Аокигахара

Георгий Смородинский, 2023

После произошедшего в столице Империи, путь Таро лежит в Синий Лес. Часть Аокигахары по-прежнему захвачена тварями из Нижнего Мира, а над лесом застыла тень огромной Змеи. Однако все обитатели Синего Леса готовы к решающей битве. Они ждали ее четыре тысячи лет. После гибели бога-предателя люди вспомнили о древнем союзе и готовы разделить с ёкай судьбу. Мир застыл на пороге великих потрясений.

Глава 4

Я открыл глаза и понял, что лежу на холодных каменных плитах. Без брони и оружия, в обычной повседневной одежде. Тело ватное, дыхание даётся с трудом, но я дышу, вижу и чувствую холод! Какая-то странная смерть…

Приняв сидячее положение, я огляделся по сторонам и озадаченно хмыкнул. Вокруг меня клубился туман. Метрах в пяти или чуть дальше. Густой, серый и непроглядный. Сейчас он наползет — и тогда я умру? Не, ну а что ещё мне делать в этом отнорке реальности?

Ощутив небольшую тяжесть в руке, я разжал ладонь и увидел знакомую половинку монеты. Ту самую, что не так давно мне вручил Синигами. Что это? Что тут, блин, происходит? Мне не дают умереть или…

— Ну… Давай её уже сюда! — Тролль появился в метре напротив и, усевшись, протянул ко мне свою лапу. — И хватит уже хлопать глазами! У меня не так много времени.

Ростом он был на две головы повыше меня-человека. В одной только набедренной повязке. Грудь увешана оберегами. Потрепанные мешочки, кости, небольшие черепа и деревянные фигурки животных. В носу, ушах и на бивнях болтается три десятка самых разных колец и серёжек. Интересно, как он голову-то с таким весом может прямо держать?

— Вот, — я вложил половинку монеты в огромную ладонь бога и, посмотрев ему в глаза, произнёс: — Здравствуй!

— Ага… И тебе не хворать, — Синигами глумливо оскалился и, подкинув омамори^[8] на ладони, состроил недовольную физиономию. — Получается, ты опять от меня сбежал? В который раз, не напомнишь?

— Я… э-э… не помню, — не зная, что ответить, я пожал плечами и покачал головой.

— Много! — констатировал тролль и довольно оскалился. — Ладно, иди обратно. Там тебя твоя девятихвостая подруга вытаскивает. Ох, и намучаешься ты с ней по жизни, хотя… Ты же тоже хвостатый. Лисье племя, да… Так что найдёте как-нибудь общий язык.

— Обратно — это, в смысле, я живой?! — выдохнул я, как только до меня дошли его слова. — То есть…

— Я смотрю, у тебя не только память отшибло, но ещё и разум, — весело оскалился Синигами. — Да, живой, но теперь постарайся быть осторожнее. Следующий омамори я смогу дать тебе не раньше чем через пятьдесят лет.

— Спасибо! — я улыбнулся сидящему напротив богу. — Теперь я твой должник.

При этих словах Синигами нахмурился, посмотрел мне в глаза и негромко произнёс:

— Забери её вместе с остальными из Лабиринта, и мы будем в расчёте.

— Кого её?

— Там и узнаёшь. Я сказать не могу, — тролль грустно усмехнулся, затем подмигнул мне и попросил: — И ещё тануки скажи, чтобы он при случае занёс в мое святилище пару бутылок своего саке. Уж очень оно у него забористое. Все, прощай, друг, — Синигами протянул мне свою лапу. Я пожал ее, и картинка погасла.

Сознание прояснилось, и я почувствовал на губах чьи-то губы. Кто-то меня целовал, поскольку на искусственное дыхание это было совсем не похоже. Открыл глаза и буквально выпал в осадок. Меня целовала Хона! Не в щеку, а в губы, как полагается! При этом она перестала быть призраком, то есть натурально ощущалась как женщина. Как очень желанная женщина…

Заметив, что я пришел в себя, Хона отстранилась и, ничуть не смущаясь, хмыкнула.

— Ну вот, очнулся наконец.

— Мог бы еще полежать, если ты… — я принял сидячее положение, улыбнулся, быстро оглядел зал и с облегчением выдохнул. Все живы и вроде здоровы. Хона, Берюта, Эйка — и даже Иоши, который, очевидно, прибежал на шум. Сейчас енот кормил свою подругу какими-то травами, с испугом косясь на окровавленный труп спутника Сэта. Впрочем, на Хону он смотрел с не меньшим испугом. Ну да… Бояться надо живых.

— Обойдешься, — кицунэ фыркнула, усмехнулась, а затем уже серьезным тоном добавила: — На самом деле все очень непросто. Я не восстановила и десятой части своей былой Силы. Артефакт полон, но, как оказалось, забрать из него я могу только жалкие крохи. Практически все, что получила, потратила на восстановление твоей цепи, — богиня встретилась со мной взглядами. — Вернуть тебя к жизни могла только близкая женщина, и я подумала: «А почему бы и нет?». Мне ведь известно, что произошло в Хейанкё и что тебе довелось пережить. Ты не отдал им меня, и я это очень ценю. К тому же, — взгляд девушки стал лукавым, — в своей боевой форме ты выглядишь очень даже неплохо. Самурай Луны, древний герой, убийца бога. Думаю, я сделала правильный выбор.

М-да… Я ещё не до конца очухался после неудавшейся попытки суицида, и слова красавицы-лисы до меня долетали как до жирафа, но то, что она говорила… Близкая женщина, правильный выбор… Она ведь назвала меня своим мужчиной! Девятихвостая лисица! Меня! И теперь понятен смысл слов Синигами… Черт! Черт! Черт! Но теперь просто необходимо дожить до конца! Я же себе не прощу, если подохну.

— Ты слюни-то подбери, — заметив, вероятно, выражение моего лица, хмыкнула Хона. — Все самое сладкое только в конце. Вот верну Силу, воскресим Нактиса и только тогда полюбуемся Красной луной.

— И что мне для всего этого нужно сделать?

— Ты должен как-то вернуть в этот мир Сару. Только Хозяин Леса может в полной мере использовать Силу артефакта. Он возвратит мне мою Силу и поможет тебе оживить бога Луны. Да, в прошлом мы не очень-то ладили с Хозяином Леса, но Сару не дурак, и ему нужны сильные союзники для решающей битвы за Лес.

— Погоди, — поморщился я. — Но я же освободил его душу в Чертоге Смерти.

— Не знаю, — покачала головой девушка. — Видимо, что-то ему мешает вернуться. Возможно, ради возвращения Хозяина Леса тебе придётся пройти Большой Лабиринт, но я бы начала с Минамигучи.

— Минамигучи?

— Да, — кивнула лисица. — Южные врата Синего Леса. Большое поселение ёкай, рядом с которым находится главное святилище Сару. Он там и похоронен. Дорога из ущелья Тивата как раз приведёт тебя в Южный лес.

— И что мне там делать? Вот приду я в этот храм, и что?

— Откуда мне знать? — Хона тяжело вздохнула и опустила взгляд. — Возможно, ты что-то почувствуешь. Ну или обломок клыка подскажет тебе, как вернуть этого недотёпу.

— Так ты оставишь этот артефакт мне? — я непонимающе посмотрел на лисицу. — А сама как?

— Мне он без надобности, — богиня легко пожала плечами и поднялась на ноги. — Сколько-то Силы осталось, и шавки Сэта меня уже не найдут. Позовёшь, когда вернёшь Хозяина Леса.

— Да, — кивнул я, поднявшись следом за девушкой. — А что с филактерией моего господина?

— Вот, — Хона подняла руку, и над её раскрытой ладонью появился третий кусок «шестеренки». — Забирай и постарайся не умирать. Больше я тебе помочь не смогу.

Забирать ничего не пришлось. Последняя часть филактерии сама переместилась в мою ладонь и исчезла. Предплечье на мгновение стянуло в холодных тисках.

— Спасибо! — я улыбнулся лисице.

— Тебе спасибо, Таро, — Хона улыбнулась в ответ. — Позови меня, когда все будет готово.

Она шагнула ко мне, закинула руки на плечи, коснулась губами губ и исчезла. М-да… Все чудесатее и чудесатее…

С полминуты я стоял, пытаясь уложить произошедшее в голове, но оно ни хрена не укладывалось. Ну да… Столько всего и сразу. Ба-Леф сдох! Труп Владыки Отчаяния лежал справа от меня, прямо напротив входа, в огромной луже угольно-чёрной крови. С ним мне сильно повезло, но случилось то, что случилось. У Сэта остался только Сегет.

Ещё Хона…

Вот уж сюрприз так сюрприз. При этом с моральной точки зрения у меня все в полном порядке. Мы говорили с Эйкой, и она рассказала, что некоторые мужчины-ёкай имеют по несколько постоянных подруг. Да, мне сложно пока это представить, но не стоит натягивать глобус Земли на сову этого мира. Хотя если вспомнить те же львиные прайды или обычаи у некоторых народов, то можно провести вполне понятные аналогии.

Успокоив расстроенную Нэко, я отправил ее погулять по окрестностям, затем встретился взглядами с кицунэ, ободряюще ей улыбнулся, подмигнул Иоши и направился к верне, чувствуя, как в душе разливается чистое, ничем не прикрытое счастье.

И да… Сущее не просто так показывало мне того верна в астрале. Берюта вернулась с площадки в Аокигахару, передала то, что я просил передать, и прилетела в святилище Нактиса. Ведь она точно знала, что, возвратившись, я не пройду мимо этого храма.

При моем приближении верна довольно оскалилась и сделала шаг мне навстречу.

— Старший… Ты вернулся! Я рада! Я дождалась!

Это было очень непривычно. Мыслеобразы верны появлялись перед внутренним взором, как кадры из фильма. При этом словами можно было представить только некоторые из них. Впрочем, такое общение оказалось намного информативнее обычного разговора. За те несколько секунд, что я шёл к своей верне, она показала мне, что с ней происходило с того момента, как мы расстались.

Бескрайний океан Синего Леса с высоты полёта дракона. Образы Аты, Сару и ещё каких-то ёкай. Затем этот храм, обломки статуи Нактиса, расколотый алтарь и изуродованные трупы монахов. Просторная комната, верна и камень, который в три кадра покрыл её с головой. Триггером ее пробуждения стало мое появление здесь. Берюта это почувствовала, но быстро выбраться не смогла. Слишком большой срок провела, находясь в камне. Впрочем, пришла она в самый нужный момент, и это главное.

— Ну здравствуй, подруга! — я провёл ладонью по нижней челюсти верны и, пройдя под головой, обнял её за шею.

Она была безумно красива. Как какой-нибудь истребитель последнего поколения или даже скорей штурмовик. Чёрная матовая броня чешуи, массивные челюсти с жутко загнутыми клыками, мощный корпус, длинный хвост с острым костяным наконечником и гигантские крылья.

Даже сейчас, когда верна лежала на полу по-собачьи, я едва доставал макушкой до середины ее груди, и, не опусти она голову, у меня бы не получилось ее обнять. Впрочем, обнять получилось только частично, но нам двоим хватило и этого. Берюта замерла на манер каменной статуи, и я, уткнувшись лбом в её прохладную чешую, коротко рассказал о том, что со мной приключилось. О Земле и погибших в Чертоге ребятах. О гибели Аби и своём возвращении. О Нори, маме и свершившейся мести. О возвращении Солнцеликой и о том, что нам предстоит совершить.

Закончив говорить, сделал три шага назад и посмотрел верне в глаза. Да, очень много ещё не сказано, и у меня самого осталась целая куча вопросов. Я, к примеру, слабо представлял, как мы будем летать, но все это потом. Сейчас пора было уходить.

Почувствовав смерть Ба-Лефа, Сэт может кого-то сюда прислать, и, если их будет много, у нас возникнут проблемы. Не, так-то Берюта и в одиночку может сжечь хоть легион восставших покойников, но делать это лучше на улице, здесь мы просто задохнемся от гари.

— Хорошо, что ты вернулся и выжил, — Берюта легко поднялась на ноги и опустила морду на уровень моей головы. — Сейчас отпусти меня ненадолго. Мне нужно разбудить стаю. — Верна послала мне мыслеобраз с изображением огромной пещеры, на неровном полу которой лежало около полусотни огромных камней. — Когда Крылатый погиб, все верны ушли в исино юнэ. Сейчас пришло время проснуться.

О-хре-неть! Так, выходит, верны не погибли! Они просто уснули. А ведь это очень серьезно поменяет расклады в предстоящей битве за Северный лес. В том, что верны поддержат ёкай в этой драке, сомнений никаких нет. Почти полсотни летающих огнеметов — это ведь ни разу не шутки.

— Да, конечно, лети, — я кивнул своей боевой подруге. — Только осторожнее. В Северном лесу сейчас Тьма.

— Тьма сейчас везде, — Берюта опустила голову, легонько толкнула меня мордой в живот и прикрыла глаза. — До свидания, Старший. Я сама найду тебя. Постарайся сохранить жизнь.

Я улыбнулся и обхватил шипастую морду подруги.

Мы простояли так полминуты. Затем верна высвободилась из моих объятий и быстро пошла к выходу. Подойдя к проходу, перешла на бег, и пару мгновений спустя с улицы донеслось хлопанье крыльев.

Проводив верну взглядом, я подошёл к ёкай и, обратившись к Эйке, уточнил:

— Ты в порядке? Идти можешь?

— Да, могу, — лисица кивнула. — Но насчёт «порядка» не знаю. В голове каша. Столько всего случилось… Ты убил эту тварь и ушел, — Эйка с ненавистью посмотрела на труп спутника Сэта. — Я валялась на камнях, не могла помочь и понимала, что это конец всему. Но потом Госпожа… и ты… Я не знаю, как теперь к тебе относиться, но уверена, из вас получится отличная пара.

— У меня ещё есть Мика и Ата, так что пара вряд ли получится, но по голове тебе и впрямь прилетело неслабо. «Как относиться»… м-да, — я хмыкнул и посмотрел на Иоши. — Твою подругу и впрямь нужно срочно лечить.

Заметив мой взгляд, тануки пожал плечами и растерянно произнёс:

— Но я не умею лечить скорбных разумом. Она же сама менталист. Тут никакая трава не поможет.

— Думаю, полбутылки самогона ей будет достаточно, — я подмигнул приятелю и добавил: — И, кстати, Синигами ждёт тебя в гости…

— Меня?! Синигами?! — енот округлил глаза, поджал уши и, по ходу, забыл, как дышать.

— Да успокойся ты, — я улыбнулся и хлопнул тануки по плечу. — Придёшь в его святилище, поставишь на алтарь пару пузырей самогона, получишь себе омамори и иди гуляй дальше.

Секунд десять Иоши непонимающе смотрел на меня, а потом округлил глаза ещё больше и выдохнул:

— Самогон?! Так ему понравился мой самогон?! Так я и сотню бутылок отнесу! Мне не трудно.

— Ну, раз все порешали, то пойдёмте уже отсюда, — я перевёл взгляд с Иоши на Эйку и кивнул в сторону выхода. — Там, на воздухе, безопаснее.

— Сейчас, — лисица сделала останавливающий жест, затем положила ладони на плечи Иоши и, чуть склонив голову, вкрадчиво поинтересовалась: — Это кого ты назвал скорбной разумом?

Со стороны было видно, что лисица едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, но Иоши после свалившихся новостей этого не заметил. Впрочем, ответить ему не дали.

Из коридора донёсся грохот шагов, лязг железа, и в зал вбежало полтора десятка вооруженных до зубов самураев. Все в артефактной броне, с готовыми к бою луками и бесстрастными физиономиями матёрых вояк.

Впрочем, при виде открывшейся картины невозмутимость с их лиц пропала. Ну да… Не каждый день видишь перед собой труп спутника Сэта.

Повинуясь окрику командира, самураи оперативно растянулись цепью и опустили оружие. Следом за ними в зал забежал ещё один десяток бойцов.

— А я-то думал, кого нам тут не хватало? — я широко улыбнулся, махнул рукой появившемуся в зале Кояме и, позвав ёкай, направился к командиру телохранителей.

— Таро-доно! — Кояма стукнул себя кулаком в грудь, пожал протянутую руку и, кивнув на труп Ба-Лефа, констатировал: — Я смотрю, вы тут без нас не сильно скучали?

— Да уж, — я вздохнул, покачал головой и поинтересовался: — А вы как? Сами приехали или…

— Или… — Кояма, не меняя выражения лица, сделал шаг в сторону, и в этот момент в зал вошёл Нори Ясудо.

Императора сопровождали четверо заклинателей в длинных мантиях с рунным узором, с короткими посохами и вакидзаси на поясах.

Быстро оглядев с порога зал, Нори на мгновение задержал взгляд на трупе Ба-Лефа, затем заметил меня, облегченно выдохнул и усмехнулся.

— Тебя нельзя оставлять одного, брат, — Нори подошёл и стиснул меня в своих медвежьих объятьях. — Ты же всех их поубиваешь и нам никого не останется! Думаешь, слава нужна только тебе?

— А ты-то здесь какими судьбами? — я отстранился и оглядел брата с ног до головы. — Соскучился? Или в столице нечем было заняться?

Внешне он ни капли не изменился. Та же улыбка, тот же прищур. На доспехах, правда, добавилось артефактов, и в руках не было канабо. Хотя дубина, скорее всего, осталась на улице вместе с конем. Кто-то из бойцов, очевидно, доложил, что опасности нет, и Нори решил не таскать эту тяжесть с собой. Вакидзаси на поясе есть — и достаточно.

— Ну ты же говорил, что в той истории про Аладдина была и вторая часть, — брат широко улыбнулся. — Вот я и подумал, что и наша история еще не закончена.

— Ну а если серьезно?

— А если серьезно, то Император обязан прийти на помощь своему единственному союзнику. Слишком много дерьма случилось за прошедшие четыре тысячи лет, когда страной управлял предатель. Мы забыли, что для Империи значит союз с Синим Лесом, и Аокигахара осталась один на один со своими проблемами. — Нори обернулся и кивнул в сторону выхода. — Завтра к ущелью Тивата начнет прибывать армия. Паладины Солнцеликой помогут нам с переброской солдат и обозов. Десять тысяч из Хейанкё и по две от каждого Клана. Большего за короткий срок собрать не получится.

О-хре-неть! От этого заявления я натурально выпал в осадок. Целая армия! Это же так просто… Предатель, управлявший Империей четыре тысячи лет, забыл о своих союзнических обязательствах. Ублюдок заключил союз с Сэтом, и Сегет мог спокойно сидеть в Северном лесу, отравляя Тьмой всю территорию Аокигахары. А ведь приди Император тогда, и объединенная армия вышвырнула бы всю нечисть назад в Преисподнюю. Да, люди слабее ёкай, но их много и среди них есть очень сильные заклинатели. Следом за людьми пришли бы их боги, и никакое Сущее этому помешать не могло!

Сейчас асуры заперты в Кимоне и нашествия оттуда можно не ждать, Солнцеликая вернулась, и она без труда договорится с остальными ками материка. Уверен, боги придут к финальной разборке в том случае, если Сэт решит выползти на поверхность. Только это вряд ли случится. Змей боится возвращения Рюдзина и будет безвылазно сидеть в своей Цитадели. Раз так, то у этого мира появились отличные шансы. Главное, чтобы не было поздно.

Видя, что Нори закончил говорить, я кивнул, тепло улыбнулся и, глядя ему в глаза, произнёс:

— Знаешь, отправляясь в Синий Лес, я не мог ни о чем подобном даже помыслить. Но ты мгновенно сориентировался в ситуации и принял единственно правильное решение. Я горжусь тобой, брат!

— Ну… есть ещё пара причин моего здесь появления, — Нори немного смутился и пояснил: — Там, в Хейанкё, очень скучно. Совет прекрасно справляется с управлением, а мне ещё лет десять нужно учиться. Нет, я обязательно научусь, но сейчас мое место здесь. Мы вместе с тобой это начали, нам и заканчивать.

— А что жена? Она была не против, что ты…

— Да, ещё и жена, — брат покивал. — Я же обещал показать ей Синий Лес. Вот и…

— Ты хочешь сказать, что вы приехали вместе?!

— Я это уже сказал, брат, — Нори широко улыбнулся и картинным жестом протянул руку в сторону входа.

В этот момент в зал вошла Асука.

В светло-коричневом узорчатом кимоно с широким поясом оби и аккуратных деревянных сандалиях. С широко распахнутыми глазами и приоткрытым от удивления ртом, первая леди Империи была похожа на десятиклассницу, которая впервые забрела в ночной клуб… ну или на персонажа какого-то подросткового аниме. Из общей картины выбивались только ножны на поясе и очень непростой магический жезл в правой руке.

Оно и понятно… Девочка всю жизнь безвылазно сидела в столице, а тут дорога, приключения, древние храмы и трупы чудовищ в лужах крови.

С трудом оторвав взгляд от туши мертвого спутника бога, Асука подошла к мужу, положила ладонь ему на запястье, посмотрела на меня и на мгновение замешкалась, очевидно, подбирая слова.

— Здравствуйте, госпожа! — воспользовавшись паузой, я стукнул себя кулаком в грудь и склонил голову, стараясь скрыть наползающую на губы улыбку.

С Асукой мы расстались нормально. Да, по сути, это я убил её отца и брата, но в тот момент они собой не были. К тому же убийством это не назвать. Покойный Император меня пытал, брат напал первым. Они оба хотели моей смерти, но судьба распорядилась иначе. Нет, если бы Асука возненавидела меня, я бы принял это спокойно. Только этого не случилось. Жена у брата не дура и прекрасно понимает, что у меня не было выбора.

— Это… — девушка кивнула и с опаской посмотрела на труп спутника Сэта.

— Ба-Леф, — подсказал я. — Ублюдку предсказывали смерть от моей руки. Он не послушал…

— Я не знаю, как тебе это удаётся, — Асука покачала головой. — Но я рада, что ты жив и снова с нами.

— Да, госпожа. Я тоже очень этому рад.

— Мой господин, — Асука подняла взгляд на мужа, — а ты уже спросил брата о том драконе, что выбежал из пещеры и улетел в сторону Синего Леса?

— Ну, для начала перестань называть меня господином. Здесь все свои, — Нори вздохнул и с улыбкой посмотрел на жену. — Что же до дракона… Я думаю, это та самая верна, на которой Таро летал четыре тысячи лет назад.

— Да, — кивнул я. — Это Берюта. Она сохранила себя в камне и дождалась. Сейчас она улетела будить остальных. Они спят в скалах над Северным лесом. — Я кивнул в сторону выхода и встретился взглядами с братом. — Нам, кстати, тоже пора выдвигаться в Аокигахару. Только для начала расскажи мне о своих планах.

Услышав вопрос, Нори пожал плечами и пояснил:

— По старому союзническому договору я, появившись без приглашения, могу привести собой в Синий Лес две сотни разумных. Столько нас сюда и пришло. Там, в Аокигахаре, мне нужно встретиться с кем-то из Совета Старейшин и обговорить все детали предстоящей кампании. Сами мы вряд ли быстро найдём того, кого нужно, но с вашей помощью… — Нори перевел взгляд на стоящих неподалёку ёкай, затем снова посмотрел на меня и с улыбкой констатировал: — В общем, принимай командование, брат. Все как в старые добрые времена.

— Вы же верхом? — воспользовавшись паузой, Эйка шагнула вперёд и вопросительно посмотрела на Императора. — В Синем Лесу очень мало хороших дорог, а вот хищников в избытке. Поэтому пока ты не договоришься с Хозяином Леса, лошадей придётся где-то оставить.

— Да, я знаю, что в лес верхом не получится, — Нори согласно кивнул. — Мы оставим коней в Коккё. Там нас уже ожидают. — Он хотел ещё что-то добавить, но спохватился и удивленно посмотрел на лисицу. — Погоди! Ты сказала: «договоришься с Хозяином Леса»? А что, Сару-сама вернулся?

— Нет, — ответил я за лисицу. — Но его обязательно нужно вернуть. Этим мы займемся в первую очередь.

Да, именно так! И я уверен, что для возвращения Сару Лабиринт проходить не нужно. Ведь там, в Чертоге Смерти, кроме него и Аби, не было никого. Отсюда вывод: все пленники содержатся в каких-то незримых темницах, но порабощенный Сару гулял на свободе. Сам Чертог никого удержать не может — я ведь после смерти как-то оттуда ушел. Значит, и душа Хозяина Леса тоже вернулась в мир, но что-то мешает ей воплотиться. Надеюсь, оказавшись в храме, я найду ответ на этот вопрос. Ну или что-то почувствую…

— Расскажешь, как ты собираешься его возвращать? — Нори перевел взгляд на меня.

— Да, и не только это. Там рассказов на пару часов, но поговорим лучше в дороге.

— Согласен, — брат кивнул и, найдя взглядом Кояму, указал рукой в сторону выхода. — Уходим! И выдели трех коней для Таро, Иоши и Эйки.

— Подождите! — Асука выставила ладонь. — Таро, я хотела попросить тебя…

— Да, госпожа? — я остановился и вопросительно посмотрел на жену брата.

— Во-первых, перестань называть меня госпожой. Здесь все свои, — девушка картинно нахмурилась. — А во-вторых, ты не представил меня своим спутникам. Это как минимум некультурно.

Ну да, конечно! Тануки и кицунэ — ёкай, которые, в отличие от меня, бывали в Синем Лесу и могут много чего о нем рассказать. Все последние годы девушка грезила Аокигахарой, и вот сейчас, на пороге исполнения мечты, ей и впрямь неплохо бы пообщаться с ребятами.

— Без проблем… Это Эйка, это Иоши, это Нэко, — я по очереди кивнул на ребят, указал рукой на подлетевшую кошку и, пожав плечами, добавил: — Уверен, что брат тебе о них уже все рассказал.

— И не один раз, — Нори улыбнулся слегка смущенной жене. — Они о тебе тоже наслышаны.

— Настоящие ёкай… — Асука улыбнулась мужу в ответ, с опаской посмотрела на Нэко и отвесила церемонный поклон. — Здравствуйте!

— Здравствуй, сестра! — Эйка поклонилась в ответ и, мгновенно сориентировавшись в ситуации, поинтересовалась: — Тебе, наверное, многое интересно? Мы с Иоши расскажем тебе о доме и о твоих соплеменниках.

— Да, конечно! — Асука обрадованно кивнула. — Я никогда не бывала в Синем Лесу и мне действительно все интересно!

— Вот и отлично, — понимая, что этот разговор может затянуться надолго, я поправил ножны на поясе и кивнул в сторону выхода. — Раз все познакомились, то давайте уже выдвигаться. В дороге наговоритесь.

— Да, дорогая, пойдем, — Нори аккуратно взял жену за руку и повел ее к выходу. Мы с ёкай направились следом.

Примечания

8

Автор напоминает, что омамори (яп. 御守 омамори) — японский амулет, посвящённый определённому синтоистскому или буддийскому божеству. Слово омамори является уважительной формой слова мамори (守) — «защита» (т. е. «защитник»)