Штабс-капитан Круглов

Глеб Егорович Исаев

Август одна тысяча девятьсот девяносто первого года.Офицер специального подразделения Тихоокеанского флота получив приказ отправляется в командировку.Однако случайная встреча со странным попутчиком стала отправной точкой к совсем уже невероятным событиям в жизни капитана.Как смогло его сознание оказаться в прошлом, а затем перенестись и вовсе в несуществующую реальность, с научной точки точки зрения объяснить невозможно. Но теперь он должен прожить все снова.

© Глеб Егорович Исаев, 2024

ISBN 978-5-0062-8287-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Круглов стоял посреди комнаты, и задумчиво глядел на разбросанные по полу вещи.

Наконец отмер, прошел к застеленному клеенкой столу, прочитал короткую фразу, размашисто выведенную на тетрадном листке.

«Пропади ты»..

Куда пожелала пропасть ему жена осталось неизвестно. Очевидно сломался карандаш. Однако продолжения и не требовалось. — Ольга давно обещала послать все подальше, и вернуться к родителям.

— Семейная лодка разбилась о быт. — Вздохнул Сергей, осторожно поправил листок, нагнулся за лежащей на грязных половицах варежкой.

Узорчатые, с красивым скандинавским орнаментом, рукавички он привез жене в прошлую осень, после командировки в Прибалтику.

Оля долго разглядывала подарок, а после вздохнула и, невесело улыбнулась. — Спасибо, милый…

Сергей опустил забытую вещь на стол. — Вернется? — Вопрос без ответа. Олька могла долго терпеть, но когда прорывало, шла до конца.

Он вновь обвел взглядом убогую обстановку временного жилья: Громадная печь с черной от копоти чугунной дверцей, бугристые, окрашенные серой от времени известью стены, тусклая лампочка на витом проводе.

Да уж… как не понять — не царские хоромы. А впрочем, не это и главное. Остров он и есть остров. Пять месяцев туман, остальное морось. Зимой колючий от летящей каменной пыли ветер, стылое море, корявые деревья на безснежных сопках, а летом сырость от извечных приморских туманов, плесень…

— Дверь скрипнула, приоткрылась, в проеме возникла голова старшего матроса Иванчикова. — Товарищ капитан, разрешите? Вас в часть, срочно. Товарищ командир приказал.

Старослужащий стрельнул взглядом, мгновенно зафиксировав творящийся в комнате беспорядок, и благоразумно исчез в полутьме коридора.

Сергей скривился, точно от зубной боли, однако поправил воротник выцветшей полевой куртки, натянул на лысеющую голову черную форменную пилотку и шагнул к выходу.

На ходу привычно потянул руку к карману, отыскивая ключ, однако раздумал, и плотно впечатал обитое дерматином полотно в косяк. — Кому, а главное что здесь теперь брать..

— Капитан Круглов по вашему приказанию прибыл. — Доложил Сергей, входя в кабинет.

Командир с трудом выбрался из-за стола. Громадное тело нависло над обманчиво щуплой фигуркой подчиненного.

— Ты чего такой? Неужто обиделся, что с выходного дернул?

— Никак нет. — Вильнул Круглов взглядом, но поняв, что отмолчаться не выйдет, раскололся. — Ольга уехала. Домой. — Думал в Арсеньев смотаться, поговорить.

— А, ну это понятно. — Командир привычно потер шрам на щеке. — Вот что, Сергей, не гони волну. Пусть успокоится, с матерью поговорит, поплачет. А потом, в субботу, приедешь.…

— Ты не сопи, ты меня слушай. — Чуть смягчил наставление старший товарищ. Моя, знаешь сколько раз уходила? Я в этом деле уже стратегом стал. Поэтому не спеши. К тому же и не получится сейчас разговора у вас.

Он неодобрительно глянул на выцветшую брезентуху, обтягивающую плечи капитана, и построжел. — У тебя форма есть? Ходишь, как не пойми чего, а на тебя глядя и бойцы…

— Виноват, — смутился Круглов. — Форму дома оставил. Только там плесень, боюсь, тужурка уже зеленой стала.

Командир посопел перебитым в юности носом. — Ладно, черт с ним, обойдутся. Только ботинки почисти. — В Штаб поедем.

— Круглов аккуратно двинул бровью, обозначив вопрос, но промолчал. — Захочет сам скажет, нет, спрашивать бесполезно.

— К начальнику штаба вызывают. — Уточнил командир..

— Неужели меня там знают?

— Тебе не по фиг? Знают, не знают… — Буркнул командир привычно дернув, проверяя, дверцу сейфа. — Может и хорошо, что не знают. А то бы долго ты послужил. Ладно, шагай, шагай, а то до вечера провозимся.

Полчаса перехода на стареньком разъездном катере пролетели незаметно. Сергей сидел, на затертой суконными брюками сослуживцев скамейке, подставив лицо прохладному ветру.

Мелкие брызги от разбивающихся о форштевень «горбача» волн приятно холодили кожу, но мысли крутились вокруг семейных проблем. Впрочем, думалось как-то лениво и беспредметно: Думай не думай…, какая разница, все равно ничего не изменишь: Очередь на жилье подойдет бог знает когда, зарплаты ей на неделю, а мне даже майорская звездочка ближайший год — два не светит.

— В тридцать лет ума нет, и не будет. — Всплыла в памяти затертая пословица. Круглов поднял голову, глянул на белоснежный лайнер, пришвартованный к причалу Морского вокзала.

— Александр Пушкин. — Прочитал он латинские буквы, выведенные на громадной трубе воздуховода. — Живут же люди…

С круизного судна, горой возвышающегося над проходящим мимо катером донеслась заводная песенка про белый теплоход.

«Горбач» миновал остроносые обводы выстроившихся у причала кораблей, и ткнулся бортом в кранцы совсем рядом с пижонским катером ЧВСа.

Выбрался из каюты командир. Зевнул, потянулся, разминая громадные, по медвежьи покатые плечи, и одернул кремовую рубашку на вполне оформившемся животике. — Кочегарка, с колько себя помню, дымит… А я вот… все толстею. — Невнятно на что посетовал он, двигаясь по квадратным плитам.

— Скажите, товарищ подполковник. — Кинулся к офицерам плюгавый паренек с зажатым в ладони микрофоном едва сослуживцы оказались вне территории базы. — Что вы думаете по поводу неуставных взаимоотношений в армии?

Корреспондент призывно кивнул наползающей камере, которую держал в руках узкоглазый, одетый в модную, вареную джинсу азиат.

— Мы снимаем передачу для японского телевидения, и нас очень интересует мнение простых офицеров… — Кочетом разливался ведущий.

— Не знаю, как в армии, а я на флоте служу. — Буркнул капитан второго ранга, ненароком отворачивая лицо от объектива.

— А вы? — переключился гламурный корреспондент на Круглова. — Простите, не знаю вашего звания, товарищ военный.

— От..сь. — Лаконично попросил Сергей и легонько придержал запястье репортера.

Искатель жареных фактов ойкнул, и выронил обтянутый поролоном атрибут на бетонку Корабельной набережной. — Что вы…

Офицеры, не обращая внимания на стоны и причитания начинающей звезды масс медиа, двинулись в направлении возвышающегося над площадью здания.

— Ты смотри, чего творят. — Усмехнулся Овчарук. — Под окнами у штаба флота, японы мать, кино снимают.

— Да, ладно. — Бесстрастно отозвался Круглов. — Как говорится — поздно пить боржоми..

Он потянул тугую дверь парадного входа и пропустил вперед командира. — Прошу, ваше превосходительство товарищ подполковник.

Овчарук сердито покосился на скомороха, и повернулся к часовому.

— Пожалуйста, предъявите пропуск. — Заучено пробормотал морпех.

Сослуживцы прошагали по заляпанной сухой пылью ковровой дорожке мимо часового, неподвижно стоящего у пирамиды с бархатным знаменем, и приблизились к сидящему за стойкой офицеру.

Дежурный оторвался от заполнения журнала и глянул на посетителей.

— По вызову, к начальнику штаба. — Коротко проинформировал Овчарук. — Товарищ со мной.

Полковник снял трубку прямой связи. — Товарищ вице-адмирал. Прибыл… э, капитан второго ранга Овчарук — Есть.

— Одну минуту. — Заметив висящий на поясе у спутника капитана второго ранга нож, добавил дежурный по штабу. — Оружие придется сдать.

Круглов покрутил головой, решив, что тот обращается к кому-то еще.

— Да, да, ваш нож. — Подтвердил офицер.

Ножны негромко стукнули о дно сейфа.

— Проходите. — Разрешил дежурный.

— Охраннички, ети его… — Недовольно пробурчал Сергей, шагая по лестнице. — Ножик он углядел, а ствол в наплечнике, промухал. — Круглов незаметно поерзал локтем. — Да их тут всех в три смычка можно спеленать. Чисто дети.

— Хватит Сергей. Сразу скажу, деталей не знаю. Позвонил начальник управления, приказал отобрать самого надежного из боевых офицеров. Прибыть с ним к Начальнику штаба флота, срочно. Все.

— Виноват, товарищ командир, молчу. — Круглов озадачено потоптался возле лифта. — А нам на какой? В управление?

— Нет. Сказаго сразу к НШ. — Потянул его за рукав командир. Они поднялись по широкой, устланой ковровой дорожкой лестнице на третий этаж.

— Георгий Николаевич ждет. — Поднял голову от бумаг порученец.

Овчарук поправил фуражку, скосил глаза на потертый комбез Сергея, выдохнул и отворил тяжелую дверь.

— Здравствуйте, товарищи офицеры. — Начальник штаба, стоящий у широкого, во всю стену окна, прошел по скрипнувшим доскам неровного паркета. — Пожал руки, кивнул на виднеющийся в оконном проеме кусок набережной и пирс БПК. — Видели? Под носом у штаба, империалисты кино снимают. А выгнать нельзя, Москва разрешила… Новое мЫшление… Мать его…

Адмирал вернулся за громадный, уставленный телефонами стол. — Присаживайтесь, товарищи.

Он переложил несколько бумаг, словно собираясь с мыслями. — Крамской доложил, что вы подберете лучшего… — Глянул он на невзрачную фигурку Круглова.

— Так точно. — Произнес Овчарук, сделав попытку встать.

— Ну, хорошо. Тогда, так. Я пообщаюсь с товарищем, а вы обождите в приемной. — Распорядился хозяин кабинета.

Дверь за командиром морского разведывательного пункта закрылась.

Начальник штаба снял очки в толстой оправе и потер глаза. — Сегодня убываете в Москву. Командировочное предписание будет оформлено в управление Главного штаба ВМФ.

— По прибытии вы поступаете в распоряжение первого заместителя начальника главного разведывательного управления Максимова. Он поставит задачу. И еще. Убыть в гражданской форме одежды. Адрес и цель командировки секретны. Ваш командир будет проинформирован в полагающемся ему объеме. Все понятно?

— Разрешите? — Капитан поднялся. — Будет ли мое задание связано с тропиками?

— А отчего вас это интересует?

— У меня окончился срок вакцинации, поэтому…

— Понял. — Оборвал его начальник штаба. — Тебе все сообщат на месте.

Он выдержал паузу, и продолжил уже другим тоном. — Сергей Михайлович. Я и сам не в курсе задачи, которую вам предстоит выполнять. Могу сказать только одно. Я пообещал, что пришлю надежного и опытного человека. Не подведи.

— Так точно, товарищ вице-адмирал. — Вытянулся Круглов.

— Пригласи зайти твоего командира. — Распорядился начальник штаба. — А тебе…

Он протянул ладонь, подводя итог. — Удачи, товарищ капитан.

Обратно на остров Русский катер шел уже в темноте. Прошел створы, миновал узкий пролив и обогнув мыс, причалил к пирсу. Территория базы, встретила непривычной тишиной. Личный состав, убыл на выполнение курсовой задачи:

Мероприятие ответственное, поэтому Овчарук, который получил распоряжение с вопросами к подчиненному не приставать, а считать его с завтрашнего дня убывшим в командировку, рассудил здраво. — Меньше знаешь, спокойнее спишь.

А сейчас он куда сильнее переживал за бойцов из молодого пополнения, для которых это ночное погружение было первым.

— Бывай здоров. — Пожал он жесткую, словно березовая доска ладонь диверсанта. — Ни пуха, ни пера. А с Ольгой я сам поговорю. Объясню, и мозги вправлю. Служи спокойно.

— И удача тебе в купол. — Окончил он инструктаж прибауткой, поправил фуражку и двинулся к ярко освещенному зданию штаба. Ночь предстояла не спокойная.

Топать через весь остров в поселок Круглов не стал. Да и зачем? — Документы с собой, гражданский пиджак и брюки висит в кабинете, а поспать можно и на диване.

«На катере, который пойдет за живущими во Владике офицерами и доберусь. — Резонно рассудил он, укладываясь на продавленный диван в своем служебном кабинетике.

Заснул сразу, словно и не было этой необычной поездки и странного задания.

А ночью приснилась тягучая, словно нуга, арабская мелодия…

Однако проснулся за полсекунды до звонка будильника. Привычно хлопнул по пластмассовой кнопке и рывком соскочил с продавленного дивана.

Быстро привел себя в порядок и натянул пропахший сыростью пиджак. — Никак толстею? — мимоходом удивился капитан, пытаясь застегнуть оторванную пуговицу.

Доспать на катере не удалось. Помешал вовсе не утренний туман. Вспомнилась странная, если не сказать больше, беседа с высоким начальником. Виданное ли дело, командировка в Москву. И не просто, а…

Выкинуть из головы неуместные рассуждения не удалось, но и придумать логически правдоподобную версию, тоже.

— Скорый поезд Владивосток-Москва отправляется с первого пути низкой платформы. — Оповестил неразборчивый голос диктора. Капитан легко запрыгнул на ступеньку и шагнул в пропахший гарью от закипающего титана вагон.

«Место номер…, — Теперь этот мирок на долгие восемь суток станет его временным домом. — Посетовал пассажир на скаредность флотских финансистов. — Казалось, что проще, выписать проездные документы на самолет? Однако, нет. И плевать сонному прапору из ВОСО, что командировочное удостоверение подписал сам Начальник штаба. Дурдом. Одно слово — перестройка.

Уложив легкую сумку на верхнюю полку, вздохнул, и двинулся в сторону расположенного в конце вагона клозета. Когда он вернулся обратно, уже в старом, видавшем виды спортивном костюме, обнаружил, что в купе уже появился сосед.

Мужичок, не утруждая себя условностями, уже раскладывал на столике немудреную снедь.

— Будем знакомы. — Протянул он Сергею влажную ладонь. — Игнат.

Круглов ответно представился и неприметно вздохнул. — Тип известный. Пролетарий, без особого интеллекта, но уверенный в своем праве судить всех и обо всем. Хорошо, если подобный субъект проедет пару сотен километров, и сойдет на неизвестной станции, оставив после себя лишь газетный мусор и яичную скорлупу, куда хуже, если он едет далеко… Тогда придется слушать его треп всю дорогу.

— На посошок, за знакомство… — Хитро глянул сосед на отвернувшегося к окну Сергея, едва поезд отошел от перрона.

— Не пью. — Хотел буркнуть капитан, однако произнес совсем не то, что собирался. — Святое дело. — Вырвалось у него, как показалось даже против его воли.

Он так удивился, что даже не заметил, как в руке оказалась наполненная предусмотрительным спутником походная дюралевая стопка.

Закусив выпитое куском вареного мяса, Сергей взглянул на сидящего против него куда внимательнее. Благо, что кроме них в купе еще никто не подсел.

— Ага… — Словно подслушав мысли капитана, отозвался мужичок. — После Уссурийска сядут… А пока… — Он ловко, в два движения разлил водку. — Опыт. — Усмехнулся Круглов, глянув на идеально равные порции.

И вновь показалось, что сосед услышал его невысказанные слова. — Ни какой сложности. Раз-два. И только. Главное не смотреть, а ориентироваться на слух. — Пояснил тот технологию правильного разлива.

— Бывает. — Только и смог ответить Сергей.

Он выслушал короткий тост собутыльника и бездумно махнул свою стопку. Спиртное мгновенно впиталось в стенки желудка, стало легко и спокойно. Отпустило. — Как говорят в таких случаях.

— Вот я и говорю… — Словно продолжая начатый разговор, произнес Игнат, смачно пережевывая тонкий пластик сухого, явно купленного в привокзальном буфете сыра. — Зачем Сергеич виноградники порубил? — Кому от того польза?

— Началось… — Вздохнул Сергей, отодвинув пустую тару. — Ты извини, сосед… Устал я, спать хочу. Спасибо за угощение…

— Да брось ты… — Не на шутку расстроился мужичок. Провел короткопалой ладонью по редким, цвета прелой соломы волосикам. — Только начали…

Сергей, не слушая уговоров назойливого соседа, ухватился за верхнюю полку, собираясь выбраться из-за стола. И не сумел.

Грешить на детскую для бывалого моряка, а тем более офицера, дозу было смешно. Однако, факт остался фактом. — Тело его не слушалось.

— Правильно. — Усмехнулся сосед. — Куда спешить? Дорога дальняя. А для тебя, так и вовсе… Он не закончил.

— А почему это для меня… особенно? — Невольно удивился Сергей, точно помнивший, что не успел сказать о конечной станции своего путешествия.

— Выпьем, потом… — Игнат смахнул с губы крошки, и протянул налитую стопку.

— Когда он успел это сделать? — Сергей мог поклясться, что не спускал с сидящуго напротив глаз. — Странно.

Любопытство победило. Он пожевал сваренное вкрутую яйцо, перебивая вкус водки, и вопросительно глянул на собутыльника.

«Ничего особенного. Возраст за сорок. Потрепанный жизнью… Морщинки в уголках губ, плохо пробритые щеки. Работяга. Слесарь…»

— Сам ты слесарь… — Прозвучал голос.

Круглов закашлялся. — Как? — Переспросил он у деловито жующего соседа.

— Чего? — Удивленно поднял глаза Игнат.

— Кхм. — Сергей смутился и наморщил лоб. — И правда… Тогда кто это сказал, если не он?

— Не грузись служивый. — Пробормотал тот, покончив с закуской. — Хочешь знать? Или так… спросил? Попутчик согнулся и выудив откуда то из под стола еще пару бутылок белоголовки, водрузил их на стол..

— Ладно… Предположим… видел билет. — Попытался выстроить логическую цепочку Сергей. — Там мог прочитать, что военный.

— Ничего я не читал. — Зевнул сосед, и потянулся к бутылке. — Очень надо… Ты это…, Не мучай себя, Серега… Давай лучше… по чуть-чуть…

— Странный ты мужик. — Сохраняя непроницаемое выражение лица, потянулся Сергей к стопке.

— Сам ты… Мужики в поле, пашут. — Прозвучал в голове обиженный голос. — А я ангел.

— Кха. — Круглов поперхнулся и закашлялся. — Твою… ать, что за хрень?

— Да расслабься ты… — Произнес Игнат, молодецки опрокинув свою порцию. — Ну ангел…, и чето?

— Убила Сергея не дикость сказанного, а именно это местечковое чегоканье. — Точно… Придурок. — Охнул про себя моряк, и тут же одернул себя. — Ну, хорошо… Этот напротив — псих, но кто же тогда говорил?

— Правильно рассуждаешь. — Ухватив щепоть сочной капусты, сосед хрустнул крепкими, ослепительно белыми зубами. — Ярлыки вешать ума много не надо. Ну ангел, ангел. Делов-то?

— И правда, делов… — Капитан сдержал усмешку. — А чем ты, ангел, занимаешься? Ну, кем работаешь?

— Им и работаю. Ангелом. Мы ведь тоже разные. Одни спасают-охраняют. Другие там на перепутье. Шестикрылят… — Он и сам усмехнулся сравнению… ну а я это… встречаю… тех кому срок подошел.

— Как это… встречаете. — Сергей внезапно растерял ироничность. — Всмотрелся в простоватое невыразительное лицо собеседника. — Кого встречаете?

— А тех, кому срок пришел на тот свет отправляться. Тех и встречаю… Провожаю. Ангел смерти слыхал?

Сказанное подпитым шутником вызвало нехорошее чувство. Словно тот ненароком коснулся такого, о чем не принято говорить…

Сергей смутился. — Может хватит? — Он кивнул на начатую бутылку. — Чего-то тебя развезло…

— Игнат усмехнулся. Криво, уголком губ. — Не верить твое право. Суть от этого не меняется. — Тогда ответь… А почему нет? Ну а вот явись я тебе в саване… с косой. Тогда как, поверишь?

— Ладно. — Круглов ответно хмыкнул, принимая правила странной игры. — Ну, тогда может и поверю.

— Кто-ж меня с косой в вагон пустит. — Игнат хихикнул над собственной шуткой, умудрившись одновременно покоситься на бутыль. — А ты все равно не поверишь. — Я что не помню, как ты новобранцев на кладбище привел. — Проверочку им устроил… А сам за той, свежеоткопаной сидел. Ждал, что делать станут.

А вот тут Сергею точно поплохело. Еще бы ему и не помнить…

Набранные в отряд «молодые» народ разный. На людях все духовитые. А спецназ дело такое. Что твой минер. Тут ошибки быть не может. Пока в ком разберешься… А времени нет. Вот и устроил Шарик этакую проверку. Ночью на кладбище. Кто пересидит, можно дальше учить. А струсит… еще легче, списать в хозвзвод, и всех дел.

— Только как о таких делах может этот, знать? Откуда? — Круглов хлопнул глазами и промолчал, не найдя что сказать.

— А ты ведь меня как-то видел… — Продолжил собутыльник. — Тогда… В мае. Отчаянные тебе попались ребятишки. Могилку раскопали, да косточки потрошат. Золотишко ищут. Музыка из приемника орет… Ты им разгон дал, а когда обратно шел…, помнишь, из-за дерева чего увидел…?

Напугать Шарика, имевшего за сотню парашютных прыжков, и десятка полтора выходов из торпедного аппарата с глубины в сотню метров было не просто. Да если честно, до последнего времени он и сам считал, практически невозможно. — А от сказанного простоватым собеседником вдруг повеяло такой непостижимой тайной, что Круглов невольно поежился.

— Не знаю, о чем ты. — Решительно мотнул он лысоватой головой. — Не понимаю.

— Да и не надо. Согласился Игнат. — Налито уже. — Но за твое здоровье не пьем.

— Он ткнул краем своей стопки о Серегину, ах…, хороша, злодейка. — Зажмурился он и сладко, словно после ложки клубничного варенья, облизнул губы. — Ты пей служивый…, там то не нальют.

— Там не нальют. — Согласился с затертой сентенцией Круглов. — И уже выдохнув, поинтересовался. — А ты почем знаешь, что не нальют?

— Хы. Наш человек, уважаю. — Уже чуть пьяным голосом похвалил сосед. — Не, точно скажу… Не нальют.

— Слушай… — Круглов, чувствуя, что его тоже слегка повело, включился в дикую беседу. — Не знаю… чего ты там про меня напридумывал. Я в порту служу докером, только если ты этот, как его… ангел, то чего ты ко мне пришел? Мы вроде не на войне… В поезде едем. Если он с рельсов сойдет, то и остальные тоже… Ну, ты понял. Почему ко мне?

— Почему. — Переспросил Игнат. — А вот. Сам как думаешь? Какая разница, почему. Выдалась вот минутка свободная. Решил передохнуть чуток. Стопку выпить. С кем еще посидеть, как не с душегубом обученным? Другой то в крик. Воли-сопли. А ты мужик крепкий. Я и подумал. Чего не посидеть.

— Так может ты и не ко мне вовсе? — Мимоходом, как ему показалось, поинтересовался капитан.

— Это, извини… Рад бы, но увы. К тебе, Серега. К тебе. Ничего не попишешь. Судьба. — Игнат глянул на летящие мимо поля. — Да ты наливай. Чего все я, да я?

Однако Круглов пропустил заманчивое предложение мимо ушей. — Погоди… — Он навел резкость. — Ты не спеши. Пусть. Предположим. Но вот, я всяко видал. Ни разу ничего такого. — Слегка невнятно поделился он сомнением. — А ты уж поверь, такое было. Тебе и не снилось… Так почему именно сейчас. — С пьяной настойчивостью уточнил он.

— Значит не пора тогда еще было. Не время. Вот и не видел. Это только в песне поется Как там?… Тысячу раз ей смотрели в глаза. Шалишь. Те, кто смотрели, уже не споют.

— Амба. — Устав дожидаться когда Сергей наполнит посуду, сосед плеснул по стопкам. — Подняли? — Предложил он, ловко, не расплескав ни капли из налитой до краев посуды, поднес ее ко рту.

— Здоров ты пить. — С уважением выдохнул Сергей, помотав головой после выпитой водки. — А все же ответь, кто ты такой? А?

— Снова здорово. — Хмельно удивился напарник. — Вот Фома… Ну, держись. — Он поддернул узковатые ему рукава пиджачка, обнажив полустертую татуировку"Memento more…", на запястье. — Ох, держись…

Впрочем, дальше слов дело не пошло. Собутыльник вдруг сник, и насупился. — Я ведь только и умею, что… а тут еще вон сколько осталось. Жалко бросать. Погоди, вот добьем, я тебе покажу…

Сергей, который успел позабыть о невероятных подробностях известных случайному попутчику, ехидно ухмыльнулся.

— Ничего, ничего…, бывает. — Он сдержал улыбку. — Сам порой такое по пьянке ляпну. Давай накатим… ангел.

— Если ты этот…, ну, как говоришь, то скажи, куда я еду? Зачем? — Выпив еще одну, Серега решил вернуться к неловкой выдумке простоватого собутыльника.

— Я тебе что? Кассандра? — Попытался выкрутиться Игнат. — Чумака, блин, нашел. Мы может знаешь, как устаем… Нам может молоко надо за вредность давать. А он… Что будет…

Он зажмурил один глаз, пытаясь разглядеть собеседника. — А впрочем, чего уж там. — Послали. Тебя. За туманом. — Но… тсс. Ни слова.

Речь его стала отрывистой. — Игнат примерился, и неловко ухватил уезжающую отчего-то в сторону бутылку. Налил в стоящий перед ним в блестящем мельхиоровом подстаканнике стакан, и залихватски выдохнув легко, словно воду, выпил убойную дозу спиртного.

— Молоко… Ты понял? — Он дико оглянулся, попытался разглядеть ткнувшегося в стол лбом собутыльника. — Чего я приходил-то? А, ладно. На посошок… Добил остатки второй бутылки, качнулся выбираясь из-за стола. Икнул. — После…

Стою на полустаночке…, в цветастом… — Пропел он нестройным фальцетом, поворачиваясь к дверям.

— Вот правду говорят — пьяным везет. — Разбуженная грохотом проводница заглянула в купе.

— И как это он в одиночку столько водки сожрал? — Мимоходом удивилась она. Мечущаяся на холодном ветру занавеска, сорванная с железной перекладины влетевшим в окно булыжником, хлопала по заставленному посудой столу. Сам камень лежал на застеленном ковровой дорожкой полу. В россыпи осколков разбитого в клочья стекла. А на полке, мирно подложив ладонь под щеку храпел чудом избежавший глупой смерти пассажир.

— Вот сволочи. — Всплеснула ладонями расстроенная проводница. Совсем хулиганье распоясалось. Хорошо хоть этот один в купе был.

Она недовольно оглядела следы разгрома, и решительно захлопнула дверь купе.

— До утра не замерзнет. — Рассудила привычная ко всему тетка, и отправилась в свое купе.

Огорчение проводницы было понятно: второй раз за поездку, это уже перебор.

Еще после первого начальник поезда сказал коротко и внятно. За следующее окно будет высчитывать. Поднимать шум никто не станет, да и бессмысленно. Транспортники тоже люди, им мчаться на триста лохматый километр перегона тоже нафиг не нужно.

Тетка задумчиво покрутила на тонком, костистом пальце сожженный перекисью водорода жиденький локон и нажала кнопку, вызывая едущего в соседнем вагоне сотрудника милиции.

Василий, худой огненно рыжий сержант, которого мучил жестокий отходняк после вчерашнего, явился не скоро. Он хмуро выслушал жалобу и укоризненно, словно это сама проводница раскокала окно, посопел шишковатым носом. — Везет тебе, Зинка…, как утопленнице. Бумагу писать, конечно, придется, только вот какой смысл…?

— Нет, бля! Я что за него, за стекло это проклятое, из своего кармана платить должна? — Взвилась склочная баба, понимая нежелание милиционера заниматься пустой писаниной.

— Там еще мужик спит. Датый в синь, хорошо хоть его не прибило, а то бы вообще караул. Вот суки… — Ненормативно охарактеризовала она нравы местной молодежи.

— Один едет? — Переспросил сержант, прищурив белесые ресницы. — Пойдем-ка глянем на этого пассажира.

Спящий на нижней полке Круглов, разбудить которого не сумел даже ощутимый сквозняк, впечатления на похмельного служителя закона не произвел.

— Ты смотри… — Недобро проскрипел он, глядя на следы вчерашнего застолья. Работяга. А водку пьет Посольскую…

— Странно, чего это он…, с двух стаканов? Или еще кто с ним ехал. — Сержант глотнул комок в горле, вызванный подкатившей тошнотой.

— Один он был. — Сунула голову в дверь проводница. — У меня вообще народу мало. Спят. После Байкала должны подсесть.

Сосредоточенный вид милиционера выдавал глубокое раздумье. Наконец он принял решение и деловито оглядел купе. — Вот что, Зинаида. Есть у меня к тебе предложение. — Негромко произнес он потянув хозяйку вагона за рукав форменного халата. — Ну ка, зайди, и дверку прикрой, а то дует.

Смышленая Зинаида с интересом выслушала деловое предложение напарника. — А чего, правильно… Пьют, свинячут… Вот пусть и платит… Она сноровисто собрала куски битого стекла и выбросила в оконный проем.

Сержант внимательно всмотрелся в простоватое лицо спящего. — Выйди, Зина, постой… Он дождался, когда проводница покинет купе, и аккуратно со сноровкой опытного карманника, проверил висящий в головах пьяного пиджак.

— Ишь, посольскую… — Едва слышно пробормотал следопыт, вынимая из внутреннего кармана вишневые корочки. — Ага… вояка… Ну и хрен с ним…

— Круглов Сергей Михайлович… Капитан… — Перелистал сержант страницы удостоверения личности офицера. Командировочный.

Ловко отогнул корочку и вытянул наружу спрятанные под обложкой деньги. — Сто, двести, триста… Пятьсот… — Не слабо. Видно сослуживцы на заказывали. — Ну и хрен с ним. пить меньше будет.

Василий спрятал купюры в карман измятого кителя и вернул документы в карман пиджака. Нагнулся, собираясь тряхнуть спящего, однако передумал.

Кто его знает… Что он за тип? Начнет потом права качать… — Посетила воспаленный перепоем ум сержанта осторожная мысль. — Такой — же поди, буквоед.

Правильный, на службе…, — живо вспомнился недавно демобилизованному Ваське его армейский командир, не дававший спуску шебутному солдату. — Ничего… Был капитан, да весь вышел. Пусть тебе политотдел кровь попьет, как ты солдатикам… — Раззадорил себя охранитель покоя. Он воровато глянул на неподвижное тело и неприметным движением снял пиджак с крючка. Миг и подхваченная сильным потоком холодного осеннего ветра, одежда выскользнула в разбитое окно.

— Вот так значит… Теперь можно и делом заняться. — Повеселевший сержант дернул створку купе. — Входи, Зинаида, протокол писать будем.

Проводница зыркнула в сторону пустого крючка, перевела взгляд на окно, однако, промолчала, и, смахнув с полки крошки битого стекла, опустилась на полку. — Ну?

Сержант привычно заполнил бланк и принялся вписывать в графы нужные предложения.

— Та-ак… Значится, в процессе распития спиртных напитков пассажир… Кто он кстати? Билет у тебя есть?

Так я забрать не успела… — заполошно охнула Зинаида. Думала потом, потом… А где его шмотки-то?

— А они были? — Василий оглянулся по сторонам. — Я так и не вижу. Он, поди в окно выбросил. По-пьяне? А, как думаешь, мог? Если он из двух стаканов квасил? Мало ли чего ему в голову долбануло? Может белочка? Или чертики. В окне. Вот он их гонять и принялся. — Нарисовал сержант картину правонарушения. Слышала шум? Правильно. А дверь закрыта была. Пока за ключом бегала, пока меня звала, он стекло кокнул и спать завалился. я вот

— Ох, спекся голубь. — Проводнице стало жаль непутевого пассажира. — Может не стоит так Вася?

— Поздно, Зина, пить боржоми. — Ухмыльнулся мент, пошурудил в кармане, — я вот тебе должок отдать хотел. Держи.

Проводница покосилась на зажатый в веснушчатом кулаке золотисто оранжевый профиль вождя.

— Ты мне? Сотенную? — Она хлопнула глазами, соображая. — Ну да ладно, отдал и отдал. Сунула купюру в складки фартука. — Иде тут подписать?

Вот и ладно. — Милицейский аккуратно сложил бланк. — Теперь самое интересное. Посмотреть хочешь? — Он глумливо усмехнулся, блеснуло золото коронки. Щас он от страха уделается.

— Ой, Васенька, может я того, пойду. У меня станция скоро. — Вильнула взглядом проводница.

— Ладно, давай. Иди работай. А я вечерком к тебе в купе подгребу. — Неуловимо мигнул нахальным глазом приятель. — Посидим, о делах наших грешных покалякаем. — Фальшиво спародировал он хрипотцу Горбатого.

Проводница, смущенно усмехнулась, и двинулась по коридору, игриво покачивая костлявыми бедрами.

— Эй, гражданин, вставай. — Веско, казенно холодно произнес сержант, с силой толкнув разоспавшегося терпилу.

Однако прежде чем тот начал проявлять признаки жизни менту пришлось постараться.

Да? — Раскрыл глаза спящий. — Что? Он зафиксировал взглядом нависшего над полкой милиционера, перевел глаза на разбитое окно.

— Ты где, Игнат? — Круглов рывком опустил ноги на усыпанный стеклом пол. — Приснилось? Надо-же.

Посмотрел на уставленный посудой и заваленный объедками стол. — Или нет?

Сергей с силой потер лицо и вопросительно глянул на милиционера. — В чем дело, сержант?

— Товарищ сержант. — Предвкушая развлечение добавил в голос стали гость. — А вот спрашиваю здесь я. — Документы предъявите, гражданин.

— Да в чем дело? Что случилось? — Круглов вновь поморщился от хлопающей возле лица занавески.

— Повторяю. Последний раз. — Сержант вынул из-за ремня эластичную дубинку, прозванную в народе демократизатором. — Ну?

Сергей хлопнул себя по груди, покрутил головой, отыскивая пиджак. — О-па? А где мои вещи?

— Какие вещи? Гражданин. Вот заявление проводника. Вы напились, разбили стекло, дебоширили. Теперь оказывается у вас вещи попутали.

— Ксиву давай. — Рявкнул сержант. — Или что у тебя, справка? Я кому сказал.

— Эй, сержант, спокойнее. — Построжел Сергей начиная что-то понимать. — Я офицер Советской армии, капитан. _ Прошу соблюдать субординацию.

— Ты пока бродяга беспаспортный. — Издевательски рассмеялся мент. — Нет бумажки, ты букашка, а с бумажкой таракан… — Произнес он заученную остроту.

Нет документов. Вынужденно признал Круглов, проверив карманы брюк. — Тут такая история. Со мной сосед ехал. Игнат. Посидели. Ну…

— А потом он в окно выпрыгнул. — Оборвал сержант. — А может ты собутыльника в окно выбросил? А

— Не было в купе никого. Ты понял? — Сержанту надоел спектакль. — Значит так. Составляем протокол. Неустановленный гражданин, разбил окно в купе, дебоширил. — Сейчас будет станция, я тебя сдам местным властям. Пусть они и разбираются… — Военный ты, или там какой другой. Мое дело пресечь… нарушение.

Ох, сержант, темнишь ты что-то. — . — Или я вовсе ничего не понимаю. Темнишь. А не ты ли мои документы прибрал? Точно, деньги вынул. Вон из кармана торчат. — Веско произнес Круглов, пристально глядя в глаза сотрудника милиции.

Заметив, как невольно среагировали зрачки сержанта, утвердился в своей уверенности. — Ну теперь держись сержант. Деньги то меченые. На станции вызовем представителей Комитета и привет… — Закончить Круглов не успел. Он никак не ожидал того, что случится в следующий момент. Блеф оказался настолько артистичен, что милиционер не выдержал и потерял от страха выдержку. Он с силой махнул зажатой в руке дубиной. Модернизированная им свинцовым сердечником палка с хрустов влепилась в лысоватый затылок. Среагировать Круглов просто не успел. В глазах вспыхнуло, и взорвался миллион огней. Он покачнулся и клюнув носом вперед кулем свалился на стекло.

— Ать… — Ошалело визгнул сержант. — Зинка!

— Чего ты орешь? Люди спят… — Недовольно пробурчала проводница, заглядывая в купе. — Ох. Она зажал рот ладонью. — Чего это.

— Подстава… У нас в отделе уже двоих так закрыли. — Глядя на нее сумасшедшими глазами, выдохнул сержант. — Не хочу в зону…

— Значит так. — ОН втащил проводницу в купе. Заяву в печку. Билет его тоже. Не было никого. Поняла. Ты не думай, что отмаажешься. Паровозом пойдем… Он наклонился и ухватил безвольное тело под мышки. Помогай, ну! Перехватил поудобнее и воровато выглянул в окно. — Зашибись, поворот. С головы не видно. Василий крякнул и с силой толкнул худощавого пассажира в оконный проем.

— В-вот и все. — Трясущимися от возбуждения губами, произнес он, — Держи деньги, отдай бригадиру, пусть новое стекло вставят. Поняла? И прибери тут все.

— Ой, Васенька, это же… Как же? Ты его ведь убил! — Истерично выдохнула Зинаида.

— Ничего ты не видела, ничего. Поняла? — С угрозой произнес сержант. — Я спросил, поняла? Вот так. Все. Выпей, успокойся. — Он ухватил стоящую на столе бутылку и плеснул водку в заляпанные стаканы. — Пей. И я с тобой. Дрожащей рукой подхватил свой, и опрокинул в рот.

Проводница зажмурилась и выпила. — Теплая водка скользнула по гортани и проследовала в пищевод. Она открыла глаза и увидела перекошенное лицо стоящего напротив сержанта. — Что?

Однако произнести больше ничего не смогла. Полки купе вдруг качнулись, а в желудке вспыхнул огненный факел. Мгновение и все кончилось. Сильнейший, не имеющий земных аналогов яд впитался в кровь и за доли секунды достиг мозга.

— Кончено. — Прислушался к своим ощущениям некто, не имеющий ни лица, ни фигуры. — Однако, странное какое-то чувство, словно не один, а двое? Ничего не понимаю? Ну да, ладно, там разберутся.

Исполнитель стер слабый сигнал от выходящей с доски фигуры, и переключился на новую задачу.