Сдаваться киборгам

Грейс Гудвин, 2020

Несправедливо осужденная Рэйчел Пирс хочет попытаться восстановить справедливость, а не становиться первой женщиной Колонии, принимая участие в программе межгалактических невест. Она упряма и решительно настроена добиться оправдания и освобождения из тюрьмы тут, на Земле, но назначенная ей пара не готова ставить под угрозу ее жизнь и рисковать будущим из-за такой примитивной и пронизанной коррупцией судебной системы. Максим с Приллона Прайм сражался десять долгих лет в битвах с Ульем. Он был в плену, подвергся пыткам, как и его напарник Ристон, а освободившись, они были отвергнуты собственным народом и сосланы в колонию вместе с другими зараженными воинами-киборгами. Будучи управляющим Сектора 3, Максим должен стать примером для своих воинов и привезти невесту.

Глава 3

Рэйчел, тюрьма Карсвелл, одиночная камера

Я села на кровать, единственную сравнительно мягкую поверхность в моей клетке, завернлась в колючее шерстяное покрывало. Мои колени подтянуты к груди и спина прижата к углу. Я была одна, тишина пространства почти оглушала. Даже со стеной, на которой стояли решетки, и которая выходила на длинный главный коридор, все было тихо. Окрашенные бетонные стены и серый замазанный пол не представляли ничего интересного. Единственное крошечное окошко, выходившее наружу в мир, было так высоко, что я не могла выглянуть, даже если бы встала на кровать. Я знала это, потому что уже попыталась. Я могла смотреть на небо, видела было ли оно чистым или облачным, но не видела землю. Я даже не знала в каком направлении я смотрю.

Я слышала, что эта секция была разработана таким образом. Мы прошли через подземный туннель, повернули несколько раз перед тем, как остановиться. Дорога от переоборудованного тюремного автобуса до этого изолированного корпуса предполагала несколько дополнительных поворотов без окон. Не было никаких ориентиров. Земли, на которую можно было бы посмотреть.

Если я не выиграю апелляцию, я не увижу больше ничего в этом мире, кроме нескольких облаков в последующие двадцать пять лет. Эта мысль доводила многих до полного безумия или даже до самоубийства. Что такое жизнь без ничвсего этого в ней? Одежда однообразная, камера серая, еда еще более посредственная. Не осталось ничего.

Но у меня была надежда. Боже, я цеплялась за эту надежду обгрызенными под корень ногтями. А что мне еще оставалось делать?

Доказательства, которые есть у моего адвоката, помогут меня освободить. Я доказала свою невиновность. Эта флешка была всем, что стояло между мной и жизнью в аду. А пока, я ждала. День за днем.

Я провела рукой по лицу, стараясь подумать о чем-то…чем-то кроме моего дела, моей маленькой клетки, моей новой жизни. Было легко думать о сне при тестировании, так как он был идеальным. Я была свободна, никаких решеток или бетонных стен. У меня двое мужчин, которые меня безумно хотели. Я чувствовала себя желанной. Боже, это мне и нужно было. И то, что они со мной вытворяли.

Я не была ханжой. Я знала, где расположен мой клитор и, уверена, мои любовники тоже. Любовники, но только не двое за раз, как во сне. Это было моей фантазией. Какая женщина не мечтала о двух мужчинах, которые точно знали то, что они делали? И у них не было тестового сна из программы невест, который был у меня.

Черт возьми, это было горячо. Слишком горячо.

Мои соски затвердели и мой клитор запульсировал при воспоминании об их руках, их ртах, их членах.

Сон задержался в моей крови и я захотела поласкать себя, зная, что я мокрая. Боль там заставила мои руки скользнуть вниз между бедер. Помня о том, что там стоит и наблюдает охрана, я убрала руки. Я бы не осквернила свой сон, трогая себя и позволив охране смотреть. Я поласкаю себя ночью, когда они отключат свет. Снова и снова.

Боже, даже мои оргазмы были подконтрольными. И безвкусными. Даже если бы я использовала мои пальцы, чтобы обвести клитор и ввести их в мою киску, не было бы ничего схожего с тем, что меня заставили чувствовать те мужчины в моем сне. На двадцать пять лет я обречена на оргазмы от мастурбации в темноте. Ничего больше.

И вот так быстро я вернулась к чувству жалости к самой себе.

Может мне просто следует позвонить тому надзирателю Угаре и уехать. Оставить все это позади. Адвокатов и охранников. Вину.

Странно, волоски на моих руках приподнялись, как будто ударила молния за считанные секунды до того, как я услышала голоса. Они тихо перешептывались. Еще не время обеда, я не слышала громкий гудок, оповещающий о том, что входная дверь на этаже открыта. Не было слышно скрипучих колес тележки с едой. Никаких шагов, до настоящего момента. Кто-то, две пары ног шли быстро вдоль коридора.

«Как мы узнаем кто она?»

Я вскочила на ноги, в любопытстве. Ничего необычного не происходило в монотонной рутине.

«Надзиратель Эгара говорит, что мы просто будем знать».

Голоса стали громче. Я могла слышать других вниз по коридору, взывающих к ним из клеток. Если проходить, то было четыре клетки между моей и главной дверью и две после.

«Нет. Нет. Нет». Звучало так, будто они играли в игру Утка, Утка, Гусь.

Когда мужчины подошли к моей решетке, они остановились. Их глаза уставились на меня, осматривая каждый сантиметр. Я чувствовала это, их взгляды, как будто между нами не было решеток и их руки были на мне.

«Она единственная», − сказал высокий второму. Они держали в руках оружие, непохожее на то, что я видела. Меньше, чем крошечный пистолет, метал был очень сияющим, не идущие в сравнение с винтовками, перекинутыми через плечи охранников.

Назвать другого мужчину коротышкой было бы смешно, так они были огромны. Очень, очень большими. Тот, что пониже был несколькими дюймами выше шести футов. Они были как помесь лесорубов и горцев. Они были одеты не в шотландки, а в какого-то рода броню, в которой они выглядели похожими на гладиаторов, носящие литые доспехи, чтобы подчеркнуть каждый мускул. Странная черная броня была пятнистой с коричневым и зеленым, почти как армейский камуфляж, но более похожие на завитки, как в декоративном мраморе.

Один имел темные медно-коричневые волосы и темную кожу, другой золотистый и светлый, его волосы и кожа были бледно-желтыми. И части Терминатора. Но я не рассматривала их сейчас. У темного глаза были цвета молочного шоколада, а у светлого − янтарными. Но ни тот, ни другой не являлся человеком. Угловатые линии их скул и глаза странной формы делали их образы достаточно необычными, чтобы мое сердце начало выскакивать из груди в панике. Но их массивные и мускулистые тела заставили мою киску кричать в приветствии. Я узнала эти черты, эти большие руки. Это была раса инопланетных воинов, которых я видела в моем сне Центре обработки невест. И спасибо надзирателю и ее играм разума, все о чем я могла думать, когда они подошли, это о размерах их членов… и каково это ощущать себя зажатой между ними как в сандвиче.

Мое тело интуитивно среагировало. Да, они были привлекательными. Да, они подходили под каждый мой пунктик горячего парня. Двукратно. Мои ладошки вспотели и мое сердце буквально екнуло, но я ощутила связь, будто между нами нить. Это было больше, чем просто сон в центре обработки, это инстинктивное. Глубокое.

Ощущалось, будто я знала их.

«Рэйчел Пирс с Земли. Я Максим, а это Ристон. Мы твои пары с планеты Приллон Прайм».

О. Мой. Бог. Они были моими? Мои пары из совпадения.

Я не могла пошевелиться. Как будто мои ноги вросли в бетон, так же, как кровать и стул.

«Что вы здесь делаете?» − прошептала я. Я вытянула шею, выкручиваясь в попытке заглянуть за них, зная что придут охранники. Как они прошли через систему безопасности?

«Мы утверждаем свои права на тебя, − сказал темный, − мы забираем тебя с собой. Сейчас».

«Забираете меня… вы шутите!» − я посмотрела на решетки и знала, что этого просто не может случиться. Охранники не собирались освобождать меня, чтобы я пошла с этими парнями. Ни в коем случае. И я не могла решить, делает меня это счастливой или как ни странно разочаровывает.

«Транспортировка».

Транспортировка? Это было полным безумием. У меня начались галлюцинации и я брежу, так как находилась одна слишком долго? Может я снова спала?

Казалось они уверены в своих словах. Они не искали охранников и кажется не беспокоились, что столкнуться с ними вскоре в любой момент.

«Но я сказала, что не готова. Я не хочу быть невестой. Я… я отказалась от совпадения». Смотря на этих двух, я удивлялась, почему я так поступила. Если это были мои пары, возможно улететь с планеты была не такая уж и плохая идея.

Нет. Нет! Мне нужно очистить свое имя, моя жизнь здесь на Земле. Я хотела выбирать, а это не было похоже на выбор.

Но и тюрьма им не была.

«Мы обсудим это потом в транспортном центре». Говорил темный, Максим. Только он. Другой, чье имя было Ристон, оставался безмолвным около него. При том, что он не лидер, я не сомневалась, что он был себе на уме.

«Транспортный центр?» Я была ученым. У меня было две степени, но я скатилась до простых вопросов.

«Твоя жизнь в опасности и мы не позволим твоим понятиям о концепции справедливости стоить твоей жизни. Мы заберем тебя с собой для твоей же защиты».

Я рассмеялась. «Это благородно с вашей стороны, но вы забываете одну вещь, − я указала на решетки, которые нас разделяли, −я здесь заключенная. Они не позволят вам забрать меня».

«Ты думаешь, ионизированная сталь сможет удержать нас от тебя?»

«Разве нет?» − вырвалось у меня.

Темный, Максим, шагнул к решетке, взял по одному пруту в каждую руку и усмехнулся мне, когда раздвинул их, как будто это была алюминиевая проволока.

Я отшагнула назад, упершись в металлический край кровати и опустилась на пол.

Когда второй присоединился к его стараниям, решётки были раздвинуты за секунду, прямо как в фильме про Супермэна.

Если б у меня было время задуматься над этим, я бы нашла эти действия горячее, чем ад. Но странный звук разгибаемой стали не был единственным, что я услышала. Сигнал в конце блока указывал на то, что входная дверь в тюремный корпус открыта. Другой звук, который я не слышала ранее, но очень похожий на тревогу, громко доносился откуда-то. Я вздрогнула от громкого звука, но была словно под гипнозом от мужчин.

Максим прошел через отверстие, которое они сделали вместе с Ристоном. Клетка и так была маленькой, а с ними внутри, нависающими надо мной, чувствовалось будто мы в наперстке. Я забилась в угол, напуганная. Одним делом было иметь сексуальные фантазии о них, а другим наблюдать как они врываются в камеру, чтобы похитить меня и забрать на другую планету.

«Не бойся нас. Никогда не бойся нас», − сказал Максим, протягивая руку и хватая меня за предплечье. Он сделал это мягко, но с лёгкостью поставил меня на матрац перед ним.

«Контакт установлен. Транспортировка начинается», − сказал Ристон, когда звук спешащих ботинок по бетонному полу донесся до камеры. Он говорил во что-то наподобие устройства на запястье. Последнее, о чем я подумала, прежде чем гул заполнил пространство, а мои волосы на руках снова поднялись и крики охраны стали слышны сквозь пронзительную сигнализацию, это, что я стала парой для двух мужчин из Стар Трека.

***

Капитан Ристон Райал

Эта женщина с Земли была нашей невестой? Было трудно двинуться, когда мы остановились возле ее камеры. Я спросил Максима, как мы узнаем какая из женщин наша в тюремном корпусе. Я быстро отсчитал шесть камер, когда мы транспортировались. Было бы намного легче транспортироваться непосредственно в камеру, но надзиратель Эгара не знала, в которой держат нашу женщину. Поэтому, несмотря на то, что мы транспортировались в неправильное место, и прошли часть пути, мы обнаружили ее только благодаря интуиции.

Стоя перед нами, с широко распахнутыми глазами и видно привлеченная своими парами, также как и мы были затронуты ей, она нас боялась. Ее пульс стучал у основания шеи. Тонкий оранжевый материал, который на ней был, не мог скрыть ее сладкий, женский запах, и безошибочный аромат ее возбуждения.

Решетки между нами, люди которые удерживали ее от нас, упертая гордость, которой наша пара закрывалась как щитом, ничто из этого не могло удержать ее от нас.

Очевидно, Максим почувствовал то же самое, потому как схватился за стальные прутья и потянул. Я немедленно присоединился к нему с желанием добраться до нашей женщины. Решетка не была препятствием для нашей усовершенствованной силы киборгов. На это раз имплантаты Улья в наших телах послужили благой цели. Приллонские воины были знамениты своей силой, но с улучшениями в мускулах мы стали монстрами, даже сильнее чем воин Атлана в режиме Зверя.

Ее дрожащие руки предотвратили глубокий рык, пытающийся вырваться из моего горла, когда мы вошли в камеру. Я мог практически почувствовать ее вкус в воздухе, теплый запах ее кожи и ее мокрую киску, которая заставила мой член подняться.

Моя. Моя. Моя. Я никогда не думал, что у меня будет такая реакция на женщину.

Как будто кто-то добрался до моей грудной клетки и сжал ее. Меня пытали, мои части тела были заменены технологиями Улья. Меня удерживали против моей воли и я не мог сдержаться, видя нашу пару в тюрьме. Я познал боль, знал свое тело, но я никогда себя так не чувствовал. Как будто она была частью меня, частью моего тела, о которой я никогда не подозревал и которая вдруг обнаружилась.

Я был, наконец-то, целым. И не важно, что у меня стоял оптический имплантат или были клеточные модификации в мышцах. Я был наконец-то спокоен. Никакие решетки не могли отделить нас от того, что было нашим. Рэйчел Пирс была моей. Да, я разделю ее с Максимом и я рад, что такой сильный и благородный воин поможет мне заботиться о ней. Это большая честь − быть выбранным его вторым. Но когда я увидел Рэйчел, ее блестящие каштановые волосы, молочную кожу, ее прекрасное лицо с полными губами, ее пышное нежное тело, просящее ласки, я забыл о всяких формальностях.

Единственной моей заботой было вытащить ее из гребаной тюремной униформы и заполнить ее своим членом. Она будет избалована и накормлена. Я искупаю ее и накормлю ее, защищу ее и узнаю все ее секреты. Она моя.

Такая моя реакция поразила меня самого. И это не я был воином, которому она подошла. Я даже не мог представить силу реакции Максима на нее. И вот я занял свое место и позволил ему дотронуться до нее.

Если бы он страдал от ее близости так же как и я, он бы скорее всего вылез вон из кожи, чтобы дотронуться до нее, установить контакт. Максим добрался до нее, даже когда я встал между ним и коридором, а человеческая охрана бежала к нам. Настало время убираться отсюда нахрен.

«Не бойся нас. Никогда не бойся нас». Я никогда прежде не слышала такого тона от Максима. Я слышал его командный рев на поле битвы, спорящим с политиками на встречах на базе и крик смешанный с яростью и болью, когда его пытали. Я слышал как он смеялся и поддразнивал сослуживцев.

Я никогда не слышал, чтобы он шептал с такой явной страстью.

Боги. Я был жалок желая ее. Максим? Я не был уверен, как он сохранил контроль, как он противостоял зову перекинуть эту маленькую женщину через плечо и лишить ее выбора.

Облегчение накрыло меня, когда Рэйчел не стала сопротивляться, ее первое проявление доверия, принятия нашего утверждения. Я не сомневался, связываясь с надзирателем Эгарой, сразу после того как Максим обеспечил нашей паре безопасность. «Контакт установлен. Начать транспортировку».

Я не мог винить ее за осторожность. Я бы тоже сомневался, как и Рэйчел, если бы кто-то прилетел с другой планеты и вломился в тюрьму, чтобы меня забрать.

Я следил за тюремными решетками, предотвращая любую потенциальную угрозу, пока транспортный маячок в наших униформах не активировался и я почувствовал сжимающий рывок, затягивающий нас в темноту, где существование прекращается на несколько моментов перед тем, как вновь появится на другой стороне.

Когда мы прибыли в транспортный центр, наша пара дрожала, ее ноги тряслись.

Наша маленькая девочка, казалось, была сама по себе силой, решительная и упрямая и немного дикая. Но теперь, увидев ее незащищенность, ее тревожные глаза, ее маленькое слабое тело, все мои защитные инстинкты взревели. Она была маленькой, намного меньше, чем Максим или я. И, технически, мы просто похитили человеческую женщину. Человеческие суды, без сомнения, не будут слушать наши причины. Насчет человека, похищения. Меня и Максима, спасательной миссии.

И вот теперь, стоя в центре обработки, вдали от охранников и любой возможности быть пойманными в тысячах миль от Земли, между мной, Максимом и нашей парой все еще оставались заслоны. Никаких физических решеток больше не было, но был упрямый дух женщины в замешательстве.

Мы не могли забрать ее в Колонию с собой, пока она не согласится. По своей воле, не под давлением. Мы могли вытащить ее из тюрьмы для ее безопасности, но не могли увезти с Земли без разрешения.

И у нас получится, потому что я не уеду без нее. Мое сердце не согласится ни на что другое, так же как и мой член. И я был всего лишь ее вторым. Скользя взглядом от Рэйчел Пирс к моему брату по оружию, я не смог сказать, какими были мысли Максима. Из него невозможно было что-то вытянуть, умение приобретенное за годы битвы, выкованное пытками Улья, и применяемое на практике Управляющим Базы 3.

«Рэйчел, приятно снова тебя видеть», − сказала надзиратель Эгара, шагнув к нам и беря ее за руку.

Максим зарычал и она отошла назад. Она не выглядела испуганной, но, возможно, помнила инструкции, как вести себя с воинами Приллона. Никто не встанет между воином и его парой.

Возможно из-за транспортировки глаза Рэйчел Пирс не выглядели ясными. «Ты в порядке?» − спросил я, близко наклоняясь, когда Максим поднял ее. Я хотел претендовать на ее пухлые губы, попробовать ее, но сейчас было не время. Ее карие глаза, светлее чем у Максима, изучали мое лицо, перемещаясь медленно по моим чертам, как будто у нее были проблемы с осознанием того, что она видела.

На какой-то момент, я заволновался, что наша внешность напугала ее. Мы были не людьми. И выглядели не как мужчины, которых она привыкла видеть.

Отвергнет ли она нас?

Я одернулся, обеспокоенный мыслью. Но объятие Максима за ее талию не ослабело, и она не оттолкнула его от себя. Беспокойство улетучилось. Она совпала с Максимом. Совпавшая пара. Даже если наша внешность ее не устраивала, все что нам было нужно это время. Время ее покорить. Прикоснуться. Поцеловать. Доставить ей удовольствие.

Я не посмел тронуть ее сейчас, все-таки я был вторым, она была не моей парой, пока на ее шее не появится ошейник. У меня был, так же как и у Максима, но пока он не появится у нее, я боялся, что у Максима могут быть проблемы с контролем парного инстинкта, который должно быть бушует в его крови. Как только наша пара примет свой ошейник, мы трое будем связаны, физическая связь позволит нам изучить нашу невесту, считывать ее эмоции и ее желания. Мы не будем способны читать ее мысли, но и она не сможет скрывать правду от нас. Мы будем знать возбуждена она или в гневе, страдает или смущена. Ошейники соединят нас как семью, помогут нам узнать, как доставить удовольствие нашей паре, как сделать ее счастливой.

Как заставить ее остаться.

Максим двинулся, одна рука гладила ее вверх и вниз по спине, другой он поддел ее под руку, будто она нуждалась в помощи, чтобы устоять на ногах.

«Что происходит?» − спросила она, ее голос дрожал.

«Надзиратель Эгара послала за нами» − сказал Максим, −ты в опасности».

«Что? О чем вы говорите?» − Рэйчел выдернула свою руку и отступила назад. Несмотря на то, что я знал, что Максим мог удержать ее от движения, он позволил ей высвободиться. Она никогда больше без нас никуда не направится.

«Могу я вам что-то сказать?» − спросила надзиратель Эгара.

Максим отступил и наша пара сделала глубокий, прерывистый вдох и потерла виски.

«Пожалуйста, надзиратель», − Максим склонил голову перед женщиной, которая носила один из самых уважаемых титулов на Флоте. Никто не желал обижать надзирателя, только не тогда, когда их работала означала, что у нас был шанс встретить пару. В жизни после войны с Ульем.

Надзиратель Эгара не стала затягивать и ее голос был оживленным. «Рэйчел, твой адвокат получил известие, что кто-то приказал напасть на тебя».

Нападение на Земле означало убийство. Идея мне не понравилась и я сжал руки в кулаки. Запланированное убийство должно было произойти в тюрьме, далеко отсюда, но я хотел вернуться и выследить этих людей и оборвать их жизни только за мысли о причинении зла Рэйчел.

«Нападение? Я не понимаю!» − она провела рукой по своим темным волосам и я мог уловить ее волнение. Я хотел успокоить ее, но я знал, что бы я или Максим не сделали для этого, ничего не сработает. Пока нет. Как только ошейник будет на ее шее, мы сможем успокоить ее, утешить нашими собственными чувствами.

«Джон позвонил мне. Судья отклонил прошение содержать тебя в одиночной камере», − сказала ей надзиратель Эгара. Ее сухой тон повлиял на Рэйчел. Она не успокоилась, но ее тревога и гнев также не возросли. «Тебя бы перевели в общую камеру через три дня».

«И?» − спросила Рэйчел.

«И, кто бы тебя не подставил в твоих преступлениях не хочет, чтобы ты дожила до суда. Ты бы не дожила до того дня, чтобы предоставить доказательства невиновности».

Рот Рэйчел приоткрылся и она уставилась на надзирателя.

«Информация, которой ты обладаешь, слишком уж опасна. И оставлять тебя в живых лишь увеличит шансы на то, что правда всплывет».

«Я рассказала правду моему адвокату».

Надзиратель кивнула: «Да, он мне сказал. Он продолжит работу над твоим делом, чтобы добиться справедливости, но все это будет бесполезно, если ты будешь мертва».

Максим зарычал и прикрыл Рэйчел своим телом. Надзиратель Эгара подняла руки: «Я не запугиваю ее, только констатирую факты».

Ярость медленно закипала в моем теле, но реакция Максима все выдала. Он всегда был спокоен, всегда держал себя в руках. Он знал, так же, как и я, что надзиратель не причинит вреда нашей паре. Как я и предполагал, изгибы Рэйчел, ее близость, ее запах, подтолкнули Максима бездумному поступку. Я никогда не видел его таким взбешенным, даже когда нас пытали.

«Пять штук, Рэйчел. Только и всего. Ты попадаешь в общую камеру и будешь мертва уже через неделю».

Рэйчел толкнула Максима и обошла его, чтобы встать лицом к лицу с надзирателем. Благослови огонь этих женщин с Земли, надзиратель не отступила.

«Какого черта ты говоришь?»

«Иди со своими парами, Рэйчел. Для тебя на Земле больше небезопасно».