Легенда о разорении династий. Книга 1. Снег и туман

Го Цзинмин (2016)

Континент Один делят четыре народа, в каждом из которых живут мастера души. Семерых самых могущественных из них называют князьями. Они получают силу от таинственных Серебряных Жрецов, знающих тайну древней магии, и могут даровать ее избранным — апостолам. Это верные товарищи, готовые защитить своего князя ценой собственной жизни. Пламя войны охватывает Один как раз тогда, когда молодой Ци Лин становится апостолом Седьмого князя. Водная империя Асланд разде-лилась на несколько лагерей. К конфликту присоединилась таинственная Воздушная империя Индэ. И империя Огня, самая могущественная и беспощадная из всех. Опасность угрожает всему живому! Ци Лин и его князь оказываются в самом центре борьбы. Какая судьба ждет апостола и его князя? Смогут ли они спасти мир от уничтожения и разгадать тайны Серебряных Жрецов? Сколько жертв предстоит принести, чтобы узнать всю правду?

Глава вторая

Дарование печати

Западная империя Асланд, лес у границ поселка Фуцзэ

Лунный свет жидким серебром струился по улицам Фуцзэ. Поверхность главной дороги, выложенная из грубого камня песчаного цвета, покрывал слой твердой темно-голубойкорки. Тела Цзинь Сы и Лю На обросли прекрасными кустами льда, а их застывшие лица являли собой окутанную тенью смерти красоту.

На почтовой станции, прежде наполненной гулом человеческих голосов, теперь не было слышно ни шепотка. Мрачная тишина заполнила помещение. Пол, стены, веранда, двор — все покрыли твердые ледяные кристаллы. Повсюду виднелись брызги крови, части тел и внутренние органы, от которых еще мгновение назад шел пар, а теперь все это медленно обращалось в лед.

Казалось, кто-то украл весь свет — фонари не горели, — а сладковатый запах крови наполнял ночь. В окруженном густым лесом поселении не было ни звуков, ни тепла. Лишь снежная буря постепенно нарастала в ледяной тьме.

Чувственное восприятие Ци Лина раздробили на части. В ушах пронзительно свистел ветер, словно стальные иглы царапали металл, по барабанным перепонкам били резкие свистящие звуки, проникая в мозг и превращаясь в разрывающую агонию. Во всем теле чувствовалась колющая боль, словно все его тело изрезали мечом.

Картинка перед глазами дрожала и растягивалась в мутные полосы света. При таком ветре юноша не мог ничего рассмотреть — все застилало мутное свечение, и чувство было такое, что нечто схватило его и с бешеной скоростью уносило прочь. Должно быть, то было некое чудовище, но никак не человек, ведь с такой скоростью человек двигаться просто не мог.

Почтовая станция хоть теперь и являлась не более чем мрачной ледяной могилой, но перед глазами Ци Лина все еще стояла только что произошедшая сцена. Когда Шэнь Инь спасла ему жизнь и вытащила наружу, обмотав серебристыми нитями, юноше удалось разглядеть на схваченном льдом полу станции десятки пробивших его острых лоз, состоявших из ледяных лезвий. Они беззастенчиво окутали тела мастеров духа, словно змеи, проникли в их головы и безжалостно разорвали изнутри. Пробив ступни насквозь, ледяные нити проложили путь выше, к берцовым костям, яростно вгрызаясь в плоть. Несколько десятков потрескивающих льдин исполинского размера обвили тела членов клана Шэнь, изрезали их кожу шипами и разорвали на куски. Эти лозы утащили их в бездну ужаса.

Всего мгновения назад лучившиеся божественным сиянием мастера превратились в куски мяса. И, казалось, в морозном воздухе все еще слышались их душераздирающие вопли, преследовавшие Ци Лина наравне с ярким запахом крови.

Парня затошнило. Затем взгляд постепенно стал проясняться, он понял, что лежит на спине Шэнь Инь, которая привязала его, обвязав серебристыми нитями, и с невообразимой скоростью неслась в глубину темнеющего леса. Ее аккуратное и красивое лицо целиком скрылось за тенью ужаса, а губы побледнели.

— Разве тебе не нужно им помочь?.. — выдавил Ци Лин.

Шэнь Инь, не оборачиваясь, холодно произнесла:

— Их уже не спасти.

Она сжала зубы и выкинула правую руку перед собой, из ее ладони вырвались и полетели вперед несколько белых лучей, которые обвились вокруг ствола огромного дерева впереди. Девушка с силой потянула, отправив себя и своего спутника дальше в полет. От неистового рывка на земле под ними осталась борозда, словно ту рассек гигантский серп. Безостановочные звуки грохочущих взрывов всю дорогу наполняли лес, пока пара молодых людей неслась в самую глубину, где света становилось все меньше.

Даже движение на такой скорости не помогало прочистить голову и оторваться от следующего по пятам ощущения ужаса.

Ци Лин обернулся: вдалеке виднелась сплошная туманная каша, снежинки, похожие на гусиный пух, кружились между деревьев, земля с невероятной скоростью покрывалась льдом, догоняя их; на фоне лесной тишины треск схватывающегося льда напоминал звуки чавкающего монстра.

В преследующем их снежном облаке проглядывалась огромная черная тень.

Температура в лесу резко упала, руки и ноги юноши замерзли, он приоткрыл рот, но тут же понял, что не в состоянии вымолвить хоть что-нибудь связное. Ци Лин попытался сказать хоть что-то внятное, но из его рта лишь вырвался сиплый крик. Рев бури вокруг поглотил его голос. Мысли в голове Ци Лина стали путаться, крепкий мороз отсекал жизнь кусками от его тела. Глаза парня медленно закрылись, а сознание стало меркнуть.

— Быстрее, ну же, быстрее, я не хочу умирать… — смутно услышал он полный ужаса и искаженный голос Шэнь Инь, словно кто-то сжал ее горло.

Девушка прекрасно чувствовала неимоверную духовную силу, исходившую от зверя позади — того, кто легко расправился с Ли Цзиэр и всей семьей Шэнь, Снежного Клыка. Подкатывая сзади, эта сила сметала тебя подобно тяжелой морской волне. Шэнь Инь знала, что ей не победить. Оставалось только бежать.

Духовная сила была высвобождена до предела, из ее тела светом вырывались бесчисленные серебристые нити и яростными молниями летели вперед, отправляя беглецов дальше в полет. Внутри все еще теплилась надежда, что им повезет, что они смогут спастись, но тут она увидела возвышающийся в конце леса горный массив.

— Нет…

Лишенная надежды, Шэнь Инь застыла на месте, уставившись на тупик впереди. Чудовище позади приближалось.

Девушка в ужасе обернулась и увидела переместившегося с ее спины на землю Ци Лина. Он упал навзничь, прекрасное лицо парня покрывал тонкий слой белого инея, аккуратные брови схватил лед. Со стороны казалось, что он готов вот-вот уйти за черту жизни.

Шэнь Инь подняла глаза и вгляделась в глубину леса, откуда к ним летело облако сумасшедшей снежной бури, и стиснула зубы.

— Выбора нет…

Темные тучи над головой резко заклубились, из их глубин послышались раскаты грома.

С высоты птичьего полета казалось, что огромный лес накрыла метель. Каждое рассекавшее небосвод дерево было плотно сплетено с другими прочными белыми нитями толщиной с запястье — вокруг образовалась настоящая паутина хищника, от которой веяло смертью. Казалось, огромный паук сплел здесь свою сложную ловушку.

В тенях деревьев то и дело волнами искрились едва заметные круги света, после чего таинственно исчезали, словно бесчисленные пары огромных глаз.

Шэнь Инь, стараясь не терять остатки самообладания, пристально смотрела на все то же приближающееся снежное облако.

«Не бойся, просто используй всю духовную силу, насколько возможно, оцени скорость и силу противника. Паутина готова, каждая из ее нитей поможет мне отследить движения и изменения его силы, нужно только успокоиться, и я смогу предугадать направление и мощь его ударов… Я не хочу умирать… и не собираюсь. Не стоит бояться. Потому что в самом крайнем случае я могу…»

Девушка смогла взять себя в руки и успокоиться, а затем медленно закрыла глаза. Она высвободила из тела энергию, и та стремительно потекла вдоль белых нитей, равномерно цепляясь за каждый сантиметр паутины — огромная сеть постепенно ожила.

Все мельчайшие изменения во мраке, попытки атак, движения духовной силы, любая мельчайшая вибрация — все это по паучьим нитям достигало ее тела. Шэнь Инь в одно мгновение превратилась в огромного монстра, заполнившего белой нервной системой лес.

— Он здесь! — Ее глаза внезапно распахнулись.

Шэнь Инь еще не успела использовать свою силу для ответа, как вдруг земля под ногами взорвалась. Из-под нее вырвались пять огромных когтей и атаковали девушку — ее тонкое тело откинуло к скале позади. Раздался грохот, и во все стороны полетели обломки камней, все накрыло облако пыли.

«Я точно ощутила его приближение, но от такой скорости не уклониться…»

Стало тихо.

Пыль медленно осела. В крутом горном склоне тело Шэнь Инь пробило отверстие, у входа в пещеру свисали ее черные шелковые волосы. Было слышно, как крошится лед. Медленно извиваясь, из глубины отверстия вырос пучок острых ледяных лоз. Протиснувшись наружу, они стали неторопливо карабкаться вверх и успели растянуться на несколько метров, прежде чем перестали расти. Со стороны казалось, что из скалы вырвалось живое существо, разорвало горную породу и обнажило свои когти. Между кустами кристаллов свисали безжизненные локоны Шэнь Инь, липкие от пропитавшей их крови.

Ци Лин лежал на земле и смотрел на перевернутую картину мутным взглядом, он видел, как девушку постепенно поглощают свирепые ледяные лозы, и видел, как пещеру заполняют бесчисленные переплетающиеся кристаллы льда.

Между тем из земли вокруг него самого вырвалось несколько острых ледяных шипов, медленно и даже как-то брезгливо прокололи его кожу, а затем, проскользнув в тело, спокойно и безжалостно двинулись дальше. Из земли выпрыгнуло еще больше шипов, которые обвили парня, а затем сжались — каждое из ледяных лезвий взорвалось бесчисленными маленькими колышками. Лодыжки, бедра, руки, грудь, нижняя часть живота… Лед разрывал плоть Ци Лина, сильный холод смертельным ядом влился в его тело, и ощущение боли сменились онемением. Парень чувствовал, что быстро остывает, кровь залила ему грудь, а затем сдавила сердце и хлынула в рот солоновато-сладкой жидкостью.

Последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание, стали когти громадного мохнатого чудовища. Сверху, тускло-зеленая в свете луны, капала кровь. Зверь высоко вскинул острые когти, огромная лапа заслоняла белую луну, и в тени блеснула вспышка света.

* * *

Западная империя Асланд, портовый город Ренн

В полдень Гуйшань Ляньцюань прибыла в Ренн.

В небе не было ни облака, лазурная небесная высь напоминала огромный сапфир: чистый, без какой-либо примеси. Белые морские птицы меж деревянных свай порта звонко кричали, то и дело ныряли в воду, а затем всплывали уже с серебристой рыбкой в клюве.

На мягких волнах акватории неспешно покачивались не прекращающие прибывать грузовые и пассажирские суда всевозможных габаритов. Ренн располагался в углублении береговой линии, где плавно и прочно встречались вода и суша, шторма сюда не доходили, а тыл был большим и хорошо просматривался, что делало город лучшим природным портом. Он находился на юго-западном побережье Асланда, где больше половины дней в году ярко светило солнце. В нынешнюю пору множество территорий империи уже входило в раннюю зиму, но Ренн по-прежнему кутался в теплые весенние деньки.

Ляньцюань вдохнула — вокруг витал особенный морской аромат портового города, хранящий в себе сплетение запахов всевозможных товаров. Благовония, великолепные вина, деликатесы… Соленый воздух в сочетании с ярким солнцем создавал своеобразное ощущение счастья ленивых безмятежных дней. Поэтому каждый житель города пребывал в приподнятом настроении, и неважно, был то возвращающийся из моря рыбак или же мастер в кузнице, — на лице каждого цвела такая же ясная как небо улыбка. Вот только сама Ляньцюань выглядела не очень-то радостно. Все потому, что с самого детства и до взрослого возраста улыбка была редкой гостьей на лице девушки, так что окружающее считали ее слишком строгой и будто жизнь ее была уныла.

Ренн, будучи третьим по величине городом Асланда, всегда исполнял роль главного торгового порта империи. Через него проходило больше половины морских судов, они выгружали товары, загружали другие и снова отчаливали. Кроме того, город находился далеко от границ четырех империй, потому здесь не велись войны, климат был хорошим, без природных катаклизмов. Поэтому Ренн, имея все предпосылки для длительного и плавного развития, по богатству мог сравниться со столицей Гланортом. Вдобавок каждый год в акватории порта встречались холодные и теплые течения, принося на мелководье много водорослей и криля, что привлекало большие косяки рыб. На этом в свою очередь можно продержаться несколько рыболовных сезонов с осени и до конца зимы. Таким образом, перевозка товаров и рыболовный промысел служили вечной опорой для экономики города.

И его жители могли наслаждаться мирным трудом, покоем и жить в достатке.

Однако город скрывал и один секрет. Молва о нем ходила исключительно в мире мастеров духа, и он был известен почти большинству из них. Секрет этот заключался в том, что здесь находился вход в Усыпальницу Духов. И как раз по этой причине Ляньцюань и прибыла.

Вскоре после того как она прошла через величественные входные ворота, издалека донесся громкий шум. Девушка обернулась и нахмурила брови. Под слепящим солнцем по выложенной белым мрамором дороге несся кортеж экипажей. Торговцы в лавках и прохожие один за другим освобождали перед ним путь, все покорно подчинялись, понимая все без лишних слов.

«Не иначе как городская знать», — подумала девушка, подняла капюшон, скрыв половину лица, и встала у обочины. Она следила за приближавшимися бесцеремонными экипажами слегка настороженно. Лошади, тянувшие повозки, имели крепкие мышцы, а бока их ярко лоснились — с первого взгляда было понятно, что скакуны не из дешевых. Каждое копыто украшала великолепная подкова с замысловатым резным узором и мелодично звенела, ударяясь о землю. О лошадях определенно круглогодично и хорошо заботились.

В середине дороги стояла старушка. От испуга она уронила корзину и наклонилась поднять ее, но двигалась медленно, а кортеж с невероятной скоростью несся прямо на нее.

Люди рядом, не успевая помочь, кричали бабушке уходить, и та, не разгибаясь, обернулась на шум. В следующее мгновение раздался глухой удар, и тело женщины, точно невесомый осенний лист, легко отлетело в сторону и впечаталось в городскую стену у обочины. Из-под волос пожилой женщины заструилась вязкая кровь, но под палящим солнцем стала быстро засыхать.

Глаза Ляньцюань сверкнули под капюшоном, она хмуро посмотрела на лежащий у стены неподвижный труп старушки, затем — вслед кортежу. Тот не остановился и даже не замедлился ни на мгновение. Может быть, для знати это было все равно что сбить большую корзину или несколько стульев.

Проехав еще пару сотен метров, экипажи замедлили ход. Первый встал перед воротами внушительного здания из белого камня, по обеим сторонам лестницы для встречи кортежа уже выстроились стражи с мечами на поясах и склонившие головы служанки.

Ляньцюань двинулась в ту сторону и через несколько мгновений плавно опустилась перед кортежем. Казалось, она стояла там в ожидании с самого начала, ее выдавал лишь колышущийся от движения плащ.

Человек внутри экипажа раздвинул роскошные тяжелые шторки, готовясь спуститься, и тут же увидел застывшую перед лошадью фигуру. Мужчина равнодушно посмотрел на нее, с презрением отвел взгляд и ледяным тоном процедил сквозь зубы:

— Прочь с дороги.

Девушка не сдвинулась с места, словно и не заметила направляющегося к ней сзади крепкого воина с кистенем в руке.

Мужчина внутри повозки ухмыльнулся и уселся обратно. Боец занес оружие, мышцы на обеих руках яростно напряглись, и тяжелое покрытое шипами черное било убийственным ударом опустилось на шею Ляньцюань.

Послышался хруст ломающихся костей и приглушенный звук пронзающих плоть металлических шипов.

Тело девушки с грохотом отлетело и упало на землю в нескольких метрах. Оно скользило вперед по каменистой дороге, оставляя после себя яркую полосу крови.

Большинство свидетелей, стоя с опущенной головой, не издали при этом ни звука, но каждый украдкой взглянул на неподвижно лежащее вдалеке тело.

Мужчина из экипажа неторопливо спустился. Его великолепное одеяние обрамлял серебристый кант и плечевое украшение, которые ярко сверкали на солнце.

Он неторопливо подошел к Ляньцюань и едва заметно вздрогнул, а затем сказал, скривившись:

— Еще жива. — Мужчина приподнял ногу и ступней развернул ее лицо к себе.

Незнакомец обратился к девушке:

— Тебе что, никто не говорил? Моя семья — лучшая среди мастеров духа в Ренне.

— Значит, лучшие мастера Ренна… Вот уж и правда… повезло… — Ляньцюань медленно поднялась с земли, недавний удар и падение деформировали ее позвонки и суставы. Выпрямившись, девушка неторопливо стала крутить шеей, плечами, поясницей, словно заново собирала поломанное тело. Движения сопровождались хрустом, однако на губах ее застыла холодная улыбка. Выглядело это очень зловеще.

В глазах мужчины промелькнуло недоумение:

— Что ты только что сказала?

— Я сказала… — Ляньцюань крутанула шеей в последний раз, словно вставляя последнюю деталь в паз, — вот уж и правда мне повезло, что ты — мастер духа, потому что когда-то я поклялась не убивать тех, кто не причастен к магии.

— Да что ты несешь?! — зрачки собеседника мгновенно сузились, температура вокруг внезапно упала.

Вот только девушка не дала противнику и шанса на атаку. Она вскинула правую руку в кольчужной перчатке из мифрила, и тело мужчины, словно схваченное невидимой парой огромных рук, поднялось высоко в воздух. Затем Ляньцюань грациозно и неторопливо протянула левую руку к пруду в отдалении у дороги, легонько сжала ее, и с поверхности воды к ней полетело несметное число капель. Она развернула кисть, и ее пальцы решительно указали в сторону мужчины над землей.

Капли, большие и маленькие, с невероятной скоростью метнулись к нему, один за другим послышались свистящие хлопки: частицы воды пронзали свою жертву. Под действием неведомой силы они превратились в невероятно твердые металлические шарики, окружили тело мужчины и стали атаковать его снова и снова, быстро вращаясь вокруг. Словно рой обезумевших насекомых, они раз за разом проделывали бесчисленные дыры в его теле. Все небо заполнила плотная кровавая пелена. Медленной темно-красной моросью она оседала вниз, раскрашивая алым возвышавшиеся вокруг стены из белого камня.

Труп мужчины со стуком свалился на землю.

Капли, пропитавшиеся его кровью, успели превратится в бесчисленные яркие гранулы и теперь тихо кружили в нескольких метрах над ним, напоминая насытившихся комаров.

Ляньцюань выглядела все так же равнодушно, однако в ее глазах сиял холодный и слегка довольный блеск. Она мягко взмахнула рукой, и темно-красные шарики, тут же лишившись способности летать, упали дождем и с шумом оросили покойного. Из бесчисленных дыр на теле хлынуло еще больше густой крови, и скоро под ним образовалась большая красная лужа.

Девушка подошла, присела рядом с ним на корточки и спокойно опустила капюшон. Мужчина задрожал, словно увидел монстра.

Морской бриз подхватил волосы Гуйшань Ляньцюань, и в солнечном свете стала отчетливо видна Печать у нее на шее под самым ухом.

–…Печать князя? — во рту незнакомца забулькала кровь. — Ты…

Ляньцюань по-прежнему выглядела равнодушной. Она кивнула, и, глядя на умирающего, серьезным тоном произнесла:

— Верно, мое имя Гуйшань Ляньцюань, я — апостол Пятого князя.

* * *

Западная империя Асланд, лес у границ поселка Фуцзэ

Когда Ци Лин открыл глаза, от ночной темноты не осталось и следа. Вокруг было необычайно светло, а облака белыми нитями плотно пересекали лазурные небеса. Сквозь прорехи в густых кронах деревьев падали солнечные лучи, отчего на коже появлялись и плавали пятна света. Ветер, согретый солнцем и наполненный ароматом листвы, легонько обдувал стволы деревьев.

Создавалось ощущение, что за ночь морозная зима отступила далеко в глубину леса, и в это мгновение Фуцзэ словно оказался посреди весны, наступившей вслед за растаявшим снегом.

Все было прекрасно, и вчерашние убийства казались просто ночным кошмаром.

Вспомнив о произошедшем, юноша резко сел и неосознанно коснулся груди. Удивительно, но пронзенная вчера ночью острыми ледяными лезвиями грудь нисколечко не саднила. Лишь на одежде спереди имелось несколько больших рваных дыр. Ци Лин вытянул палец и просунул его в одну из них, но нащупал только гладкую поверхность кожи без струпьев или рубцов. Он закатал рукава и штанины: руки и ноги были целы и невредимы.

«Шэнь Инь!» — неожиданно вспомнил парень.

Поднявшись на ноги, Ци Лин оглянулся на крутой горный склон. Пробитая дыра в пещеру была по-прежнему на месте, вот только от внезапно выросших накануне ледяных кристаллов не осталось и следа. Подбежав, юноша схватился за свисающую лозу и быстрыми движениями полез наверх. Карабкаясь, он почувствовал, что его тело изменилось: он не просто не был человеком, только что вырвавшимся из пасти смерти, а скорее, наоборот, словно обзавелся неиссякаемой физической силой. Совсем скоро Ци Лин добрался до отверстия в горе, вытянул руку и заглянул внутрь — в пещере не оказалось ничего кроме груды каменных обломков.

Вот только вчера он сам отчетливо видел, как после удара Шэнь Инь мало того что влетела сюда, так еще и заросла ледяными шипами. Парень провел рукой по камням у края пещеры и обнаружил, что разлом свежий. Это подтверждало то, что вчерашнее ему вовсе не причудилось. Тогда куда же делась Шэнь Инь?

Он разочарованно спустился на землю и, вскинув голову, увидел сидящего впереди мужчину с волосами цвета стали.

Незнакомец восседал на черном корне огромного древнего дерева. Корень поднимался из земли, рос над ней и чуть погодя снова впивался в почву, напоминая арочный мост толщиной не меньше человеческого тела. Дерево росло как раз недалеко от того места, где Ци Лин совсем недавно очнулся, вот только прежде он никого не заметил.

Сквозь огромную крону дерева на лицо мужчины упали солнечные блики. При хорошем освещении оно казалось невероятно белым, в сочетании с лоснящимися серебряными волосами это придавало ему вид ледяной скульптуры, от которой так и веяло глубоким равнодушием. Его длинное одеяние развевалось, однако причиной тому был вовсе не ветер — оно двигалось медленно и необычно, подобно плывущему облаку. Неизвестный опустил глаза на старый пергамент в руке. Он ничего не говорил и выглядел слегка таинственно.

Ци Лин не был уверен, какую цель преследовал незнакомец. Со вчерашней ночи весь мир стал для него диковинным и непонятным — отражением в кривом зеркале. Поэтому, не желая попасть в передрягу, юноша попытался осторожно проскользнуть мимо.

— Ты очнулся, — произнес мужчина как раз в тот момент, когда Ци Лин проходил у древнего дерева, на котором тот сидел.

Он свернул свиток, поднялся, взглянул на юношу и холодно кинул:

— Пошли.

— Пошли? Куда это? — парень начал тихонько отступать к другой стороне тропы, найдя укрытие у дерева; Ци Лин совершенно не понимал, о чем говорил незнакомец и немного напрягся. — Господин, я только проснулся, умыться и то еще не успел. Мы незнакомы, так с чего это мне с вами куда-то там идти?

— Меня зовут Инь Чэнь, — произнес человек с серебряными волосами.

— Прекрасное имя… Но я все равно никуда не пойду с вами, — парень все мотал головой, продолжая пятиться за ствол огромного дерева. Мужчина и сам не торопился: все так же спокойно стоял и равнодушно смотрел на собеседника.

Под его взглядом Ци Лину стало не по себе, и он простодушно спросил, не сдержавшись:

— Вы… Это вы меня спасли? Вчера ночью… Помню, как грудь пронзило несколько лезвий… — юноша почесал голову, словно не веря собственным словам. — Вы лекарь?

–…Нет, — Инь Чэнь глубоко вздохнул и потер бровь, выглядел он слегка раздраженным. — Когда я здесь оказался, ты уже лежал вон там и спал. — К нему вернулось безразличное выражение лица.

— Но как же, я же и правда был практически мертв… — парень задумался, не зная, как объяснить. В конце концов, не каждый человек верил в мастеров или духовных зверей, поэтому он сменил тему: — Ох, забудьте. Когда вы здесь появились, то случайно не видели в той выбоине, вон там, внутри девушку? Года на два-три старше меня, очень красивая.

Мужчина посмотрел на юнца перед собой взглядом безразличным как водная гладь:

— Не видел.

Ци Лин посмотрел на полуприкрытые глаза собеседника и подумал, что у того, наверное, всегда недовольное выражение лица.

— Вас что что-то беспокоит?

— У меня все прекрасно.

— А выглядите очень печально.

— Я…

Инь Чэнь сделал глубокий вдох, сжал кулаки и, изо всех сил пытаясь сохранять холоднокровие, направился к парню:

— Хватит нести чепуху, пойдем со мной, мы отправляемся в Гланорт.

— Гла… Гланорт? — брови Ци Лина взлетели от удивления. — Столицу империи? Вы хотите отвезти меня в столицу империи? — однако в следующую секунду юноша резко насторожился и спрятался за деревом. — Зачем? Вы что, торговец людьми? Нет уж, так не годится… Мне нужно поскорее вернуться на почтовую станцию. Я даже не знаю, как там все, но если не вернусь, то хозяйка точно меня обругает, да и не уезжал я отсюда никогда. Моя жизнь еще не…

Не успел он договорить, как неожиданно почувствовал, что весь его рот заполнили ледяные осколки. Ци Лин принялся выплевывать их, чувствуя, что язык совсем онемел.

— Какой же ты шумный, — Инь Чэнь полуприкрытым взглядом посмотрел на «запечатанного» парня, потер бровь и стал выглядеть чуть более довольным, словно наступившая тишина доставила ему наслаждение. На свету его почти прозрачные глаза напоминали пару дорогих сапфиров. — Со дня становления апостолом твоя прежняя жизнь больше не имеет никакого значения.

— Каким еще апостолом? — не слушающимся от холода языком кое-как проговорил Ци Лин.

— Не слышал про них?

— Никогда…

— А магией духа владеешь?

— Нет…

Не зная, что сказать, мужчина взглянул на крепкого, но все еще не совсем избавившегося от ребячества в облике юнца — по лицу было видно, что парень не врет, хоть и очень боится.

Инь Чэнь вздохнул, задаваясь вопросом, о чем же думал серебряный жрец, посылая его сюда, поскольку все это напоминало розыгрыш. Оставалось только везти его обратно в Гланорт и лично задать вопрос. Мужчина направился к Ци Лину.

— Вы… убьете меня? — нервно спросил тот, цепляясь пальцами за дерево и уже практически скрывшись за ним.

Сердце Инь Чэня вдруг пронзило нежное и чистое, словно родник, чувство. Ощущение было очень далеким, но при этом знакомым. Поначалу он застыл, но потом тихо улыбнулся и перестал хмуриться. Юноша отметил, что новый знакомый очень красив. Тот обнажил белоснежный ряд зубов и приятным теплым голосом тихо обратился к Ци Лину:

— Не собираюсь я тебя убивать, не бойся. Наоборот, буду защищать.

* * *

Западная империя Асланд, портовый город Ренн

Ляньцюань остановилась на постоялом дворе. Не раздеваясь она прилегла на кровать и в темноте закрыла глаза. Вокруг стояла гробовая тишина. Ни одна из гостиничных ламп у изголовья кровати не горела. В темноте было невозможно разобрать выражение лица девушки.

За окном высоко над морем висела круглая луна, рябящий воду ветер превращал ее свет в мерцающие осколки серебра на поверхности моря. Несколько рыбацких лодок все еще стояли на глубине неподалеку от причала. Их разбросанные желтые огоньки покачивались на волнах.

По воздуху прошла почти незаметная рябь. Ляньцюань распахнула глаза. Из ее тела неожиданно и абсолютно беззвучно проступила светло-золотистая дымка, после чего очень быстро рассеялась, но сама апостол лежала неподвижно. Время тянулось неимоверно медленно.

Вдруг по воздуху прокатилась новая волна, чуть сильнее первой. Движение это напоминало круговой ветер.

— Кажется… — тихо заговорила девушка, — пожаловал настоящий монстр.

В свете луны главная дорога Ренна выглядела серебристо-белой, по обеим ее сторонам на некотором расстоянии друг от друга возвышались огромные камни с выгравированными на них мифическими зверями; между каменными глыбами стояли полные распустившихся цветов, белые мраморные горшки; так же вдоль дороги тут и там стояли фонтаны. Все это олицетворяло собой роскошь и богатство города.

Но в эту секунду на улицах не было ни души. Только ночная стража с масляными лампами в руках неторопливо совершала обход на высокой городской стене.

Вдруг несколько раз что-то звонко лязгнуло, звук этот прозвучал ласково и мелодично в безмятежности поздней ночи. Раздался он с внешней стороны стены и вскоре повторился, словно постепенно приближаясь к городу.

* * *

Западная империя Асланд, лес у границ поселка Фуцзэ

— Нам не нужно возвращаться в поселок, там уже… — Инь Чэнь замолчал, не закончив.

Ци Лин, следовавший за ним сзади, бездумно кивнул. Он вскинул голову и посмотрел в сторону поселения — сплошная темнота, никаких огней. В потемках разглядеть можно было разве что очертания разрушенных зданий. Казалось, что на Фуцзэ обрушился ураган или случилось землетрясение. Юноша помнил развернувшуюся картину, когда он бежал со станции: повсюду виднелись брызги крови и разбросанные по земле внутренности… От этого воспоминания на лице Ци Лина появилась скорбь.

Взглянув на него, мужчина тихо вздохнул:

— Отсюда мы отправимся прямиком в порт Ренна и сядем на лодку — так проще и быстрее всего добраться до Гланорта.

Парень кивнул. Своим видом он напоминал брошенного маленького зверька.

Вчерашним вечером, когда Инь Чэнь прибыл в Фуцзэ, то какое-то время верил, что опоздал.

От рынка на въезде в поселение и до самой почтовой станции, находившейся в его глубине, землю прорезали острые ледяные шипы всех размеров. Некоторые из них пронзали тела, и на беспорядочно покрывавших землю кусках льда тут и там можно было заметить уже успевшие заледенеть внутренние органы — казалось, весь поселок разорвал в клочья демон. Мужчина ощутил остаточный след духовной силы, что вел в глубину леса на окраине поселка, и там увидел мирно лежащего на земле Ци Лина, который крепко спал.

Взглянув на своего печального спутника, Инь Чэнь медленно подошел к нему и протянул руку. Парень ничего не произнес, но глаза его забегали. Очевидно, ему было не по себе. Мужчина, осторожно приблизившись, сказал:

— Не бойся, я не наврежу тебе, — он приподнял руку и опустил ее на лицо Ци Лина, кончиками пальцев мягко коснувшись кожи за ухом. — Может немного уколоть, но ничего страшного, потерпишь.

Пальцы Инь Чэня ухватились за кожу юноши на затылке, и разряды невероятно холодной энергии, подобно острым иглам, молниеносно пронзили ее.

Это резкое ощущение напугало Ци Лина, однако настоящий ужас испытал Инь Чэнь.

Он хотел всего лишь направить в молодого человека немного духовной силы, чтобы проверить реакцию тела и его свойства. Вот только стоило выпущенной для оценки энергии проникнуть в тело юнца, как она тут же исчезла без следа. Более того, для обычного человека, даже не знающего, кто такие апостолы, и совершенно не владеющего магией духа, духовная сила, содержащаяся в его органах, напоминала клокочущие и вздымающиеся к небесам волны бескрайнего океана.

Инь Чэнь решил, что Ци Лин действительно был тем апостолом, которого ему велел отыскать серебряный жрец. Он вздохнул, посмотрел на все еще ничего не понимающего и напоминавшего чистый лист парня, хотел было что-то сказать, но промолчал. Возможно, так было даже лучше: вместо того чтобы заново переучивать плохо обученного магии духа апостола, с Ци Лином можно было начать все с самого начала.

Мужчина собрался опустить руку, но вдруг почувствовал слабый разряд на кончиках пальцев и, словно что-то осознав, послал усиленную волну духовной силы, но уже не для одной лишь проверки.

— Не двигайся, — тихо велел он, лицо его стало сосредоточенным. От вида внезапно застывшего с серьезным выражением Инь Чэня и без того уже перепуганный Ци Лин окончательно растерялся.

Мужчина испуганно отвел руку и побледнел. Ему почти не верилось в то, что только что произошло: высвобожденную им силу словно проглотило огромное чудовище, и произошло это всего за мгновение. Но больше Инь Чэня испугало понимание того, что если бы он усилил поток, то не успел бы остановить его и вернуть силу прежде, чем Ци Лин поглотил бы большую ее часть.

— Что… за монстр в твоем теле?

— О чем вы? Ни о каком монстре я не знаю. Хватит меня пугать… — лицо парня стало белее снега. Он совершенно не понимал своего спутника, но по ужасу на его лице сообразил, что случилось что-то страшное.

— Стой и не двигайся, — мужчина крепко сжал плечо Ци Лина.

Протянув руку, он расстегнул на нем верх одежды, в темноте обнажилась худая, но крепкая грудь. Юноша вздрогнул от холода и покрылся гусиной кожей.

— Что вы… делаете? — спросил он неловко.

Не удостоив его ответом, новый знакомый протянул руку, тихонько приложил все пять тонких пальцев к груди парня и, закрыв глаза, направил в тело Ци Лина еще больше духовной силы.

В следующее мгновение Инь Чэнь ощутил, как из его пальцев в тело парня начало втекать пять потоков духовной силы. Казалось, его энергию засасывало в невероятно мощную черную дыру. Мужчина хотел было отнять руку, но неожиданно почувствовал, как пять нитей силы из Ци Лина молниеносными кобрами впились в его собственный поток и стали продираться внутрь.

Резко направив силу в ладонь, он заставил пальцы сорваться с кожи на груди парня и тут же отлетел назад: бесшумно, словно птица, миновал крону огромного дерева и, перевернувшись в воздухе, с грохотом упал на землю примерно в ста метрах. Инь Чэнь стоял в облаке взметнувшейся пыли, припав на одно колено, под которым в земле образовалось несколько трещин.

Он поднял голову, посмотрел на Ци Лина, стоявшего поодаль, и повалился на спину. Ему казалось, что в груди кипит ледяная вода. Объяснить такое противоречивое ощущение было сложно. Внутренности словно молниеносно рассекали бесчисленные острые лезвия, кровеносные сосуды и сухожилия трещали по швам, и все это сопровождалось адской разрывающей головной болью.

Ци Лин открыл рот, но, придавленный огромной резкой болью, не смог выдавить ни звука, казалось, что тело четвертовали, раскрошили до состояния порошка, расплавили тот в густую жидкость и выпарили. Чувствовал он себя так, словно сама его плоть просто перестала существовать. Из-за боли из горла вырывались лишь невнятные слабые хрипы. Все ощущения смешались, бесчисленные переплетающиеся потоки силы беспорядочно растекались внутри его тела. Это напоминало первозданный хаос, где со всех сторон двигались большие и маленькие потоки воды, соединяясь и сталкиваясь друг с другом, а затем снова разливаясь. Перед затуманенным взглядом неслись и бурлили большие золотистые реки, разветвляясь и образуя своего рода огромную корневую систему; их свечение заполнило все капилляры, артерии и вены.

Перед тем как сознание его окончательно нырнуло в темноту, напротив возникла пара золотых глаз. Ци Лин только успел подумать: «Кто это?» — после чего провалился в пустоту.

* * *

Когда он вновь открыл глаза, в лесу по-прежнему была ночь. Виднелись лишь стволы деревьев и непонятное золотое свечение между ними, напоминавшее светлячков.

Молодой человек напряг силы и рывком поднялся на ноги. От недавней боли, что практически разрывала его на части, не осталось и следа — все казалось просто дурным сном. Ци Лин повернул голову и заметил сидевшего позади себя Инь Чэня. Тот был бледен и тяжело и часто дышал, словно вот-вот упадет в обморок.

— Вы… в порядке? — юноша поспешил к новому знакомому и осторожно присел напротив.

— Да… — изнуренное лицо мужчины в свете луны напоминало изделие из тонкого нефрита, которое могло разбиться от одного лишь прикосновения.

Ци Лин замолчал, внимание его отвлекли светящиеся линии, которые двигались по шее и ключице Инь Чэня, там, где кожу не скрывал воротник. Эти жилки были похожи на золотистые потоки, которые он видел перед глазами, пока лежал без сознания. По непонятной причине сияющий на коже золотом узор зачаровал парня, словно по этим линиям текла невероятная сила и взывала к нему. Юноше хотелось стать ближе, завладеть ей… Дурманящее, сбивающее с мыслей ощущение затопило молодого человека. Пытаясь сдержать участившееся дыхание, Ци Лин резко замотал головой.

Мужчина взглянул на него и, словно прекрасно все поняв, махнул рукой, а затем бессильно произнес:

— Тебе только что даровали Печать, так что не подходи ко мне… слишком близко…

— Почему? — покраснев, Ци Лин посмотрел на Инь Чэня.

— Потому что сейчас я могу казаться тебе… как бы сказать… очень привлекательным, — неловко сказал собеседник, с трудом подобрав наиболее подходящее слово.

— Ха… Вы? Привлекательным? — парень выразительно закатил глаза, отступил на два шага назад и, сжав одну ладонь в другой, указал ими на мужчину. — Ну и самомнение у вас, господин!

Инь Чэнь прикрыл глаза, не желая спорить.

Видя, что тот совсем без сил, Ци Лин не решился продолжать свою браваду и тоже замолк. Затем спокойно присел на корточки рядом и стал наблюдать. Лишь спустя довольно долгое время, когда он заметил, что к его спутнику вернулся нормальный цвет лица, потянул его за рукав и шепотом спросил:

— А что за Печать такая?

Он уставился на него широко раскрытыми глазами, его густые ресницы слегка трепетали.

— Те золотые узоры, что ты видел, — основа нашей системы духовной силы — называются духовными линиями. Там, где они стекаются, на теле каждого мастера образуется метка. Духовные линии у мастеров разные, поэтому и метки находятся в разных местах и имеют разную форму. Эти метки у князей и их апостолов называются Печатями князей. После того как князь находит своего апостола, он привозит его в Гланорт и дарует систему духовных линий. Тот перенимает линии от князя, поэтому его Печать полностью повторяет княжескую и проявляется на том же месте. Этот ритуал и зовется дарованием Печати.

— А-а… — все еще не до конца разобравшись, протянул Ци Лин и провел ладонью по лбу, чтобы зачесать волосы назад, на лице его отразилось замешательство — Так почему же вы тогда не дождались возвращения в столицу? Влепили мне Печать в какой-то глуши… Какое-то несерьезное отношение к княжеским обязанностям.

— Потому что не сделай я этого сейчас, ты был бы уже мертв, — раздраженно ответил Инь Чэнь.

— В смысле? — уголки губ Ци Лина поползли вниз.

— Печать князя не просто какая-то обычная отметина. Это центр нашей духовной силы, но в то же время и самая уязвимая зона, место выхода духовной силы во время ее использования. Но что важнее всего, она является местом заключения духовного зверя внутри тела. Разве ты не чувствуешь, как послушно в твоей Печати сидит Снежный Клык? Если бы я не даровал тебе ее сейчас, он не смог бы найти себе места и метался бы по твоему телу до тех пор, пока один из вас не погиб, потому что ваши духовные силы не смогли бы сосуществовать.

— Чего это вы меня так пугаете?! — юноша осел на землю. — И вообще, что это за штуковина — Снежный Клык?

— Тот, кто пытался убить тебя прошлой ночью.

— Что?! Что-что?! Говорите, то чудище, что гналось за мной вчера, теперь сидит в моем теле?! Это уже чересчур!

— Теперь он — твой духовный зверь, так что нападать больше не будет. Хоть я и не понимаю, как ты это провернул, но правда такова, что сейчас Снежный Клык слушается только твоих указаний и сделает все, что скажешь.

— Вы шутите? — Ци Лин побледнел, ему не особо верилось в услышанное.

— Существуют лишь два приказа, которые нельзя отдать духовному зверю: первый — нельзя велеть ему атаковать собственного мастера, второй — нельзя велеть ему убить себя, — взгляд Инь Чэня упал на сидящего с открытым ртом парня. — Хочешь попробовать выпустить его сейчас?

— Нет-нет-нет!!! — юноша тут же замахал руками. Потом, вспомнив о чем-то, снова сел на корточки и взглянул на собеседника — на вид тот был не намного старше его самого, и в свете луны светлое лицо мужчины выглядело даже прекраснее, чем днем. — Шэнь Инь сказала, что князья — это семь сильнейших людей нашей империи. Говорят, вы способны разъезжать верхом на облаках, у вас по три головы и шесть ног, так еще и силу имеете немереную, так? Вы же меня не разыгрываете?

Инь Чэнь закатил глаза, не желая отвечать на подобное, однако Ци Лин смотрел с таким интересом и ожиданием, что мужчина вдруг почувствовал себя неуютно под его прожигающим взглядом, поэтому неохотно кивнул:

— Не разыгрываю, я и правда князь… но трех голов и шести ног у меня…

— Вот это да! — не успел князь договорить, как его резко прервал возглас подскочившего парня. — Неужели мне и правда довелось встретить настоящего князя?! Да еще сделаться его апостолом?! Невероятно! — он снова опустился на корточки, но тут же решил, что это не очень удобно, и уселся прямо на землю, лениво вытянув длинные ноги. — А что нужно делать апостолу? Могу помогать вам с готовкой — я отлично готовлю, это всему поселку известно! Еще и со стиркой помогу, вы вон весь в белом: очень легко испачкаться, если вот так тереться о деревья да кувыркаться по земле, а если будете слоняться по лесу в дождь, то мгновенно измараетесь похуже свинки! Еще я могу спину вам разминать, да и плечи, и прически у меня тоже замечательные выходят, у вас вон какие волосы длинные, так еще и коса, тяжело, должно быть, собирать их каждое утро. Хотите заплету? Получится даже красивее, чем сейчас, вот прямо как у меня, видите? Как вам? Дайте-ка подумать, что же я еще умею…

Инь Чэнь прикрыл глаза и потер ухо, а рот болтающего без умолку Ци Лина вновь наполнился кусочками льда. Тот стал выплевывать их и сделал знак рукой, словно говоря: «Да понял я, понял, молчу». Мужчина заметил, что, несмотря на кислую мину и высунутый онемевший язык, глаза парня блестели от восторга, и невольно улыбнулся, чему сам немало удивился.

Казалось, он уже долгие годы не улыбался от чистого сердца.

— Апостол является преемником князя, — объяснил Инь Чэнь.

— Преемником… Значит, вы научите меня магии духа? — Ци Лин придвинулся ближе к своему князю.

— Конечно, — с серьезным видом ответил тот.

— Что, правда? Как здорово! — молодой человек тут же вскочил на ноги вне себя от радости. — Не хотите массаж спины, господин? Ваш апостол все организует! Ох, у вас такая тонкая одежда! Вы не замерзли? Хотите, одолжу свою? Я-то парень закалённый. Или, может, вам пить хочется? Так сейчас сбегаю, принесу…

Не дослушав, Инь Чэнь снова вскинул руку.

Ци Лин тут же прикрыл рот и поднял обе ладони в знак капитуляции. Но князь не стал вновь заполнять тот льдом, а просто спокойно посмотрел на небо, и над ними раздался шорох листьев. Ци Лин вскинул голову и увидел, как сотни сверкающих капель росы одна за другой полетели к Инь Чэню. Застыв перед ним, они соединились в водный шар размером с кулак. Мужчина протянул руку и взял его, словно сорвал с ветки яблоко:

— От воды я и правда не отказался бы, — изящным движением руки он отделил небольшой шарик и положил себе в рот.

Глаза Ци Лина вылезли из орбит:

— Господин князь, вы и правда могущественны…

— Хватит звать меня князем или господином, достаточно просто — Инь Чэнь.

— Хорошо-хорошо… Инь Чэнь. Инь Чэнь… До чего же все-таки красивое имя^[1], — радостно улыбнулся новоиспеченный апостол. — Ах, точно! Еще слышал, что князья имеют разный ранг. Это правда?

— Правда. Всего их семь. Начиная от седьмого и до первого, чем меньше цифра, тем могущественнее князь.

— А какой ранг у тебя? С такой-то силой, должно быть, не ниже третьего? — юноша вскинул вверх руку, сжав пальцы, и с напряженным лицом сделал глубокий вдох.

— Седьмой, — равнодушно произнес собеседник.

— А? Как же это?.. — У Ци Лина отвисла челюсть, а в глазах появилось ужасное разочарование. — Так ты самый слабый. — Застывший в воздухе кулак бессильно разжался.

Однако не успел голос парня затихнуть, как до слуха донесся хлопок, земля под ногами неожиданно треснула, и в промежность его штанов уперся острый ледяной шип.

— Прости, виноват… — он в ужасе застыл на месте, прося пощады.

Инь Чэнь равнодушно хмыкнул и закрыл глаза, не удостоив того ответом. Шип с шумом втянулся обратно в землю, и Ци Лин, издав неловкий смешок, почесал затылок.

— Вот только среди всех семерых Второй князь занимает особое положение. Если встретишь его в будущем, старайся обходить стороной, — неожиданно вспомнил и произнес Инь Чэнь, глядя на юношу.

— Почему это? Неужели пострашнее Первого будет? — спросил Ци Лин.

— Потому что его обязанность — уничтожение тех из нас, кто предал империю или серебряных жрецов. Можно сказать, его специализация — убийство других князей. За это Второго также называют Карающим князем, а его апостола — Карающим апостолом. Что же касается Первого князя… Можешь не волноваться, вряд ли в этой жизни тебе хоть раз удастся его увидеть. Мы сами ни разу не встречали нынешнего Первого князя. Я слышал, что он все время проводит на самом дне Сердца Гланорта и никогда его не покидает.

— Ясно… — кивнул Ци Лин, хотя было видно, что понял он в лучшем случае половину.

— Я очень устал, хочу отдохнуть. Не вздумай будить меня, если речь не о жизни и смерти, — Инь Чэнь прикрыл глаза и, прислонившись к стволу дерева, задремал.

Юноша, не издавая ни звука, остался тихонько сидеть неподалеку. На вид князь спал как убитый и будить его совсем не хотелось.

Ветер отогнал темные тучи и обнажил луну, ее нежное сияние заструилось по лесу и коснулось лица крепко спящего Седьмого князя, в ясном свечении оно казалось фарфоровым. Не удержавшись, Ци Лин придвинулся чуть ближе, и почувствовал запах Инь Чэня — древесный, но в то же время с нотками зимней свежести, — от него кружилась голова. Запах действительно показался юноше привлекательным.

Он резко тряхнул головой и поспешил отодвинуться от мужчины подальше. Вскинув ладонь, хлопнул себя по щеке:

— Я же не схожу с ума? — Ци Лин обернулся и снова окинул взглядом Инь Чэня. Тот и правда обладал аккуратными чертами лица без единого изъяна: взгляд его, когда он не спал, был открытым и ясным, переносица высокой, а под носом розовели полные губы.

«Красив, но не до такой же степени, чтобы вот так „привлекать“ людей? Подожду, когда он проснется, и расспрошу об этом эффекте поподробнее. Дело-то серьезное…» — успокоил себя молодой человек и, вдруг вспомнив рассказ про Печать князя, тут же потянул за край ворота — грудь и шея оказались чистыми. Тогда он полностью избавился от верха и, повертев головой, осмотрел плечи и поясницу, но и там оказалось пусто.

— Тогда, должно быть, она на ноге, — Ци Лин перевел взгляд на мужчину и, удостоверившись, что тот крепко спит, решительно спустил с себя и штаны. — Хм, выходит, она на ягодице! — пораскинув мозгами, кивнул он. — Инь Чэнь вроде говорил, что наши метки и выглядят одинаково, и находятся на одинаковых местах. Значит, и у него… — Но ему не удалось закончить мысль, потому что рот снова наполнился льдом. В этот раз его оказалось уж очень много. Парень состроил кислую мину, отплевываясь от все никак не заканчивающихся кусочков.

— Наши Печати находятся на последнем позвонке копчика, а не на заднице, — сидевший все это время с закрытыми глазами Седьмой князь поднялся на ноги и медленно подошел к своему апостолу. Он окинул холодным взглядом полуголого парня и продолжил: — Раз уж ты разделся, так и быть… — с этими словами мужчина неторопливо отстегнул резную серебряную застежку на воротнике и снял с себя верхнее одеяние.

— Что это ты делаешь? — лицо Ци Лина тут же залилось краской, горло словно сдавила чья-то рука. — Ты разве спать не собирался? Даже не думай приближаться… Я предупреждаю…

Инь Чэнь молча посмотрел на него и продолжил снимать с себя оставшуюся одежду, а затем развязал и завязку штанов. Луна осветила его стройное крепкое тело, на широкой груди под светлой кожей виднелись скульптурные мускулы, а ниже — твердые мышцы живота. Нежный лунный свет окутывал его всего сиянием цвета слоновой кости.

— Я… — от безысходности лицо Ци Лина стало пунцовым, сердце чуть ли не выскакивало из груди. Не выдержав, он выкрикнул: — Я девушек люблю!

От подобного неожиданного откровения князь поперхнулся и, не удержавшись, несколько раз кашлянул. Он гневно рассек воздух ладонью, и из-под земли снова появился ледяной шип, взяв на прицел то же место, что и в прошлый раз.

Тут уж Ци Лин покраснел до кончиков ушей. Юноша прикусил губу и, словно приняв тяжелое решение, зажмурил глаза:

— Но мне правда нравятся только девушки! Сжалься!

Инь Чэнь закатил глаза и в бессилии оперся рукой о ствол стоявшего рядом дерева.

— Смотри внимательно, дурачина! — Он повернулся спиной, откинул мягкие рассыпавшиеся по спине волосы и обнажил кожу на копчике.

Апостол распахнул глаза с намерением выпалить еще парочку возражений, но от удивления не смог вымолвить ни слова: перед его глазами открылась фантастическая картина, и он как истукан замер на месте.

Тело стоящего перед ним князя представляло собой диво, никогда прежде им невиданное.

— Это… Это и есть?..

Ци Лин уставился во все глаза, не в силах договорить.

Примечания

1

Имя Инь Чэнь (銀塵) на китайском пишется как «серебряная пыль». — Примеч. пер.