Потерянный свет

Глеб Лошкарёв, 2022

Герман договаривается о покупке подержанного автомобиля и приезжает на осмотр. Немного смущает странное поведение пожилых хозяев, но цена слишком привлекательна, чтобы задаваться лишними вопросами. Модель именно та, что нужна, состояние отличное, можно заключать сделку и дальше заниматься своим небольшим бизнесом. Правда, бизнес этот не вполне легален, и хорошо бы не попасть под тяжелую руку закона. Однако внезапно оказывается, что заботы Германа – еще цветочки и впереди нашего героя поджидает опасность куда более страшная и не объяснимая… с позиций материального мировоззрения.Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Карательная психиатрия

В отделение психиатрической клиники вошел хмурый мужчина лет сорока пяти на вид, одетый в черное кожаное пальто поверх серого свитера с высоким горлом. Брюки его были покрыты пятнами грязи — на улице поливал дождь. Щетина коротких черных волос на его голове плавно перетекала в густую бороду, которая скрывала почти половину лица.

Его визит не требовал пояснений, сегодня его здесь ожидали. Женщина на стойке регистрации, встречающая посетителей, приветливо кивнула гостю.

— 18-й кабинет, уже там, — негромко сообщила она.

Тот прошел мимо, словно не замечая ее. Тяжелой поступью он двигался по тускло освещенному коридору, оставляя на недавно вымытом полу дорожку грязных следов. Звук шагов эхом разносился по помещению.

Женщина проводила его взглядом, недовольно качая головой, но сделать замечание не решилась. Вместо этого она кивком указала высокому парню в больничной пижаме на грязь, и тот тут же принялся ее вытирать.

Сама же, глупо улыбаясь, продолжила листать глянцевый журнал с неизвестным содержимым, изучение которого прервал посетитель.

Помещение больницы выглядело очень запущенным. Недавно выполненный косметический ремонт был сделан исключительно для галочки, о чем свидетельствовала неровно положенная на явно неподготовленные стены краска.

Освещение также указывало на безразличие администрации к состоянию здания. Лампы дневного света на потолке горели далеко не все, а некоторые из работающих при этом периодически моргали и местами даже неприятно потрескивали.

Остановившись возле нужного кабинета, мужчина на секунду прислушался, а затем без стука открыл дверь.

В помещении было светло и прохладно. Из мебели здесь имелись только два стула и небольшой стол в углу.

Кабинет явно никем не использовался, стены давно требуют покраски, а линолеум на полу изрядно вытерт. На стуле ровно посередине помещения сидел наголо выбритый парень лет тридцати в больничной пижаме и с тоской смотрел куда-то под ноги, видимо, на свои тапки, совершенно не обращая внимания на посетителя.

Сразу за ним, удобно разместившись на подоконнике, отдыхал здоровенный санитар, увлеченный экраном мобильного телефона.

— Я просил, чтобы ему ограничили препараты сегодня, — раздраженно рявкнул мужчина на санитара, который от неожиданности вскочил с насиженного места, уронив телефон на пол.

— Так сегодня и не давали ничего, — испуганно залепетал амбал, будто нарочно пытаясь сделать свой бас более мягким и покладистым.

Выглядело это нелепо, будто ребенок-переросток мямлит перед матерью, оправдываясь за несделанные уроки.

— А что с ним тогда? — мужчина жестом указал на парня, продолжая испепелять санитара взглядом.

— Это со вчерашних он такой. Сегодня утром и в обед ему не давали ничего. Я сам контролировал! Вы бы позвонили пораньше, ему бы и вчера ничего не давали. Вообще, они короткого действия, но при продолжительном курсе…

— Выйди, — скомандовал мужчина санитару.

Тот, опустив глаза и ссутулившись, покорно вышел за дверь. Мужчина взял второй стул и поставил его напротив парня. Потом, будто принюхавшись к чему-то, подошел к окну и приоткрыл верхнюю створку, чтобы впустить свежего воздуха.

В комнате стал четко слышен слабый звук капель дождя, потянуло прохладой. Сложив руки на груди, посетитель несколько секунд задумчиво глядел в окно, изучая трехметровый забор в сотне метрах от здания. Тяжело вздохнув, он не спеша вернулся обратно к стулу.

— Герман, ты меня узнаешь? — спросил визитер у парня, присаживаясь напротив.

— Антип, ты правда думаешь, что мне за несколько недель мозги уже препаратами выжгли? — Герман впервые оторвал глаза от пола, бросив на гостя усталый взгляд. — Такого итога ты ожидал, когда отправлял меня сюда?

— Не я направлял тебя, ты сам знаешь, — возразил Антип.

— Какое сегодня число?

— Двадцать девятое июня. Ты здесь четыре недели с небольшим, — ответил Антип, посмотрев на календарь в наручных часах.

— А прикид-то у тебя осенний. Голову мне морочишь? — с безразличием спросил Герман, рассматривая гостя. — В нашей полосе разве бывает в июне так холодно?

Говорил он немного протяжно и, кажется, сам этого не замечал. Антип только сейчас обратил внимание, что один глаз у собеседника прикрыт чуть больше, а в уголках рта скопилась засохшая слюна.

— Какого хера тебя так накачивают? Ты ведь не буйный был! — возмутился Антип.

— Я откуда знаю? — протянул Герман. — Дают таблетки, я жру… Если отказываюсь, то силой заставляют, — он еле заметно улыбнулся. — Но я больше не отказываюсь.

Он наконец ощутил грязь в уголках рта и бесцеремонно вытер ее и без того грязным рукавом пижамы.

— А ты так и будешь вопросом на вопрос отвечать? — спросил Герман вяло. — Беседа у нас что-то не клеится…

— Аномальное похолодание. Дожди целыми днями льют, ночью температура почти до нуля опускается. Уже неделю так, — объяснил Антип.

— Ясно… — бросил Герман, вновь принявшийся разглядывать свои порванные тапки.

С момента последней встречи он сильно изменился. Щеки впали, а под глазами проступили синеватые круги, свидетельствующие о недостатке сна.

— Я хочу тебе помочь, Герман, — начал Антип, присаживаясь напротив, но в ответ получил лишь язвительный смешок.

— Спасибо, обойдусь. После твоей последней помощи все стало только хуже.

— Я тут ни при чем, — возразил Антип.

— Значит, просто так совпало, что сразу после того, как я поведал тебе свою версию событий, мне увеличили дозировки препаратов, добавив к ним регулярные избиения и пытки…

— О чем ты говоришь?

Герман без лишних слов задрал рубашку пижамы, показав на торсе множество всевозможных оттенков синяков, разбавленных точечными ожогами.

— Вот суки… — выдавил Антип, не ожидавший увидеть подобное.

— Не поверю, что ты не знал. Первый сеанс новой терапии прошел сразу после того, как ты вышел из этого помещения в последний раз.

— Я понимаю, как все выглядит, но меня в прошлый раз тут вообще не должно было быть.

— Почему? — заинтересовался Герман.

Антип тяжело вздохнул: правда была неприятной, но врать сейчас смысла не имело.

— В тот день твое дело уже было закрыто. По решению суда ты должен был остаться здесь на принудительном лечении. А я… — Антип замялся на пару секунд, — просто хотел убедиться, что ты все еще здесь.

— Значит, меня судили даже без моего присутствия? — уточнил Герман.

— В текущей ситуации оно не требовалось, — пояснил Антип.

— Получается, весь этот ад вокруг — теперь навсегда?

Голос Германа задрожал, в моментально намокших глазах отразился ужас. Все прошедшие дни он утешал себя одной мыслью: скоро это закончится.

Уверенность, что его не могут просто так оставить гнить в стенах этого заведения, придавала ему сил. Главное — дожить до суда, уверял он себя, но все надежды были ложными.

За все время его так никто и не навестил, но теперь стало очевидным, что причиной тому было обычное нежелание его близких контактировать с психом.

— Успокойся! — потребовал Антип.

— Ты не представляешь, что здесь происходит… Санитары избивают просто забавы ради, а я даже сопротивляться не могу. Все тело ватное от лекарств…

— Расскажешь об этом в подробностях, но позже, сейчас у нас нет на это времени… — прервал Антип, демонстративно показывая часы на запястье. — Расскажи, зачем ты приехал к Фролову.

— Я же рассказал все…

— Меня интересуют не события в доме, а почему ты туда попал, — уточнил Антип. — Зачем тебе нужна была та машина, откуда деньги? Кто ты, вообще, такой?

— Зачем?

— Я вытащу тебя отсюда, но хочу знать, что ты за человек, — объяснил Антип. — Если бы это было в моих силах, я бы все узнал сам до прихода сюда. Только вот твоя биография — сплошное белое пятно.

Конец ознакомительного фрагмента.