Как я была Мэрилин Монро. Роман

Глеб Карпинский

Роман «Как я была Мэрилин Монро» – эта история об одной провинциальной девушке, которая, как две капли воды, была похожа на секс-символ 50-х Мэрилин Монро. И во многом благодаря этому сходству судьба ее оказалась яркой, насыщенной и не менее драматичной, чем у известной американской киноактрисы. Действия происходят в России в конце 90-х, начале 2000-х. Читается на одном дыхании.

Глава 1

Вера в потусторонние силы пустила свои корни, очевидно, еще в глубокие времена, когда люди поклонялись необъяснимым и разрушительным с точки зрения неокрепшего разума силам природы. Древний человек непрерывно чувствовал на себе пристальные взгляды этого мира. Что бы с ним не случалось, плохая охота или, наоборот, удачный день, когда он был близок к опасности, но чудом избежал ее, древний человек объяснял это проявлениями к нему какого-то особенного пристального внимания со стороны этих сил. То есть собственная значимость изначально сидела в крови наших предков и передавалась от поколения к поколению вместе с молоком матери, сказаниями и учениями. Появлялись культы божков, жрецы, а вместе с ними жертвоприношения и первые зачатки жестокой власти, человек невольно одушевлял камни, горы, солнце, различные стихии, наделяя их волшебными качествами, уважая и остерегаясь их законного гнева. Только потом, выйдя из пучины невежества темных веков, его смелый потомок сбросил иго потустороннего сознания и стал покорять Вселенную. А в прочем это уже из рода фантастики… Никогда мы не перестанем быть язычниками, это с нами надолго и навсегда. Так и я, образованная девушка, довольно неглупая для своих лет, не удивилась, когда мне предложили встретиться на квартире у некого Экара и пройти какой-то обряд вуду для снятия возможной порчи, а заодно, и для привлечения удачи в делах. Все выглядело на первый взгляд забавно, и я с радостью согласилась.

— Все будет хорошо, — сказал тихим, змеиным шепотом Экар, загадочно улыбнулся и взмахнул топором.

Красные брызги попали мне на одежду, птица дернулась в агонии, неистово хлопая крыльями. Я зажмурилась от страха, чувствуя, что вот-вот мое девичье сердце выпрыгнет из груди и покатится, как резиновый мячик под лавку, а этот горе-кудесник с зачесанной на бок лысиной уже протягивал мне стакан с теплой кровью. У него были грязные ногти, все выглядело отвратительным и гадким, но я боялась отказаться.

— Пей, моя хорошая!

Я посмотрела на Вику, в надежде на ее благоразумие, но та лишь развела руками и сказала:

— А чо? Так надо, подруга!

На ее постной физиономии появилась неискренняя, почти нескрываемая улыбка благоговения, которую можно наблюдать у священника, только что отпустившего грехи смертнику. Ее розовые щечки надулись, как у жадного хомяка, а глазки сузились от удовольствия. Умолять ее было бесполезно. Вика надула большущий пузырь из жвачки, который тут же лопнул и повис липучими сгустками на бледных губах. Я с отвращением поморщилась, так как все это напомнило мне сцену из дешевого порнографического фильма, когда оператор берет крупным планом, а господа-режиссеры, спрятанные за кадром, с особым извращением и жестокостью выдавливают из каких-то тюбиков на почти невинное и крайне удивленное лицо девушки сгустки майонеза или кефира.

— Викуля, милая. Ну, скажи ты ему! — вырвалось из моих уст, но Экар уже всучил подруге обезглавленного, но еще трепыхавшегося петуха.

— На супчик!

Его шипящий змеиный голос гипнотизировал. Я сделала попытку встать и уйти, но этот чертов кудесник затворил за Викой дверь и с видом подвыпившего лихого хирурга взял свои руки в замок и хрустнул костяшками пальцев:

— Ну-с! Приступим!

Экар был удивительно подвижный, как заводной игрушечный робот, словно в его обтянутом кожей футляре всегда была вставлена волшебная батарейка. Движения его были прерывисты, глаза бегали из стороны в сторону, но при этом он всегда внушал людям свою исключительность, знание дела. Между девчонками мы его в шутку называли «сперматозоид», так как он никогда не ходил прямо, а какими-то зигзагами, особенно, когда выпьет. Сейчас он водил надо мной окровавленными руками, растопырив длинные пальцы, словно хищная птица, и я с трепетом наблюдала, как стекает с них жертвенная кровь петуха.

— Абдурахман — манн-ма…. — закричал он мне прямо в ухо визгливо, и я чуть не поперхнулась.

Он улыбнулся, довольный тем, что я послушная девочка, и снова пустился в свой дикий пляс шамана. Мне вдруг стало смешно, и я едва удержалась от смеха, когда этот кудесник стал нести полную околесицу на неизвестном мне наречии, величественно возвышаясь надо мной. На кухне слышно было, как гремит посуда и шумит вода из крана. Там о чем-то беседовали. Мое сердце невольно застучало. Ведь я уже приняла твердое решение расстаться со своим парнем, и весь этот цирк был придуман для того, чтобы Вика объяснила Леше, что я уже больше не его девушка. Самой мне признаться в этом духу не хватало, и я долго вынашивала план, как все это сделать менее болезненно. Случай помог нам. Последняя неделя лета была очень дождливой, и я простыла по-женски. Просить родителей на лекарства совесть не позволяла, они и так вбухали все в мою учебу, и Леша, узнав о моих стеснениях, предложил услуги знакомого экстрасенса, абсолютно бесплатно.

Помню, в тот же день я зашла к частнику и взяла петуха для обряда. Эта была тощая, неопределенного возраста птица с помятым черным хвостом и отмороженным гребнем. Хозяин продавал ее дешево, но, видя мои сомнения, отдал даром.

— Бери, бери! Как говорится, в помощь голодающим Поволжья, — сказал он. — Его давно куры гоняют, а у меня зерно заканчивается.

Петух, словно предчувствуя беду, вырвался из моих неумелых рук, и его долго и с матом ловили по всему огороду. Наконец, загнанного в угол сунули в мешок, где он благополучно затих, смирившись с судьбой.

Экар встретил нас приветливо, пожурил, что петух тощий, но все же принял. Он был сожителем матери Леши, и относился к моему парню, как к сыну. Я ни о чем тогда плохом не догадывалась, хотя уже тогда стоило обратить внимание, как они перемигивались и шептались между собой. Кто бы мог подумать, что в этой квартире созрел заговор, и, вместо снятия порчи, меня решили заговорить на любовь. И пока мы колдовали, а Вика на кухне объясняла Леше, что к чему, Экар уже призывал силы Космоса.

И силы Космоса не заставили себя ждать. Меня вдруг стало подташнивать, и я, чувствуя, что вот-вот могу упасть в обморок, потянулась за сигаретой.

— Все, моя хорошая! — хлопнул Экар меня по лбу ладонью. — Ты Лешу любишь, со здоровьем все в порядке!

Я быстро чиркнула спичкой и затянулась, осторожно оглядываясь по сторонам. Вещи в комнате остались на месте, книжный шкаф, софа, пыльный ковер на стене, но что-то в моей душе надломилось.

«Все это ерунда, Эля! Показалось!», — убеждала я себя в тревоге.

Закончив сеанс, Экар закурил свою маценку, выдувая облако сладкого дыма, и на сером шаманском лице его появилась довольная улыбка.

— На свадьбу не забудь пригласить, — сказал он фамильярно.

Мое личное пространство было нарушено. Я вышла из комнаты с неприятным чувством, словно из кабинета гинеколога. Коленки мои дрожали, а в сердце был жар. «Вот, дура, — подумала я. — Зачем согласилась на эту авантюру, да и петуха жалко. Бегал еще бы да бегал…»

На плите кипела кастрюля, накрытая неплотно крышкой, из-под которой торчали птичьи ноги.

— Ты хоть потрошила? — спросила я, зная, что из Вики плохая хозяйка.

Леша сидел, склонившись над кухонным столом, закрыв голову руками. Весть о нашем расставании с ним, переданная деликатно моей подругой, огорчила его. Вика разливала всем чай по чашкам. По озабоченному взгляду подруги я поняла, что их разговор состоялся, и она упивается выполненной миссией.

— А чо? — улыбнулась она, неприятно чавкая жвачкой.

Меня терзали смутные сомнения. Леша поднял голову, взглянул на меня голубыми, блестящими от слез глазами, и я вдруг отчетливо поняла, что люблю этого человека.