меня были неинтересны чужие тщедушные дебаты. Им было интересно двигаться вперёд.

— А можно побыстрей? — высказал некто из середины очереди.

— Нельзя.

Коротко и ясно.

Больше никто не посмел указывать женщине в больших квадратных очках. Впрочем, и сама охранница немножко одумалась и тоже поумерила пыл.

— Через турникет, потом направо, в конце коридора лестница наверх на третий этаж.

— Спасибо.

У самого турникета меня встретил ее напарник, высокий седовласый мужчина.

— В 329-й? — спросил он.

— Да.

— Набарагозили?

Вряд ли он пытался меня поддеть. Скорее всего таким способом он пытался подбодрить каждого из многих тысяч посетителей.

— Да, — сухо ответил я.

Охранник разблокировал запорный механизм, и я прошёл через турникет.

— Вам направо по коридору до конца. Там лестница на третий этаж.

Я не просил его о подсказках. Мне стало всё ясно с первого раза. Но охранник так старался, что мне волей-неволей пришлось его выслушать. Затем благодарственно кивнуть и сказать:

— Спасибо.

— Удачи.

— И вам того же.

Пребывая в потоке вежливости из всех щелей, мы благополучно расстались.

Я свернул в коридор. Он оказался очень длинным. Или же это моя нервозность растягивала время и пространство?

Мои ноги гулко чеканили шаги по паркету. Справа и слева мелькали таблички на дверях. Одна из них мне особенно приглянулась:

«Осторожно! Ведётся аудио — и видеозапись».

Люди выходили из дверей, люди заходили в двери, люди толпились у дверей и ждали своей возможности. Так сказать, обычная, почти земная бюрократия. Не важно в каком измерении шьют дела. Здесь или там — всегда всё одно и то же.

Вот и на третьем этаже…

Я надеялся хоть здесь оказаться первым. Но под дверью уже стоял суровый бородатый мужчина.

— Вы туда?

— Да.

— Она там?

— Вышла.

— Давно.

— Минут пять назад.

— А надолго?

— Не знаю. Вызвало руководство.

Пришлось смириться и ждать.

Впрочем, моей усидчивости хватило исключительно секунд на тридцать. А затем мне захотелось срочно найти себе применение. Я пораскинул мозгами и среди прочего нашёл себе один подходящий вариант.

«Зачем зря терять драгоценное время, когда можно его потратить с пользой для себя?»

Только вот для всего нужны свои инструменты. Я огляделся по сторонам.

— У вас сэкономили на стульях?

Молчание.

Мужчина никак не среагировал на мой низкопробный комментарий. Он пребывал в своих мыслях и заботах.

«Ну да и ладно», — подумал я, но не успокоился.

И в следующее мгновение я самым наглым образом вручил этому персонажу свой рюкзак. Такой поступок я сопроводил хитро исполненным речевым оборотом:

— Подержи, пожалуйста.

И едва была создана точка опоры, я стал рыться в рюкзаке и искать выданную мне ранее анкету.

— Сейчас-сейчас…

Я вроде бы извинялся. Но сам при этом думал:

«На сколько хватит его терпения?»

Запас оказался достаточным. Не мог же я терроризировать его вечно и бесконечными часами вынимать из рюкзака один единственный лист бумаги с отпечатанными на нем одиннадцатью вопросами. Это по меньшей мере выглядело бы странно.

Впрочем, всё оказалось зря.

— Валера!

Я оглянулся на возглас за спиной и увидел очередную женщину в возрасте. Эта несла в руках две большие коробки.

— Помоги!

Едва призыв был услышан, бородатый мужчина вернул мне мой рюкзак и поспешил навстречу женщине с коробками. Он обходительно забрал себе её ношу и быстрым шагом донёс коробки до кабинета 329. Там он поставил их под самой дверью.

Женщина дошла до кабинета немного позже.

— Спасибо, Валера.

— Рад стараться, Любовь Васильевна.

Женщина с минуту махала голубеньким платочком перед своим носом. Ей хотелось покоя и побольше воздуха. Но у меня тоже были свои потребности и свои интересы. Ведь эта самая Любовь Васильевна была обязана решить мою дальнейшую судьбу.

— Здравствуйте, — обратился я к ней, бодро протиснувшись в личное пространство.

Понятное дело, я ждал ответного приветствия, но так и не дождался. Встречная реплика прозвучала грубо и бесцеремонно.

— Вам чего?

Недовольный взгляд женщины изучал меня и приценивался ко мне.

— Меня отправили к вам с документами.

— Какими?

— Свидетельства, заключения, сертификаты…

— Кто отправил?

— Седьмая канцелярия.

— Зачем?

— Я претендую на переаттестацию.

— Вы — ненормальный?

— С чего вы так решили?

— В кто ещё в наше время решается ввязаться в такую дурь?

Женщина с минуту тискала зубами свою нижнюю губу. Было видно, что она всеми силами ищет любой возможный повод мне отказать. Но на моё счастье такого повода в её голове не нашлось. И тогда ей пришлось начать экспериментировать с моим чувством собственной важности.

— Поможете мне с коробками?

Вероятно, она заранее записала меня в список главных снобов по однобокому первому впечатлению. Преждевременно. Я сумел удивить её, сказав:

— Без проблем.

— Уверены?

— Стопроцентно.

И в порыве безграничной радости от внезапно подвернувшегося шанса произвести хорошее впечатление я ухватился за обе коробки и попытался унести их в неопределенном направлении.

— Не эти, — поторопился поправить меня бородатый мужчина Валера.

Любовь Васильевна тоже сказала своё веское слово:

— Эти коробки уже находятся на своём месте. А вот другие десять ждут вас в подвале.

«Ошибочка вышла!»

Но я и тут не испугался. И когда меня спросили:

— Всё ещё согласны?

Я ответил:

— Согласен, — и тотчас отправился искать подвал.

Нашёл я его ровно через две минуты. Собственно большого ума для этого мне не потребовалось. Всего лишь спустился по лестнице ниже уровня холла и таким образом оказаться в чумазых подземных катакомбах.

«Хреново здесь!» — подумал я, осматриваясь там.

По моим представлениям это место выглядело крайне неприглядно. Гигантские трубы, с которых что-то капало и превращалось в лужи на пыльном бетонном полу, скудное освещение, опоясанное размашистой сетью паутины, и затхлый воздух, которым невозможно дышать… О таком счастье мечтают только крысы и тараканы. Я не мечтал. Но тем не менее сам вызвался добровольцем в это убожество.

Огибая лужи и темные углы, я выработал следующую стратегию:

«Пришёл, забрал, ушёл».

В ней не подразумевалось присутствие стремления обнаружить нечто интересное и необычное. Однако же, как я не старался, необычное само меня нашло.

— Привет.

— Лиза?

Я поморгал, присмотрелся…

«Нет, это точно она».

— Собственной персоной, — звонкий голос девушки пробежался по темным узким коридорам и застрял в моих ушах.

Лиза стояла рядом с избитым жизнью письменным столом и держала правую ладонь поверх картонного куба с гранью в тридцать сантиметров или около того.

— Ты умерла? — спросил я.

Это первое, что пришло мне в голову. Ну хотя бы потому, что свой путь я считал особым и индивидуально подобранным.

— Нет.

— Тогда как?

— Понятия не имею.

— То есть?

— Просто ложусь спать и оказываюсь здесь.

— Зачем?

— Поначалу мне было и самой интересно.

— А потом?

— Потом привыкла.

— Но в чем смысл?

— Понятия не имею.

Я не был способен переварить эту, свалившуюся как снег на голову, информацию и потому попытался её проигнорировать.

— Меня послали забрать коробки.

— Знаю, — сообщила Лиза, — Я здесь именно для этого.

— Не понял.

— Я выдаю коробки.

— Зачем?

— Понятия не имею.

Один и тот же ответ начал утомлять. И потому мне расхотелось спрашивать что-либо ещё.

— Ладно.

— Шоколадно.

Девушка сделала несколько постукиваний длинными изящными пальцами по картонному кубу, после чего заявила:

— Забирай.

— Как скажешь…

Вся эта ситуация смущала меня. Но я надеялся избавится от неловкости переходом к конкретным действиям. Левая нога подалась навстречу кубу, руки почти дотянулись до его боков.

— А где остальные?

«Зачем я спросил?»

С другой стороны без этого никак бы не получалось выполнить задание.

— Тут все.

— В смысле?

Я замер в полупозиции.

— Мне сказали, что их десять.

Костяшки женских пальцев ещё раз игриво отбили чечетку по картону. Затем последовала женская улыбка.

— Так всем говорят.

— И что?

— Здесь никто никого не обманывает.

— Тогда где остальные?

— Внутри.

Я нахмурился.

— Бред какой-то.

— О, сколько раз мне приходилось это слышать…

В этот момент моей голове стало совсем худо. И я уже начал ждать, что моя излюбленная логика здравомыслия скрутит меня в бараний рог. Но Лиза не позволила. Она взяла картонный куб своими руками и передала его мне. Пришлось взять.

А как иначе?

Я оглядел куб со всех сторон. Не было ни швов, ни линий склейки. Я легонько потряс им в воздухе. Внутри что-то было, но непонятно что именно.

— Откуда…

Лиза продолжила реплика вместо меня:

–…тебе знать, что они там, внутри?

Я кивнул.

— Ниоткуда.

— Но…

— Смирись.

— Но…

— Это как кот Шредингера. Он и жив и мертв одновременно.

— Но это только теория.

— Ты забыл главное.

— Что?

— Мы там, где эти теории заново рождаются.

Я нервно сглотнул.

— Я пойду?

— Иди.

И я ушёл.

Почему-то не попрощался и не поблагодарил. Потом вспомнил, но возвращаться не стал. То ли стало неловко, то ли я всячески избегал встречи глазами с пугающей правдой.

«Я подумаю об этом завтра», — и по-своему это тоже был правильный подход.

Поднявшись наверх, я обнаружил пустой коридор. Бородатого мужчины Валеры здесь уже не было. Его и след простыл.

«Вот и отлично», — в душу закралась мелочная радость.

Я постучал в дверь кабинета номер 329.

— Войдите, — донеслось изнутри.

Я открыл дверь и вошёл, держа в руках куб из картона.

— Принёс, — отрапортовал мой громкий голос, словно я был бравым солдатом или подчиненным офицером.

На предварительной мысленной репетиции у меня сложилось впечатление, что данная реплика будет звучать эффектно. И я был настроен на лавры огромной благодарности. Я истошно ждал признания своих высочайших качеств и заслуг. Однако женщина, сидевшая за столом у окна, в ответ на мои слова вытаращила глаза и оторопела:

— Принесли что?

— Ну как же… Любовь Васильевна…

— Да, я Любовь Васильевна. А вот вас я не знаю…

— Как же…

— Говорите по делу или уходите.

Я замолчал. Понадобилось время, чтобы главная цель всех моих мотиваций попыталась найти себя среди прочей мишуры.

— Так что вам нужно? Мне работать надо.

— Я подходил к вам…

— Сказано же: не помню.

Я ускорил мысли.

— У меня документы на переаттестацию.

Любовь Васильевна нахмурилась, взяла карандаш и совершила легкое послабление в мой адрес:

— Давайте. Так и быть я посмотрю.

Картонный куб всё ещё находился в моих руках, а документы находились в рюкзаке, что был переброшен через правое плечо. Чтобы добраться до документов, нужно было сначала избавиться от куба. Вот я и попытался поставить его на пол.

— Нет-нет, — категорически воскликнула женщина.

Я дернулся.

Меньше всего мне хотелось ей перечить. Я опасался произвести плохое впечатление и этим спровоцировать появление новых препятствий и противодействий. А ведь и старых было предостаточно.

И в то же время оставался открытым вопрос:

— Тогда куда мне деть эти десять коробок?

— Какие десять коробок?

— Эти, — я указал на куб.

Женщина с усмешкой почесала карандашом за ухом.

— Вы здоровы?

— Но как же…

Я опять оправдывался.

— Вот же они…

Мои руки тряхнули картонный куб над головой.

— Они внутри! — воскликнул я, пытаясь быть убедительным.

Только вот эффект получился иной, прямо противоположный. Мои действия напугали Любовь Васильевну. Она вжалась в своё кресло из-за моих резких и дерзких телодвижений. Она испугалась. И её испуганный голос пропищал:

— Молодой человек, что вы себе позволяете? Если не успокоитесь, милицию вызову.

Я не хотел вмешательства милиции. Оно могло окончательно пошатнуть мой послужной список. И это было бы окончательное фиаско. А я вроде как пытался вернуться в игру.

— Простите.

Руки вместе с коробкой опустились на уровень живота.

— Избавьтесь от этого барахла.

Пауза.

— Быстро!

Чтобы выполнить приказ, мне понадобилось стать идеальным и покладистым. Всего лишь на мгновение. Но для меня такие вещи невероятно сложны в исполнении. Поэтому удивительно, что получилось.

«Вау!»

Я открыл дверь и пнул коробку так, что она долетела до противоположной стены. Потом я закрыл дверь.

«Вау!»

Я повернулся к женщине, сидящей за столом.

— Так нормально?

— Молодец, — прозвучали слова благосклонности.

Их оказалось достаточно для продолжения рутинной бюрократии.

Правда между делом мне снова вздумалось вставить глупое оправдание:

— Я — нормальный. Просто мне сказали, что там внутри они могут быть. Я до конца не поверил. И мне осталась непонятной вся эта научная аллегория с участием котов.

— Вы про Шрёдингера?

— Да.

— Это не аллегория.

— А что тогда?

— Правда жизни.

Странно, но старая перечница снова делала нечто непредсказуемое.

— А вы знаете чем закончилась эта история? — спросила она.

Я хотел решения своего вопроса, а не чужих ребусов. Однако будучи причиной смещения от центральной темы, упрямо продолжал играть принятую на себя роль.

— Предполагаю, кот умер.

— Нет.

— Он выжил?

— Не совсем так.

— Тогда я теряюсь в догадках.

Женщина внезапно улыбнулась мне волшебной улыбкой. Она сняла свои очки и за долю секунды помолодела.

— Кот сбежал.

— Как?

Вопрос содержал в себе два вектора. Существование каждого из них предполагало возможность свести мой сознательный ум в могилу. А существование сразу двух в один момент времени представляло собой нечто запредельное, от чего нужно было срочно бежать и при этом не оглядываться.

— Куда же вы?

Вопрос заставил меня обнаружить движение тела спиной к двери.

— Сбегаете?

Правая рука и шея дернулись как при нервном тике.

— Я не собирался…

— О, вы снова оправдываетесь.

Молодая красавица встала из-за стола.

— Так?

— Я не хотел…

Девушка иронично бросила в меня карандаш. Он попал мне в грудь и упал на пол.

— Меня не интересует ваше намерение. Я беру в расчёт только действия.