Рыцарь Госпожи Смерти

Георгий Смородинский, 2019

«Теплое летнее солнце позолотило на прощанье верхушки далеких деревьев, и по небу растекся кроваво-красный закат. Над самой землей к заболоченной низине пронеслась стайка маленьких пестрых птиц. Заквакали повсюду лягушки, приветствуя скорое наступление темноты, и на Хельстад медленно опустилась ночь. Я поднялся на ноги, вышел из-под дерева, в тени которого пережидал день, откинул с головы капюшон, оглядел своё бравое воинство и приказал: – Готовьтесь, через минуту выступаем к Ан Клауду…»

Глава 4

Как все-таки быстро меняется настроение. Пару минут назад я бесился от собственной тупости, а сейчас ничего так, нормально — не улыбаюсь только из-за того, чтобы не выглядеть идиотом. Нет, тупым я себя считать не перестал, но радость вымыла из головы досаду. Ну а как иначе? В Вайдарре же — практически у всех нормальных алхимиков мастерские прикрыты специальными просветами, которые на раз обнаруживают Личину. Искать алхимика у бандитов? Ну был там вроде один товарищ, но просто так меня с ним никто не сведёт, да и хрен его знает, что после обновления происходит в столице. Чтобы осмотреться на месте, понадобится время, а с ним-то у меня как раз проблемы. Нет, понятно, что опознание реагента не приблизит меня к рецепту, но я хотя бы начну понимать, что из всего этого можно приготовить и в каком направлении искать.

Двухэтажное здание трактира стояло в глубине просторного двора, обнесённого невысоким забором. Сюда я добрался минут за пять. Мог бы и быстрее, но спешка, как известно, нужна для двух вещей, которые, к счастью, со мной случиться не могут, а вот пути отхода разведать необходимо. Это все-таки территория врага, и любой из местных, прикончив меня, от этого факта испытает множественный оргазм. Так вот, я им такой радости доставлять не хочу.

Зайдя во двор трактира, я быстро оглядел территорию и не торопясь направился к дверям. Все стандартно: колодец, конюшня, курятник и три потемневших сарая для хранения инвентаря. Трактир носит название «У одноухого Сэда». На вывеске нарисована обезьянья голова с торчащим сбоку ножом. Не, вряд ли они тут шашлык из обезьян делают, это просто у художника руки росли из известного места, а нож, наверное, нарисован, чтобы показать, как именно хозяин заведения лишился уха. История в картинках… М-да…

Возле конюшни о чем-то разговаривали мужчина и женщина, молодой парень затаскивал в сарай нарубленные дрова. Никто из них на меня внимания не обратил, и я, не особо расстроившись по этому поводу, подошел ко входу и потянул на себя массивную дубовую дверь.

«Черт! Как же давно не ел нормальной еды!» — было первое, что я подумал, как только зашел внутрь.

Едой пахло так, что мне стоило немалого труда не расплыться в улыбке и сохранить бесстрастную физиономию. Тушеная капуста, вино, свежее пиво, и над всем этим — дразнящий аромат жарящегося мяса…

Вот не понимаю я этих веганов. Как можно это променять на траву?! Нет, я никого не осуждаю: в условиях развитой цивилизации каждый сходит с ума как хочет. Только вот с природой-матушкой не поспоришь, и травоядные всегда оказываются в чьем-то желудке. В буквальном или переносном смысле — не важно. Ну а в Арконе этот закон работает особенно четко.

Трактир внешне напоминал тот, где мы с Картом встретили Шушу. Просторный зал в виде перевернутой буквы «Г», очаг в человеческий рост, с огромным котлом и десятком шампуров, возле которых дежурил молодой парень в серой рубахе. Двенадцать дубовых столов в видимой части и четыре колонны по центру, с висящими на них головами зверей. Конечно, не «Лебедь» в Вайдарре, но для Приграничья — нормально.

Зайдя внутрь, я краем глаза оценил обстановку и, не задерживаясь у дверей, направился к стойке, находящейся прямо напротив входа.

Последнее дело выставлять себя в незнакомом месте на всеобщее обозрение. Кому нужно — заметит и так, а остальные — пусть сидят и пьют дальше. Лишние конфликты мне без надобности, я и так сегодня уже достаточно накосячил.

Место за стойкой пустовало, я сделал вид, что рассматриваю бутылки на стеллажах, а сам краем глаза продолжил изучать местных. Краем глаза, м-да… Не передать, как меня бомбит по этому поводу. Ладно, проехали… Полгода срок небольшой, но повязку себе на физиономию все равно нужно будет найти нормальную вместо этого обрывка, что я откопал у себя в сумке. Да и вообще о потерянном глазе лучше не думать, чтобы лишний раз не расстраиваться. Дерьмо в жизни случается, и от этого никуда не уйдёшь.

Всего в видимой части зала, не считая повара, находилось шестнадцать человек: десять мужчин и шесть женщин. Вели себя достаточно тихо для подобного заведения, а причина такого их поведения сидела в углу обеденного зала и буравила меня холодным презрительным взглядом. Сотник баронской дружины, капитан Дарс — рыцарь без родового имени — самый главный перец в этой деревне. Триста седьмой уровень и сто двадцать миллионов ХП. Сидит в обществе женщины-мага и худого длинноносого жреца в светло-бежевой рясе — служителя Мирта. Последние не обратили на меня внимания, а этому товарищу, видимо, не понравился мой прикид. Ну да и пошёл он на фиг — в чем хочу, в том и хожу.

Трактирщик появился через минуту из комнаты за стойкой, и при взгляде на него я понял, что у художника, рисовавшего вывеску, с руками было все очень даже нормально. Двух с небольшим метров ростом, с широченными плечами и изуродованным шрамами лицом — тут действительно проще обезьяну нарисовать, чем такое. Впрочем, определенное сходство прослеживалось все равно: массивные надбровные дуги, низкий лоб, широкие скулы… Хотя — не с моей рожей придираться. У него зато оба глаза на месте, в отличие от меня…

Мужик быстро принял заказ, выдал ключ от комнаты на втором этаже, налил пол-литровую кружку светлого пива и попросил двадцать минут подождать. Расплатившись, я забрал пиво и чисто по привычке сел за опорную колонну — так, чтобы меня практически не было видно остальным.

Странное дело, но ещё возле стойки я поймал себя на мысли, что люди, собравшиеся в таком количестве в одном месте, почему-то перестали меня раздражать. Нет, я отношусь к ним ко всем так же, но если раньше в подобной ситуации я испытывал дискомфорт, то сейчас его нет. Не знаю… То ли это потому, что я давно не видел людей, то ли что-то изменилось во мне. Пытки тому виной или второе рождение — пофигу, главное, что так мне намного комфортнее.

Я вздохнул, поправил тряпку на лице, сделал небольшой глоток из кружки и блаженно зажмурился. Нет, мне не очень нравится пиво, но если долго его не пить, то в момент первого глотка мир словно замирает… А сейчас еще и ощущения такие же, как двадцать пять лет назад, когда Сашка Осипов украл бутылку «Балтики» у какого-то мужика и мы её потом распили на двоих в туалете. Наверное, это из-за обстановки. Правда, тогда двум пацанам могло влететь за сам факт употребления пива, а сейчас у всех людей вокруг гораздо более веские причины надавать мне по башке. Одна только створка ворот сколько стоит. «Кстати, а какого хрена в деревне ворота сломаны, а командир тут сидит и пялится на посетителей?» — возмутился я про себя и, что называется, накаркал.

Из-за колонны вышел сотник. Не отрывая от меня взгляда, он ногой сдвинул скамейку, сел напротив и, чуть подавшись вперёд, произнёс, выплевывая слова мне в лицо:

— С какой целью ты прибыл в Четыре Осла, эрл, и почему вырядился, как клоун?!

Голос сотника прогрохотал в относительной тишине тяжелым полковым барабаном, и весь трактир замер, ожидая развития ситуации.

«М-да… Вот почему мне так сегодня везёт? — вздохнул я, продумывая варианты ответа. — Этот кретин, очевидно, хочет подраться. Спроси он просто о цели моего пребывания — я бы ответил, и тему бы закрыли, но вторым вопросом он меня оскорбил. Не меня, понятно, а того, кого видит перед собой, но это не важно. Если я промолчу — он просто прикажет меня арестовать по какому-нибудь глупому поводу, если отвечу — все закончится дракой. Дуэли в Эрантии принято проводить в двенадцать часов дня, это время прошло, значит, сегодня драка не состоится. Ну вот и чудненько…»

Мысленно досчитав до тридцати, я сделал глоток из кружки, медленно поставил её на стол и поднял на сотника взгляд:

— Направляюсь из Хельстада в Вайдарру — это ответ на твой первый вопрос, — с легкой улыбкой пояснил я. — Что же до второго… Ты знаешь, эрл, отсутствие лат не помешает мне срубить башку одному ослу. Жаль только, деревню эту придётся переименовать, поскольку здесь станет на одного осла меньше…

После этих моих слов замолчали даже сверчки, парень возле очага застыл с шампуром в руке, боясь пошевелиться. Я ожидал, что сотник взорвется, но этого не случилось. Он молчал секунд пять, переваривая услышанное, затем подался вперёд и, осклабившись, вкрадчиво произнёс:

— Ты мне угрожаешь, щенок?

— Нет, — отрицательно покачал головой я и улыбнулся шире. — Я никогда никому не угрожаю. Я предпочитаю убивать сразу.

— Завтра в полдень на площадке возле конюшни, — прорычал Дарс и, поднявшись из-за стола, презрительно усмехнулся. — И не вздумай сбежать, убийца. За этим я прослежу.

Он, видимо, ждал, что я что-то отвечу, но не дождался и, гремя железом, отправился на своё место. Обеденный зал стал потихоньку оживать, а я сидел, смотрел на лужицу пива, которое расплескал этот придурок, и пытался сообразить, что ему все-таки от меня было надо. Ведь дело тут совсем не в броне — за такое не убивают, а ему хочется обязательно меня убить. Но почему? Не иначе, тот крысёныш в бежевой рясе что-то нашептал сотнику на ухо… Сквозь Личину не видит, но почувствовал во мне Тьму? Скорее всего, так и есть. Блин, ну какие все-таки уроды! Личина не скрывает ХП, и эти козлы видят, что я намного слабее любого из них, но… Может, и правда дождаться полудня, завалить этого сотника, а потом перебить всех, кто придёт поглазеть на мою смерть? Их тут всего-то человек триста, но пока они сообразят, что к чему, я с Мирной и скелетами уже проскочу за ворота… «Нет!!!» — мысленно оборвал себя я, стиснул зубы и сделал пару глубоких вздохов. Слишком рискованно, а мне сейчас рисковать нельзя. Поэтому завтра с утра я заскочу к алхимику и спокойно свалю, а они пусть живут до поры. Глядишь, когда-нибудь и свидимся.

Забрав спустя некоторое время свой заказ, я убрал его в сумку и через зал направился к лестнице. При моем приближении солдаты за столами замолкали и провожали меня взглядами. В глазах интерес — так собравшиеся на площади зеваки смотрят на приговоренного к казни преступника, и лишь только во взгляде совсем молодой женщины по имени Меда я прочитал досаду и сострадание. Интересно, с какого хрена ей жалеть незнакомого мужика? Хотя, может быть, эта Меда — просто хороший человек? Не знаю…

Поднявшись на второй этаж и пройдя в конец коридора, я открыл ключом нужную дверь и… облегченно выдохнул. Ничего не изменилось. Личная комната осталась тем, чем была, и в ней по-прежнему можно закрыться от всего мира.

Захлопнув и заперев дверь, я сразу, по привычке, открыл окно, затем обернулся, оглядел комнату и замер, обуреваемый накатившими чувствами. Черт… Полгода всего прошло, а кажется — целая вечность.

В последнее мое посещение я был ещё не одинок… Готовился стать гиссом Старшего Дома Кладд и мечтал жениться на Даше… Сейчас за спиной пытки, предательство, побег, полгода тоски, проклятье Ракота, потерянный глаз и… И убитый моими руками бог, и очищение Храма, и скелеты, и Мирна, и самый лучший в мире фамильяр с самым прикольным маунтом. А ещё где-то в Вайдарре меня дожидается Карт, а в сумке лежит чёрный фламберг, который подарила мне мама… Всего полгода… Блин, всего полгода…

За время моего отсутствия в комнате не появилось и пылинки. Тут же примерно как в инвентаре у игрока: продукты не портятся, оружие не ржавеет.

Стащив с лица повязку, я кинул её на стол, пересек комнату и нажал кнопку на кофемашине. Потом подошёл к фотографии деда и минут десять смотрел ему в глаза, мысленно рассказывая о своих победах и неудачах. Я всегда делал так раньше, возвращаясь в конце лета из лагеря, продолжаю делать это и сейчас…

Кофе уже приготовился, но я все говорил и говорил. Уверен, он меня слышит. Ведь я ношу в себе не только Тьму. С каждым прожитым годом я все больше узнаю в себе деда Семена…

Закончив говорить, кивнул, затем снял со стены рамку с фотографией улыбающейся Даши, аккуратно смахнул с неё несуществующую пыль и положил в стоящий в углу сундук.

У меня нет ненависти к бывшей подруге, только досада… Досада на случившееся. Так бывает, когда перед твоим носом уходит с остановки автобус… Можно обвинять в этом кого угодно: себя, водителя, министерство транспорта, но ничего ты уже не изменишь — просто так легли карты. Та Даша, что на фотографии — она ещё там, в прошлом — со мной, вот и пусть остаётся на память.

Закрыв крышку сундука, я направился к кофемашине, когда вспомнил одну важную вещь и, повернув направо, толкнул дверь душевой комнаты. Подойдя к зеркалу, на мгновение замер, затем поднял взгляд и… со вздохом покачал головой. М-да… И я, и не я — одновременно. В целом все вроде то же, но… Плечи стали заметно шире, сантиметров на десять увеличился рост. Кожа стала светлее, волосы отросли до плеч, четче обозначились скулы. Возле правого глаза появились морщины, на месте левого — глубокий уродливый шрам. Эти полгода состарили меня лет на десять. Так-то выгляжу вроде нормально, но и что с того? Мне всегда было плевать на внешность, глаз бы кто вернул — это да…

Выйдя из душевой, я забрал кофе, уселся в своё кресло и выдохнул. Хрен с ним со всем! Я наконец-то добрался до очередного пит-стопа! Семнадцать часов у меня есть, и нужно все успеть. Поесть, помыться, наварить эликсиров и яда, подумать над дальнейшими действиями… Дел много, но сначала все-таки кофе.

Вдохнув подзабытый аромат свежеприготовленного напитка, я сделал маленький глоток, поставил чашку на стол и с улыбкой откинулся в кресле. Да пофигу на этого дурака-сотника, сегодняшние косяки и потерянный глаз. Все ведь не так уж и плохо… Цой в свое время пел про пачку сигарет, но курящий разбойник — это, как минимум, глупо. Ведь по запаху табака тебя можно легко обнаружить. Кофе же таких проблем не создает, поэтому я выбираю его…

Провозился я в итоге до позднего вечера, и это при том, что еда и мытьё заняли у меня максимум час. Шашлык оказался великолепен. Уж не знаю, кто конкретно научил местных его готовить, но уверен, что этот товарищ жил или в моей стране, или где-то у ближайших соседей, потому как приготовленное на углях мясо шашлыком называют только у нас.

Закончив есть, быстро принял душ, вырезал на глаз повязку из куска черного шелка и, усевшись за компьютер, погрузился в чтение логов последних боев. После того, как в Средоточии Тьмы мой меч напитался стихией, с уроном стали происходить непонятки. В позитивном, понятно, направлении, но все равно — грош цена тому игроку, который не понимает, на сколько он может продамажить свою цель за определенный промежуток времени.

По информации из меню персонажа средний урон с удара у меня — около трех миллионов, но по факту эти числа значительно больше. За три часа анализа удалось выяснить, что темное свечение вокруг клинка добавляет мне от одного до трех миллионов к удару. Криты вырастают соответственно, и за время действия Тени Тьмы мой средний урон составит примерно сто семьдесят миллионов. И все это без учёта действия аур. По богам и их спутникам прилетает пятикратно — Йоклу за десять секунд я продамажил практически на миллиард, но самый большой урон меч выдает по порождениям Мрака. В захватившее храм чудовище с удара прилетало по полмиллиарда, то есть примерно в шесть раз больше, чем по спутнице Ллос…

Вот, собственно, все, что за эти три часа мне удалось выяснить. Не, так-то вроде логично — Жнец создан для разрушения статуи в Лууу, и грязная Тьма должна страдать от него больше, чем кто бы то ни было, однако мне все-таки хотелось бы понимать, как оно все работает. Сколько мой меч может еще впитать Тьмы? Увеличится ли от этого урон? И сколько этого урона нужно для того, чтобы разрушить статую? Куча вопросов, и ни одного внятного ответа. Собственно, как и всегда…

Закончив считать, я установил на полу алхимический стол, вывел перед глазами список имеющихся реагентов и подвис, внезапно осознав, что я уже давно перерос свои яды. Ведь даже Кровь каменного червя, ради которой я в своё время сцепился с бойцами Дома Акри, за десять секунд продамажит цель всего-то на двести пятьдесят тысяч. В сравнении с тремя миллионами, что я сейчас наношу за удар — это выглядит совсем несерьёзно.

Идея пришла через пару минут, и решение оказалось элементарным. Даже не верилось, что оно будет работать. Дело в том, что простейший яд из остролиста и мароны, которым пользуются низкоуровневые PvE^[3] — разбойники, помимо нанесения трёхсот единиц урона вешает дебафф, снижающий все сопротивления цели на два процента. Прикольная штука в том случае, если в твоём отряде есть маги, но игроки использовали этот яд только по уровню, поскольку дальше появлялись другие, более мощные. Урон мне, понятно, без надобности, но эти два процента, которые превратятся в четыре благодаря моему званию — выглядят очень неплохо. С Аурой Шона, конечно, не сравнится, но зато этот яд не имеет кулдауна и будет обновляться на цели с каждым новым ударом. Остролиста у меня достаточно, марону легко заменить собранными на кладбище васильками, и я, запустив производство двадцати пузырьков, отправился разгребать вещи.

Рассортировав все добытое, я оставил себе двести золотых, отложил пару желёз костяного ракса для завтрашнего опознания и до ночи варил разные низкоуровневые эликсиры. После произошедшего в обеденном зале мне не очень хотелось идти завтра к алхимику, но я привык доводить задуманное до конца. Поэтому я опознаю один реагент и свалю из деревни, не нарушив при этом своих привычек.

Лавка открывается в девять, и хорошо, если мастер успеет выполнить работу до десяти. После этого мне еще нужно договориться с кем-нибудь из тех игроков, которых я видел утром у озера, но это — самое простое из задуманного. Портал в Вайдарру по старым расценкам стоил не дороже одного золотого, а если предложить десять, так ко мне еще и очередь выстроится из желающих.

Закончив все запланированные дела, я быстро поужинал, помылся и лег спать, поставив будильник на восемь.

Примечания

3

PVE (сокр. от англ. Player versus environment) — игрок против окружения.