История любящей женщины

Герман Германов, 2017

Героиня романа воспитана в традиционных советских ценностях, строжайшим образом следует всем моральным нормам того времени, и мальчики никогда не были в центре ее внимания. Лучшая студентка курса, она уже имеет несколько предложений в аспирантуру, но внезапно старая жизнь ломается и начинается совсем другая. Которая в конце концов приводит ее к ситуации, когда ей приходится выбирать между абсолютным ужасом и чем-то, о чём даже страшно подумать. Удастся ли ей, принявшей решение жить дальше, сохранить себя как личность? Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Ликбез

Они зашли в большую комнату, почти зал.

В центре лежал большой ковер, за которым на стульях расположились двое громил. Два других типа, поменьше, сидели на диване справа. Три длинных узких окна амбразурного типа тянулись под потолком, вдоль стены, напротив. Под левым окном стояла большая софа, далее следовал столик со стульями, а заключал мебельный ряд шкаф с приличным баром.

Оставив Таню на середине комнаты, Роман подошел к большему из громил и передал ему какой-то конверт, который перед этим достал из внутреннего кармана. Затем он повернулся и направился к двоим на диване. Громила его намерение не одобрил.

— Не так быстро. Хочешь присутствовать плати стольник, а иначе вон отсюда.

Помощник Виктории такого поворота явно не ожидал. Немного подумав, он ответил: “Хочу, но денег сейчас у меня нет “.

— Договорились, бабки занесешь завтра.

Затем громила повернулся к Тане. Не вставая со стула и не здороваясь, он сразу перешел к делу.

— Виктория тобой не довольна. На твоем последнем клиенте она потеряла кучу денег. Предпоследний клиент был тобой тоже недоволен, потому что ты ничего не умеешь и не хочешь. Такое халатное отношение к своим обязанностям ее не устраивает, именно поэтому она прислала тебя сюда.

— Проблемы твои нам понятны, ты элементарно ничего не понимаешь в сексе. Но это поправимо. Сегодня ты пройдешь у нас интенсивный курс сексуального ликбеза, и все твои проблемы растворятся сами собой. Как и долги.

Сейчас, ей не хватало только этого!

Она начала продавать себя, чтобы заработать так необходимые сейчас деньги, без которых было невозможно расплатиться с долгами. Она никогда не считала себя шлюхой — она была спасительницей и ей надо было отдать долги, сделанные ради спасения мамы. Так что никакого сексуального ликбеза она проходить не собирается.

Все это Таня сообщила громиле на одном дыхании. Громила заулыбался.

— Детка, ты, кажется, забыла, что с тех пор, как ты начала работать на Викторию, право определять, кто и где будет тебя ебать, перешло к ней. Сегодня она прислала тебя к нам сюда, значит сегодня мы будем ебать тебя здесь.

Его слова были как удар под дых!

У Тани перехватило дыхание. Какое-то время она стояла неподвижно, потом медленно вдохнула и выдохнула воздух. Глаза ее начали блестеть, но она их так и не опустила, продолжая смотреть прямо на громилу. После некоторого молчания он радостно добавил.

— Ну, конечно, детка, ты можешь отсюда уйти, никаких проблем. Ты только должна понимать, что у тебя долги, и если ты не готова нормально работать, то тебе придется отдавать всю сумму сразу.

Таня вздохнула с облегчением.

— У Виктории я заняла 600 рублей, это всего 150 долларов, столько я получаю от одного единственного клиента. Я отдам их со следующего заработка.

— Не так быстро, девочка. Первые твои гонорары были исключительно за твою нетронутость. Теперь все это уже позади, и ты должна добросовестно трудиться за такие деньги. У Виктории работают специалистки высшей квалификации. А за твою нынешнюю квалификацию тебе от силы полагается 100 рублей за ночь и то исключительно из-за твоих внешних данных. Так что только для того, чтобы отдать 600 рублей, ты должна обслужить не одного, а целых шестерых.

От возмущения Таня вскрикнула, но в спор вступать все же не решилась. Силы были явно не на ее стороне.

— Но есть ведь и другие долги.

Громила открыл конверт, который все это время не выпускал из рук, и достал оттуда три листочка, в которых она узнала долговые расписки, собственноручно написанные ею Николаю Ивановичу.

— Но это же не долги Виктории, — в отчаянии закричала Таня.

— А чьи ж еще? — удивился громила. — Или ты всерьез полагаешь, что Коля действительно стал бы одалживать тебе деньги? Да! Вот это действительно стало бы событием, весь ресторан сбежался бы посмотреть на такую счастливицу. Успокойся, моя хорошая, у твоего Николая Ивановича свободных денег нет и быть не может. Он коллекционер, собирает старинные монеты, сколько бы он ни зарабатывал, все это без остатка уходит туда. А деньги дала ему Виктория, которой приглянулась симпатичная девочка. Вот она и решила ей помочь.

Таня стояла ошарашенная. — Значит всё это было специально организовано Викторией, чтобы сделать меня проституткой. Это подлость!

Громила с ней не согласился: “Ну, тебе же денег никто не навязывал. Ты сама искала, где их занять, и была очень счастлива, когда тебе пошли навстречу. Ты понимаешь, моя дорогая, но даже если бы это действительно были деньги Николая Ивановича, их все равно надо было бы отдавать, а для этого их надо сначала заработать. Но, может быть, ты вдруг нашла волшебный способ заработать восемь с половиной тысяч рублей до конца года? Или ты вообще не собиралась их отдавать? “

Таня подавленно молчала. Только теперь, она, по-настоящему, начала осознавать весь ужас своего положения.

Громила между тем продолжал свою речь.

— Но и это еще не все. Ты должна возместить Виктории ее потери из-за вчерашнего отказа немцу. Он хотел снять тебя на неделю и был готов платить по 500 долларов за сутки. Шестьдесят процентов от этой суммы, получила бы ты, а сорок процентов ушло бы Виктории. А теперь ты не получишь ничего, зато должна будешь оплатить потерянные ею 1400 долларов. Не хочешь работать — дело твое, но ты должна правильно оценивать ситуацию, там, за окном, может быть, и иначе, а у нас тут настоящая рыночная экономика. Которая, как известно, базируется на деньгах. И отдавать их тебе придется, хочешь ли ты того или нет.

— И ты же уже достаточно знакома с этой системой. Долги тут возвращать умеют, так что если не захочешь работать, то придется расплачиваться имуществом. Насколько мне известно, ничего кроме квартиры у тебя нет, значит Виктории придется забрать у тебя квартиру.

— А если ты даже отдашь квартиру, что будет потом? Я знаком с твоими обстоятельствами, сюда ты попала из-за покалеченной мамы и у тебя есть еще приемный сын, которого тебе также надо содержать. Кроме как проституцией, необходимые деньги ты заработать не сможешь. Значит тебе придется рано или поздно к нам вернуться, но работать потом ты будешь в куда худших условиях. И без квартиры.

Речь громилы Таня выслушала, молча. Глаза ее становились все влажнее и влажнее, потом по щекам покатились отдельные слезы, но взгляда она так и не опустила. Наконец, молча мотнув головой, она еле слышно пробормотала: “Я все поняла“.

И после некоторого молчания добавила: “Я согласна пройти ваш, так называемый, ликбез“.

Громила весело кивнул головой

— Ну, вот и чудненько. Я так и знал, что ты умненькая девочка, умеющая правильно понимать правильные аргументы. Итак, приступаем к делу.

— Наше учебное заведение такое же, как и любое другое заведение по повышению профессиональной квалификации. У нас тут два учителя: первый это я, зовут меня Виталий, а вот тот Алексей — он указал пальцем на другого громилу.

— Точно так, как и во всех других учебных заведениях, у нас есть учебная программа. Программа эта очень напряженная, в ней множество предметов, по каждому будет проводиться экзамен и выставляться оценка. Мы очень печемся о своей репутации, допустимые оценки только 5 или 4+. Если оценка ниже, предмет придется проходить еще раз.

— С отстающими у нас та же самая проблема, что и везде. А поскольку наши требования очень высокие, то середнячков практически не бывает. Фактически наши ученицы всегда, либо стараются изо всех сил и максимально быстро проходят все предметы, либо отстают и тогда они повторяют, повторяют и повторяют.

— Правда, конечные результаты от этого не меняются — экзамены в конце концов успешно сдают, и те, и другие. После окончания курса и отличницы, и двоечницы все делают одинаково хорошо, вот правда, достигаются эти успехи за разное количество времени.

Таня уже больше не плакала. На лбу у нее выступил пот и, по-видимому, он был холодным, потому что ее трясло. Только сейчас до нее начал доходить характер и масштаб предстоящей «учебы». Громила этого, по-видимому, не заметил и весело продолжал.

— Нам очень важно, чтобы ты полностью сконцентрировалась на учебном процессе и детально выполняла все наши указания. Если указание дано, ты должна приступить к его выполнению немедленно, но у тебя есть альтернативная возможность немножко отсрочить его выполнение. Для этого тебе достаточно утвердительно мотнуть головой или сказать: «Да», тогда тебе дается еще 10 секунд на дополнительную концентрацию.

— В том случае, если ты говоришь: «Нет», либо говоришь: «Да» и не приступаешь к исполнению указания в течение 10 секунд или вообще ничего не говоришь и не приступаешь к исполнению указания в течение 5 секунд, тогда тебе засчитывается неуд. А это означает, что ты должна будешь затем исполнить заданное в двойном объеме. Если ты опять откажешься исполнять заданное, то объем задания увеличится еще в два раза. Ну, и так далее.

— Будь уверена, у нас есть возможность добиться от тебя выполнения любого нашего указания, не зависимо от того, будешь ли ты с этим согласна или нет.

Глядя на этих двоих, Таня не сомневалась в его словах. Она влипла по-настоящему! Теперь ее трясло еще больше. Громила наконец заметил ее состояние.

— Тебе, кажется, холодно, детка — участливо спросил он. — Ну, собственно, я тебе уже все объяснил.

Поднявшись со своего стула, громила подошел к ней и начал растирать ей спину. Руки у него были тяжелые, но действовал он ими очень уж осторожно, поэтому большого успеха его массаж не имел. А может он на успех и не рассчитывал. В любом случае, он довольно быстро прекратил незадавшийся массаж.

— Хочешь выпить?

— Да — стуча зубами, ответила она.

— Что? — спросил он, — вино, шампанское, водка, коньяк?

— Водка — ответила она.

— Сколько?

Она хотела стакан.

— Нет, так дело не пойдет. Мы ничего не имеем против немножко выпившей девочки, но пьяная шлюха нам тут точно не нужна. Максимум, что я тебе могу дать, это сто грамм. Зато будет бутерброд с черной икрой на закуску.

Таня не возражала, хотя ей было абсолютно все равно, с чем будет бутерброд. Лучше бы вообще никакого бутерброда, алкоголь подействовал бы лучше. Но они же тоже не дураки, поймут, что дама надеется вывести себя из рабочей кондиции, так что лучше не надо дополнительно испытывать судьбу.

Сначала громила сделал бутерброд. Достав из морозильника в баре пачку сливочного масла, он нарезал его тоненькими ломтиками, которые потом аккуратно разложил на приличном куске свежайшей французской булки, в заключение последовала икра, толстым слоем наваленная из плоской жестяной банки. В обычной жизни это было бы уникальное лакомство. А что теперь?

А теперь она уже больше ничего не знала, кроме того, что бутерброд надо было разжевать и проглотить. Хотела ли она его или нет, значения не имело, она зачем-то должна была это сделать.

— По крайней мере он вкусный, — подумала она.

У нее уже закрадывалось смутное подозрение, что этот бутерброд будет не последним из того, что ей придется сегодня глотать. Собственно, это было даже больше, чем подозрение. Особенно, учитывая тот способ удовлетворения клиента, из-за категорического отклонения которого, она сюда попала.

Водка понемногу действовала, дрожь стала слабее. Стоя перед баром, Таня разглядывала зал.

— А, черт, будь что будет — семь бед — один ответ, — подумала она. Потом ее внимание привлекла тройка мужиков, удобно устроившихся на диване.

— Что они тут делают? Они что, тоже будет преподавать? — она сделала упор на последнем слове.

— Нет, — ответил стоявший рядом громила. — В следующие несколько часов они будут зрителями. Знаешь, проститутка должна уметь обслуживать клиента в любых условиях. Иногда в помещении еще кто-то есть. Ты должна привыкнуть к тому, что пока один будет тебя ебать, другой или другие будут наблюдать за процессом. Это не должно тебе мешать. Профессионалка, а мы сделаем из тебя настоящую мастерицу своего дела, никогда не должна отвлекаться из-за незначительных мелочей. Ну, а потом они станут твоими первыми клиентами. Ты должна будешь их обслужить, и за это мы будем ставить тебе оценки. Они тебе за это заплатят. Правда немного — это учебный процесс, но тоже деньги. Максимальная сумма, которую платят учебные клиенты — 100 рублей. Вот Роман их уже заплатил. Он сможет требовать от тебя все. А с другими тебе придется договариваться отдельно.

Ее опять начало трясти. Еще немного и ее начнет рвать от этого ужаса. Она больше уже не могла стоять тут, пусть лучше начинают немедленно. — Чему быть, того не миновать!

В конце концов они же будут сейчас это делать для того, чтобы она потом лучше обслуживала клиентов. Отсюда логически следовало, что ей не дадут сдохнуть на этом проклятом ликбезе, и что ее жизнь продолжится после его окончания. Вот тогда у нее и будет время, чтобы во всем разобраться, а сейчас явно слишком много информации, еще немного и эта информация ее просто задушит. А поскольку, несмотря на весь ужас положения, жизнь свою Таня заканчивать еще не собиралась, то она была уже готова, причем готова даже на то, на что еще готова не была.

Громила ее состояние, по-видимому, понял и пошел к своему стулу. Уже сидя, он, молча, указал ей на место в паре метров от себя. Встав куда указано, она вопросительно посмотрела на него. Громила прокашлялся и сказал:

— Итак, начинаем! Мое первое указание:

— Улыбнись!

Она ожидала все, что угодно. Но это был садизм чистой воды!

Да, так оно и есть — она попала в руки бешеных садистов. Что они теперь с ней сделают? Но делать было нечего, и она начала улыбаться.

Получилось по-видимому отвратительно, поскольку громила тут же выставил свою оценку.

— Неуд, дорогая. Теперь тебе придется улыбаться в двойном размере. А если провалишься еще раз, то в четверном, ну и так далее.

Черт знает, что! Это было уже слишком!

Ситуация была настолько абсурдная, что ей вдруг стало смешно по-настоящему, и она дико расхохоталась. — А ведь и вправду было с чего.

Итак, берем маленькую любознательную девочку!

Добавляем десять лет усердной учебы и золотую медаль!

Добавляем победу на районной олимпиаде по химии в 9 классе!

Добавляем семь лет учебы в музыкальной школе, законченной на высшие оценки!

Добавляем три курса МВТУ, оконченных с отличием.

Добавляем отличное знание английского и немецкого!

Добавляем первый разряд по фехтованию!

И что тут у нас на выходе?

Правильно! — Законченная блядь, с незаконченным высшим образованием!

От смеха на глазах у Тани выступили слезы. А ними и первый успех в ее последнем учебном заведении. — Предмет был сдан на „отлично“!

Смех, правда, сразу прошел, когда она услышала второе указание. Она должна полностью раздеться, оставить можно было только туфли на высоком каблуке.

В общем-то к выполнению этого приказа она была уже готова, хотя стоило ее показное спокойствие дорого. Правда, голой ее видело уже целых трое мужчин, один из которых был гинеколог, но он увидел ее только тогда, когда она уже сидела на его кресле, а сама она раздевалась только перед Арменом. Но происходило это в плохо освещенном номере, да и вообще он на нее особо не смотрел, так как был весь в ожидании предстоящего траха. Тут же их было пятеро, и они с интересом ее рассматривали.

Но выхода не было. С деланным равнодушием кивнув головой, Таня начала нетороплива снимать свои вещи: сначала раздела блузку, следующими были туфли, за которыми последовали джинсы и все остальное. Уже без бюстгальтера, сняла носки, затем колготки. Снимать колготки вместе с трусами, как это обычно делалось дома, она не стала. То, что это не эстетично, было понятно даже ей, при ее совершенно рудиментарном представлении о сексуальности.

Уже полностью обнаженная, она одела туфли и выпрямившись в полный рост, решительно посмотрела прямо в глаза громиле.

Виталий он кажется, но это ведь все равно, как его зовут. — думала она. — Его можно назвать, к примеру, первым самцом, поскольку их тут целых пять. А можно еще короче — член номер один.

Да, конечно! Так будет точнее! Он именно член, — как она не поняла это раньше, конечно же, — он всегда был членом! Член не может быть сам по себе, он всегда куда-то входит. В первом классе он, конечно же, был членом отряда октябрят. Когда подрос, то стал членом пионерского отряда, потом членом комсомольской организации. Правда, она не знала, где он официально работает, но, конечно же, он теперь должен быть членом коммунистической партии. Кого еще кроме иностранцев обслуживает организованный Викторией бордель? — Членов партии, разумеется, причем высокопоставленных членов.

Из всего этого прямо-таки логически следовало, что тот, кто однажды стал членом, всегда потом будет искать то место, в которое он может войти. А как это место называется? Ну, конечно же, место это называется вагиной. — Она пока все еще стеснялась народного русского названия этого органа.

Наконец, все стало по своим местам. Октябрята, пионеры, комсомольцы, коммунисты — это все просто члены соответствующих вагин, а это значит, что ей отводится очень почетная роль. Поскольку именно ее вагина станет следующей, после коммунистической партии, в которую войдет член, откликающийся на имя Виталий. Правда, не все здесь, конечно, члены коммунистической партии. Вот Роман он, скорее, член бандитской группировки, эта вагина нравилась Тане еще меньше, чем коммунистическая партия, но он тоже войдет в ее вагину, пусть и немного позже. А это значит, что она все сделала правильно, когда разделась. Независимо от того, хочется ли ей этого или нет, все присутствующие здесь члены скоро будут в ней, и она должна была быть готовой к такому повороту. А она, кстати, это кто? Она — это Таня, или она — это вагина?

Таня опять начала потихоньку смеяться.

— Секс — это жизнь! — сказал Виталий. — А жизнь — это радость! А радость вызывает смех. Это замечательно, что ты, детка, так радуешься в предвкушении процесса, но пора переходить к делу. Иди-ка сюда, моя дорогая.

Она послушно подошла.

— Поставь-ка эту ногу, — он показал на ее левую ногу, — на этот стульчик. — Его палец указывал на небольшую табуреточку, стоявшую справа от его стула.

Она неохотно выполнила указание после некоторого замешательства. Сведенные вместе ноги были последней линией обороны, но теперь и этой защиты больше не было. Впервые в своей жизни она была совершенно беззащитна.

Много позже, вспоминая это время, она придет к выводу, что женщиной она стала именно в этот момент, а вовсе не в тот субботний вечер с Арменом. С ним, так же, как и с Эдом, она зарабатывала деньги, а для этого надо было потрудиться точно так, как надо было потрудиться, чтобы заработать деньги, собирая грязную посуду в ресторане. Но ни один, ни другой, ее не брали — она делала все сама, руководствуясь при этом соображениями, не имевшими никакого отношения к сексу.

А ее сексуальная жизнь началась именно с этого приказа Виталия, заставившего ее впервые в жизни развести ноги вопреки собственному желанию. Эти несколько слов, небрежно брошенные ей, как кость собаке, раскрыли ее, как скорлупу спелого ореха. После чего все ее сопротивление было сломлено, как спина верблюда, перегруженная последней соломинкой.

— А теперь руки за спину, — скомандовал он.

— И держать их там, пока я не решу иначе!

Она выполнила его указание, и мгновением позже его правая рука уже была в ее промежности. В то время, как его левая держала ее за талию, пальцы правой удивительно нежно начали массировать ее половые губки и клитор. Затем он поднял левую руку и, приказав открыть рот, засунул туда свой указательный палец.

— Соси пальчик, детка. — Она тотчас подчинилась приказу, но, по-видимому, была недостаточно активна.

— Сильнее соси, — она стала сосать сильнее.

— Еще сильнее! — Теперь она старалась изо всех сил.

— И смотри мне в глаза. — Неотрывно глядя ему в глаза, она интенсивно сосала его палец, а внизу становилось все теплее и теплее. Однажды она немного задела палец зубами, Виталия это разозлило.

— Будь внимательна, — зло крикнул он, — еще раз проявишь зубки, будешь наказана.

Она не хотела быть наказанной и старалась, как умела. Ей стало жарко, что отвлекало от правильного выполнения обязанностей, которых было уже целых три, а скорее даже четыре. Первая — неотрывно смотреть в глаза Виталию. Вторая — максимально интенсивно сосать его палец, следя при этом, чтобы не задеть его зубами, что составляло ее третью обязанность. Последней обязанностью было удерживать руки за спиной. Чтобы они не соскользнули, она обхватила правой ладонью левое запястье. — Он же сказал, что ее руки должны быть за спиной — а она всегда была прилежной исполнительницей.

Наконец Виталий вытащил палец из ее рта, но только для того, чтобы засунуть туда сразу три мокрых пальца, которые до того ласкали ее промежность. Поняв, что надо делать, она начала усердно обсасывать их, слизывая свой собственный сок, а он внимательно наблюдал за ее усилиями и, по-видимому, остался доволен, потому что, поднявшись со стула и приказав сосать дальше, повел ее к софе.

Чтобы не потерять пальцы, ей пришлось бежать за его рукой, как собаке за куском колбасы, но с заданием она справилась. Остановившись перед софой, Виталий продолжил наблюдение за ее усилиями, но, по-видимому, счел их недостаточными. Во всяком случае, грубо взяв ее за волосы свободной рукой, он заявил не сулящим ничего хорошего тоном, что если она и дальше будет так халтурить, то экзамена ей не сдать. От обиды у Тани на глазах появились слезы, но все, что оставалось, это повинно мотнуть головой, точнее попытаться это сделать, поскольку зажатые волосы, не допускали более вольных движений. Боясь провалить данное ей задание, теперь она взялась за дело с такой энергией, что он предпочел за лучшее пальцы забрать.

— Вот теперь хорошо.

Потом Виталий показал на ковер перед софой: “Раком, быстро! “

Она тут же выполнила указание.

— Жопу поднять и так стоять!

Она замерла, как требовалась, а он сначала критически оценил ее позу, потом нагнулся и, взяв ее ноги выше колен, раздвинул их так, как ему показалось удобным. Затем выпрямился в полный рост и начал неторопливо расстегивать рубашку. Покончив с рубашкой, также неторопливо занялся штанами, за которыми последовали трусы.

Уже без одежды, он опустился на колени, взялся левой за ее талию, засунул средний и указательный пальцы другой руки между ее ног и снова продолжил массировать вагину. Это был, однако уже не тот массаж, что раньше. Тогда он просто ласкал ее губки и клитор, а теперь его пальцы уже проникали во влагалище, причем проникали глубоко. Его рука двигалась все быстрее и быстрее. Она начала стонать, потом кричать.

Теперь его рука двигалась с бешенной скоростью, ее сок уже не капал, он лился потоком, и движение руки Виталия разбрасывало его во все стороны. Очень скоро вся его грудь оказалась покрытой ее соком, а его рука все двигалась и двигалась. Наконец он перестал, вытащил руку из влагалища и взяв левой за ее волосы, силой повернул к себе, дав ей, для начала, вылизать свою правую ладонь.

Она уже знала, что делать, и сразу приступила к делу. Покончив с ладонью, перешла на пальцы, а когда один из них указал на его мокрую грудь, она тут же занялась ею, тщательно вылизывая все мокрые места. Потом она опять стояла раком, ее голова была прижата правой щекой к ковру, а во рту у нее снова были его пальцы, которые она с большим усердием сосала. Его немалых размеров член был совсем рядом, и она могла бы легко дотянуться до него губами, если бы он не держал ее голову. Но он держал, а так она бы, наверное, попыталась.

Тогда с последним клиентом, которому она отказала в оральном сексе, Таня и думать не могла, что когда-либо в ее голову придет такая абсурдная мысль, но сейчас эта мысль уже находилась в ее голове, и она совершенно не могла понять, почему. Но долго эта мысль в голове не задерживалась, потому что она почувствовала, что в ее влагалище входит член.

Алексей, о котором она вообще успела забыть, решил наконец преступить к выполнению своих преподавательских обязанностей. Члена она не видела, размеров не знала, но чувствовала, что он большой, уж точно не меньше чем у Виталия. Но дело было даже не в этом, она была зажата мертвой хваткой, ее таз был прямо-таки расплющен на ковре, а Алексей работал с бешенной скоростью, почти такой-же, как до того работали пальцы Виталия.

Таня стонала, потом начала орать в полный голос, ей было уже не до пальцев. Виталий прижимал ее голову к ковру, но больше никаких действий не предпринимал.

Сколько времени она орала Таня не знала. Возможно, это была всего одна минута, но, может быть, и все десять. Наконец Алексей остановился, она перестала орать и даже успела сделать пару вздохов. После чего Виталий отпустил ее голову и приказав открыть рот, засунул туда свой член.

Это было очень неожиданно, она еще даже не успела сориентироваться, но боязни орального секса у нее уже не было, его тщательно обсосанные пальцы уже сделали свое дело. Это было даже интересно, потому что член ничего общего с пальцами не имел.

Он был большой толстый, и хотел вглубь, туда, куда пальцы не заходили. Виталий цепко держал ее за волосы, его рука твердо фиксировала ее голову, а рот просто превратился в еще одно влагалище, но так далеко, как Виталий хотел, его член просто не заходил. Он упирался в ее глотку и дальше никуда. Она хотела ему помочь, ведь его желания уже успели стать для нее абсолютным законом, но просто не знала, как. Вытащив член, он давал ей отдышаться, потом засовывал его опять.

— Работай, детка, соси хуй, — снова и снова повторял он с каждой новой попыткой. Теперь она поняла, что то, что было у нее сейчас во рту, не было членом.

Во рту у нее был хуй, орган власти, в полном подчинении которого она находилась. Детородному органу во рту делать нечего, детей так не произведешь, а вот с хуем совсем другое дело. Хуй ебет, а кто ебет тот властвует. В очередной раз вытащив член (хуй) из ее рта, Виталий сказал: “A теперь, детка, давай по-взрослому “.

Надавив на спину и показав жестом, как она должна прогибаться, он опять засунул член в ее рот. Теперь член заходил дальше, но Виталий был и дальше недоволен результатом, заставляя ее заглатывать все глубже и глубже. Она честно старалась, но все портил рвотный рефлекс, из-за которого она каждый раз начинала мычать и упираться руками, после чего он ослаблял хватку.

Так повторилось несколько раз, что Виталия взбесило и после очередной неудачной попытки он довольно сильно отхлестал ее по обеим щекам, постоянно повторяя: “Я же говорил тебе, бери глубже, сука. Поняла, блядь? “

Таня поняла и когда его член в следующий раз оказался у нее во рту, она не только прогнулась, но также и из-за всех сил попыталась подавить рвотный рефлекс. Попытка оказалась удачной, рвать больше не хотелось, а его член заходил в её рот почти по самые яйца. А после того, как он его оттуда вытаскивал, вслед за ним тянулась очень густая и толстая слюнная нить, которую она брала на ладонь, откуда потом слизывала.

Так продолжалось несколько раз, пока Виталий не остался полностью доволен.

После чего за дело в ту же секунду взялся Алексей. Она уже и так стояла раком, но он, заставив ее прогнуться еще, тщательно намазал анус кремом, после чего начал трахать ее в зад. Начинал он медленно, постепенно вводя свой член в ее анус. Сначала было неприятно, даже больно, но потом появились совсем иные ощущения причем еще более сильные, чем при трахе в вагину. Таня опять начала кричать, потом охрипла от крика и просто рычала.

Анальный секс Алексей продолжил, лежа. Взяв ее за талию, он прижал ее к себе, медленно повернулся на бок, затем сел, продолжая прижимать ее к себе и, в заключение, лег на спину. Она была на нем, он держал ее за талию и сначала трахал ее в таком положении. Потом остановился и показал движениями рук, как она должна двигаться сама. Затем она послушно подпрыгивала на нем, опираясь ногами в пол, а он продолжал держать ее за талию, не давая отклониться. Это тоже было интересно, но не так, как сначала.

Наконец он ее отпустил и приказал встать на колени. Встав перед ней в полный рост, он сначала трахал ее в рот, а она старательно заглатывала его член так же, как перед этим заглатывала член Виталия. Но потом, внезапно прервав трах и прокричав: “сейчас я буду кончать! “, он начал сильно мастурбировать член, одновременно засовывая в рот его головку.

Если бы раньше ей клиент что-то подобное предложил, она бы уже давно убежала, но теперь ей было уже все равно. А если даже и не все равно, то это также было все равно, потому что тут ее мнения никто не спрашивал. Она делала тут только то, что ей приказывали, не смея и пошевелиться без приказа.

Наконец он кончил, и густая соленая сперма наполнила ей рот. Лучше бы она ее выплюнула, но пальцы Алексея уже крепко сжимали нос, и потому ей пришлось открыть рот шире и вдохнуть. Сперма еще оставалась во рту, поэтому зажав рукой ее горло, Алексей жестко потребовал:"глотай, сука".

Она проглотила сперму, но ей было приказано сосать дальше. Член Алексея уже уменьшился, теперь это был уже не хуй, а просто обычная писька, но она все сосала и сосала. И потому, сразу не разобралась в происходящем, услышав новое указание.

— А сейчас глоток шампанского, детка, — быстро проговорил Алексей, и она поняла, что он писает ей в рот. Произошло это очень быстро, и всё уже закончилось к тому времени, когда она сообразила, что происходит. Дышать при этом она не могла, потому что одна его ладонь была плотно прижата к ее рту, в то время как вторая рука опять сжимала горло. Пришлось проглотить мочу, но она сильно закашлялась.

Спокойно переждав ее кашель, он приказал сосать опять. Она больше не хотела этого делать, но получив довольно чувствительную пощечину, тут же снова занялась делом. Ее мнение тут было не интересно. Она была вещью, а вещи не говорят со своими хозяевами.

В этот раз Алексей предупредил ее заранее. Успев подготовиться, теперь она выпила «шампанское» сама. Он остался доволен. Затем, достал член из ее рта и продолжая дальше держать за волосы, отстранил ее голову.

Теперь ее рот стал писсуаром, перед которым он стоял и в который с удовольствием мочился. А она все глотала, глотала и глотала. Когда он закончил, она уже ничего не соображала. После чего ей тотчас же было дано новое задание.

— А теперь, детка, ты будешь вылизывать мне жопу.

Это было уже слишком! Таня боялась сказать: „Нет “, но и „Да“ она тоже не говорила. Она просто молчала. Подождав секунд 10, Алексей невозмутимо разъяснил ее ситуацию.

— Ты же знакома с правилами. В первый раз я прощаю, но если ты нарушишь их еще раз, то условия твоего задания будут усложнены.

Напоминания об условиях оказалось достаточно. Выбор был между плохим и еще худшим, и Таня очень тихо произнесла: «Да». Потом последовала инструкция.

— Главное при вылизывании это качество. После твоего языка все грязные места должны быть тщательно вылизаны и высосаны, а моя жопа должна быть мокрая от твоей слюны, как после душа.

Ее сознание было затуманено, ей трудно было понять, что же собственно он хочет, потому что пока он это говорил, Виталий продолжал активно работать с двумя другими ее отверстиями. Затем Алексей повернулся к ней задом и нагнулся.

На случай, если бы она попыталась удрать, левая Виталия уже прижимала ее голову к заду Алексея так, что губами она как раз упирались в его анус. Другой рукой Виталий манипулировал игрушками — двумя стержнями причудливой формы, которые были вставлены ей в зад и влагалище.

К ее удивлению вылизывание не оказалась противным. Она была рабыней, а задача рабов состоит в удовлетворении прихотей своих хозяев. Если хозяева хотели, чтобы она слизывала их говно, что она могла против этого сделать. Да и говна особого там не было. Так, одни следы.

Манипулируя игрушками, Виталий одновременно нашептывал ей на ухо «а теперь лижи глубже», «а теперь вылизать тут», «а теперь ставь везде засосы», так что дел у нее оказалось по горло.

Постепенно она увлеклась, процесс возбуждал и требовал от нее абсолютного послушания, а она хотела быть все послушнее и послушнее. Ее язык прямо-таки вонзался в анус Алексея, которому это очень понравилась. У нее был оргазм и ей понадобилось время, чтобы отдышаться.

Потом Виталий и Алексей долго трахали ее вместе и по отдельности. У нее не было ни секунды передышки, она всегда была под чьим-то контролем и стала воплощением послушности. Они всегда кончали ей в рот и у нее было много оргазмов, в том числе и во время отсоса.

Она уже забыла кто, есть кто. Да и какая разница, оба были квадратные, и имели члены. Интересно, как будет называться такая система по правилам математики. — Двучлен четверной степени? Кубический двухуй? А может…?

Нет, правда, она не помнит, что такое она когда-либо учила в школе. А, может, это только здесь преподают?

Когда ее трахали раком, тот, кто ее имел, периодически останавливался и пару раз довольно сильно хлопал по ягодицам. Ей это нравилось, и она извивалась задом в ответ.

Она поняла смысл секса, который состоял в господстве и покорности.

Мужчина — господин, женщина — рабыня. Двигаясь в ее влагалище, его хуй говорит ей: ты моя, ты моя, ты моя.

Похлопывания по ягодицам знак похвалы: неплохая сучка, работай, работай.

Трах в попу значил почти тоже самое, но покруче.

— Ты моя вещь, сука, — кричит хуй. — Я тут тебя на себе вертеть буду, как мне захочется.

Глубокий минет рычит:"ты моя подстилка, я буду тебя иметь во все дыры и всеми способами и буду тобой подтираться. А ты, сучка, будешь глотать и наслаждаться."

У минета были свои знаки отличия: легкие пощечины, говорившие ей «хорошая соска, хорошая! Дальше так!». Вылизывание яиц было наградой, оно предоставлялась только в результате особых заслуг.

Потом они развлекались. Виталий и Алексей стояли на расстоянии три метра против друг друга. Один кричал: «Хуй вкусный!». Она бежала, вставала на колени и засасывала его член так глубоко, как только могла.

Следом за этим, другой кричал: «Жопа вкусная». Она бежала, опять вставала на колени и предельно глубоко засовывала язык в его анус. Руками пользоваться запрещалось. Если он был готов пойти ей навстречу, то наклонялся так, что ее язык легко пролазил. А если не хотел, то стоял прямо, и ей было тяжело просунуть язык. Но она очень старалась.

Потом тот, которому она только что лизала зад, кричал: «Яйца вкусные». Она вскакивала, обегала его, вставала на колени и тщательно, не жалея слюны, вылизывала ему яйца. И так много раз.

Она устала бегать!

В заключение был выпускной экзамен. Алексей пошел в туалет, а Виталий поставил ее раком, в ее анус и влагалище были вставлены и влагалище игрушки, которыми он манипулировал. Приказ подняться на колени Таня выполнила, хотя игрушки очень сильно мешали. Затем пришел Алексей, который как раз изволил покакать, а теперь она должна была вылизать его начисто. Условия были очень жесткие.

Ее руки были завязаны за спиной, а она должна вылизать и проглотить весь шоколад (так они называли говно). В случае нахождения следов шоколада на щеках, экзамен засчитан не будет. Во времени она не ограничивалась, и сама должна была сказать, когда закончит свою работу. Но если после этого на туалетной бумажке останутся хоть какие-то следы, экзамен придется повторять.

Запаха она не чувствовала, она вообще ничего не чувствовала, знала только, что нужно во чтобы то ни стало, выполнить задание. Когда у нее заканчивалась слюна, она поворачивала голову, и Виталий глубоко трахал ее в рот, пока густая липкая слюна не начинала тянуться за его членом. Тогда она продолжала лизать дальше, смачивая этой слюной вылизываемые места.

Когда она уже начисто вылизала все вокруг и добралась до ануса, Виталий начал активно вертеть игрушками, одновременно вдавливая ее голову в зад Алексея. Ее мозг был полностью поглощен одной-единственная мысль — как засунуть язык еще глубже! Она хотела съесть анус, она стремилась туда из-за всех сил, полностью забыв все остальное. Что делал Виталий она не знала, но потом у нее произошел сильный оргазм.

Этот экзамен она тоже сдала на"отлично". Они даже не провели заключительного теста с бумажкой.

Затем ей дали пять минут, чтобы помыться. Голову помыть за это время, естественно, не смогла, удалось только прополоскать рот и минуты полторы постоять под теплым душем. Когда она вышла, Виталий показал на клиентов: “А теперь их очередь“.

Первым на обслуживание был Роман. Он заплатил полную сумму, поэтому она должна была делать все. Он, молча, показал ей на ковер перед собой.

Она была уже опытная — подошла к нему и, опустившись на колени, начала расстегивать его джинсы. Опустила вниз джинсы, потом занялась трусами. Снимая трусы, неосторожно зацепила резинкой его встававший член, он резко крикнул: “Осторожно, шлюха!“

Животный страх побитой собаки, сделал ее предельно внимательной. Очень осторожно, оттянув резинку, она сняла трусы и тут же взяла в рот его, пока еще не совсем твердый, член, который нежными движениями языка и губ, быстро довела до стальной твердости. Роман был сильный мужик, он просто успел перегореть за те три часа, которые тут провел, наблюдая за тем, как ее трахали. Член был липкий, по-видимому, он уже успел кончить в трусы, и она тщательно слизывала все, что на нем было.

Взяв ее за волосы, Роман начал жестко трахать ее в рот, засовывая свой пенис глубоко в ее горло. Его член был тоньше, чем у Виталия, но такой же длинный, и ей было легче проглатывать его во всю длину. Но все равно дыхания надолго не хватало, она задыхалась, но он не обращал на это внимания, останавливаясь только тогда, когда она уже совсем не могла дышать.

Вслед за этим Таня полностью вылизала его ноги, начиная с пальцев и заканчивая яйцами, после чего он поставил ее раком и начал вводить член в ее анус. Кремом он не пользовался, у него был другой метод. Он просто вводил член чуть-чуть. Потом вытаскивал, и вводил его опять, в этот раз чуть глубже. И так много раз. На анусе постепенно появилась смазка, и ей уже не было больно. Трахал он ее очень жестко, она орала, что было сил, а после того, как он кончил, она должна была полностью обсосать его грязный член.

В заключение он отвел ее на свободное от ковра место, где с удовольствием на нее пописал, предупредив перед этим, что она будет наказана, если хоть одна капля пройдет мимо. Она очень старалась, глотая натуральное шампанское, остатки которого стекали по ее лицу и телу. После чего ей было дано ровно три минуты на то, чтобы помыться и вытереть насухо собравшуюся на полу лужу. Время Роман засек по часам, делая все на бегу, она уложилась в 2 минуты и 52 секунды.

Затем она вылизывала его зад. В отличие от тех задов, которые она уже успела вылизать, этот был покрыт жесткими волосами. Это было противно, и ей не хватало возбуждения, чтобы скрыть отвращение. Внимательно наблюдавший за процессом Виталий начал интенсивно массировать ее вагину, возбуждение усилилось, чувство отвращения исчезло и она увлеченно обсасывала каждый волосок.

Когда Роману показалось достаточным, он дал ей снова пососать его член. Скоро вялый член опять превратился в твердый хуй, и он опять принялся ее трахать. Теперь он имел ее в классической, миссионерской, позе, твердо держа за волосы. Правой щекой она была прижата к ковру, подбородок был задран, а ее ничего не видящие глаза смотрели, куда-то в даль, туда, где потолок и стены сходились в покрытый паутиной угол. Кончил он ей в рот.

После короткого похода в душ Таня занялась облуживанием второго клиента. Теперь у нее потребовали составление прейскуранта оказываемых ею услуг с расставленными расценками. — Все вместе должно было стоить 100 рублей.

Виталий оставил ей полную свободу в организации прейскуранта. Единственное ограничение было в том, что, одна услуга должна оцениваться в целое число червонцев — 10, 20, 30 и более рублей. Она никогда с таким не сталкивалась, не знала, как правильно все организовать, и поэтому она просто расставила расценки на отдельные услуги.

Желая избежать грязный секс, она потребовала за слизывание шоколада и выпивание натурального шампанского по 30 рублей. В результате оставалось еще пять услуг за сорок рублей. Пришлось соединить в одно простой трах в рот и отсос спермы.

Назвать услуги клиенту она должна была не на политкорректном нейтральном языке типа „классическая поза“, „анальный секс“ и т.д., а на хорошем русском. Так она все и перечислила.

Ебля в пизду — 10руб. Ебля в жопу — 10руб. Ебля в рот — 10руб, Вылизывание жопы — 10руб…

Клиент оказался смекалистым. Он выбрал еблю в рот и вылизывание жопы, что обошлось ему всего в два червонца. Интересно, сколько шлюх в Москве были бы готовы оказать такие услуги за эти деньги? Хотя ей самой это уже давно было все равно. После завершения обслуживания она опять помылась и сразу занялась третьим. Его она могла обслуживать, как ей хочется, а он должен был заплатить столько, сколько сочтет нужным.

Она больше не хотела орального секса, но как она могла предложить клиенту отыметь ее в вагину? С самого начала ликбеза ее голова практически не поднималась выше их пояса, и она боялась, что само желание, быть оттраханной тем же способом, которым имеют приличную девушку, будет принято за оскорбление. Клиент ее выгонит, как сделал этот проклятый немец, и ей не засчитают экзамена.

Поэтому она его обслужила, точно так, как и предыдущего. Клиент остался доволен, в результате чего она получила 60 рублей. Это было все же лучше, чем 20. На этом обслуживание клиентов закончилось.

Виталий объявил перерыв. Алексей занялся приготовлением бутербродов, а Таня пошла мыться в душ. На все ей было дано 20 минут, это было совсем немного, но она была счастлива и этим. В душе был фен и шампуни, и можно было помыться и отмыть волосы, на которых осталось много следов от спермы, а может и чего-то еще. А еще в душе висел красивый халат, по объяснению Виталия, специально приготовленный для нее.

Когда она вышла, бутерброды уже были готовы. Разумеется, черной икры там больше не было: обычная московская колбаса и эстонский сыр. Возбуждение, вызванное многочасовым сексом, постепенно спадало.

Спадать оно начало уже в душе, но там она была занята, а тут впервые стояла без дела. Ей стало нехорошо — вроде как хотелось есть, но когда она взяла бутерброд с колбасой, то смогла его только надкусить. В горло он не лез!

Особенно после того, как она вдруг вспомнила, что туда лезло каких-то полчаса назад. Весь ужас произошедшего начал постепенно доходить до нее, но происходило это как-то по частям, и ей все еще не удавалось склеить стройную картину. Сидящие рядом самцы в упор не замечали ее состояния, голые, как в бане, они с удовольствием пожирали бутерброды, запивая их цейлонским чаем, и что-то весело рассказывали друг другу.

Внезапно ей послышался голос. Он был какой-то необычный, и она все никак не могла понять откуда он доносится. Но потом ее осенило: — голос шел из тумана. Того самого, который был у нее в голове. От перенапряжения у нее явно происходило раздвоение личности и сейчас она разговаривала сама с собой. Таня постаралась успокоиться, но голос не унимался.

— Знаешь, какой вкусный он был, — говорил голос, — я чуть его не съела.

— С чего ты взяла, — не задумываясь, ответила Таня. — Он был отвратительным, я даже кусочка этого проклятого бутерброда прожевать не смогла.

— Бутерброд, — возмутился голос, — при чем тут бутерброд, я говорю о хуе. Он был восхитительный, я так старалась, еще чуть-чуть и я бы его полностью проглотила, но как-то не получилось. Ну ничего, это дело наживное, в следующий раз точно получится.

Туман рассеялся окончательно, и внезапно вся ужасная картина предстала перед ней во всем своем неприглядном виде.

— Дура недоебанная, — мысленно орала Таня, — ты понимаешь хоть, что ты тут натворила?

— Доебанная, доебанная, — спокойно отвечало ей ее второе я. — Я доебанная, сегодня мне вполне достаточно. И я всегда буду доебанной, а также сытой, обутой и одетой. Сама прекрасно знаешь, что любителей на меня всегда будет хоть пруд пруди. А вот ты дура недоделанная. Это уж точно.

— Вот, посмотри на себя получше, идиотка, — продолжала эта неизвестно откуда взявшая новая Танечка. — Ты всю жизнь училась, ты всегда была первой, и что это тебе дало?

— А ничего тебе это не дало, потому что, как недаром говорят, чтобы мало получать, надо много учиться.

— У тебя жених был, а как только у тебя проблемы начались, он тебя бросил. А почему? А потому, идиотка, что ты ему не дала, когда он хотел. Вот дала бы, так, может, и не бросил бы.

— А что вообще дала вся твоя кипучая деятельность? Что ты когда-либо смогла сделать практически? Ты в ресторане самостоятельно и одной недели проработать не смогла. За неделю два происшествия. И каких?

— Класс! Пошла деньги зарабатывать, а в результате еще и доплачивала.

— Единственный раз, когда ты хоть что-то заработала, это когда стала работать на Викторию. Ну тут дело понятненькое. Свеженькая симпатичная девочка со знанием языков, вот клиенты поначалу и кидались. А результат — два клиента — одна жалоба, а третий, так и вообще тебя в жопу выгнал.

— А как ты думаешь, дорогая, почему ты вообще оказалась здесь? Не потому ли, что меня у тебя не было? Я-то в отличие от тебя со всеми проблемами справлюсь, и мама у меня нужные лекарства получит, и Кирилл будет сытый и ухоженный. И будет у меня все хорошо.

— Тварь последняя — вопила Таня — А как я теперь людям в глаза смотреть буду. Ты об этом подумала?

— В глаза смотреть? — удивленно переспросила вторая Танечка — ты че, совсем рехнулась дорогая? В глаза смотреть надо мужчине, — продолжала она.

— Вот я смотрю ему в глаза и сразу вижу в какую позу мне стать, куда деть свои влажные губки, и куда засунуть мой розовый язычок. Я одному — второму — третьему… — десятому в глаза посмотрю, так они мне заплатят, а одиннадцатый и вообще влюбится, и замуж возьмет. И буду я жить-не тужить и добра наживать. А заведет кого-нибудь на стороне, гад, так я еще паре-тройке мужиков в глаза посмотрю. Сам, сука, потом прибежит и на коленях прощения молить будет.

— А ты-то, кому в глаза смотришь? Как только той бабе в бюро переводов в глаза посмотрела, так твоя работа там сразу закончилась. Мамаше этих долбаных близнецов в глаза посмотрела, она тебя тут же выгнала. Вале в глаза посмотрела, так и недели не понадобилось, чтобы обеднеть на шестьсот рублей. А уж когда ты этому немцу в глаза посмотреть решила, так Виктория тебя сюда отправила. На поумнение!

— А еще, ты тем ребяткам с ножом в глаза смотрела, когда на спасение этой твоей недоделанной Дашки кинулась. А то, что эта самая Дашка, тебя теперь десятой дорогой обходит, ты случайно не заметила? Тоже мне, в глаза смотреть, — фыркнула вторая Танечка.

Виталий встал и громко объявил: «Продолжаем занятия. Следующий предмет — вербальное общение с клиентом».

Затем он попросил Таню сесть на один из стульев, которые теперь стояли перед диваном.

— Пошла вон, блядь, — послала Таня свое второе “Я”, направляясь к стулу. — Мне сейчас работать надо. А с тобой я потом разберусь.

— Ухожу — ухожу — ухожу, — ответила та. — Можешь спокойно работать дальше. Все равно тебе без меня никуда. Найдешь меня сама, когда понадоблюсь. До скорой встречи.

Самое ужасное состояло в том, что блядь была права на все сто процентов!

И мама была права, когда пыталась покончить с собой. Понимала ведь, что Боливар не вынесет двоих. Ушла бы тогда мама, она бы уже завязала с этим ужасным занятием и нашла бы себе какую-нибудь работу. А потом как-нибудь добила два последних курса. А поскольку мама жива, то теперь уходить придется ей. Потому как эта шустрая обсасывательница писек и облизывательница попок справится куда лучше.

Она села на стул. А остальные разместились на диване и поставленных рядом стульях. Поставленное Виталием задание было простым: она должна была в течении 20 минут рассказывать присутствующим что-нибудь интересное. Какую-то определенную тему он не назвал, и она совершенно не представляла, что она должна говорить.

Ну, конечно же! Анекдот про внутренний голос. — Один к одному ее случай. Правда, анекдот был с матом, но тут-то, чего стесняться.

Поймали дикари белого. Привели к костру, посадили, а сами разжигают огонь. Белый сидит и думает:

— Ну, теперь мне пиздец!

Внутренний голос:

— Возьми камень и стукни вождя.

Белый взял камень и стукнул вождя. Внутренний голос:

— Ну, теперь тебе точно пиздец!

Анекдот понравился, потом она вспомнила еще и еще, но внутри становилось все хуже и хуже. Еще несколько часов назад она смеялась над «законченной блядью с незаконченным высшим образованием», но теперь, она внезапно поняла, что это действительно является ее единственной жизненной перспективой. Еще этим утром она была спасительницей. — Всё, что она делала исходило из высоких устремлений и чувства человеческое достоинства, а продажа своего тела за деньги было для нее что-то вроде мозоли на ступне — ходить мешает, ну, да, черт с ней, пару раз кремом помажешь и пройдет.

А теперь?

А теперь придется о высоких устремлениях навсегда забыть, но это еще, конечно, можно пережить. Люди всегда что-то хотят, но не всегда это у них получается. Но вот потерю человеческого достоинства она вряд ли переживет. А что может быть человеческого в грязной шлюхе, которую любой желающий может накормить своими экскрементами? Для этого ему у нее даже разрешения спрашивать не надо — пришел в кассу, расплатился, и получай красавицу со всеми ее дырочками. И пусть только она попробует отказаться от выполнения клиентского желания.

Они же ей четко объяснили, что отказ от определенного действия, приведет к его многократному повторению. Такой вот у них теперь договор: — сторона А обязуется не кормить говном сторону Б, которая, в ответ на этот беспрецедентный акт доброй воли, обязуется есть его сама.

Ее опять начинало трясти, уже в третий раз за сегодня.

Эти подонки здесь сделали из нее грязную шлюху, которую они теперь смогут очень успешно продавать, пока она не подхватит сифилис от очередного клиента. А потом они просто выгонят ее вон, и она останется сама, презираемая всеми проститутка, которая будет делать минет за стакан вина. Однажды на Казанском вокзале ей такую показали.

Внутренне содрогаясь от этой перспективы, Таня понимала, что еще чуть-чуть и она потеряет контроль над собой. Но нет! Она им уже доставила все мыслимые и немыслимые удовольствия, но этого они от нее не получат никогда. Спасаясь от охватившей все ее существо паники, она ринулась в единственное прибежище, которое у нее все еще оставалось.

Она вспомнила классику!

Неестественно громко и с абсолютно неподвижным лицом, она начала пересказывать первый бал Наташи Ростовой. Как Наташа стояла среди других девушек и беспокоилась, что никто ее не пригласит на первый танец. Как затем танцевала с князем Андреем. Как позже ее приглашали другие партнеры и какие чувства ее при этом одолевали. Спасение было там — в девятнадцатом веке. Тогда, когда честь еще что-то стоила!

Но она теперь живет в совершенно другие времена. Сегодня ее немножко пустили понырять в выгребной яме, и скоро она будет это делать опять. Но сейчас у нее перерыв, и ей, сидящей на краю этой ямы, разрешено немножко побалдеть от чужой радости из совершенно другого времени. И даже если у нее уже отобрали ее честь, она все же может, пусть и немножко, побыть с достойной женщиной, честь которой никто не отбирал. Таня с упоением пересказывала детали, она жила ими, она уже чувствовала себя Наташей только бы подальше убраться из этого ужасного мира…

Рассказ о Наташиных переживаниях был грубо прерван Виталием. Двадцать минут закончились, и пора было переходить к следующему пункту.

Возращение на Землю было болезненным. Ее опять трясло, теперь уже сильнее, но Виталия это совершенно не тронуло. Наоборот, прекрасно видя ее развивающуюся истерику, он наслаждался этим зрелищем.

Он же садист и я это сразу поняла — с отчаянием думала Таня.

Его внезапный вопрос застал ее врасплох. Ему зачем-то понадобилось узнать, что, по ее мнению, он сейчас думает о ней? Сначала, она даже не поняла, что ему надо.

Что он о ней думает? А что он о ней может думать?

Утром к нему пришла красивая и гордая девушка, которую он со сотоварищами за эти несколько часов превратили в грязную, ко всему готовую, подстилку. Она думает, что он безусловно гордится своей высокопрофессиональная работой. Виктория будет безусловно довольна, рот она теперь будет открывать исключительно для обсасывания и вылизывания. Она полагает, что клиентам это понравится.

И даже, если когда-нибудь, ей вдруг придет в голову дурацкая мысль, сказать что-то выходящее за пределы ее прямых сосательных и лизательных обязанностей, ее рот тут же будет заткнут первым же попавшимся членом. Все равно чьим, какой-нибудь, уж точно найдется.

Издевательская ухмылка исчезла с лица Виталия. Внезапно его лицо стало совершенно серьезным, он как-то, ей даже показалось что печально, вздохнул.

— А теперь детка послушай, что я думаю о тебе на самом деле. — Он говорил неторопливо, четко произнося каждое слово.

— Я вижу, что ты уже успела себя похоронить, моя дорогая. Но я полагаю, что тут ты немного поспешила. У меня и близко в голове нет тех глупостей, которые ты мне сейчас приписала. Та женщина, которая сейчас сидит передо мной — это мечта любого мужчины.

— Она сказка! Она чудо! Она просто супер!

— Детка, после того ужаса, который мы тут, так старательно для тебя организовали, у тебя все еще нашлось достаточно сил, чтобы смотреть нам прямо в глаза. Конечно мужики тебя будут крепко трахать, но в остальное время они будут тебя носить на руках. Я тебе это обещаю, моя дорогая. И стихи тебе еще будут посвящать, в этом я твердо уверен.

— Меня ты приводишь в полный восторг!

Она слышала его и совершенно не понимала происходящего. Ей казалось, что сейчас она подвергается еще одной, особенно изощренной форме издевательства, но Виталий не издевался.

Он взял ее за руку, и она вдруг поняла, что так нежно он к ней еще не прикасался. Да, пожалуй, так к ней еще никто никогда не прикасался. Затем он поднес ее руку к своим губам и начал целовать ладонь. Затем каждый палец в отдельности. Вслед за этим он начал целовать ее запястье. После чего осторожно положил ее руку на место.

Она дальше ничего не понимала. Потом она услышала чей-то голос, сначала ей было даже неясно чей и для ответа на этот вопрос пришлось повернуть голову — голос принадлежал Алексею. До того она слышала от него только команды, которые он произносил бесцветным, тихим, голосом, и она знала его исключительно по брутальному сексу. У него оказался теплый, глубокий баритон.

— Ты классная девчонка, моя хорошая — сказал Алексей. — С тобой будет хорошо любому и они — он показал на остальную троицу — тебе это еще сами потом подтвердят. Ты просто сейчас нервничаешь, просто потому что еще плохо знакома с сексом. Но это дело поправимое.

Закончив свою короткую речь, Алексей стал на колени и начал целовать ее коленные чашечки, выглядывавшие из-под халата. При этом он легко покусывал колени зубами, каждое такое покусывание пронзало ее как электрическим током. Потом он медленно спустился губами по ее ноге ниже, снял босоножку (туфли на высоком каблуке она сняла еще во время секса, а эти босоножки нашла в душе) и начал ртом ласкать пальцы ее ног.

Это было приятно, особенно когда Алексей ласкал внутреннюю поверхность пальцев и всю ступню. Сняв с нее вторую босоножку, он затем проделал ту же процедуру с ее второй ступней двигаясь затем в обратном направлении от ступни к колену. Его действия возбуждали ее, мир уже не казался таким ужасным и, по крайней мере, в этот момент, ей стало почти комфортно. Затем Алексей поднялся, очень нежно, но твердо взял ее на руки, и осторожно понес к софе. Виталий следовал за ним.

Расстегнув халат, под которым ничего не было (Таня догадывалась, что секс еще не закончен и потому ничего не надевала), он начал ласкать ее плечи. Виталий присоединился.

Сначала они целовали все ее тело. Алексей ласкал ее груди, и она не могла сдержать стоны, так умело он это делал. В это же время, Виталий переместился ниже, и лизал ее клитор и половые губы, немного помогая себе пальцами. Она начала стонать сильнее. Немного позже стон сменился криком.

Таня смутно видела, что к ним присоединился Роман, а затем и двое других, хотя им всем, здесь явно не хватало места. Она уже не думала, что они ее обманывают и понемногу начинала им верить. Их было много, они говорили ей хорошие слова, лаская ее при этом руками, губами и языками. И они вылизывали ее точно так, как до того она вылизывала их.

У нее началась истерика, она громко рыдала, а они слизывали ее слезы и опять говорили ей хорошие слова. Их слова, губы и языки, сдували и слизывали ее позор. Они возвращали ей, честь, которая, как она только что думала, была ею потеряна навсегда. Она наслаждалась их языками и губами и ей уже больше не было стыдно произошедшего. Хотя все еще страшно.

Потом была теория. Алексей куда-то ушел, но остальным было интересно послушать про основы секса, о которых рассказывал Виталий. В зале было тепло, мужчины, в чем мать родила, расселись на стульях, расставленных вокруг софы, а она, в таком же виде, сидела на ней поджав ноги.

Секс — начал рассказ Виталий — это не только половой акт. Секс — это все биологически обусловленные реакции организма, связанные с взаимодействием между полами. Простой взгляд мужчины на понравившуюся ему женщину и женщины на понравившегося ей мужчину это тоже секс.

— Цель секса состоит в создании благоприятных условий для размножения и выживания вида. К примеру, секс у богомолов начинается с полового акта, в ходе которого происходит оплодотворение самки, которая после этого пожирает оплодотворившего ее самца. Ей нужен белок, для выращивания потомства, вот она его и пожирает. Процесс пожирания — есть часть их секса.

— У нижних животных, самки часто крупнее и сильнее самцов, так было, например, у динозавров, но у высших животных это соотношение меняется. Самка отвечает за потомство, самец за добычу и защиту.

— Секс есть часть общего процесса, связанного с потомством. У копытных, к примеру, самец оплодотворяет самку, после чего она может жить под его защитой, родить и выращивать потомство. У копытных есть свои телячьи нежности, корова может подойти к быку, и они будут тереться друг о друга, или лизать друг друга, это нужно для подтверждения и укрепления их связи. После выращивания потомства они обычно расстаются, им просто нечего делать вместе и зиму они проводят каждый сам по себе. А весной все повторяется.

— Секс у человека куда более сложный чему у животных. Причина состоит в том, что человеческий детеныш, растет очень медленно. Бык и корова выращивают свое потомство, за 5-9 месяцев, а минимальный процесс взросления людей это 13-14 лет. Кроме того, детей должно быть много, значит нужно рассчитывать лет хотя бы на 20. Сложный секс необходим для обеспечения длительной связи.

— Характер человеческого секса определяется тем, что мужчина сильнее женщины, а кроме того он более независим. Если ему что не понравилось он может развернуться и уйти, женщина этого так просто сделать не может. А как может быть обеспечена прочная связь в таком случае?

— А только так, чтобы мужчина не мог жить без женщины. Если рассматривать вещи чисто логически, то женщина только обуза. Если мужчина имеет достаточно сил, чтобы защитить и прокормить семью, то не проще ли ему жить самому? Добывать можно меньше, да и защитить одного себя легче, чем всю семью.

— В современном обществе, многие именно так и живут, но человеческий секс происходит из совсем других жизненных реалий. Если бы люди раньше жили так, их бы сегодня просто не было. Более того, наверное, кто-нибудь из пралюдей так действительно жил, но и именно поэтому мы о них ничего не знаем — ведь они давно уже вымерли.

— Иными словами, до сегодня дожили только те подвиды человека, для которых нормальным является то, что мужчина не может жить без женщины. Об этом заботятся его сексуальные рефлексы.

— Но если бы природа сделала так, чтобы женщина не могла бы жить без мужчины по тем же самым причинам, по которым мужчина не может жить без женщины, то такой бы подвид человека тоже бы до настоящего времени не дожил. Они бы конечно трахались, но на этом бы все дело и кончалось. Это как раз то, что мы видим в сегодняшнем обществе — чем больше упор на сексуальный интерес и любовь в ее чистом, незамутненном жизненными реалиями виде, тем меньше рождаемость.

— Природа позаботилась так, чтобы женщине нужен был не мужчина, сам по себе, а добытчик и защитник. Исходные, незамутненные цивилизацией, отношения мужчины и женщины — это отношения купли-продажи. Женщина продает себя мужчине, за то, что он ее обеспечивает. Как не трудно понять, это ведет к отношениям господства-подчинения, которые являются наиболее стабильной формой отношений между двумя людьми.

— Мужчина добытчик и защитник, он глава семьи, а женщина выращивает детей и заботится о семье — она целиком подчиняется мужу. Это соотношение заложено биологически. Все случае матриархата, женской эмансипации и так далее, это все поздние наслоения, первичным же является отношения между хозяином и рабыней, пусть и добровольной.

— Система сексуальных инстинктов это по сути биологически заложенные сватовство и брачный контракт. Сначала пара должна найти друг друга. Кто к кому подойдет первым значения не имеет, важно, чтобы оба сказали друг другу — ДА, они согласны иметь секс с партнером.

— Природе безразлично сколько времени они согласны провести вместе — всю жизнь или только одну ночь. Главное, чтобы они согласились. Если оба согласились, то их отношения могут развиваться далее вплоть до полового акта, но если один не согласен, то половой акт будет изнасилованием.

— То, что, жертвы насилия обычно женщины, а насильники мужчины, связано с тем, что власть в паре биологически предопределена мужчине. Нормальный порядок вещей, это когда руководитель подбирают себе подчиненных, а не наоборот. В противном случае это уже не руководитель.

— Обычный признак изнасилования — это отсутствия возбуждения женщины, во время полового акта. Это означает, что алгоритмы функционирования женского организма во время изнасилования, остаются теми же, что в обычной жизни. Это фундаментальная вещь поскольку в человеке заложены две различные программы функционирования организма. — Стандартная программа, определяющая его человеческое “Я”, и сексуально активная программа — его сексуальное “Я”.

— Сексуальное “Я” включается только в результате сексуального возбуждения, оно основано на системе врожденных рефлексов. В этой программе, мужчины и женщины реагируют иначе чем в стандартной, в частности им могут нравится вещи, которые в стандартной программе вызывают отвращение.

— Сексуально возбужденный человек — это животное у него не только другие рефлексы, но и другие представления о жизни. В частности, у животных отсутствуют такие понятия как честь, позор или презрение, а люди, особенно образованные, часто считают нормальным в сексе то, что за его пределами сочтут недопустимым.

— Многие проблемы возникают именно тогда, когда категории, выработанные в рамках стандартного поведения, используются для оценки поведения сексуально возбужденных людей. Травма, наносимая женщинам во время изнасилования в значительной степени связана именно с тем, что в режиме человеческого “Я”, с ней совершаются действия, несовместимые с ним. Даже если женщина возбудится во время изнасилования, сам по себе факт изнасилования не исчезнет, поскольку всегда останутся компоненты человеческого “Я”, связанные с этим изнасилованием.

— Другое дело, что такие компоненты тоже могут исчезнут. К примеру, если женщину начнет насиловать незнакомец, а процесс ей понравится. Потом он уйдет, а она себе скажет: он просто элементарный наглец, вместо того, чтобы сначала представится и пригласить на коктейль, сразу перешел к делу.

— Мужская сексуальность примитивна. Мужчина должен хотеть всегда и всех, только тогда у женщины будет возможность выбора. Будь иначе, то большинство пар, просто бы никогда не встретились.

— В ходе полового акта мужчина получает удовлетворение от самого процесса, от умения и темперамента женщины и от степени доминирования. Женщина получает удовлетворение от процесса, от поведения мужчины, и степени подчинения. Максимальная женственность выражается в максимальном подчинении, а максимальное мужественность в максимальном доминировании.

— Если бы половой акт был неприятен, то люди бы давно вымерли. Но приятные ощущения в процессе полового акта это еще не все. Важнейшим является второй компонент — реакция партнера. Мужчина получает удовольствие от того что он берет, женщина от того что она дает, от того что она следует желаниям мужчины.

— Что касается умения, ты, Таня, многому уже научилась, остальное освоишь по ходу дела. Важнейшим является темперамент. Если женщина лежит как доска, это мужчину разочаровывает — женщина должна возбуждаться от действий мужчины. Возбуждением она демонстрирует свое восхищение им, а высшей степени восхищения является ее оргазм. Этим она говорит ему — я твоя, ты довел меня до этого!

— Что касается поведение мужчины, нежность означает — я ценю тебя, ты дорога мне. Грубость — ты моя вещь я распоряжаюсь тобой.

— В целом мужское удовлетворение усиливается если женщина удовлетворяется от максимально подчиненных положений, например, если у женщины происходит оргазм, когда он кончает ей в рот, удовлетворяет его больше, чем если он кончает ей во влагалище. Когда мужчина видит, что женщина с наслаждением сосет его член, или чувствует, как она балдеет, вылизывая его анус, он получает очень сильный кайф.

— Именно поэтому, моя милая Танечка, мы доводили тебя до оргазма, во время отсасывания и вылизывания. Как профессионалка, ты должна уметь быть максимально подчиненной, пусть даже это не часто требуются в реальной жизни.

— Максимальные пределы, до которых мужчины могут проявлять свою доминирование, а женщины выражать свое подчинение, определяются объективными обстоятельствами. Условно можно сказать, что можно все, что не наносит вреда здоровью, и не вызывает конфликт с правоохранительными органами. Но средние сексуальные отношения редко доходят до максимальных пределов. Для них решающими являются категории морали, которые используются для оценки допустимости сексуальных практик. — Ты, Таня, не уличная блядь. Твоя дело следовать желаниям клиента, а не своим.

— Причина сложности женского секса состоит в том, что женщина удовлетворяется от выполнения желаний мужчины, в то время как он удовлетворяется тем, что имеет ее. Такое распределение ролей биологически обусловлено, ведь секс для женщины — это расплата с мужчиной, в обмен на которую, он обязуется защищать ее и добывать пищу.

— Твои клиенты дают тебе деньги и немалые — они полностью выполняют свою мужскую обязанность, поэтому ты должна полностью выполнить свою, Ты должна полностью выразить свое полное восхищение ими в постели, ты должна с восторгом выполнить то, что они от тебя хотят. Настоящая женщина в постели всегда грязная шлюха, иначе она уже не настоящая.

— Мы из тебя сделали не просто настоящую женщину, мы сделали тут из тебя идеальную женщину. Такую, которая может удовлетворить желания любого нормального мужчины. Ты, моя дорогая, теперь просто мужской идеал, бетонобойная секс-бомба, которая прошибет всех и вся к чертовой матери.

— Если общее поле сексуальных возможностей сравнить с биллиардным столом, то мужчина — это кий, а женщина биллиардный шар. Кий бьёт шар. — Шар должен лететь точно туда куда его послал кий. Если кий послал его под углом 67.5 градуса, он и должен лететь под этим углом, а не под углом 75, или даже 68.

— Нормальные женщины, это очень плохо обработанные шары. Скорее они вообще не шары, они далеко не всегда катятся, куда их направляет кий, хотя нередко делают вид что катятся именно туда, например, симулируя оргазм. Но я уверен, что ты, моя дорогая, будешь идеально гладким шаром и всегда будешь следовать воле управляющего тобой кия.

— Что касается твоих мрачных мыслей, которые тебя одолевали после нашего основного занятия, то они совершенно необоснованные. В сексе нет моральных норм, такие нормы являются частью человеческого “Я”. Сексуальное “Я” это животное, моральные нормы ему незнакомы. Животные не стесняются позы раком, она у них стандартная, точно также они не стесняются вылизывания гениталий и ануса — посмотри на собак на улице.

— Свое человеческое достоинство ты должна защищать не отказом от каких-то практик по моральным соображениям, а адекватным поведением вне секса. Перед сексом, ты должна снимать свое человеческое достоинство как платье, когда секс закончится ты наденешь его снова.

Теория была предпоследним пунктом. Теперь, когда по словам Виталия, она уже знала, все, что положено, осталось только навести лоск. Да и ребятки были не прочь еще разок развлечься с симпатичной, доступной девочкой. У которой как-то забыли спросить мнения, на этот счет, потому как профессионалка всегда должна быть готова к бою. Правда в этот была сделана и поблажка, заключавшаяся в возможности, назвать те практики, которыми ей сейчас не хотелось заниматься. Более чем на сегодня, ей хватало выпитого «шампанского» и съеденного «шоколада», о чем она и заявила. Против остального она не возражала.

Потом ребята трахали ее на ковре, а Виталий, сидевший на стуле рядом, наблюдал за происходящим, давая, время от времени, необходимые указания. В основном она сосала, и Виталий смотрел, чтобы она все делала правильно. А еще объяснял, как правильно вести себя в разных позах. Было весело. Каждый комментировал процесс как умел. Она не отставала от мужчин.

Ребята прощались с ней очень тепло. Роман подошел первым, обнял за плечи, потом ободряюще произнес — Ты классная девочка и у тебя все будет хорошо. Если у тебя будут проблемы, быстро ко мне и все решим. — И немного помолчав, добавил. — Я видел многое, но не завидую тому, что тебе тут сегодня пришлось пережить.

Она не знала, что ему ответить, поэтому только молча улыбнулась в ответ. Двух других она вообще видела в первый раз. Один из них потрепал ее по щеке и сказал «держись малышка». Второй явно хотел ее воодушевить, показать, что, даже после того что она тут делала, он не относится к ней как низшему существу, а даже наоборот. Поэтому он подошел к ней и встав на колено, поцеловал ее руку.

Дворянские манеры он никогда не учил, получилось это у него совершенно не элегантно, но Таня была счастлива уже самим фактом, человеческого отношения к ней. Ведь еще пару часов назад она чувствовала себе последней скотиной, и вдруг, совершенно неожиданно для нее, выяснилось, ее еще считают за человека и вроде как даже уважают. Возможно уважение было показным, а может и нет. Этого она не знала, и совершенно не стремилась узнать. Сейчас, единственным ее спасением было верить в то, что она слышала и именно это она и делала.

В комнате оставался только Виталий.

Когда все ушли, Виталий сел на диван.

— Наши занятия закончены — объявил он. — И я больше не имею права тебя ничего заставлять, но мне будет приятно если ты придешь ко мне.

Не раздумывая ни секунды, она тут же подошла к Виталию и села к нему на колени, прижавшись щекой к его широкой груди. Его она больше не боялась, наоборот сейчас он был единственным человеком в мире, способным дать ей хоть какую-то надежду. Для сохранения душевного спокойствия ей конечно пришлось для начала попытаться забыть то, что он также был и тем, который сначала у нее эту надежду забрал. Но что ей было делать? У нее вообще больше никого не было, ни жениха, ни друзей, а он все же был первый кто дал ей хоть что-то. Он понял ее состояние.

— Знаешь малышка — сказал он. — Главное, что ты должна понять это то, что так просто ты с этим занятием не закончишь. У тебя долги, их надо отдавать, потом у тебя есть искалеченная мама и этот мальчик, на них нужны деньги, и немалые.

— А кроме того деньги нужны всегда, и даже если ты сейчас думаешь — вот заработаю какую-то там сумму и уйду, то, когда ты ее заработаешь, ты выяснишь, что тебе нужны деньги еще на что-то. Не говоря уже о том, что, однажды привыкнув жить хорошо, ты так просто от этого не откажешься.

Таня вздохнула, и прижалась к Виталию еще сильнее. Она и так уже понимала, что после сегодняшнего, ее жизнь уже никогда не будет такой, как раньше. Просто сейчас она получила еще одно доказательство.

— Ты должна понять детка, что сейчас ты абсолютно беззащитна. Тебя может трахать любой, у кого есть деньги или власть и твоим мнением, на этот счет, никто интересоваться не будет. Но кое какие возможности у тебя все же есть.

— Вот я тебя попросил сесть ко мне, и ты пришла и села. И мне приятно ощущать тебя, твой запах, тепло твоего тела, твою нежную кожу. Это и есть твое орудие детка. Они могут тебя трахнуть, но вот так прийти и так сесть, и так прижаться к мужчине можешь только ты сама. И, поверь мне, они будут счастливы, когда ты будешь это делать.

— Тебе вообще повезло, что ты ко мне попала — продолжил он.

— Ко мне первая попавшаяся не попадет. Такой, тут просто делать нечего. Большинство проституток без большого образования, представления о жизни у них очень примитивные, книг они не читают. А посему никаких проблем с обслуживанием клиентов у них нет, и быть не может. А если они чего-то-там не хотят, достаточно врезать им пару раз по печени и тогда они хотят все.

— Ты совсем другое дело. Ты девочка образованная, начитанная, с богатой внутренней жизнью и развитыми представлениями о добре и зле. Для таких как ты, реалии этой профессии часто оказываются невыносимыми, поэтому с вами приходится работать индивидуально. Но с другой стороны это имеет смысл потому, что стоите вы куда дороже дешевых бордельных шлюх. Ведь с такой как ты, можно не только в постель. Ты можешь сопровождать клиента на встречи и вечера, он просто может проводить с тобой время в разговорах на разные, интересные ему темы.

— Другое дело, что мало кто способен правильно подготовить такую девочку. Я вот могу, но стоят мои услуги дорого. За сегодняшнее мероприятие Виктории пришлось раскошелится на приличную сумму, из которых, по условиям нашей договоренности, половину цены платит она. Вторая половина пойдет тебе в долг.

Это было уже слишком! — Ее тут жесточайшим образом трахали во все дыры, а сейчас предъявляют счет? За что счет? За слизанное говно и выпитую мочу. Ах да, еще и за проглоченную сперму. Сколько ее там всего было?

Резко подняв голову, Таня хотела соскочить с его колен, но успехом эта попытка не закончилась, Виталий держал ее мертвой хваткой и сопротивление было совершенно бесполезным. Отвернувшись и ничего не видя, она напряженно смотрела куда-то в угол.

— Успокойся, детка — спокойно продолжил он — ты еще просто не осознала всей своей ситуации.

— Ты еще очень наивная, моя дорогая. У тебя колоссальные шоры на глазах, и ты просто не замечаешь, что давно идешь по натянутому канату. Неверный шаг влево или вправо, и ты имела бы замечательные шансы очутиться на самом дне. Тебе крупно повезло, что ты вообще очутилась здесь. — Говоря это он обвел комнату рукой.

— Виктория могла бы не захотеть платить и отдала бы тебя бандитам. Они бы там тебя избили как следует, и ты бы потом отсасывала всем желающим за небольшие деньги. Потому, как была бы уже некондиционная. В конце концов, за долги, Виктория забрала бы твою квартиру, и что, скажи, было бы потом с тобой и твоей мамой?

— А так ты тут, детка, и с тобой все будет хорошо. Это я тебе гарантирую.

Таня понемногу успокаивалась.

Он прав — думала она. — Если мне плохо сейчас, это вовсе не значит, что иначе мне было бы лучше. Скорее всего было бы гораздо хуже, я ведь именно так и думала, еще пару часов назад.

Она отвела взгляд от угла и теперь смотрела прямо перед собой. Платить деньги за жестокий трах во все дыры и считать, что так надо? Это была совершенно сюрреалистическая ситуация.

— Это какой-то сюрр — сказала она себе. — Слышишь! Ты! Это сюрр!

По-видимому, она сказала это вслух. Виталий никак не отреагировал хотя явно слышал ее слова. Краем глаза она смотрела на него. Такой громадный и грубый. Но с другой стороны, на удивление все понимающий, и тонкий. А что, ей лучше хотелось бы, чтобы на его месте был какой-нибудь громадный, грубый и ничего не понимающий? Воистину «Что имеем не храним»

Рассмеявшись, Таня опять прижалась щекой к его широкой груди. Мир есть такой как он есть, и она будет в нем жить. Теперь она уже знала, что у нее это получится. Просто не может не получится — думала она.

Блядь была права — она действительно недоделанная дура. Отличница, ударница, умница, знающая два языка, фехтовальщица, пианистка, классно владеющая инструментом, честным трудом она едва могла заработать себе на хлеб переводами и репетиторством. Да, она много чего еще знала, но что ей это давало?

Ей явно что-то не хватало, и она уже понимала, что именно. — Ей не хватало учителя.

А какой учитель может научить умницу, которая, сама могла бы преподавать своим сокурсникам, большинство из изучаемых ею в институте предметов? Такую отличницу, ударницу и умницу может чему-то научить только один единственный учитель.

Такую отличницу и умницу может научить только хуй!

Который находится у нее во рту!

Она стоит на коленях, хозяин крепко держит ее, за собранные в пучок волосы.

— Отличница — говорит хозяин и железной хваткой тянет ее голову к себе за волосы так, что его член проскальзывает ей в глотку. На момент он ослабляет хватку, и она тут же отбрасывает голову назад, едва успевая набрать воздух в легкие.

— Ударница — говорит хозяин и снова тянет ее за волосы.

— Умница — и все повторяется сначала.

Она понимает — хозяин учит ее жизни.

— Сука — говорит хозяин, и она старается из-за всех сил заглотить его твердый как сталь член, мечтая, чтобы ее губы наконец то смогли бы дотянуться до его яиц. Ей это почти удается.

— Хорошая сучка, хорошая — ласково говорит хозяин, вытаскивая член из ее рта и похлопывает ее по щекам. Она радостно извивается, стараясь вильнуть несуществующим хвостом.

Потом член возвращается обратно. Для хозяина, ее рот — это что-то, вроде презерватива, со специальным захватом сверху, чтобы было удобнее двигать его туда-сюда. Очень удобное приспособление для дрочки. Без него, пришлось бы использовать руку, а потом еще осталась бы разбрызганная кругом липкая сперма.

Рот решает эту проблему. И конечно же он намного удобнее обычного презерватива. Использованные презервативы потом выбрасывают, а этот может использоваться многократно. А кроме того, он очень гигиеничен. Вся сперма аккуратно проглатывается, а после того, как ее губы тщательно обсосут член и старательно вылижут всю окружающую территорию, хозяину даже не придется мыться.

Но пока сперма еще не проглочена. Сперма — награда, а нельзя награждать того, кто еще не сделал свою работу. И она старается! Хозяин уже больше не двигает ее головой. Теперь, он просто трахает ее в рот, как во влагалище. Влагалище неподвижно, поскольку хозяин своей железной рукой по-прежнему держит ее за волосы. Работает хозяин молча, говорит только хуй.

— Ты блядь — говорит хуй.

— Ты подстилка — продолжает он.

— Ты использованный, многоразовый гондон — говорит хуй — и я сейчас использую тебя опять.

Она не спорит, потому что знает, что он прав. Он не может быть неправым — потому что он сильный, а сильный прав всегда. И сейчас он указывает ей на ее место. Раньше она никогда не думала, что это ее место и только теперь наконец это поняла. Ее место ей нравится. Она его заслужила. И ей очень нравится урок.

Вот только мешает, что все никак не удается дотянуться до хозяйской мошонки, когда хуй залазит глубоко в гортань. Но она же отличница, она будет стараться и однажды это получится.

Хозяин почти закончил свою работу. Ее рот больше не справляется, поэтому он мастурбирует член рукой и наконец кончает. Она честно отработала и теперь награждена потоком спермы, которая льется в ее жадный рот. Она тут же проглатывает все и тщательно слизывает остатки. Затем старательно обсасывает хуй, который на ее глазах превращается в маленькую письку и усердно вылизывает яйца. Урок заканчивается…

Хозяин куда-то делся. А вместе с ним и хуй.

Умницы тоже не видно. Наверное, ищет отличницу.

Но остался хорошо выученный урок. — И Деятельница.

Пантера!

«РРРРР!» — говорит пантера.

«РРРРРРРРРРРР!» — добавляет пантера.

Тане уютно! Ей так приятно прижиматься к Виталию, она трется щекой, о его широкую грудь.

Пантеры не выступают на олимпиадах. И на семинарах их тоже не видать. — Пантеры охотятся.

Она больше никогда не будет ни с кем спорить, она больше никогда не будет думать о высоких глупостях. — Она будет действовать!

Пантера никогда не торопится.

Пантера умеет точно просчитывать ходы.

Пантера моментально прыгает и никогда не промахивается.

Пантера хорошо вооружена.

Что тут у нас в запасе во части оружия? — Итак имеем, два языка, пианино, множество разных знаний в культуре, литературе, технике. А что еще?

Ну да, конечно! Вот оно тяжелое вооружение! — На первом месте разумеется вагина.

Затем идет рот. Рот — это не просто так, рот, это куда больше! Когда высокоумная, симпатичная дура не может получить информацию через глаза и уши, информация доходит к ней через рот. Так, как она сегодня дошла к Тане.

Ей вполне хватило этой порции. Больше ей не надо и теперь она может использовать рот для получения наслаждения. В том числе, и для наслаждения от еды.

Ее уже больше не возмущает то, что с нее возьмут деньги за сегодняшний секс. Она всегда была честной девушкой. Сейчас, она возмутились бы, если бы с нее денег не взяли. Потому что деньги берут за работу, тем более, за честно выполненную работу. А они выполнили свою работу честно. Теперь она доделанная. И уже больше не дура.

Знаешь малышка — сказал Виталий — Проституция страшная профессия, для множества женщин она заканчивается трагически, другие как-то существуют, но есть и такие, кому она дает очень большой жизненный шанс, который бы они никогда не получили без нее. Может быть тебе покажется это странным, но ты принадлежишь именно к представителям последней категории.

— Все, что тебе сейчас надо это, как следует подумать головой и не делать поспешных выводов. Я психолог, работаю индивидуально с каждой девочкой, и конечно же сначала составляю ее психологический портрет. Вчера у нас с Викторией состоялась длинная беседа, которая позволила мне сделать вполне определенные выводы о тебе и твоем характере. Все что она рассказала, свидетельствует о том, что ты исключительно приличная и честная девушка.

— Ты помогла маме, не взирая за цену, которую с тебя потребовали. И взяла к себе чужого ребенка, в момент, когда сама была в очень сложном положении.

— Твои неудачи с переводами и репетиторством были следствием твоей чрезмерной порядочности, очевидно привитой тебе в твоей семье, а твои успехи в учебе, свидетельствуют о высокоразвитом чувстве ответственности.

— Я уже не говорю о, так позабавившей Викторию, твоей попытке броситься на защиту этой неудачливой картежницы, о которой ты вообще ничего не знала и которую видела впервые.

— Пусть даже для тебя эта мысль сейчас будет дикой, но у тебя, моя дорогая, имеется возможность полностью сохранить себя, остаться точно такой же, как ты была раньше. Такой же доброй, такой же отзывчивой, такой же честной и всегда готовой всем помочь. Я совершенно не сомневаюсь, что такая девушка как ты, никогда и не думала о сексе без любви.

— Поэтому в самую первую очередь, тебе надо определится как относится к своим клиентам. Одни проститутки их презирают, им нужны только деньги, но это точно не твой случай. Другие своих клиентов ненавидят, за то, что они им делают. Эта ненависть губительна, она делает их злыми, она губит их жизнь.

— Но, детка, есть и такие, которые своих клиентов любят. Ты не дешевая бордельная шлюха. Ты дорогая эскорт-девочка и сможешь достойно жить за получаемые от клиентов деньги. Поэтому ты должна быть благодарной им за это.

— В принципе они делают тоже самое, что делал бы твой любимый мужчина, который должен был бы обеспечивать тебя, если бы он на тебе женился. Но твои клиенты делают это куда лучше, чем он. Твой любимый может тебя предать, клиенты куда надежнее. Не придет один, придет другой. Да и денег платят они куда больше, чем заработает какой-нибудь кандидат наук или даже директор института.

— Если ты будешь любить своих клиентов, весь секс у тебя будет только по любви, а значит ты сможешь сохранить себя. Поэтому исключительно важно научится любить своего будущего клиента, еще до того, как ты его увидишь. Если у тебя это получится, у тебя будет много любимых и, поверь мне, многие из них ответят тебе взаимностью.

— Но главное даже не в этом. Как я понимаю, ты хотела быть научным сотрудником, проектировать сложные технические устройства, которые приносят пользу людям. По сути ты идеалистка, ты всегда хочешь, чтобы всем было хорошо, чтобы на земле было больше добра. Так ты и дальше, должна остаться точно такой-же идеалисткой. Только теперь ты не просто будет хотеть, что на земле было больше добра, но и сможешь реально увеличивать его количество.

— Клиент приходит к тебе со своими проблемами. Если ему будет с тобой хорошо, то он не только останется довольным, он также станет более терпимым к проблемам других. Пусть даже на короткое время, но это все равно важно. Ведь, твои клиенты люди с возможностями и от них зависят другие люди.

— Довольный клиент означает, что кто-то получит премию, кого-то не уволят с работы. Муж не накричит на жену, отец не побьёт ребенка, а кто-то, так и просто станет лучше от твоего умения, доброты и отзывчивости. Ты не знакома с людьми, которым станет лучше благодаря тебе и никогда с ними не познакомишься, но, благодаря тебе, им станет лучше и это будет главная твоя награда. Награда, которая сделает лучше этот мир, пусть даже это улучшение удастся рассмотреть только под мощным микроскопом.

— Увеличение количества добра в мире и должно стать твоей главной целью, твоей миссией. Ты должна стать настоящим агентом добра и света. Для такой как ты, это вообще единственный выход в этой ситуации. — Иначе ты зачахнешь!

— Все, что тебе надо это тупо следовать своему женскому инстинкту обслуживания мужчины. Ты должна получать удовлетворение от его удовлетворения. Если клиент любит оральный секс, твой ротик должен быть всегда наготове. А если вдруг он захочет туда пописать, то ты быстренько изобразишь писсуар.

— Но ты же еще и эскорт. Если он хочет прогуляться по Москве, ты должна провести такую экскурсию, которую он надолго запомнит. В Третьяковке и других галереях, ты должна знать историю картин, в театре либретто опер, балетов и пьес. Ты должна играть на музыкальных инструментах, неплохо было бы петь, играть в шахматы и карты, а на приеме ты должна танцевать лучше всех.

— Если ты так будь делать, то тогда у тебя совершенно не останется времени на то, чтобы падать вниз. Наоборот — ты будешь только подниматься.

— Исключительно важна правильная реакция на отрицательные эмоции клиента. Он может быть, чем то, раздражен, а тут, как раз, ты. Дай ему сорвать на себе злость. Тогда он успокоится, а значит ты опять победила. Если он тебя презирает — дай ему себя унизить, ему от этого станет легче. — Это будет еще одна твоя победа.

— Ты должна исполнять любые желания клиента, кроме тех, которые могут нанести ущерб твоему здоровью или привести к вмешательству правоохранительных органов.

— По поводу ущерба здоровью, слизывание небольшого количество «шоколада» проблем не составляет. А вот поедание большого куска этого продукта с тарелки, совершенно неполезно, поскольку там много вредных бактерий.

— Кроме того, клиент не имеет право делать тебе больно, без твоего предварительного согласия. Мой совет, такого согласия никогда не давать. Мы не делали тут из тебя мазохистку, и ты никогда не должна стремиться туда. В основе мазохизма лежит желание наказать саму себя, но если ты будешь довольна тем, что ты будешь делать, то у тебя просто не будет повода себя наказывать.

— Сейчас, после нашего курса, ты войдешь во вкус и у тебя будет большое желание трахаться. У тебя будет достаточно клиентов, но, если их будет тебе не хватать, ты конечно можешь всегда посидеть в комнате ожидания Виктории и все будут довольны.

— Ну и конечно, тебе ни в коем случае нельзя увеличивать кайф за счет алкоголя и табака. И разумеется никаких наркотиков. — Это приказ, и будь уверена я найду способ проконтролировать его.

В комнате воцарилась молчание. Тесно прижавшись к Виталию, Таня осмысливала услышанное и оно, совершенно не вызывало восторга. Но разве был у нее какой-нибудь выбор сейчас, когда речь шла о выживании ее и ее маленькой семьи?

— А зачем ты это делаешь? Только из-за денег, или все же есть еще что-то?»

— Я мастер — ответил Виталий — А ты моя Галатея.

— А сколько было у тебя таких Галатей?

— Ты вроде как четырнадцатая — ответил он.

— А что стало с предыдущими?

— За одним исключением все они хорошо устроились. Пятеро вышли замуж за иностранцев, три нашли мужа среди наших. Четверо еще работают. Не повезло только одной Она оказалась психически неустойчивой, пила и однажды в состоянии опьянения напринималась каких-то таблеток. Откачать ее не смогли.

— А почему ты этим занялся? — задала Таня свой следующий вопрос.

Виталий тяжело вздохнул. Вид у него стал печальным.

— Я вырос на Урале в большом городе. У меня была старшая сестра, она с юных лет любила красиво погулять. Потом начала понемногу приторговывать собой, в основном для того, чтобы было за что хорошие тряпки и косметику купить.

— Родители с этим боролись, но тщетно. Денег у них особых не было, одевать ее, так как она хотела они не могли. А однажды она пошла в какую-то блатную компанию, там ей пообещали хорошо заплатить и назад уже не пришла. Они там, как водится, напились и стали ее трахать. Одному, что-то не понравилось, так он ее на месте прирезал. Зачем, он и сам этого не знал. Она и так на все готовая была.

— Ну может, минет не так хорошо сделала, как он хотел, кто его знает. Просто он был пьяный, у него был нож, а она беззащитна. Вот он ее и прирезал. У него там в милиции дружки были, так они его даже не арестовали. Замять все хотели. Но не успели.

— Я с детства очень сильный был. Мне только восемнадцать исполнилось в армию уходил через пару недель. Но я его еще до того, нашел и убил. А у отца в милиции тоже кое-какие связи были. Так что милиция потом оба убийства замяла.

— Далее служил в десантных войсках. После службы работал в спецорганах. Нас послали в Латинскую Америку. Там наши заинтересовались опытом бандитских картелей. Те содержали школы, готовившие молодых девочек для работы в дорогих борделях. У них я многому научился.

— Когда вернулся назад, проект прикрыли. Я учиться хотел и пошел в МГУ, на факультет психологии. Учился заочно шесть лет, за это время сменил место работы. А тут у меня хобби. Деньги неплохие зарабатываю. А главное девочкам помогаю.

— Ну не выношу я, когда здоровые мужики бьют слабых женщин. Женщины и так все сделают — им просто надо все объяснить и показать. Вот как мы тебе тут объяснили и показали. И ты теперь сама, по своей доброй воле, будешь все это делать. Так, что понимаешь теперь моя дорогая, от какой судьбы мы тут тебя спасли?

Поняла она или нет, Таня еще не знала, но вот впечатление от происходящего у нее уже сложилось. Она ощущала себя волчицей, в которую охотник только что стрелял, но почему-то промахнулся. Ей было плохо было в этом неуютном месте, и она хотела бы сбежать туда — по другую сторону флажков. Но там ее загрызли бы собаки, и добрались бы они до нее куда быстрее, чем в этом густом лесу ее найдет полуслепой охотник. А здесь при соблюдении осторожности, она все же могла выжить. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить.

Потому, что пути назад уже не было.

Позже, она часто мысленно возвращалась к этим дням, главные события которых — ликбез и последующий разговор с Виталием, поцелуи ее первого, после ликбеза, клиента, ну и конечно же разговор с матерью, намертво врезались в ее память. Но затем память отказывала и вместо конкретных событий она видела, только отдельные клочки реальности, соединенные каким-то странным, потусторонним лифтом.

Всегда одна, она стояла в этом лифте, который с постоянным и громким свистом проваливался куда-то вниз. Лифт падал и падал, и она никогда не знала, сколько времени у него уходило до очередной остановки. В памяти остался только свист и постоянное ощущение падения. Иногда свист сменялся скрежетом тормозов, лифт останавливался, открывалась дверь, и она выходила в коридор. Как правило, в коридоре была только одна дверь.

Она звонила в дверь, ей всегда открывали, она заходила и обслуживала клиента. Если дверей в коридоре было две, то потом она звонила во вторую дверь. Если три, то за второй дверью следовала третья. Обслужив всех желающих, она возвращалась в лифт, который немедленно возобновлял свое бесконечное падение. Иногда лифт останавливался на станции метро, всегда напротив пустого вагона. Она садилась в него и поезд тут же начинал движение, останавливаясь всегда на ее родном Ленинском проспекте.

Выйдя из вагона, она сразу же попадала в реальную жизнь, начинавшуюся прямо на перроне — поднималась по эскалатору, потом пешком, не садясь на автобус, шла домой, а дома ходила гулять с Кириллом, разговаривала с мамой или просто спала. На работу она всегда уходила, через тот же лифт, входом в который, было большое зеркало в столовой. Рядом стоял телефон.

К зеркалу она подходила каждые десять, максимум пятнадцать, минут. Если она видела в зеркале себя, то знала, что еще не время. В этом случае, она поворачивалась и уходила в свою комнату. Но если ее в зеркале не было, значит время настало — тогда оставалось только сделать шаг вперед, прямо в зеркало, и она сразу же оказывалась в лифте, который тут же начинал свое падение.

Единственным развлечением того времени был регулярный поход в Ленинскую библиотеку. Сдав прочитанные книги и взяв другие, она шла оттуда прямиком на Красную Площадь, где всегда останавливалась на одном и том же месте — на тротуаре, как-раз напротив входа в Мавзолей. Добравшись до своего места, она больше ничего не делала, проводя следующие полчаса в полной неподвижности.

Однажды, ее там увидела институтская подруга Светка, к тому времени уже знавшая о ее новом занятии. Сначала Светка хотела подойти, но потом отказалась от этой затеи, подумав, что ее бывшая подруга вероятно ждет клиента. — Таня стояла очень прямо, на ее плече висела элегантная, и, по-видимому, весьма недешевая сумка, а взгляд был направлен куда-то в сторону Спасской башни.

Но Таня никого не ждала. — Ее подлинное целью пребывания здесь, было простое наблюдение за происходящим на площади, точно также как это делает любой посетитель океанариума, застывший перед бронированным иллюминатором, демонстрирующему ему совершенно чужую и такую непонятную жизнь. Иллюминатора Светка не заметила, что было вовсе не удивительно. Как говаривал старик Гейне: — «человек видит только то, что он понимает». А что вообще могла понять Светка в Таниной жизни?

На Красной Площади всегда было многолюдно. Одни люди неторопливо прогуливались по ней, другие целеустремленно шли через нее по каким-то своим делам. Если Мавзолей был открыт, то добавлялась еще громадная очередь, тянувшаяся вдоль кремлевской стены с кладбищем и заканчивавшаяся где-то за историческим музеем. На первый взгляд, площадь казалась таким оживленным муравейником, но, на самом же деле, она была только его малюсенькой, хотя и исключительно важной частью. — Муравейником был весь СССР, а здесь располагалась вершина этой громадной муравьиной кучи.

Венчали вершину часы с кукушкой. Точнее, с кукушками. «Ку» говорила очередная кукушка, одетая в костюм правительственного ЗИЛа, выскакивавшая из ворот Спасской башни Кремля. «–Ку» отвечала ей другая кукушка в черной форме правительственной Газ-24, заезжавшая назад в Кремль.

Ку-ку, ку-ку, ку-ку куковали кукушки. Дзинь-дзинь, дзинь звякали часы. Беззвучно спешили муравьи. Все они и кукушка, и часы, и муравьи были частью муравейника, который жил по своим циклическим правилам сложного часового механизма.

Таня в этой жизни не участвовала. Она была чем-то, вроде личинки гусеницы, скинутой равнодушным ветром со своего листа и хотя она попала прямо в муравьиную кучу, проходящие мимо муравьи ее не замечали, точно также как она не замечала их.

Ничего удивительного в этом не было, ведь теперь они жили в разных мирах. Большинство проходящих были муравьями из этого муравейника. Другие происходили из соседних муравейников, а у вот нее вообще не было больше своего муравейник, потому как у личинок своих муравейников не бывает.

Но Таня все же не была личинкой. — Она была муравьихой, с правами личинки. Права выбирать муравьев, которые собираются ею лакомится, у личинок нет. Как нет у них и права принимать участие в обсуждение этого вопроса. Ну и конечно же личинки делятся по сортам.

Личинкой третьего сорта, заинтересуется разве, что совсем голодный муравей. Совсем другое дело, первосортные личинки. Такие не только стоят дороже, у них еще имеется нематериальная ценность. Точно так, как и у других первосортных продуктов, например, у дорогих шницелей.

Дешевый шницель из столовки сразу сожрут, а если он окажется невкусным, то просто выбросят. А что, скажите, с ним еще делать?

Куда лучше будет шницель из кафе. Конечно он тоже может не получиться, но все же он лучше выглядит, красиво уложен и есть его куда приятнее. Хотя, по качеству, он может быть не будет сильно отличается от шницеля из столовки.

Совсем другое дело, шницель из первоклассного ресторана. Он иначе выглядит, его готовит квалифицированный повар из хорошего мяса и потому он конечно же вкуснее. Такой шницель не будут есть сразу, на него сначала полюбуются, понюхают, погладят ножом, размазывая хорошо приготовленный соус. И только потом, начнут медленно, с наслаждением, есть, тщательно пережевывая каждый маленький кусочек.

И даже если шницель окажется невкусным, посетитель ресторана так просто от него не откажется, подумав сперва, что, наверное, он просто не понял гениальной задумки повара, что, наверное, это ему только так кажется. Но даже отказавшись от шницеля, посетитель ресторана не сделает это с легким сердцем и без сожаления. Не подумав сначала о том, что шницель в принципе был бы очень даже ничего, но…

Но разумеется Таня не была шницелем и потому стоит признать некорректным любое подобное сравнение. Сравниваться могут только сопоставимые сущности, а нематериальная цена какого-то там шницеля была совершенно несопоставима с нематериальной ценой Тани. И если внимательно разобраться в ее весьма специфической ситуации, то сам по себе напрашивается вывод, что куда более точным будет ее сравнение со звездой, ярко сияющей на вселенском небосклоне.

Хотя в данном случае, речь конечно шла об особой вселенной, пусть даже и выстроенной в полном соответствии с новейшими физическими теориями. Основу этой вселенной составляла спираль, соединявшая в единое целое плоские планеты, первая из которых характеризовалась некоей двумерной структурой, выглядевшая издалека как набор непонятных линий. При ближайшем рассмотрении, эти линии, однако, обретали смысл, образуя, в своей совокупности слово МЕНЮ.

Шницели располагались где-то в середине меню, рядом с бифштексами и эскалопами. На следующих страницах-планетах, можно было найти и более дорогие, а, следовательно, и более уважаемые вещи, типа котлет по-киевски или цыплёнка табака. Но все это конечно были самые заурядные деликатесы, а звезды Шницельной Вселенной располагались на самой последней странице в заголовке которой стояла гордая надпись: «ТОЛЬКО ПО ОСОБОМУ ЗАКАЗУ».

Начиналась страница самой дешевой звездой — яйцом, фаршированным красной икрой, заканчивалась самой дорогой, коими являлись белые трюфеля в сметане. Танино место было ближе к трюфелям, хотя она уступала по цене не только трюфелям, но также и стейку из эксклюзивного японского мяса и, приготовленному особым образом, лобстеру.

Ее пункт меню гласил:

Сука жареная под хреном, высшей категории. Сорт: Плати и Наслаждайся. Размер порции: длина 172см, нога 93см, габариты 93-63-94. Способ приготовления: — сука тщательно обжарена со всех сторон. Соусы и подливки: — В процессе употребления суку неплохо заливать шампанским. Особо пикантна сука с язычком, вымазанным шоколадом.

Нематериальная цена нашей героини прямо следовала из ее позиции в меню. Конечно же ее любили и уважали, куда больше чем шницель или даже яйца, фаршированные красной икрой. Но, с другой стороны, она вчистую проигрывала трюфелям и уступала, пусть и немного, примитивным лобстерам.

Как говорится се ля ви.