© Головачёв В.В., 2020
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
Глава 1. Утро вечера мудренее?
Бежать было бы приятно, если бы не одно важное обстоятельство: это были не легкоатлетические соревнования и не утренняя пробежка по парку — за ним гнались! Причём гнались не люди, кем бы они ни были, а монстры, облик которых долгое время был неясен, так как Сергей Макарович, оглядываясь, видел изредка то чёрную голову, то полыхающие огнём глаза, то светящиеся клыки, то коленчатые волосатые лапы. И бежал он не по знакомому земному лесу, не по тайге или джунглям, а по колоссальных масштабов Лесу с большой буквы, населением которого были гигантские деревья наподобие американских секвой и фикусов, диаметр стволов которых достигал полусотни метров, а высота — не менее ста пятидесяти.
Подлеска в лесу, свойственного всем лесам Земли, не было. То есть заросли деревьев вдвое-втрое ниже секвой присутствовали, но сравнить их с лесными дебрями тайги, африканского буша или сельвы было нельзя. Никаких завалов, упавших и гниющих деревьев беглец не встретил, лишь редкие стены кустарника, тростника и камыша попались на пути, да трава по пояс. Но именно эта реальность и мешала ему оторваться от погони и спрятаться в чаще: бежать легко было не только ему, но и преследователям.
Оглянувшись в очередной раз, он понял, что за ним гонятся жуткие трёхметрового роста создания, напоминающие пауков с почти человеческими головами! Наддал, понимая, что, если не спрячется или не найдёт оружие — погибнет!
Внезапно светлый, пронизанный солнцем и чистотой исполинский лес кончился, и Сергей Макарович выбежал к болоту, за поясом которого начинался другой лес — сплошной чёрно-буро-красный бурелом. Он простирался в обе стороны на десятки километров, перекинув через болотные протоки и мхи угрюмые побеги лиан, и веяло от него неимоверной нечеловеческой злобой, вызывающей в душе мутный ужас.
Несколько мгновений Сергей Макарович рассматривал препятствие, прикидывая, сможет ли он пересечь болото и стоит ли туда соваться, но из колючих шипастых зарослей на той стороне болота появились такие же псевдопауки, что и догонявшие его. Рука потянулась к поясу, опускаясь на рукоять пистолета.
Вернулась способность оценивать противника и твёрдость духа. Ну хорошо, твари! Подходите ближе! Я просто так не дамся!
Пауки бросились через болото!
Он выстрелил: раз, другой, третий… и проснулся в постели, мокрый от пота, разгорячённый, будто и в самом деле спасался бегством. Но звуки выстрелов не прекращались, превратились в автоматные очереди, пока Сергей Макарович не прислушался и не понял, что звуки доносятся со двора и представляют собой раскаты двигателя мотоцикла, не имеющего глушителя.
Сел на кровати, покосившись на соседнюю подушку. Жены дома не было: она в это воскресенье ночевала у дочери, готовящейся к родам, и Савельев спал один.
Бросил взгляд на часы: половина восьмого, а за окном темно. Конец октября, рассвет наступает поздно. Странно, что никто не звонит, не беспокоит, будто перед каким-то форс-мажором. Или он просто свыкся с ожиданием плохих новостей? Ровно месяц назад всё началось именно с раннего звонка адъютанта начальника 4-го Управления. Потом был Баир, бросок группы Маугли, исчезновение группы, сердечный приступ…
Может быть, на этот раз пронесёт? Всё, что знал и обо всём, что делал, уже доложено командованию. Экспедиция возвращена, хотя и не в полном составе. Его вины в том, что произошло в Баире, нет. И всё же, почему опять ноет сердце? И почему снятся такие неприятные, если не сказать жёстче, сны? Второй за последние три дня…
Зазвонил мобильный.
Сергей Макарович вздрогнул, отгоняя пальцем нечистого: чур меня, чур! Взял с прикроватной тумбочки кодовый смарт.
— Слушаю, Савельев.
Чугунный голос начальника 4-го Управления заставил его невольно расправить плечи.
— Сергей Макарович, это Скорь.
— Понял, Геннадий Дмитриевич.
— Не разбудил?
— Н-нет, — сказал правду полковник.
— Как настроение?
— Рабочее, товарищ генерал.
— Это хорошо, что рабочее. В десять нас ждёт у себя Виктор Дмитриевич. — Скорь имел в виду директора ГРУ.
— Готов прибыть в любой момент.
В голове пронеслось: всё же сон в руку! Неприятности ещё впереди.
— В любой не надо, нас ждут в десять. — Генерал помолчал. — А после встречи с директором, в двенадцать, нас всех ждёт президент.
Сергей Макарович втянул в лёгкие воздух, медленно выдохнул.
— Я думал… обойдётся…
— В связи с чем я прошу тебя взять с собой Егора.
Речь шла о физике Карапетяне, приятеле Савельева, с которым они летали в Баир выручать пропавших членов археологически-ботанической экспедиции и бойцов группы Маугли — майора Максима Реброва.
— Он и так расстроен, — усмехнулся Сергей Макарович.
— Никто не собирается обвинять его в каких-то прегрешениях. Но президент наверняка потребует компетентных объяснений, и лучше Карапетяна никто не сможет внятно растолковать ему тонкости М-теории.
— Я понял.
— В таком случае жду. — Скорь дал отбой.
Сергей Макарович покрутил в руках мобильный, встал, сделал несколько махов руками, отдавая дань воспоминаниям о полноценной зарядке, потом набрал номер Карапетяна:
— Не спишь?
— Работаю, — взял трубку физик; в его суховатом голосе послышалась нотка вины.
— Работаешь? Спозаранку?
— Считаю параметры иномериан, которые могут возникнуть при столкновениях бран с разными константами и другим количеством измерений.
— Не ложился вообще, что ли?
— Нет, поспал немного.
— Собирайся, я заеду за тобой минут через сорок.
— Что значит заеду?
— Нас вызывает главный. В десять мы у него, потом в двенадцать у президента.
Голос Егора Левоновича стал тонким:
— У президента? Шутишь? Мы поедем к президенту?!
— Так что готовься ответить на его вопросы.
— Но я же сорок раз объяснял твоему начальству…
— Он хочет разобраться лично, приведи себя в порядок. — Сергей Макарович выключил канал.
Сборы не потребовали много времени. Он даже успел хлебнуть кофе и съесть ложку творога с мёдом — свой любимый быстрый завтрак. Через пятнадцать минут «Вольво ХС-90» Савельева покинул стоянку напротив дома.
Конец октября в Москве выдался дождливым и рекордно тёплым, что напоминало погоду в африканском Баире, где в октябре начался сезон дождей. Температура воздуха там, конечно, держалась даже по ночам тропическая — до плюс двадцати пяти (ниже экватора на материке в октябре начиналось лето), в отличие от десятиградусной московской, но сходство было разительное.
Пока ехал к приятелю, жившему на улице Виноградова, вспоминал, с чего начиналась эпопея с Баиром.
В конце сентября в Баир, граничащий с республикой Конго, в район срединного течения реки Чуапы, была послана комплексная экспедиция ЮНЕСКО: для изучения найденных древних развалин и автохтонного леса — проще говоря джунглей, ещё не нарушенных дыханием человеческой цивилизации.
Через неделю на лагерь экспедиции напала банда СОА, так называемого Союза освобождения Африки, поддерживаемого американскими спецслужбами, и взяла в плен всех членов экспедиции.
На беду в составе отряда были и российские специалисты: археолог, доктор исторических наук, профессор Малкин Вениамин Витальевич; его коллега Мария Ивановна Колесниченко; ботаник, совсем молодой человек, аспирант МГУ Константин Ливеровский и помощница Малкина, двадцатипятилетняя Вероника Соловьёва, которая оказалась племянницей президента России. Из-за этого и разгорелся сыр-бор, в результате которого было решено для освобождения соотечественников задействовать диверсионно-разведывательную группу (ДРГ) Сил специального назначения ГРУ[1]. Командовал бригадой ССН полковник Савельев, он же и посылал группу майора Реброва, специалиста по Африке, в Баир, заданием которого и было вызволение россиян, в частности Вероники Соловьёвой.
Закончилась эпопея тем, что посланцы ГРУ, загримированные под «мирную делегацию Египетского научного центра и Российского географического общества», обнаружили в районе Чуапы иномериану (название придумал взятый консультантом Карапетян) — тоннель между вселенными (бранами, если пользоваться термином теории суперструн). В этот тоннель удалось запустить беспилотники, записи видеокамер которых позволили обнаружить пропавших членов экспедиции ЮНЕСКО. В иномериану послали вертолёт Ми-8 с группой под командованием Савельева, который вернулся обратно в мир Земли, неся в своём чреве спасённых археологов.
Посадка получилась экстремальной: у Ми-8 отказали двигатели, и он рухнул на берег реки с высоты ста пятидесяти метров. К счастью, обошлось без жертв, никто не погиб, хотя травмы получили почти все пассажиры, но, как оказалось, вернулись из путешествия в иной мир не все похищенные. Остались бойцы группы Реброва (по сути вся группа), а также два российских специалиста: ботаник Константин Ливеровский и археолог Вероника Соловьёва, из-за которой, собственно, и начиналась операция с развёртыванием в Баире группы спецназа ГРУ.
К сожалению, повторить поход в иную вселенную-брану не удалось: тоннель между мирами захлопнулся. Поиски иномерианы ни к чему не привели, тем более что пришлось спешно сворачивать экспедицию из-за вспыхнувшей в Баире межплеменной войны. Разбитый вертолёт пришлось бросить в джунглях, сняв с него всё ценное технологическое оборудование, а «мирную делегацию» эвакуировать в Конго, откуда она перебралась в Европу (иностранные учёные) и в Россию.
Всех участников экспедиции трижды выслушали: глава ГРУ, министр обороны России и директор ФСБ. И вот теперь главного оперативника ССН вызывал к себе президент.
Карапетян ждал приятеля, одетый по этому случаю в строгий тёмно-серый костюм. Галстук завязывать он не умел — узел получился косой, и Сергей Макарович поправил физику узел, хотя сам не стал одеваться торжественно. Удавки, как называл галстуки отец, он носить не любил и под костюм надел белого цвета тонкий джемпер.
Перекинулись парой слов, сели в машину.
Москва по утрам воскресений хотя и не выглядела пустой, но была далека от пробочных рабочих состояний и до «стекляшки», как называли меж собой главное здание комплекса ГРУ на улице Гризадубовой сотрудники, «Вольво» доехала без задержек. Ровно в десять вызванные генералом мужчины вошли в его кабинет, по которому витали запахи кофе и почему-то имбиря.
Скорь выглядел, как всегда, гранитной глыбой, увенчанной глыбой поменьше — головой, поросшей серебристым пухом. Поздоровался, для чего он даже вышел из-за стола (Сергей Макарович счёл этот жест недобрым предзнаменованием), и указал гостям на стулья.
— Садитесь, товарищи.
Гости сели.
Генерал обошёл свой монументальный, дубовый, сохранившийся со времён СССР стол, по легенде принадлежавший ещё первому директору ГРУ и переживший множество владельцев.
— Вы правы, все результаты наших оперативных мероприятий проанализированы, и нет смысла обсуждать их ещё раз. Вы готовы к рандеву с президентом?
Карапетян покосился на невозмутимого Савельева.
— Готовы, — сказал тот ровным голосом.
Скорь перевёл взгляд на Карапетяна.
— Ничего добавить не хотите, Егор Левонович? У вас было три дня на исследование материала, полученного от датчиков на борту вертолёта.
Лицо физика стало виноватым.
— С материалом ещё разбираться и разбираться, товарищ генерал. К счастью, все датчики успели зарегистрировать параметры среды на той стороне, и понадобится не один день, чтобы проанализировать данные и сделать определённые выводы. Я работаю над этим. Хорошо бы подключить к проблеме специалистов по космологии, теории элементарных частиц и физике времени. Есть определённые намёки на то, что время по ту сторону иномерианы течёт иначе, нежели в нашей вселенной.
Сергей Макарович с любопытством посмотрел на приятеля.
— Ты мне этого не говорил.
— Готовлю обоснование, — смутился Карапетян.
— Хорошо, обсудим этот вопрос чуть позже, — пообещал Скорь. — Если у вас ничего не прояснилось, то я введу вас в положение дел. Участники экспедиции ЮНЕСКО наговорили столько, что в Баир кинулись американцы. Им страстно захотелось попасть в потусторонний мир. — Каменные губы генерала вылепили полуулыбку. — По нашим данным, ничего они не нашли, ваша иномериана действительно исчезла. Как вы думаете, она была там одна? Может быть, остались и другие?
— Не знаю, — огорчённо признался Карапетян. — Но даже если они и остались, в чём я сомневаюсь, найти их будет невероятно трудно, если вообще возможно.
— На чём основаны ваши сомнения?
— На эффекте отскока.
— Поясните.
— Столкновение двух физических тел, равных по массе, сопровождается разлётом.
— И разрушением.
— Не всегда, к тому же браны — не просто физические объекты, это сложнейшие системы объектов. Тем не менее закон отдачи работает и в случае их столкновения. Они разлетятся рано или поздно, и связывающие их нити…
— Иномерианы?
— «Червоточины», кротовые норы, тоннели — как их только не называли — в конце концов разорвутся.
— Значит, в Баире их можно не искать?
Карапетян в замешательстве пощипал седоватые усы.
— Скорее всего, нет. Но вообще-то искать всё равно надо.
— Где?
— По всему миру, в том числе в России. Браны могут сталкиваться часто, и в местах их взаимодействия могут образовываться тоннели перехода. В связи с чем я хотел бы попросить дать мне допуск к материалам Комиссии ФСБ по аномальным явлениям. Думаю, у нас есть шанс обнаружить и другие иномерианы…
— И найти наших ребят, — закончил Сергей Макарович.
Скорь пожевал губами, разглядывая его лицо.
— Само собой. Это теперь ваша основная задача, полковник. Что ж, идёмте к главному, доложите ему, что и мне.
Директор ГРУ ждал своих подчинённых и гостя из Курчатовского института в своём ультратехнологичном кабинете, углубившись в изучение каких-то текстов на экране компьютера. На столе стояла чашка кофе, распространяя запахи по всему кабинету.
— Проходите, я сейчас закончу, — сказал он, когда дверь кабинета приоткрыл Скорь.
Было воскресенье, двадцать седьмого октября, и адъютант-секретарь генерала отсутствовал, Костюк хозяйничал один.
Наконец, он оторвался от своих занятий, выключил компьютер, оглядел ждущие лица гостей.
— Кофе не предлагаю, извините. Готовы к аудиенции?
Скорь косо посмотрел на спутников.
— Готовы, Виктор Дмитриевич.
— Прошу вас, изложите своё видение ситуации. Что мы имеем?
Начальник 4-го Управления скупо известил директора о тонкостях научного подхода к проблеме и чуть шире — о принятых мерах по её решению.
— Значит, вы надеетесь найти этот портал в другую вселенную не в Баире? — посмотрел Костюк на ёрзавшего на стуле Карапетяна.
Егор Левонович кивнул, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Вероятность мала, но она не нулевая.
— И всё же, насколько она велика?
— Если взять за основу описанные СМИ происшествия… то не меньше двух-трёх процентов.
— Не меньше, — усмехнулся Костюк. — Это ничто по сравнению с реальным положением дел. Вряд ли материалы Комиссии федералов увеличат эту цифру.
— У нас тоже есть база данных по аномальщине, — сказал Скорь. — А если поднять материалы Минобороны в целом…
— Не уверен, что это даст нам основание для дальнейшей работы в этом направлении. Но к президенту идти всё равно придётся, как придётся и объяснять ему причины провала.
— Я не считаю действия наших бойцов и специалистов провалом, — боднул воздух утёсом лба Скорь.
— Главное, как на это посмотрит президент, — отрезал Костюк уже отнюдь не мягким, интеллигентным голосом. Мы не освободили его родственницу, и в этом большая доля вины наших специалистов.
— Это моя вина, — угрюмо сказал Сергей Макарович, вспоминая, что ему говорил оставшийся в «потустороннем» мире Максим Ребров. Он до сих пор ругал себя, что не уговорил майора переправить на борт вертолёта Веронику Соловьёву.
— Это наша общая вина, — сказал Скорь. — Но мы готовы работать и дальше…
— Где Плащинин? — перебил Скоря директор.
— На подходе, — после паузы ответил генерал, проглотив недоброе слово.
В дверь постучали. Вошёл начальник информационного управления ГРУ, держа в руках красного цвета папку.
Выглядел он вполне адекватно ситуации: одетый в модный фиолетовый кауфман с зеленоватым отливом, внимательный и собранный, лишь в карих глазах молодого тридцатитрёхлетнего генерала тлело едва видимое чувство сожаления.
— Разрешите, товарищ генерал-полковник?
— Присоединяйтесь, Виктор Викторович, — сказал Костюк, кинув взгляд на костюм генерала. — Мы обсуждаем, что будем предлагать президенту.
Плащинин развернул папку, положил на стол главы ГРУ.
— Здесь все материалы по данному делу, в том числе отчёт о полёте в Баир.
Костюк пролистал записи, закрыл папку.
— Повезём с собой, хотя вряд ли президент будет это читать. Спускайтесь на парковку, товарищи, поедем на моей машине.
Переглянувшись, приглашённые покинули кабинет.
