Очерк истории уральского сундучного промысла

Глеб Пудов

В книге прослеживается история развития уральского сундучного промысла, определяются его основные центры. Уральский сундук рассматривается не как принадлежность истории и этнографии, а как художественный предмет, достойный занять почетное место рядом с прославленными произведениями уральского прикладного искусства.

Глава I. О производстве сундуков в России

Древнерусский период

В России, как и в других странах, сундучные изделия получили распространение очень рано. Одно из первых упоминаний встречается в Изборнике Святослава (1076): «Изидошя ис полатъ техъ мужи крилати… носяште ларе»⁴⁴. В новгородских берестяных грамотах XII века встречаются упоминания о сундуках и коробьях (см. ниже).

Н.Н.Гончарова привела свидетельство существования расписных сундуков в быте Древней Руси в XIV веке. Одно из первых упоминаний о них находится в рукописном сборнике «Мерило праведное». В статье «О мирьских людех» приведен запрет помещать «прельщающа писании» на стенах, досках, сосудах и ларцах. Исследователь справедливо отметила, что речь здесь идет об искусстве светском, повседневном, поэтому может свидетельствовать о существовании росписи на сундуках и ларцах уже в XIV веке⁴⁵.

В духовной великой княгини Софьи Витовтовны в 1451 году упоминаются «святости… в большем в дубовом и в меншем ларчику, и в ящику в болшем, и в коробьи»⁴⁶.

Со временем виды сундучных изделий и способы их украшения стали разнообразнее. А. К. Чекалов писал: «Со времен Грозного расцвело многоцветное узорочье сундуков и ларцов. Формы и декор шкатулок, коробьев, укладок… до сих пор, в силу традиции, сохраняют связь с эпохой стрельцов и бояр…»⁴⁷.

Сундук как предмет для приданого упоминается в Домострое (середина XVI века): «А у кого дочи родится, ино разсудный отец, которым промыслом себя питает… и от ея выти, что бог пошлет, купит полотна и усчины, ширинки и убрусы, и рубашки по всяк год кладет во причесной сундук или в коробья…»⁴⁸.

Хотя сундуки и шкатулки делались в России почти повсеместно⁴⁹, со временем сложилось несколько центров, главными из которых были Москва, Великий Новгород, Холмогоры и Великий Устюг. Сформировались разнообразные виды сундучных изделий: собственно сундуки, скрыни, шкатулки, ларцы, поставцы, казенки, коробьи, подголовки и погребцы.

Москва

В XVII столетии в России, особенно в Москве, бытовало множество сундуков, шкатулок и ларцов, привезенных из-за границы — «из немцев». В описях боярских домов того периода встречаются следующие описания: «ящик немецкого дела дерево гебан, а на нем врезываны раковины, а в ящике шкатулка немецкого дела…, «шкатула дерево черное гебан врезываны раковины в шкатулке ящики выдвижные», «сундук немецкого дела, кровля двойная, липовый, обит кожей»⁵⁰, «шкатула немецкая дубовая черная, окована железом полуженным белым гладким с замком», «две шкатулы погребцовые немецкие, оболочены кожею красною, обиты железом белым листовым, гвоздья медные и вороненые с замком…»⁵¹. Особенно много различных сундуков и шкатулок было в хозяйстве князей В. и А. Голицыных⁵². Необходимо указать на то, что по происхождению, формам, способам украшения и материалам иноземные шкатулки и сундуки были очень разнообразны: «шкатула осьмигранная, окреплена железом красным и белым…, шкатуна створчатая о дву замках…, шкатуна оптешная, шкатуна оклеена бархатом зеленым…, шкатуна с лица писана по красной земле золотом…, скрына в ней вдвижных 8 ящиков…, погребец обит кожей нерповой, коробья вологоцкая, шкатуна оклеена усом китовым» и т. д.⁵³

Москва в XVII веке была одним из крупнейших центров по производству сундучных изделий. Их можно разделить на две группы. Первая — вещи, изготовленные из дуба и дорогих пород дерева мастерами Оружейной палаты. По словам Н. Н. Соболева, немецких шкатулок и ларцов не хватало, поэтому московские ремесленники были загружены русской знатью заказами. Вещи отличаются высоким уровнем художественного оформления. Для него типично сочетание богатой красочной росписи с белой или окрашенной в яркие, сочные цвета слюдой, наличие железных сплошных или просечных полос с орнаментальным рисунком, часто дополнительно украшенных позолотой или полудой, а также отдельными фигурными оловянными накладками⁵⁴. Последние нередко золотились или раскрашивались красками. Вещи, вышедшие из рук мастеров Оружейной палаты, по богатству и красочности своего оформления фактически перешли из разряда утилитарных предметов в разряд самостоятельных произведений прикладного искусства. Надо отметить, что именно в них европейские художественные импульсы находили наиболее яркое выражение⁵⁵.

Вторую группу московских сундучных изделий составляют образцы, выполненные из луба и значительно скромнее украшенные. Они имели исключительно бытовое назначение. Этот тип вещей изготовлялся, главным образом, на городском ремесленном посаде и продавался в московских торговых рядах.

Кроме рассмотренных видов изделий, московские мастера делали бесчисленное количество других, широко использовавшихся в домашнем хозяйстве для хранения «мягкой рухляди», посуды, оружия, документов. Следует упомянуть о больших деревянных сундуках, обитых фигурными просечными полосами железа (на всех сторонах, крышке и углах)⁵⁶. Они имели прямоугольную форму, крышка была покатая или плоская⁵⁷. На боковых сторонах располагались большие литые ручки. Для хранения приданого использовались большие глубокие сундуки с покатой крышкой. Они были обиты со всех сторон широкими листами, украшенными богатым растительным орнаментом в технике просечки и чеканки. Такие сундуки ставились на резные ножки. Вместо металлических листов могла использоваться роспись, состоящая из сюжетных сцен, геометрических и растительных мотивов. Для путешествий использовались полукруглые сундуки-баулы, обитые шкурой нерпы⁵⁸. О повсеместном распространении (от царских хором до изб бедного люда) сундуков, ларцов и шкатулок писал Н. И. Костомаров⁵⁹.

Великий Новгород

В Великом Новгороде сундуки, ларцы, шкатулки, коробьи были известны с древних времен⁶⁰. Особого распространения производство сундучных изделий достигло в XVI — XVII веках⁶¹. К тому времени новгородские изделия были хорошо известны на Руси. С. В. Бахрушин писал: «Новгородские кованные железом коробьи были распространены по всему государству от устья Северной Двины и берегов Белого озера до Москвы… и на западе до Смоленска»⁶². Делали их обычно из луба и оковывали железными полосами, которые имели черный (железо черное) или белый (луженое железо) цвет. Размеры таких изделий были различными — от небольших настольных коробеек до больших коробей, в которых хранили различный домашний уклад, а также книги. Сейчас из-за недостатка сохранившихся изделий трудно сказать, как выглядели новгородские коробьи. Однако по письменным источникам известно, что наряду с обычными для них круглыми или заоваленными они имели и вытянутые формы, близкие к прямоугольным. Их декоративное оформление строилось на сочетании желтого цвета луба, из которого делали корпус, с черным или белым цветом железа. Иногда лубяная основа окрашивалась в красный цвет. С давних времен коробьи в Новгороде служили не только для хранения чего-либо, но и хлебной мерой⁶³.

Во II половине XVI века в Новгороде профессия оковщика коробьев, сундуков и ларцов заняла прочное место среди других. В 1583 году упоминаются: «Василий — коробейник «с Дослани улицы», Зык Антонов — коробейник «с Никольской улицы с Кожевников», Сидор — коробейник «с Дослани улицы», Влас — коробейник «с Щирковой улицы», Влас — .ларечник, Василий Макаров — коробейник «с Чудинцов», Иван сын Кондратия — ларечник «с Щирковой улицы», Семен Федоров — коробейник «из Водного», Фрол Евсеев — ларечник «из кузнецов, с Гзени», Матвей Федоров — коробейник «из Славно» и др.⁶⁴ Местами расположения подавляющего большинства их лавок были «улица проезжая к Ильины улицы к Ивану Святому на Опоки» и за переулком, ведущим к Рыбному ряду. В переписи Новгорода, опубликованной В. В. Майковым, приводится чуть более подробная информация: Власий — ларечник (ум. в 1580 г.), Иван — коробейник, «с шел к Москве и стал в государьские бораши», Бурко — ларечник, «взят к Москве в государевы столечные мастеры», Можай — коробейник (ум. в 1575 г.), Власий — коробейник, «живет на Вороньей улице», Федор — коробейник (ум. в 1587 г.), Нечай сын Емельяна — коробейник, «взят к Москве в 1581 году» и т. д⁶⁵. Ударом по новгородскому ремеслу, в т.ч. сундучному, стал разгром города Иваном Грозным. Источники рисуют страшную картину всеобщего запустения, некоторые мастера были «сведены» в Москву⁶⁶. Однако промысел не угас и продолжил развитие в последующее время.

Холмогоры

Одним из крупнейших центров по изготовлению сундучных изделий в XVII веке стали Холмогоры. Кильбургер писал в своих записках о Московии: «В городе Холмогоры, на Северной Двине… делаются сундуки различной величины, заслуживающие справедливую славу»⁶⁷. Период расцвета Холмогор относится к XVI — XVII векам. Город в это время был средоточием торговли России с государствами Европы. Холмогоры стали также крупным ремесленным центром Русского Севера. Изделия местных мастеров часто встречались в домах столичной знати. Однако с конца XVII века город начал терять прежнее значение, уступая его Архангельску. Большое разорение Холмогорам причинили сильные пожары 1698 и 1723 годов. Многие люди покинули город, перебравшись в Архангельск и другие крупные центры Русского Севера. По словам М. И. Мильчика, Холмогоры представляют «сравнительно редкий пример регрессивного развития, в ходе которого происходила постепенная потеря городских признаков»⁶⁸.

Расцвет производства сундучных изделий относится к XVII веку. В Холмогорах изготовляли сундуки, ларцы, скрыни, погребцы, подголовки, шкатулки⁶⁹. Этот промысел нашел своеобразное отражение в других видах искусства. Например, на миниатюре в Синодике Афанасия Холмогорского (1689 — 1690) изображены три сундука красного, зеленого и желтого цвета, обитые полосами железа⁷⁰.

Над каждым сундучным изделием обычно работало два человека: столяр изготавливал деревянную основу, которую кузнец обивал железом⁷¹. Например, в 1705 году для Архиерейского дома «холмогорец Нижнего Посаду житель Яков Сапухин делал преосвященному архиепископу в верху шкатулку дубовую мерою в аршин оковывал Леонтей Симанов»⁷².

А.А.Гилодо и Т. А. Лобанева разделили художественное оформление холмогорских сундучных изделий на шесть видов⁷³. Все они обивались железом. Накладные железные полосы были не только гладкими, но и просечными. Обивка железом производилась прямо по деревянной основе (как правило, дубу) или по подкладкам. Как подкладка использовались шкуры морских животных⁷⁴, ткани и бумага. Особенно эффектно применялась слюда, добываемая неподалеку от Архангельска. Цветные фоны были преимущественно зелеными и красными⁷⁵. Не исключено, что некоторые сундуки расписывались в Холмогорах⁷⁶. Местные изделия стоили весьма дорого, поэтому были недоступны широким слоям населения. В описаниях богатых домов XVII веков, например князей В. и А. Голицыных, часто встречаются холмогорские вещи⁷⁷. Иногда их посылали иностранным правителям в качестве подарков. Так, в 1662 году несколько ларцов и сундуков было отправлено персидскому шаху.

Сундук-подголовник. Мастер Иван Чупятов. 1750, Холмогоры.

Надо отметить, что обивка полосами просечного железа дубовой основы, которую производили холмогорские мастера, не была их изобретением, а отражала общую европейскую традицию. Например, в Гродненском историко-архитектурном музее хранится сундучок («куфэрак»), датируемый II половиной XVII века⁷⁸. Он был изготовлен в Великом княжестве Литовском. Дубовая основа обита полосами просечного железа. Вещь напоминает холмогорскую скрыню, но без верхнего отделения. Внутри несколько выдвигаемых ящичков, закрываемых двумя дверцами⁷⁹.

Великий Устюг (XVII — XIX века)

Значение крупного центра по производству сундучных изделий постепенно перешло от Холмогор к Великому Устюгу⁸⁰. Этот город в XVII — XVIII веках был крупным культурным, социально-экономическим и ремесленным центром страны. Во II половине XVII века здесь насчитывалось 52 специальности, ведущую роль играли железообрабатывающие. Число кузнецов на протяжении второй половины века значительно возросло: в 1670-х годах в Устюге работало свыше 100 специалистов кузнечного производства. По этим показателям город превосходил все другие города страны⁸¹. Искусных устюжских мастеров вызывали на работы в Москву, Пермь Великую, города Сибири⁸². Они изготавливали разнообразные вещи из железа, которые условно можно разделить на две группы: производственные орудия, инструменты и предметы домашнего обихода⁸³. Изделия поступали не только на местные рынки, но — следует подчеркнуть — были известны на Урале и в Сибири. Именно в этот период в Великом Устюге особенно значительное развитие получил сундучный промысел.

В XVII веке главным видом сундучных изделий были лубяные коробья прямоугольной формы. Они имели овальные углы и выгнутую крышку. Такие предметы для прочности оковывались гладкими вертикальными полосами черного или луженого железа. Последние могли набиваться крестообразно. В виде дополнительного декора, придававшего изделию более нарядный вид, использовались просечные круглые накладки на ключевину и в центре крышки под кольцом, а также просечные сегментные накладки по углам на верхней плоскости крышки. Под железную оковку подкладывалась светлая или окрашенная в зеленый цвет слюда. С. К. Жегалова подчеркивала коллективный характер создания таких коробей: одни мастера заготавливали луб, вторые производили всю работу с деревом, третьи оковывали железными полосами и навешивали замки⁸⁴. Доступные по цене устюжские коробьи были широко распространены в различных слоях русского общества.

В Великом Устюге в последней четверти XVII столетия делали и другие виды сундучных изделий в металлической оковке. Они часто предназначались для дарений и подношений. Такие ларцы и погребцы изготовлялись из хороших сортов дерева (обычно дуба), имели сложное внутреннее устройство и стоили значительно дороже лубяных коробей. Из-за этого они не пользовались широким спросом в Великом Устюге и делались как штучные заказные вещи⁸⁵. Мастера оковывали их гладкими плоскими полосами черного или белого железа. На ключевое отверстие, на крышке под кольцом и на углах дополнительно крепились просечные накладки, украшенные растительным орнаментом. Устюжские кузнецы выполняли и полную обивку просечным железом. В декорировании сундучных изделий значительную роль сыграло холмогорское производство ларцов. Есть сведения, что последние (наряду со слюдой и слюдяными окончинами⁸⁶) ранее в значительном количестве поступали в Устюг именно из Холмогор, являвшихся среди других северных городов наиболее важным пунктом для устюжской торговли⁸⁷.

В Великом Устюге жили не только кузнецы, но и выдающиеся мастера-живописцы⁸⁸. Роспись была одной из характерных черт декоративного убранства заказных, окованных железом сундуков последней трети XVII столетия⁸⁹. Особую роль в истории русского прикладного искусства сыграли свадебные расписные сундуки. С. К. Просвиркина и С. К. Жегалова выделили в устюгской росписи сундуков и ларцов два направления: «одно характеризуется… статичной композицией, спокойным ритмом рисунка, изображениями сюжетного характера. Другое — более динамичная роспись, узорчато-орнаментальная, где фигуры не являются чем-то самостоятельным, а вплетаются в общую композицию узора»⁹⁰. З. П. Попова писала о трех видах устюгской росписи: «удлиненные цветы на беспокойно изогнутых стеблях», «росписи с округлыми цветами на стебле, завернутом в спираль» и росписи, где главными являются сюжетные изображения⁹¹. Другие исследователи указывали на глубокую традиционность устюжской росписи, ее крепкую связь с другими видами искусства Русского Севера⁹². С. К. Жегалова считала, что устюгская роспись оказала непосредственное влияние на зарождение и сложение стиля крестьянских росписей Борка и Пермогорья, где кроме прялок, туесов, колыбелей и прочих вещей расписывались сундуки⁹³. Исследователь указывала на «характер растительного орнамента, графичность, светлый фон», которые в одинаковой мере были характерны для северодвинских и устюгской росписей⁹⁴. В. М. Василенко указывал на «пристальное внимание к передаче натуры», которое чувствуется в произведениях великоустюгских мастеров⁹⁵. По мнению Н.Н.Гончаровой, анализировавшей сюжеты росписи устюжских (и холмогорских) изделий, большое влияние на них оказала православная культура⁹⁶.

Кроме того, можно назвать еще один тип расписных ларцов Великого Устюга. Они украшались росписью по слюде. По сведениям И. Н. Ухановой, наиболее раннее упоминание о таком ларце относится к 1635 году и, возможно, что их начали делать вологодские мастера, но затем это мастерство распространилось и в Великом Устюге⁹⁷. Именно такие ларцы, по мнению исследователя, стали предшественниками ларцов и расписных коробов Русского Севера (в т.ч. и Великого Устюга), делавшихся в XVIII — начале XIX века.

Ларец-теремок. XVIII век, Великий Устюг.

Восемнадцатое столетие стало временем расцвета Великого Устюга. В 1769 году здесь жило 688 ремесленников, в 1785 году была открыта цеховая управа, в городе насчитывалось 8 цехов⁹⁸. В это время значительное развитие получило производство маленьких шкатулок. Изменение ассортимента привело к появлению новых технических приемов и художественных решений, которые обогатили декоративное оформление вещей элементами и символами искусства барокко. В I четверти XVIII века шкатулки с железной оковкой устюжской работы еще сохраняют формы, сложившиеся в XVII столетии. Оковка железом делалась двух видов: традиционная — сплошными полосами, которые образовывали клетчатый рисунок, дополнительно обогащенный просечными ажурными накладками на углах и под кольцом крышки, и новая — в виде прямоугольных или квадратных просечных накладок. Каждая накладка крепилась на стенки шкатулки и на наружную поверхность крышки⁹⁹. Изменился и характер просечки. Она становится объемной и графически изящной, как бы перекликаясь со сканными работами устюжских серебряников. Стали типичными сплошные ажурные покрытия шкатулки, образованные из тонких стеблей растительного орнамента, где четко выделяются S-образные завитки, а также завитки со спирально загнутыми внутрь обоими или одним концом. Стебли дополнялись мелкими листьями или стилизованным изображением тюльпана. Для орнамента характерна центральная барочная композиция в виде фигурного столбика-ствола, изображения вазы или тюльпана на стебле и отходящих от него одинаковых, симметрично расположенных S-образных элементов. В узор просечной оковки также вплетались изображения льва, единорога, коня, птиц и картуши с инициалами¹⁰⁰. Изделия дополнительно под оковкой покрывались кожей или бархатом, а также окрашенной в зеленый цвет слюдой¹⁰¹.

В середине XVIII века произошло разделение в видах декоративной железной оковки. Коробьи в это время обивали гладкими железными полосами, а прямоугольные шкатулки — пластинами со сплошными ажурными рисунками. Шкатулки делали с покатой крышкой. В середине XVIII столетия ритмичный барочный орнамент просечки начинает заменяться несколько вычурными рокайльными мотивами. Часто тот и другой соединялись в декоративном оформлении одного изделия. Для шкатулок II половины XVIII — начала XIX века новым элементом стала плоская крышка, а также появившийся прием сплошной обивки жестью с «морозом». Самые ранние сведения об этой технике относятся к 1837 году. На Вологодской губернской выставке были показаны 12 листов железа, «луженого особым образом». Известными мастерами были братья Павел и Виктор Ермиловы, Прокопий Волков, Николай Торлов, Георгий Панов и другие¹⁰². Шкатулки поверх «мороза» дополнительно обивали тонкими жестяными полосами, а на углах крышки и ключевине — жестяными просечными накладками. Изделия с «морозом» продавались на Ирбитской и Нижегородской ярмарках. Одной из особенностей этих предметов было наличие большого числа замков с секретами (их количество доходило до 24). Изнутри шкатулки обклеивались тканью, бумагой, различными этикетками¹⁰³. Открывание шкатулок сопровождалось перезвоном колокольчиков. В целом этот период, вторая половина XIX века, характеризуется расцветом устюжского промысла. Существовали специализированные мастерские, а также люди, работающие на хозяев других заведений, и мастера-одиночки, делающие вещи по специальным заказам. Количество продукции резко увеличилось в связи с использованием различных механизмов¹⁰⁴. Но к концу XIX столетия производство шкатулок с «морозом» сократилось из-за падения спроса на них.

Шкатулка. XIX век, Великий Устюг.

Приблизительно в это же время неподалеку от Великого Устюга, на реке Шемоксе, существовал крупный центр производства расписных сундуков. В Великий Устюг из шемогодских деревень привозили только детали, собирали и обивали сундуки железными полосами уже в городе¹⁰⁵. Как правило, делали по пять штук и вкладывали один в другой. Их роспись относится к типу свободных кистевых. Она состоит из мазков широкой кистью, белильных и цветных оживок, тонкого черного контура. Сундуки расписывались яркими красками. Преобладали голубой, желтый, красный, белый тона. Роспись делалась на меловом грунте темперными красками, затем покрывалась олифой. В начале XX века наряду с клеевыми красками начали использовать масляные. Композиции и мотивы росписи были весьма разнообразны. Основные мотивы декора — вихревые розетки, ромбы, растительные завитки¹⁰⁶.

Вологодская губерния (XIX век)

В этот период производство расписных сундуков и шкатулок развивалось и в Вологодской губернии. С. Д. Оленев разделил местные сундуки на несколько типов, отличающихся по конструкции и особенностям росписи¹⁰⁷. Особенно часто мастера делали сундуки прямоугольной формы с нависающей плоской крышкой, крепление — «в ласточкин хвост», замок привешивался на два литых кольца, укрепленных в крышке и лицевой стенке (по классификации С. Д. Оленева, это — первый тип). Сундуки были украшены яркой росписью, в которой преобладали локальные красный, синий, зеленый, желтый, коричневый цвета. Лицевая стенка и крышка разбивались на два (реже — три) поля, которые заполнялись различными геометрическими мотивами. Роспись боковых стенок имитировала кованые железные полосы¹⁰⁸. Но мастера украшали свои изделия не только геометрическими, но и растительными мотивами («стебли и плоды в вазоне»), а также парными изображениями птиц. Редким сюжетом можно считать изображение часов¹⁰⁹. Все названные типы сундуков широко представлены в местных музеях, особенно в ВГИАХМЗ¹¹⁰. Особым видом стала т.н. роспись «под резинку», делавшаяся по еще невысохшей краске¹¹¹. Мастера обслуживали нужды местного рынка, общероссийского значения это производство сундуков не имело.

Владимирская губерния (XIX — I четверть XX века)

Во Владимирской губернии крупным центром сундучного производства был Муромский уезд. Здесь в середине — конце XIX века изготавливалось множество сундуков¹¹². По сведениям известного исследователя деревообрабатывающих промыслов Н. А. Филиппова, к 1913 году в деле было занято 350 человек, делавших более 50000 сундуков¹¹³. Он справедливо называл Муромский уезд самым крупным центром по производству сундуков в России. Главным рынком сбыта являлась Нижегородская ярмарка, на которую вещи доставлялись по Оке¹¹⁴. Как во многих других центрах сундучного производства, здесь существовала строгая специализация: одни мастера делали ящики, другие — красили, третьи — оковывали полосами железа, четвертые — снабжали замками и т. д.¹¹⁵ Изнутри сундуки обивали тканью или оклеивали бумагой. Иногда на муромских изделиях встречалась техника, перенятая у северных мастеров: просечные полосы железа с цветными подкладками под них¹¹⁶. Однако сундуки могли делаться и без оковки полосовым железом, неокрашенными и окрашенными. Часто использовался коричневый цвет¹¹⁷.

Сундук. Мастерская Н. С. Тебекиной. II половина XIX — начало XX века, д. Соловьево Муромского уезда Владимирской губернии (частное собрание).

Типичным образцом продукции муромских мастеров является сундук значительных размеров из собрания РЭМ¹¹⁸. Он отличается красивыми пропорциями, идеальным соответствием формы и украшения назначению вещи. Композиция лицевой стороны и крышки разбита на два прямоугольника. Они украшены листами «мороженой» жести янтарного цвета, покрытыми тонкими жестяными полосами, которые укреплены в виде частой сетки. Края сундука обиты металлическими полосами с цветочным орнаментом. Они не только украшают изделие, но и прикрепляют листы «мороженой» жести к деревянной основе, в целом повышают прочность сундука. Как обычно в народном искусстве, функциональность неразрывно связана с декоративностью.

Сундук. II половина XIX — начало XX века, Муромский уезд Владимирской губернии (Кузнецкий музейно-выставочный центр, г. Кузнецк, Пензенская область).

О развитии сундучного производства в деревнях Пурки и Бангино в начале XX века приводятся интересные сведения в местной периодике. В деле тогда было занято 1500 человек. Все они работали на нескольких «заводчиков»: А. С. Ягунова¹¹⁹, Н. В. Дунаева, Я. Г. Моренова, Н. В. Маркова и А. И. Желтикова (Жолтикова). Один раз в году, 20 сентября, устанавливались цены на «тройку» сундуков. Мастера трудились в помещениях, предоставляемых хозяевами, но своим инструментом. При этом оплата производилась продуктами по завышенным ценам. В 1902 году Ягунов впервые применил в производстве паровой двигатель, что немедленно лишило работы многих мастеров-сундучников, особенно «вязал», т.е. тех, кто делал ящики («белье»). Поэтому мастера решили объединиться в артель¹²⁰.

Рекламная этикетка сундучного заведения А. И. Желтикова (д. Криуши Муромского уезда Владимирской губернии).

Известны окованные сундуки мастеров села Вача, пользовавшиеся большим успехом у среднеазиатских купцов. Округа села Чулково в XIX веке также была знаменита своими сундучных дел мастерами. Основателем этого промысла на рубеже XVIII — XIX веков был бурмистр имения князя П. И. Багратиона И. Я. Сметанин. Он основал небольшое заведение в деревне Поляна. В самом селе Чулкове сундучное производство развивал купец I гильдии Н. С. Тулупов¹²¹. После революции 1917 года здесь существовала крупная артель по производству сундуков, чьи изделия славились своим высоким качеством далеко за пределами района. В 1925 году она насчитывала 52 мастера. Количество продукции исчислялось вагонами. Например, известно, что артель продала три вагона сундуков местным торговцам, братьям Житковым¹²².

В Загаринской волости существовала также 1-я сундучно-меховая мастерская, которая выпускала сундуки. В коллекции МИХМ находится большой сундук, украшенный сложными композициями из тонких жестяных полос¹²³. На оборотной стороне крышки — наклейка с надписью: «Настоящий сундук выработан Муромским управлением местной промышленности на 1-ой сундучно-меховой мастерской. Село Чулково Владимирской губернии Муромского уезда Загаринской волости. Адрес: Чулково. Муромск. Влад. губ.».

Чуть позднее, в середине века в этих местах также существовала артель. Она называлась «Знамя труда» и выпускала значительное количество сундуков. Они были украшены разнообразными геометрическими узорами из тонких жестяных полос¹²⁴.

Нижегородская губерния (XIX — начало XX века)

В XIX веке два крупных центра сундучного производства существовало в Нижегородской губернии, в Макарьеве и Павлово¹²⁵. П. И. Небольсин в 1853 году описывал прекрасные качества изделий местных мастеров. Он также утверждал, что производство сундуков здесь зародилось до перенесения ярмарки в Нижний Новгород (то есть до 1817 года). П. И. Небольсин разделил сундуки на два вида: «простые, штучные, большие, одиночные, имеющие особое назначение, и продающиеся отдельно, и сундуки „станами“, сундук в сундуке, в каждом стане по осьми сундуков, вложенных один»¹²⁶.

Колоссальное значение в развитии сундучного промысла Поволжья сыграла Нижегородская ярмарка¹²⁷ (Н. Н. Овсянников привел количество привозимых макарьевских и павловских сундуков, их описания и цены¹²⁸). Особой популярностью русский сундучный товар пользовался в государствах Средней Азии, Индии, западных областях Китая, Турции. Кроме того, наряду с уральскими и муромскими сундуками, макарьевские и павловские активно сбывались на украинских ярмарках: в Харькове, Полтаве, Кролевце, Елисаветграде¹²⁹. Главными покупателями считались караимы {немногочисленный народ, проживающий в Крыму, Литве и на западе Украины — Г.П.}. О макарьевских сундучниках газета «Вятские губернские ведомости» писала: «Главным занятием некогда славного своею ярмаркой города Макарьева… является изготовление разных видов и размеров деревянных с железной обивкой сундуков… Рисунки и разные украшения на сундуки приготовляются… самими мастерами. Технических приспособлений, в виде машин,… не было и нет»¹³⁰. Мастера работали на хозяев крупных мастерских. Изделия сбывались не только на Нижегородской ярмарке, но и отправлялись в Казань, Симбирск, Астрахань и другие приволжские города. Особым спросом макарьевские сундуки пользовались у жителей Персии, Армении, Бухары. В год делалось до 14 000 сундуков¹³¹. На 1890 год в промысле было занято 150 человек¹³². Есть сведения, что жители Макарьева начали делать сундуки под влиянием уральских изделий, привозимых в XVIII веке на местную ярмарку¹³³.

Макарьевские сундуки делались из ольхи, ели или дуба, окрашивались красной, синей или зеленой красками и обивались полосами железа с печатными узорами или «морозкой» и фигурными угольниками и личинами. Также использовалось сусальное золото, которое продавалось на ярмарке в виде книжечек. На передней стенке по листам железа мастера писали красками вазы с цветами или букеты с плодами и птицами. Роспись носила живописный характер с разделкой белильными оживками, лишь золотистая рамка была расписана мелким графическим узором. Подобная роспись напоминала украшение подносов, поэтому (как и на павловских сундуках) часто называлась «подносной». В целом, в зависимости от декоративного оформления, сундуки делились на три вида: «глухие», «брусковые» и «простые»¹³⁴. Замки для макарьевских сундуков изготавливались лысковскими мастерами (из села Лысково Нижегородской губернии). Изделия отличались прочностью и надежностью, некоторые из замков насчитывали 20 язычков. Мелодия замка служила для оберегания сундука от воров. Даже на границах Афганистана находили макарьевские сундуки, снабженные замком со звоном¹³⁵.

Одним из самых известных макарьевских сундучных «фабрикантов» был Аникин. До настоящего времени сохранились крупные сундуки его заведения, покрытые жестяными и железными листами с трафаретными узорами. На лицевой стороне и крышке листы разной формы образовывали квадраты с размещенными в них ромбами.

Яркий образчик макарьевской сундучной продукции — большой сундук из собрания Музея истории художественных промыслов Нижегородской области¹³⁶. Предмет поставлен на фигурные ножки, на лицевой стороне — три петли сложной формы, сквозь которые проходил длинный литой стержень (как на муромских сундуках). На внутреннем замке — круглая металлическая накладка с латунной фигуркой петуха. Все поверхности сундука покрыты «морозом» золотистого цвета, на «фасаде» и крышке прикреплены зелено-желто-красные ромбы с растительным орнаментом. Такие хромолитографические детали часто использовали мастера других центров, например, уральского. Они закупались на фабриках, делавших наряду с жестяными листами, предназначенными для сундучников, кондитерскую упаковку. По краям сундука прикреплены жестяные полосы с несложным тисненым орнаментом. Рассматриваемый сундук использовался, скорее всего, как свадебный, поэтому мастера стремились придать ему подчеркнуто торжественный, парадный облик. Они обращались к разным материалам и техникам.

Не менее интересны сундуки из коллекции архитектурно-этнографического музея-заповедника «Щелоковский хутор» (г. Нижний Новгород)¹³⁷. Они демонстрируют разнообразие художественных решений, к которым прибегали макарьевские мастера. Лицевая сторона одного сундука разбита на два поля, другого — представляет сплошную сетку из тонких жестяных полос. На одном использованы жестяные полосы и наугольники с тисненым орнаментом, на втором их нет. Однако оба сундука поставлены на фигурные ножки, имеют по три фигурных петли и украшение замочной скважины круглой пластиной с изображением петуха. Последнее можно считать точным указанием на макарьевское происхождение сундуков.

Сундук. II половина XIX — I четверть XX века, г. Макарьев Нижегородской губернии (АЭ МЗ Щелоковский хутор, г. Нижний Новгород)

Сундук. II половина XIX — I четверть XX века, г. Макарьев Нижегородской губернии (АЭ МЗ Щелоковский хутор, г. Нижний Новгород)

Сундук. II половина XIX — I четверть XX века, г. Макарьев Нижегородской губернии (АЭ МЗ Щелоковский хутор, г. Нижний Новгород). Деталь.

Считается, что в округе Павлова сундуки начали делать позднее, чем в Макарьеве. Изделия продавались через скупщиков, одним из самых известных был торговец по фамилии Акифьев, привозивший ежегодно сундуков на 2 тысячи рублей¹³⁸. Сундуки к 15 июля на барках привозились скупщиками на Нижегородскую ярмарку, торговля ими производилась до конца августа. Чаще всего на продажу шел «шестерик», то есть большой сундук с пятью маленькими внутри.

Павловские сундуки делались двух типов: «решетки»¹³⁹ и «подносные» (Д. В. Прокопьев полагал, что существенных отличий между павловскими и макарьевскими сундуками не было¹⁴⁰). Изделия имеют продолговатую форму. Они крестообразно обиты тонкими полосами железа. Часто окрашивались в яркие оранжевые, зеленые, коричневые, синие, красные цвета. Такие сундуки очень ценились в народе, они свидетельствовали о достатке семьи, иногда были частью приданого невесты. В качестве примера можно привести сундук из ВСМЗ¹⁴¹. Он имеет слегка выгнутую крышку, окрашен в оранжевый цвет и обит полосами в клетку. На боковых сторонах — по две петли для держания. Лицевая сторона разбита на две половины, в каждой из которых — изображения цветов. Свободные, сочные мазки создали праздничный узор. Объемность цветам придана белильными оживками. Контрастный темный фон четко выявил яркую декоративность живописных изображений (были случаи, когда живописные изображения цветов на павловских сундуках заменялись «зеркалами» различной формы, применявшимися в ту пору уральскими мастерами).

Надо отметить, что «подносная» роспись очень ценилась владельцами сундука. Были случаи, когда жестяные листы снимались с ветхого изделия и прикреплялись к другому, более новому. Примером может быть сундук из коллекции МИХМ¹⁴². Жестяные листы с росписью прикреплены к простому сундуку, окрашенному в синий цвет и обитому полосами «в сетку». Украшение одного вида сундуков, использованное для декорировки другого, придало эклектичный характер внешнему виду изделия. Сегодня этот интересный предмет может служить свидетельством сложности истории местного сундучного промысла.

После революции недалеко от Павлова, в селе Вареж, была организована сундучная артель «Приокский прогресс». Одним из образцов ее продукции является сундук из коллекции ЗИХМЗ, изготовленный в 1920—30-е годы¹⁴³. Он обит гладкой жестью, покрытой коричневым лаком. Тонкие жестяные полосы золотистого цвета образуют узор в виде клетки. Кроме того, на коллекционерских форумах иногда можно встретить сундуки этой артели. На одном из них представлен большой сундук темно-зеленого цвета (размеры 80х50х40), обитый жестяными полосами «в клетку». Он украшен многочисленными розетками, нанесенными трафаретом¹⁴⁴.

На рубеже XIX—XX веков в Горбатовском уезде делали не только расписные сундуки, но и украшенные другими материалами и техниками. Они представляли ящики на невысоких ножках. Поверхность сплошь покрывалась листами и полосами жести золотистого цвета. На лицевой стороне и крышке полосы образовывали простые геометрические фигуры. Нарядность, праздничность изделиям придавали подкладки различных цветов, особенно синего, черного и красного¹⁴⁵.

Многие заведения в Нижегородской губернии были относительно не крупными, скупщиков и поэтому работы на заказ было не очень много¹⁴⁶. Клейма на изделия ставились не всегда. Изготовление сундуков и приобретение материалов были сезонными, они целиком зависели от положения дел на Нижегородской ярмарке.

Вятская губерния (XIX — I половина XX века)

В I половине XIX века, приблизительно в 1825 году, появилось производство сундуков в Вятской губернии¹⁴⁷. Основателем его считается Илья Васильевич Кочуров, крестьянин д. Кочуровой, Троицкой волости, Вятского уезда. Со временем производство распространилось в Вятском, Орловском¹⁴⁸, Слободском уездах (особенно в Троицкой, Югринской, Якимовагинской, Кстининской, Адышевской, Коршинской волостях)¹⁴⁹. Главным центром промысла был Вятский уезд, где проживало 42% от всех мастеров губернии¹⁵⁰. Именно здесь сундуки делали не только для местных жителей¹⁵¹, но и для вывоза в другие регионы. Много изделий отправлялось на Алексеевскую, Мензелинскую, Ирбитскую, Нижегородскую ярмарки, в Сибирь, в «низовые города». Исследователи промысла в конце XIX века указывали, что популярность вятских сундуков была настолько велика, что скупщики не успевали их довезти до места назначения (при этом они за один раз могли скупить у мастеров до 2000 штук)¹⁵². Вятские изделия можно было встретить на различных выставках, многие мастера награждались медалями. В выставочных изданиях, например, посвященных Второй Всероссийской кустарной выставке в Санкт-Петербурге в 1913 году, указывается на давность промысла, на большое число мастеров, занимающихся в Вятской губернии производством мебели, в т.ч. сундуков¹⁵³.

Особенностью промысла стало то, что он не сложился в крупное «разветвленное» производство. Каждый мастер работал либо сам, либо привлекал членов семьи. Кроме того, часто мастера делали не только сундуки и шкатулки, но и другие виды мебели. Сундучный промысел был в Вятской губернии лишь частью столярного. Колоссальное значение в жизни промысла приобрели скупщики, наиболее известными были Богданов и Башмаков. Они обеспечивали сбыт изделий.

Специальных мастерских для производства сундуков не существовало. Вся работа выполнялась в жилой избе (зимой), а в более теплое время года — в особых помещениях возле дома. Специальных механических приспособлений не было. Использовался только столярный инструмент, детали приобретались в соответствующих лавках или у кузнецов. Деревянную основу делали сами сундучники.

Мастера изготавливали сундуки с росписью, оковывали их «мороженой» жестью или полосами железа. Считается, что производство окованных «мороженым» железом сундуков появилось в Вятской губернии в середине XIX века. Завела его некая мещанка Лалетина, имевшая также экипажное заведение («мороженое» железо использовалось при украшении экипажей). Она привозила шкатулки, обитые «мороженой» жестью, из Великого Устюга. Но секрет «морозки» рассказать не могла, так как не знала его. Его выведал у устюжских мастеров крестьянин д. Счастливцевой Троицкой волости Вятского уезда М. Н. Счастливцев. Затем он раскрыл секрет И. И. Никулину и Е. Кокореву, от которых это мастерство распространилось по всей губернии¹⁵⁴. Особое развитие оно получило в Вятском и Орловском уездах¹⁵⁵. О том, как выглядели вятские сундуки, украшенные «мороженой» жестью, дает представление известный фотографический снимок «На Верхнем рынке. Продажа сундуков» из Государственного архива социально-политической истории (Кировская область). Лицевая сторона и крышка сундуков разбивалась на два квадрата, в которых помещались ромбы. Каждый сундук четко делился на две части широкой полосой. При декорировании изделий большую роль играл контраст ярких цветов «мороженой» жести¹⁵⁶.

Но особенно популярны были сундуки с росписью. В отличие от обитых «мороженой» жестью шкатулок и сундуков, делавшихся как предметы роскоши для состоятельных горожан, они имели большой спрос среди крестьян. Большинство сундуков были окрашены в красно-коричневый цвет. Постепенно сложились основные варианты композиционных схем и цветовых сочетаний. В конце столетия появилась более разнообразная роспись. Плоскость сторон делилась на два квадрата. Внутри них располагались более мелкие мотивы. В большинстве своем это простые геометрические фигуры¹⁵⁷.

Сундук. II половина XIX — начало XX века, Вятская губерния (частное собрание).

Типичным образцом таких изделий является сундук из ПГХГ¹⁵⁸. Он прямоугольной формы, крышка покатая. Сундук окрашен в красный цвет. Его форма подчеркнута широкими черными линиями, имитирующими железную оковку. Крышка и лицевая сторона декорированы росписью, состоящей из геометрических мотивов, на задней стороне и боковых — лишь крупная сетка. Поверхность лицевой стороны и крышки разбита на два больших квадрата, внутри которых расположены два ромба и две розетки. Последние находятся в нескольких кругах темно-зеленого и белого цветов (по классификации Н. Менчиковой, это — второй вариант вятской росписи¹⁵⁹). Основными элементами украшения рассматриваемого изделия являются небольшие розетки и точки темно-зеленого и белого цветов. Они в определенном порядке нанесены штампиками на края сундука, и таким образом окаймляют все его декоративное убранство, сообщают ему устойчивость и равновесие. Кроме того, они образуют большие геометрические фигуры и заполняют пустые места между ними. В целом количество декоративных мотивов очень невелико.

Сундук. II половина XIX — начало XX века, Вятская губерния (частное собрание).

Несмотря на кажущуюся неприхотливость украшения сундука, оно обнаруживает продуманность и ясность. Со вкусом подобранные цветовые сочетания и симметричное размещение геометрических фигур не только придают изделию праздничность, но и сообщают зрителю ощущение стабильности и защищенности. При минимуме использованных художественных средств мастер сумел добиться максимального эффекта, создав произведение, способное украсить любой крестьянский дом (по информации Н. Менчиковой, изделия с покатой крышкой покупали именно крестьяне, а с плоской — жители города¹⁶⁰). Надо отметить, что контраст яркого красного фона (сурик) и декоративных мотивов различных цветов стал отличительной особенностью многих вятских изделий, в т.ч. сундуков.

Региональные центры (XIX век)

В других регионах страны в XIX столетии также сложились центры производства сундуков и шкатулок. В Тверской губернии его средоточием был Калязинский уезд. В деревнях Поречской, Пятигорской и Расловской волостей делали много сундуков¹⁶¹. Но промысел имел исключительно местное значение. Вещи почти не вывозились на дальние рынки. Сегодня судить о них можно в основном исходя из сведений статистической литературы конца XIX века. То же самое можно сказать о сундучном производстве Рязанской губернии. Оно было развито в Касимовском и Спасском уездах, в Поминовской, Старовасильевской, Семеновской и Васильевской волостях. Сохранились сведения о существовании на рубеже XIX—XX веков небольшого центра по производству сундуков в Пензенской губернии. Он в основном сосредоточился в двух уездах: Городищенском и Краснослободском¹⁶². Но главным занятием крестьян этого региона было земледелие, сундучный промысел имел по отношению к нему второстепенное значение. Специальных мастерских не было, работали только члены одной семьи.

Гораздо более сундучный промысел был развит во II половине XIX века в Курской губернии. В статистических исследованиях указано: «Производство сундуков исстари ведется в Великой — Михайловке и Слоновне Новооскольского уезда, в котором переписью зарегистрировано 165 человек сундучников. Наиболее крупные предприниматели ведут производство у себя на дому, скупают сундуки у мелких самостоятельных производителей и раздают лес наиболее нуждающимся, платя им за работу поштучно»¹⁶³. Сундуки производились трех размеров. Они в свою очередь подразделялись на «белевые» (то есть не расписанные), «гладкие» (одноцветные) и «цветные» (расписанные изображениями цветами). Кроме того, были изделия расписанные «под орех». Росписью в Курской губернии, как во многих других центрах, занимались женщины¹⁶⁴.

В южных регионах страны, например, на Кубани, сложились свои центры производства сундуков. Последние играли очень значительную роль в жизни девушек. Сундуки, по словам местных исследователей, были «частью женской субкультуры»¹⁶⁵. Они заранее приобретались на ярмарке для приданого невесты или заказывались у известных мастеров. Было распространено несколько типов сундуков, которые могли бытовать в пределах одной станицы. Вещи украшались росписью. Ее главными мотивами были растительные: букеты, листья, ветви, иногда дополненные полосками или «горошинами». Сундуки кубанских мастеров пользовались особой популярностью у соседних народов, например, черкесов. Бытовали также специальные казацкие сундуки. Они были небольших размеров, окованы железными полосами и часто снабжались различными надписями в виде фамилии и имени владельца.

Другим образцом сундука, изготовленного в южном регионе России, является изделие мастера Доценко из села Верхне-Греково (область Войска Донского)¹⁶⁶. Это изделие очень значительных размеров, с плоской крышкой и скошенными стенками. Росписью украшены лицевая и боковые стороны. На нежно-зеленом фоне представлены многочисленные плоскостные изображения красно-белых и синих цветов, желтых и белых листьев. На лицевой стороне — два крупных букета цветов в окружении гирлянд. На боковых — букеты из крупных листьев. Общая композиция разбита на прямоугольные сегменты разного размера, что придает росписи сходство с листами аппликации, наклеенными в определенном порядке. В целом художественному оформлению сундука свойственны праздничность, торжественность. Надо отметить, что он имеет множество аналогий среди произведений украинских и польских мастеров.

Таким образом, производство сундуков и шкатулок к I четверти XX столетия распространилось во многих губерниях России¹⁶⁷. Это подтверждают сведения из статистической литературы и каталогов выставок¹⁶⁸.

В одних регионах производство приобрело форму крупного промысла, ставшего постоянным занятием большого количества людей (например, в Нижегородской и Владимирской губерниях), в других — сезонной деятельностью отдельных кустарей (Псковская губерния¹⁶⁹). После революции в некоторых местностях на основе прежних сундучных мастерских появились крупные артели, затем — фабрики.

Изделия каждого центра имели отличия. Они проявились во внешнем виде сундуков и шкатулок. Мастера являлись носителями традиций, сложившихся в том или ином регионе. Поэтому, как правило, художественное оформление их изделий совпадало с продукцией других кустарей: изготовителей расписных подносов, утвари из дерева и проч. Сундучники использовали материалы и техники, широко распространенные именно в их регионе, ориентировались на предпочтения представителей конкретных социальных слоев.

Обмен знаниями, взаимовлияние различных традиций часто происходили в местах крупного сбыта изделий¹⁷⁰. В этом отношении огромную роль в существовании русского сундучного производства сыграла Нижегородская ярмарка, куда привозились невьянские, тагильские, вятские, макарьевские, павловские, великоустюжские, холмогорские сундуки и шкатулки. О количестве привезенной сундучной продукции В. П. Безобразов писал: «Как ни изумительны массы сундуков в сундучной линии, однако не меньшие массы их можно встретить и в разных других местах»¹⁷¹. Огромные цифры, характеризующие количество привезенных и проданных на ярмарке сундуков, приводил П. Мельников¹⁷². Поэтому Нижегородская ярмарка для сундучников имела не только культурное, но и экономическое значение.

Во многих губерниях сундучный промысел стал неотъемлемой частью местной культуры, ее лицом на различных ярмарках и выставках. Не стал исключением и Урал, который во II половине XIX века занял ведущие позиции в производстве художественных сундуков и шкатулок в России.

Примечания

44

Словарь русского языка XI — XVII вв. АН СССР. Институт русского языка. Вып. 8. — М., 1981, С. 172.

45

Гончарова Н. Н. Народное искусство Русского Севера XVII — XIX веков: резьба и роспись по дереву// Ануфриев В. В., Базарова Э. Л., Бицадзе Н. В., Гончарова Н. Н., Селезнева Е. Н., Черносвитов П. Ю. Культура русских поморов. Историко-культурологический анализ: [Монография]. — М.: Форум, 2012, С. 269 — 270.

46

Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV — XVI вв. Подг. к печати Л. В. Черепнин. — М., Л.: изд-во АН СССР, 1950, С.177.

47

Чекалов А. Русская народная мебель//Декоративное искусство. — 1966. — №5. — С. 35—36.

48

Домострой: По рукописям Имп. Публ. библиотеки/ Под ред. В. Яковлева. — СПб.: Д. Е. Кожанчиков, 1867, С. 50.

49

Адам Олеарий упоминает, например, в 1636 году о развитом производстве сундуков в Козьмодемьянске.

50

Роспись всяким вещам, деньгам и запасам, что осталось по смерти большого боярина Никиты Ивановича Романова и дачи по нем на помин души// ЧОИДР. — 1887. — Кн. III. — С. 3, 4, 120.

51

Опись имущества боярина Артамона Сергеевича Матвеева// ЧОИДР. — 1900. — Кн. II. — С. 17, 18.

52

См.: Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. Т. IV. — СПб., 1893.

53

Там же. Столбцы 8, 23, 40, 41, 99, 108. См. также: Пудов Г. А. Из истории русского сундучного производства XVI — XVII веков (по материалам описей имущества знатных лиц и монастырских описей) // Традиции и современность (в печати).

54

По указанию Н. Н. Соболева, резьба как вид украшения сундучных изделий в России не привилась: «это было не в наших обычаях» (см.: Соболев Н. Н. Русская народная резьба по дереву. — М.: Сварог, 2000, С. 323).

55

Попова З. П. Истоки и традиции русской мебели XVIII — XIX веков// Народное искусство России: традиция и стиль: [Сб. ст.] / Отв. ред. С. Г. Жижина. — М.: ГИМ, 1995. (Труды ГИМ; Вып. 86), С. 8.

56

Принцип оковки железными листами и полосами деревянных сундуков и шкатулок известен очень давно. Уже в русских погребениях X века встречаются шкатулки, обитые железом. Такие вещи оковывались пластинами с ажурным просечным рисунком (см. Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси. — М.: Культура Академический проект, 2015, С 190).

57

Например, сундук из РЭМ (№165—2).

58

См. подробнее: Пудов Г. А. Об одном виде русских сундучных изделий (баулы XVIII — XIX веков). История и художественный стиль// Известия Байкальского государственного университета. — 2020. — Т. 30. — №4. — С. 560—565.

59

Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях// Костомаров Н. И., Забелин И. Е. О жизни, быте и нравах русского народа. — М., 1996, С. 42.

60

В берестяной грамоте №429 упоминается большой сундук I половины XII века, в котором хранили одежду и женские украшения, в грамотах №438 и 533 говорится о коробьях XII — XIV веков (Арциховский А. В., Янин В. Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962 — 1976 гг.). — М.: Наука, 1978, С. 35 — 36, 41 — 42, 135). На экспозиции НГОМЗ находятся берестяная грамота №846 (датируется II четвертью — половиной XII века), в которой упоминается ларец с книгами, и №403 (XIV век), в которой речь идет о коробье. Кроме того, А. А. Кудрявцев упоминает о многочисленных металлических замках двух видов от ларцов и сундуков, а также о ключах к ним, датирующихся XII — XIV веками (см.: Кудрявцев А. А. Замки и ключи в материальной культуре средневекового Новгорода. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2014, С. 18).

61

См.: подробнее: Пудов Г. А. О сундучных изделиях Великого Новгорода // Вестник славянских культур. — 2020. — Т. 57. — С. 246 — 257.

62

Бахрушин С. В. О территориальном разделении труда в XVI — начале XVII в.// Научные труды [редкол.: А. А. Зимин и др.; вступ. ст. В. И. Шункова]; Акад. наук СССР, Ин-т истории. — М.: изд-во АН СССР, 1952. Т. I. С. 61.

63

Бломквист И. Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов (поселения, жилища и хозяйственные строения) // Восточнославянский этнографический сборник: очерки нар. материальной культуры русских, украинцев и белорусов в XIX — нач. XX в. / [отв. ред. С. А. Токарев]. — М., 1956. — 805 с. — (АН СССР. Тр. ин-та этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Нов. сер.; Т. 31). С. 423.

64

См.: Лавочные книги Новгорода Великого 1583 г. — М., 1930, С. 7, 13, 47, 144 — 146.

65

См.: Майков В. В. Книга писцовая по Новгороду Великому конца XVI в. — СПб., 1911, С. 141, 35.

66

Опричник Генрих Штаден упоминал в своих записках об огромном количестве бытовавших в Новгороде сундуков и ларей, свозимых во время расправы царскими слугами «в один монастырь» (см.: Штаден Г. Записки немца-опричника / сост. и коммент. С. Ю. Шокарева. — М.: Росспэн, 2002, С. 106).

67

Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича: [исследование и прил. текст] / сост. Г. Б. Курц. — Киев. 1915. — (Сб. Студ. ист.-этногр. кружка при Ун-те св. Владимира / под рук. М. В. Довнар-Запольского; вып. 6). C. 114.

68

Мильчик М. И. Градостроительная биография Холмогор XVII—XVIII вв.// Холмогоры — центр художественной культуры русского Севера. Сб. статей. — Архангельск, 1987, С. 6.

69

Подобные типы сундучных изделий бытовали не только в России, но и во многих странах Западной Европы. Например, подголовки были распространены в Германии, Англии, Норвегии (см.: https://digitaltmuseum.no/search?rows=72&query=skrin. Дата последнего обращения 12. 11. 2013). См. также: Fiske J. When oak was new. English furniture and daily life 1530—1700. — Ipswich, Massachusetts, 2013, p. 47—48.

70

Гончарова Н. Н. Русские сундучные изделия XVII — XVIII вв. в коллекции Государственного Исторического музея// Вестник РГГУ. Серия Культурология. Искусствоведение. Музеология. — 2012. — №11. — С. 261.

71

В 1622 — 1624 годах в Холмогорах числилась 1 кузница на территории «кремля», 32 — на Глинском посаде, 13 — в Никольском конце в Верхней половине, 12 — в Нижней половине и 3 — за речкой Падракурьей (см.: Лохова Ю. В. Ремесло кузнеца. — Наследие Холмогорской земли XVI — начала XX века в музеях Архангельской области: каталог/автор-составитель Т.М.Кольцова. — М., 2011, С. 99 — 100).

72

Цит. по: Кольцова Т. М. Искусство Холмогор XVI—XVIII веков / М-во культуры Рос. Федерации, Гос. ин-т искусствознания, Гос. музейное объединение «Художественная культура Русского Севера». — М.: Северный паломник, 2009, С. 258. Хотя в Переписной книге холмогорского посада (1710) указано, что житель Нижней его половины Яков Сапухин «сшел к Москве лет двенатцать» (см.: Мильчик М. И. Город Холмогор был многолюден и знаменит: Очерк градостроительной и архитектурной истории. — СПб., 2013, С. 236).

73

Гилодо А. А., Лобанева Т. А. Русские сундучные изделия с кованой железной отделкой XVII — XVIII вв.//ПКНО. Ежегодник. 1989. — М., 1990, С. 353 — 354.

74

Великолепные образцы, украшенные шкурой нерпы, находятся в коллекции ВГИАМЗ (№№ ВОКМ 27187/2, ВОКМ 9667, ВОКМ 9701 и др.).

75

В Сийском иконописном подлиннике указано: «Ярь медянка с маслом [зеленый цвет — Т.К.] вельми потребно писать скатули подголовашки, и по каменю и по железу сурик с маслом льняным [красный цвет — Т.К.] удобен красить и подкрашивать скрынку и шкатулу» (БАН, Рукописный отдел, С-205, лл. 17 — 18; цит. по: Кольцова Т. М. Указ. соч., С. 258 — 259).

76

Гончарова Н. Н. Холмогорские расписные сундуки в собрании Государственного Исторического музея// Мильчик М. И. Город Холмогор был многолюден и знаменит. С. 121—128.

77

Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. Т. IV. Ст. 167.

78

Инв. №7716.

79

Вещи подобного типа встречаются во многих странах мира, например, в Норвегии, о чем свидетельствуют собрания местных музеев (в Норвежском музее истории культуры в Осло, инв. № NF. 1923—1729, NF.1922—0138, NF.1924—0306 и мн. др.).

80

«Переписная книга холмогорского посада» (1710), а также «Именная ведомость о торгах, рукоделиях и промыслах жителей холмогорских посадов» (1785), опубликованные М. И. Мильчиком, убедительно свидетельствуют, что производство сундуков в Холмогорах в этот период находилось в глубоком упадке. Многие кузнецы были переведены в Санкт-Петербург (см.: Мильчик М. И. Город Холмогор был многолюден и знаменит. С. 210—239, 280—337).

81

Мерзон А. Ц., Тихонов Ю. А. Рынок Великого Устюга в период складывания всероссийского рынка (XVII век) / АН СССР. Ин-т истории. — М.: изд-во АН СССР, 1960, С. 52—53, 62—63, 402, 403, 404, 491 и др. В округе Устюга металлообрабатывающие промыслы также получили значительное развитие (там же, С. 62—63).

82

Богуславская И. Я. Северные сокровища (о народном искусстве Севера и его мастерах). — Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1980, С. 33.

83

Мерзон А. Ц., Тихонов Ю. А. Указ. соч., С. 52 — 53, 404.

84

Жегалова С. К. Обрабатывающие промыслы и ремесло// Очерки русской культуры XVII века. Ч I. Материальная культура. Государственный строй/ Под. ред. А. В. Арциховского. — М.: МГУ, 1979, С. 87.

85

В августе 1677 года Василий Афанасьев Шергин послал «москвитину» Гавриле Романову «устюжского дела» погребец, окованный железными прутьями, а гость Василий Грудцын отправил в Москву гостю Ивану Панкратьеву такой же ларчик (Мерзон А. Ц., Тихонов Ю. А. Указ. соч., С. 406).

86

Базилевич К. В. Торговля Великого Устюга в середине XVII века//Ученые записки Института истории. РАНИОН. Т. IV. — М., 1929, С. 94.

87

Мерзон А. Ц., Тихонов Ю. А. Указ. соч., С. 233.

88

«Устюг принадлежал к тем городам, из которых в XVII в. чаще всего вызывались в Москву живописцы» (там же, С. 90).

89

См. подробный анализ сюжетов росписи: Гончарова Н. Н. Народное искусство Русского Севера XVII — XIX веков: резьба и роспись по дереву. С. 270—287.

90

Просвиркина С. К., Жегалова С. К. Расписные сундуки XVII—XVIII вв. // Сокровища русского народного искусства: резьба и роспись по дереву / С. К. Жегалова, С. Г. Жижина, З. П. Попова [и др.; [ГИМ]. — М., 1967, С. 13.

91

Попова З. Расписные сундуки// Декоративное искусство. — 1968. — №6. — С. 16.

92

Уханова И. Н. Декорировка северных русских ларцов XVII—XVIII вв. // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология: ежегодник. 1976 / АН СССР. Науч. совет по истории мировой культуры. — М., 1977, С. 229.

93

Жегалова С. К. Новые материалы по истории северодвинской росписи // Русское народное искусство Севера. Сборник статей. — Л., 1968, С. 34 — 46.

94

Там же, С. 41.

95

Русское народное резное и расписное дерево в собрании Смоленского государственного объединенного исторического и архитектурного музея-заповедника. Автор-составитель Л. С. Журавлева, автор введения — В. М. Василенко. Альбом. — М., 1985, С. 17.

96

Гончарова Н. Н. Влияние православной культуры на содержание сюжетной росписи сундуков XVII—XVIII вв. // Народное искусство: русс. традиц. культура и православие, XVIII—XXI вв.: традиции и современность / Рос. акад. художеств, Ин-т теории и истории изобраз. искусств; под ред. М. А. Некрасовой — М., 2013, C. 485—501. Некоторые сюжеты росписи, в частности, парные изображения молодца и девицы, исследователи связывают не только с Устюгом, но и другими регионами страны (см.: Щапов Я. Н. Свадебная сцена на крышке сундука XVII в. // Древняя Русь и славяне: [сб. ст.] / АН СССР, Ин-т археологии; [отв. ред. и авт. предисл. Т. В. Николаева]. — М., 1978, С. 433—438).

97

Уханова И. Н. Слюда в русском народном искусстве // Музей народного искусства. Музей народного искусства и художественные промыслы: [сб. ст. НИИХП — М., 1972]. — Сб. тр. НИИХП; вып. 5). С. 156, 160, 162, 163, 164.

98

Капустина А. В., Сыроватская Л. Н., Чебыкина Г. Н. Великий Устюг. — Великий Устюг: ВГИАХМЗ, 2007. С. 10.

99

См. подробнее: Гилодо А. А., Лобанева Т. А. Указ. соч., С. 362.

100

Например, шкатулка из коллекции ВУГИАХМЗ (инв.№ ВУМЗ 9393). Подобное декоративное оформление известно среди холмогорских костяных изделий.

101

Гилодо А. А., Лобанева Т. А. Указ. соч., С. 362. Иногда среди устюжских изделий встречается синий цвет слюды (например, ларец из собрания ВУГИАХМЗ, инв. № ВУМЗ 9437).

102

Лукин М. П., Давыдова Н. М. Народное искусство устюжан / лит. обраб. П. В. Шартина. — Вологда: Сев.-Зап. кн. изд-во. Вологод. отд-ние, 1971, С. 31. Мастер Николай Николаевич Торлов значится среди участников Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде в 1896 году (см.: Общий указатель Всероссийской промышленной и художественной выставки 1896 года в Нижнем Новгороде. — М., 1896, С. 222). На экспозиции Великоустюгского музея-заповедника есть фото Н. Н. Торлова и его цеховое свидетельство.

103

В собрании ТМО есть шкатулка, которая изнутри обклеена деньгами (инв. № НВ 8786).

104

См. подробнее: Арсеньев Ф. А. Вологодская губерния: очерк кустарных промыслов по изделиям, собранным Вологодским губернским земством / сост. по поручению Губ. земства, чл.-секретарем Волог. стат. ком. Ф. А. Арсеньевым / Моск. пром.-худож. выст. в 1892 г. — Вологда: тип. Волог. губ. правл., 1882, С. 31—32. Автор четко разделил производство изделий на столярную и слесарную составляющие, и считал, что «дело» шкатулок выделилось из сундучного промысла.

105

Однако сегодня некоторые исследователи, в частности, С. Д. Оленев, считают, что такие сундуки не привозились из близлежащих деревень, а делались непосредственно в Великом Устюге (из личной беседы).

106

См. подробнее: Иванова Ю. Б. Кистевые росписи сундуков Великого Устюга // Научные чтения памяти В. М. Василенко / ВМДПиНИ. — М., 1997. — Вып.1. — С. 116—122. Описываемые сундуки хранятся во многих музеях и частных коллекциях, особенно часто их можно встретить в музеях Архангельской и Вологодской областей (МИИ РК, ВУГИАХМЗ, ТМО, ВГИАХМ и др.).

107

См.: Оленев С. Д. Расписные сундуки в собрании Вологодского историко-архитектурного и художественного музея (рукопись).

108

Из собрания Сергиево-Посадского музея-заповедника см.: Круглова О. Русская народная резьба и роспись по дереву из собрания Загорского государственного историко-художественного музея-заповедника. — М., 1983, ил. 39, 40.

109

Сундук с №36074. Отнесен С. Д. Оленевым ко второму типу.

110

№№ ВГМЗ 30064, ВГМЗ 30353/2, ВОКМ 5615, ВОКМ 18148, ВОКМ 20686, ВОКМ 23344, ВОКМ 14208, ВОКМ 36075, ВОКМ 33671, ВОКМ 34048 и др.

111

Во ВГИАХМЗ сундук с инв..№ ВОКМ 16778; в МДЗ «Семенково» — №№8116, 7684, 7381; в ТМО — инв..№№ Т 33897, Т 22437, Т 34814, Т 37368, НВ 6925, Т 22430, Т 16962 и др. Прекрасные сундуки с такой росписью есть также в музее села Сизьма (Шекснинский район). См.: Пудов Г. А., Оленев С. Д. О сундуках с росписью «под гребенку». Вологодская губерния, II половина XIX — начало XX века // Петербургские искусствоведческие тетради / АИС, Твор. союз историков искусства и худож. критиков России. — СПб., 2018. — Вып. 49. — С. 91—100.

112

См. подробнее: Добрынкин Н. Кустарная промышленность в Муромском уезде. Делание укладок и сундуков // Владимирские губернские ведомости. — 1882. — №4, часть неофиц. — С.2—4; Пудов Г. А. Сундучный промысел Муромского уезда Владимирской губернии (II половина XIX — I половина XX века). — СПб., Первый класс, 2017.

113

Филиппов Н. А. Кустарная промышленность России: Промыслы по обработке дерева/ Сост. проф. Н. А. Филиппов при участии В. А. Петровского, В. П. Родникова [и др.] Г.У.З. и З. Отд. сел. экономии и с.-х. статистики. — СПб.: типо-лит. «Якорь», 1913, С. 67.

114

Овсянников Н. Н. О торговле на нижегородской ярмарке // Нижегородский сборник. — Нижний Новгород: типографии Нижегородского губернского правления и Г. А. Пендрина, 1867. — Т. 1, ч. 2. — С. 150—153.

115

Положение сундучного промысла в Муромском уезде // Доклады Владимирской губернской земской управы Очередному губернскому земскому собранию…: по экономическим вопросам.… 1903 года. — Владимир на Клязьме, 1903, С. 40—49.

116

В коллекции ВУГИАХМЗ есть муромский сундук, обитый листами «мороженой» жести наподобие великоустюгских изделий (инв.№ ВУМЗ 27042).

117

Например, на сундуке из собрания ВСМЗ (инв. № В-22783).

118

Инв. №6895—556. Многочисленные аналогии есть в собрании ВСМЗ.

119

Пудов Г. А. О сундучном заведении А. С. Ягунова (Владимирская губерния, Муромский уезд, II половина XIX — I четверть XX века) // Наше Ополье. Краеведческий сборник. — 2020. — №1 (29). — С. 38 — 44.

120

А. С. П. Артель кустарей-сундучников в Муромском уезде// Владимирская газета. — 1902. — №20. — С. 3. См. также: Б/а. Из писем в редакцию// Владимирская газета. — 1902. — №4. — С. 4.

121

Пудов Г. А. О сундучном заведении С. И. Тулупова (село Чулково Муромского уезда). Материалы к истории// «Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА» / Московская государственная художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова. — МГХПА, 2020. — №4. Часть 1, С. 319—328.

122

Б/а. Плюсы и минусы чулковской сундучной артели// Призыв. — 1925. — №139. — С. 3.

123

Инв. № М-4315.

124

См. подробнее: Пудов Г. А. Муромский сундук: Очерк истории [б.м.]: Издательские решения, 2021, С. 26 — 29.

125

В литературе иногда называется центром сундучного промысла весь Нижегородский уезд, особенно Новоликеевская и Шелокшанская волости (см., например: Кисляков А. М. Промыслы крестьянского населения Нижегородского уезда: (доп. объяснения к картограммам и диаграммам, представляемым на Всеросс. выставку Нижегородск. уезд. земством). — Нижний Новгород: Нижегородское уезд. земство, 1896, С. 18). Местные сундучные заведения порой достигали очень крупных размеров. Так, в «фирме» Сергея Ивановича Бербасова из д. Сосновки работало 40 наемных рабочих и производилось около 50000 сундуков в год (см. табл. 3 в этой главе). В 1920 — е годы в деревне Сосновка будет работать крупная сундучная артель.

126

Небольсин П. И. Рассказы проезжего о странствованиях по Заволжью, Уралу и по Волге. Статья 5// Отечественные записки. — 1853. — Т.87. — С. 158. Принцип размещения сундуков и ларцов, согласно которому небольшие изделия находились в крупных, был известен очень давно. Так, в новгородском «Сказании о Царьграде» (XIV в.) указано: «…пред олтарем на правой стороне есть ларец велик…; в том ларци иный ларец; в 3-мь ларьци лежат Страсти господни. Тот ларец золотом окован» (цит. по: Лихачев Д. С. Памятники искусства в литературе Новгорода. — Новгород. К 1000-летию города. Сборник статей. Под ред. М.Н.Тихомирова. — М., 1964, С. 53).

127

Об этой ярмарке, до ее переноса в Нижний Новгород, О. О. Реман писал: «ярмонки франкфуртская и лейпцигская едва заслуживают название ничего незначущих сборищ в сравнение с тою, которая бывает в сем скудном местечке» (Реман О. Макарьевская ярмонка. Выписка из неизданного Путешествия по Восточной России, Сибири и Китайской Мунгалии/ Перев. с франц. О. Сомова // Северный архив. — 1822. — Ч. 2, №8. — С. 143).

128

Овсянников Н. Н. Указ. соч., С. 152.

129

Аксаков И. Исследование о торговле на украинских ярмарках. — СПб., 1858, С. 63, 71, 75, 89, 120, 144, 156, 158, 379.

130

Б/а. «Главным занятием некогда…»// Вятские губернские ведомости. — 1889. — №68. — С. 4.

131

Там же. С. 4.

132

Федоров В. М. О производстве сундуков в городе Макарьеве // Нижегородский сборник, издаваемый Нижегородским губернским статистическим комитетом под ред. А. С. Гациского. — Нижний Новгород, 1890. — Т. 10. — С. 193.

133

Там же. С. 193. В свою очередь макарьевцы оказали влияние на сундучный промысел Казани, куда переселилось несколько мастеров.

134

Относительно недавно стало известно о сундучных росписях села Раскаты, ранее относившегося к Макарьевскому уезду. Существование росписей фиксируется с конца XIX века до 1980-х годов. Изображались геометрические фигуры и деревья (см.: Александрова О. И., Ляпаева О. Н. Некоторые особенности раскатовской росписи сундуков в Нижегородской области// Краеведческие находки и открытия. Материалы межрайонной краеведческой конференции. 28 октября 2016 года. — Красные Баки: Вариант, 2017, С. 31—35). В росписях воспроизводились традиционные мотивы и сюжеты, встречающиеся в разных видах русского народного искусства.

135

Прокопьев Д. В. Художественные промысла Горьковской области. — Горький: Горьковское областное издательство, 1939, С. 206 — 207.

136

Находится в Нижнем Новгороде и является филиалом Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника.

137

№№ АЭМ-ОФ 1692, АЭМ-ОФ 2046. Размеры: 47х98,5х50,5 и 64х121х59 соответственно. Благодарю за содействие хранителя музея «Щелоковский хутор» А. С. Аксянова.

138

Овсянников Н. Н. Указ. соч., С. 150; Прокопьев Д. В. Указ. соч., С. 87.

139

Многие рассмотренные выше сундуки из Муромского уезда тоже можно считать павловскими. Их привозили в Павлово, здесь происходила их окончательная доделка (навешивались петли и замки и т.д.) и подготовка к транспортировке на Нижегородскую ярмарку. Хотя многие муромские сундучники работали и торговали самостоятельно (вне Павлово).

140

Прокопьев Д. В. Указ. соч., С. 87.

141

Инв. № В-18468. Подобные сундуки хранятся, например, в ВМДПНИ (КП 29452/А-Б, МЖ 1013 А-Б), ПГХГ, ОНИ ГРМ (инв. № Р-3839), ВУГИАХМЗ (№ ИФН-31), Музее истории художественных промыслов Нижегородской области (Нижний Новгород).

142

Инв. № М-19121.

143

Инв. №1823 Р. Размеры 85х45х42. Еще в 1939 году Д. В. Прокопьев писал о производстве сундуков в этих районах в количестве 100 000 штук ежегодно, так как «потребность в сундуках велика». Кроме местного спроса изделия продавались в Иран. Тот же автор сетовал на однообразное и сдержанное по краскам оформление сундуков — зеленое с черным и серебром, и призывал сделать его более разнообразным (см.: Прокопьев Д. В. Указ. соч., С. 87—88).

144

См.: http://www.sobirau.ru/showroom/antikvariat/mebel-predmeti-interera/13563.html. Дата обращения: 29 августа 2014 года. Сундуки артели «Приокский прогресс» встречаются в антикварных магазинах Владимирской и Нижегородской областей. Они представляют вполне стандартную продукцию артели.

145

Такие сундуки хранятся, например, в Музее истории художественных промыслов Нижегородской области (г. Нижний Новгород), ВМДПНИ (КП 4355, МЖ 282).

146

Часто производство сундуков в Поволжье было лишь частью производства «простой крестьянской мебели», заключавшего в себе такие виды изделий как столы, стулья, шкафы и т. д. Например, в Костромской губернии, в Макарьевском и Нерехотском уездах, во II половине XIX века было несколько семейных мастерских, делавших несколько сотен сундуков в год (см.: Кустарная промышленность Костромской губернии / сост. А. Тило. — СПб., 1885 — (Тр. ком. по исследованию кустар. пром-сти в России; вып. 13). — С. 4105, 4287).

147

См. подробнее: Пудов Г. А. Производство сундуков в Вятской губернии (XIX — начало XX века). История. Мастера. Произведения / Глеб Пудов. — [б.м.]: Издательские решения, 2021.

148

И. Казаченко писал в 1884 году про кустарей Орловского уезда: «Из числа столяров 60 человек Безсолинской волости и 20 человек Рыбинской выделывают преимущественно сундуки…; некоторые из столяров даже обивают сундуки узорчато-прорезным железом, а также обивают железом и раскрашивают на «макарьевский манер» (Кустарная промышленность Вятской губернии / сост. И. Казаченко. — СПб., 1884 — (Тр. ком. по исследованию кустар. пром-сти в России; вып. 12, С. 3567).

149

В других уездах губернии также делали сундуки, но не столь массово, как в названных. Например, в Глазовском уезде работало 12 сундучников. В других уездах упоминания о производстве сундуков единичны (см.: Кустарная промышленность Вятской губернии / Сост. И. Казаченко. — СПб., 1887 — (Тр. ком. по исследованию кустар. пром-сти в России; вып. 16). — С. 14, 113, 114, 115, 160).

150

Кустарная промышленность Вятской губернии: стат. очерк / сост. для Всерос. пром.-худож. выст. 1882 г. в Москве секр. Губ. стат. ком. Н. Спасским. — Вятка: Губ. тип., 1882, С. 23, 24.

151

«Главный рынок сбыта — Вятка. На каждый базар, по вторникам и субботам, в особенности зимой, привозится этих изделий громадное количество, и оно раскупается частью крестьянами Вятского и соседних уездов, частью скупщиками…» (см.: Кустарная промышленность Вятской губернии / сост. И. Казаченко. — СПб., 1884. — (Тр. ком. по исследованию кустар. пром-сти в России; вып. 11). — С. 3244 — 3245).

152

Кустарная промышленность Вятской губернии: стат. очерк / сост. для Всерос. пром.-худож. выст. 1882 г. в Москве секр. Губ. стат. ком. Н. Спасским. С. 25.

153

См.: Русское народное искусство на Второй Всероссийской кустарной выставке в Петрограде в 1913 г. / [под ред. проф. А. В. Прахова]; Гл. упр. землеустройства и земледелия. — Петроград: [б. и.], 1914, С. 73.

154

Кучин Ф. Г. Сундучный промысел// Материалы по описанию промыслов Вятской губернии. Вып. II. — Вятка, 1890, С. 75—76; Каталог Вятского кустарного отдела на Казанской научно-промышленной выставке 1890 г.: краткий очерк кустар. пром-сти Вятской губернии. — Вятка, 1890. С. 14.

155

Кучин Ф. Г. Указ. соч., С. 74—75. В противоположность названным видам декорирования украшение сундуков и шкатулок печатными узорами по образцу невьянских в Вятской губернии по разным причинам не привилось (там же, С. 79).

156

Такие сундуки сегодня можно встретить среди товаров антикварных интернет — аукционов.

157

В. А. Барадулин особо выделял пасеговские сундуки (из Пасеговской волости), в которых кистевая роспись сочеталась с элементами, нанесенными при помощи штампиков (Барадулин В. А. Отхожий малярный промысел на Среднем Урале (вятские мастера рубежа XIX—XX веков) // Сообщ. ГРМ. — М., 1976. — Вып. 11. — С. 48).

158

Инв. № П 2489, размеры 44х85х53,5. Изготовлен в 1883 году в деревне Кышка Кочевского района.

159

Менчикова Н. Вятская сундучная роспись (по материалам экспедиций Кировского областного художественного музея имени В.М. и А. М. Васнецовых по районам Кировской области в 2000—2003 гг.) // Кировский художественный музей имени В.М. и А. М. Васнецовых: материалы и исследования (2000—2003) / Деп. культуры и искусства Киров. обл.; ред.: Двинянинова Л. С., Любимова И. А. — Киров, 2004, С. 102.

160

Там же, С. 100.

161

Л. Э. Калмыкова также отмечала существование в начале XX века незначительного производства сундуков и росписи в Старицком (Берновская и Ефимьяновская волости) и Тверском (Щербининская волость) уездах (см.: Калмыкова Л. Э. Народное искусство Тверской земли / [Сергиево-Посад. гос. ист.-худож. музей-заповедник, Твер. обл. гос. дом нар. творчества]. — Тверь, 1995, С. 84, 276, 278).

162

Краткий очерк кустарных промыслов Пензенской губернии, составленный для Всероссийской кустарно-промышленной выставки 1902 года в С.-Петербурге / Сел.-хоз. бюро Пензенск. губ. земства. — СПб.: Пензенское губ. земство, 1902, С. 32.

163

Сф. Кр. Особенности статистического исследования Курской губернии / Курская губ. Итоги статистического исследования. — Курск, 1887, С. XVII—XVIII. На это издание мне указала И. А. Колобкова, старший научный сотрудник ОНИ ГРМ. Выражаю ей глубокую благодарность.

164

Бломквист И. Э. Указ. соч., С. 429.

165

Щербина Ю. Г. Народное декоративно-прикладное искусство Кубани (II половина XIX — начало XXI вв.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Краснодар, 2007, С. 15.

166

Инв. № П 724. Хранится в ПГХГ.

167

Возможно, со временем будут обнаружены новые центры сундучного производства. Выявленными история промысла не ограничится.

168

См., например: Указатель Второй Всероссийской кустарной выставки. — СПб., 1913, С. 109, 162, 275, 388, 685, 687, 688.

169

Промыслы крестьянского населения Псковской губернии и положение их в 1895—97 гг. / Стат. отд-ние Псков. губ. земск. управы. — Псков, 1898, С. 23, VIII—IX (в статистических таблицах).

170

А. А. Гилодо считает, что, например, устюгские мастера могли покупать листы «мороженой» жести у уральских сундучников (из личной беседы).

171

Очерки нижегородской ярмарки/ [Соч.] В. П. Безобразова. [Вып.1, 2] — М.: Унив. тип. (Катков и К), 1865, С. 25.

172

Нижегородская ярмарка в 1843, 1844 и 1845 годах/ Соч. П. Мельникова. — Нижний Новгород: губ. тип., 1846, С. 90.