Париж в Кишинёве

Георгий Александрович Каюров, 2017

Молодая особа приезжает из небольшого молдавского села в Кишинёв, чтобы поступить в институт. Проваливает экзамены. И всё бы ничего, но на дворе разгар горячих перестроечных реалий. Героиня попадает в лапы мамочки-сутенёрши.

Часть первая

С раннего утра в городе наблюдалось оживление. Со всех концов Молдавии съезжался народ на столичные рынки. Люди готовились к воскресным выходным и длинными очередями штурмовали базары и магазины. Казалось, этому не будет конца.

У здания главпочтамта часы пробили семь часов вечера.

Жаркий, душный солнечный день сменялся вечерней прохладой. После дневной суеты столица заметно пустела: — всякий старался провести свободное время в зелени, на свободе, подальше от пыли и скуки старика Кишинёва.

По одной из прилегающих к центру и малолюдных улиц медленно шли две особы. Со стороны можно было обмануться, полагая — идут подруги, на крайний случай — сёстры-погодки. Однако ж…

Одна из них была прехорошенькая блондиночка с симпатичным беленьким личиком, вздёрнутым носиком и выразительными чёрненькими глазками, а другая — уже заметно пожившая, нарумяненная и вообще сильно подкрашенная дама лет пятидесяти. Она относилась к тем особам, о которых за глаза говорят: маленькая собачка — до смерти щенок. На блондиночке было надето чёрное шёлковое платье с глубоким декольте, обнажавшим бледные рёбра слабо развитой груди, и модная соломенная шляпка с пригнутыми полями, сохраняющими в тени лицо. Девушка часто поправляла белую кофту из тонкого трикотажа, накинутую на плечи и нелепо обвисающую по обе стороны. На голове её спутницы тоже красовалась шляпка, украшенная таким множеством цветков и стекляруса, что невольно напоминала большой цветник. Из-под шляпки во все стороны торчали волосы после только что сделанной химзавивки. Надо отметить, спутница блондиночки одета была богато, но крайне безвкусно. Каждый мужчина, проходящий мимо, обращал на них внимание, что заставляло юную особу беспрестанно смущаться. Тем не менее она с восторгом рассматривала прохожих.

— Наденька, да будь же посмелее, — наставляла дама, заметив зарумянившиеся щеки девушки, и ещё успела кивнуть проезжавшему красному автомобилю, сверкающему хромированными детальками и безделушками. Автомобиль ответил переливающимся на всю округу оглушительным сигналом и, резко затормозив, остановился напротив кинотеатра «Бируинца», перегородив проезд. Из него вышел моложавый мужчина и, улыбаясь, направился к нашим особам. Его слегка полноватое тело не мешало движениям и по тому, как он резво вскочил на бордюр, особо не заботило хозяина. Перед тем как приблизиться к женщинам, он осмотрелся и, успокоившись, что вокруг нет публики, игриво помахал пальцами сразу обеим.

— Здравствуйте, дорогие дамы, — с этими словами мужчина церемонно поклонился каждой в отдельности: — Клавдия Платоновна! Сколько лет, сколько зим!? — обратился он к старшей даме.

— Здравствуйте, Виктор, — Клавдия Платоновна сладострастно заулыбалась и произнесла имя мужчины на французский манер, сделав ударение на о.

— Вы здесь? — наигранно удивился Виктор. — Почему не едете за город, на природу? — сыпал вопросами мужчина, поглядывая на юную особу.

— В эти выходные природа отменяется, — Клавдия Платоновна лукаво подмигнула мужчине. — Решила показать новой «племяннице» нашу столицу, — при этом она как-то особенно твёрдо сделала ударение на слове «новой». — Хотим сходить в парк и покушать мороженое.

Слова женщины произвели определённый эффект. Виктор уставился на спутницу Клавдии Платоновны, бесстыже рассматривая с ног до головы с видом дореволюционного лошадиного барышника и похотливо улыбнулся. От глаз стороннего наблюдателя не ускользнуло, что мужчина едва удержался, чтобы не потянуться от нахлынувшего удовольствия. Виктор всё-таки подхватил девушку под локоть и притянул к себе ближе, бравадисто поведя плечами. Наденька, краснея, конфузливо оглянулась на «тетушку», но та не сводила глаз с Виктора и чему-то, только им понятному, улыбалась, одобрительно кивая. Девушке осталось отдаться в руки «судьбы», и вот она уже стояла плотно прижатая к Виктору, его же ручищей.

— Вы, мадемуазель, вероятно, совсем недавно в Кишинёве? Откуда, если не секрет? — делая паузу после каждого слова проговорил он, выдавая в голосе интерес, и снова подмигнул старшей женщине. Та коротко улыбнулась и поспешила отвести взгляд, кого-то отыскивая на другой стороне улицы. Наденька глупо растягивала губы и продолжала глазами искать поддержки у «тётки». Щёки её горели от смущения и оттого, что было неудобно стоять в таком положении. Она попыталась отстраниться, но Виктор удерживал крепко.

— Наденька такая ещё дикарка, — ответила за неё Клавдия Платоновна, — она только со школьной скамьи. Приехала в Кишинёв поступать в институт, педагогический. Провалила экзамены. Теперь годик подготовится и на следующий раз поступит.

— Обязательно поступлю, — с вызовом выпалила Наденька и с такой силой оттолкнулась от прижимавшего её Виктора, что едва не свалилась и не опрокинула навязчивого новоиспечённого покровителя. «Тётка» недовольно зыркнула на «племянницу».

— Сегодня выехала в первый раз в город погулять, — продолжала монолог Клавдия Платоновна, сделав упор в этот раз на слово «погулять» и, прищурившись, хитро посмотрела на мужчину.

Виктора уже не интересовало настроение Клавдии Платоновны. Его довольная физиономия лучилась предвкушением перспектив на вечер.

— Будущая студентка, — с этими словами он выставил локоть, — берите меня под руку, покажу вам столицу. — Не дожидаясь, пока девушка примет его предложение, Виктор схватил её руку и обвил вокруг своей, увлекая за собой. — Лучше меня этого никто не сделает.

На этот раз Наденька решила воспротивиться всерьёз, пытаясь отцепить крепко её удерживающие руки, но Клавдия Платоновна только подтолкнула её. Наденьке всё-таки удалось вырваться, оставив мужчину в недоумении, но она ничего другого не придумала, как спрятаться за «тёткиной» спиной.

— Наденька, что же ты упрямишься? — Не ожидая подобной прыти от подопечной, Клавдия Платоновна схватила за плечи взбрыкнувшую девицу и резко развернула обратно: — Иди, развлекись, — и тихо, в самое ухо девушки протараторила. — Это очень богатый человек. Его папа один из первых кооперативщиков у нас в городе. Ты не пожа-ле-ешь.

Однако девушка отстранилась от шептуньи и собралась уйти, но «наставница» крепко схватила её за запястье и уже не скрывала крайнего недовольства. Назревающий конфликт прервал ядовитый сигнал, и Виктор обернулся, даже встал на цыпочки, высматривая. За его сверкающей машиной собралась вереница автомобилей, водители, на чём свет честили раззяву, перегородившего улицу.

— Одну секундочку, дорогие дамы, — скороговоркой проговорил он и вальяжно направился к своему авто, бросив через плечо: — Встречаемся в парке Пушкина у ресторана «Норок».

— Виктор, закажите нам столик, мы сейчас подойдём, — с этими словами Клавдия Платоновна резко повернула к себе девушку и, уводя в сторону, зашептала ей какие-то наставления. По выражению лица было видно, это нелицеприятные для юной особы слова.

— Никуда я не пойду, — пыталась возражать Наденька.

— С большим удовольствием, — прокричал из окна авто вслед дамам Виктор и, вся округа прорезалась рёвом сорвавшейся с места машины.

— Так не-нельзя делать, — Клавдия Платоновна продолжила отчитывать новую «племянницу» и не скрывала недовольства. — Я ведь сама небогатая женщина и, как видишь, о тебе позаботилась, приютила, кормлю, плату за койку не беру…

— Да что же я сделала? — оправдывалась Наденька, голос её срывался от слёз. — Я заплачу вам за койку. За всё заплачу. Мама приедет и заплачу.

Дамы медленно шли и объяснялись, но только Наденька думала, что всё для неё закончилось, а для Клавдии же Платоновны всё только начиналось. За разговором она искусно вела «племянницу» в направлении парка Пушкина, как верная подруга барышника исполняла план — дойти до кафе. Внимая нравоучениям, Наденька в душе успокоилась — ведь малознакомый мужчина, которому хотела, вот так запросто, отдать её «тётка», исчез.

— Очень хорошо, — смягчилась «наставница», продолжая крепко держать девушку под локоть. — Вот и заплатишь. Только зачем с матери три жилы тянуть. Скажи, пожалуйста… Что за беда, если ты посидишь с Виктором вечерок… Он такой образованный и вполне обстоятельный. Не то, что какой-нибудь студентишка-шантрапа. Он никогда не обидит девушку. У него большой бизнес… — Клавдия Платоновна не успела договорить, как неожиданно над ними громыхнул знакомый басок:

— Кафе заполнено!

Женщины подняли головы и увидели свесившегося через перила Виктора, с расплывшейся в улыбке физиономией.

— Разрешите предложить вам Наденька незначительный презент, — он прытко сбежал по ступенькам и протянул девушке плитку шоколада.

Наденька от неожиданности обомлела и глядела на подошедшего Виктора хорошенькими, но заплаканными глазками, боясь даже моргнуть. Ей ничего не оставалось, как молча принять подарок в яркой обёртке.

— Иван Иванович! — неожиданно вскрикнула Клавдия Платоновна. Она резво развернулась на каблуках и, указывая неопределенно куда-то в кусты, застучала каблучками, на ходу бросив: — Наденька, ты подожди меня в компании Виктора, а я сейчас вернусь, мне нужно сказать несколько слов.

— Давайте прогуляемся, — предложил мужчина, едва Клавдия Платоновна скрылась за кустами, и поспешил добавить. — Пойдём следом и подсмотрим, чем занимаются и о чём шепчутся старики.

— Нехорошо подсматривать, — парировала Наденька, но ей и самой хотелось пойти следом за «тёткой». В этом она видела хоть какую-то безопасность для себя, но и не решалась покинуть людное место.

— Не стоять же истуканом, — развёл руками Виктор и, заметив, что девушка колеблется, отвернувшись, разыграл обиду.

— Хорошо. Пойдёмте, — согласилась Наденька, желая поскорее догнать Клавдию Платоновну.

— Чур, не так быстро, — Виктор поднял руки вверх, показывая, что сдаётся и быстро идти не собирается. Наденька умерила шаг, и они пошли рядом.

Виктор много рассказывал о Кишинёве, о парке по которому они прогуливались, был любезен и предупредителен. Наденька неустанно оглядывалась по сторонам, настойчиво выискивая знакомый силуэт. Постепенно она успокоилась и даже стала поддерживать беседу, поведав о родном посёлке, в котором прошло её детство и сейчас жили родители. Прогуливаясь, они вышли на площадь перед огромным зданием.

— В этом доме находится руководство страны, — махнув в сторону высоких дверей, пояснил Виктор.

Из здания вышли несколько человек и расселись в черные «волги». Машины тут же укатили. У входа остались те, кто открывал и закрывал двери министерских авто. Они тихо переговаривались и, наскоро попрощавшись, разошлись. Один из них направился навстречу нашей парочке. Виктор оживился и даже подтянулся, но человек шёл, опустив голову и не обращая внимание на окружающих.

— Михал Иванович! — Виктор подскочил к мужчине, когда тот поравнялся с ними, и подобострастно протянул руку.

— А, Витя. Привет, — мужчина задержал шаг и окинул Наденьку утомлённым взглядом.

— Михал Иваныч, рад вас видеть, — зачастил Виктор. — На сегодня всё?

— Да, — сухо ответил мужчина. — Ты звони, — и снова бросив короткий взгляд на спутницу Виктора, добавил: — А то и заходи, — кивнув на прощание, мрачный мужчина ускорил шаг.

— Ты знаешь, какой это человек!? — с восторгом выпалил Виктор, поворачиваясь к Наденьке. Её спутник так сиял от удовольствия, что его настроение передалось и Наденьке. Она оглянулась, ещё раз посмотреть и удостовериться, «какой это человек», но тот уже скрылся из виду. Виктор продолжал возбуждённо, о чём-то рассказывать. Наденька его не слушала, сердце у неё трепетало от осознания того, что она идёт с человеком, с которым поздоровался этот, угрюмого вида мужчина, вышедший из дома правительства, и даже уточнил: «Ты звони, а то и заходи». Больше она не опасалась Виктора и, когда переходили улицу, сама взяла его под руку и уже не отпускала. Они прошли ещё один квартал и оказались у небольшого сквера.

— Это наш Арбат, — равнодушно пояснил Виктор.

Наденька разглядывала суетящихся людей. Одни упаковывали картины, другие — различные рукодельные украшения.

— Почему Арбат? Он, кажется, в Москве? — неуверенно проговорила Наденька, предчувствуя глупость вопроса и то, как над ним будет смеяться её спутник.

— Ты бывала на Арбате в Москве? — вместо ответа поинтересовался Виктор.

— С мамой в детстве, — выдохнув с облегчением, соврала Наденька. Виктор не ответил, вместо этого они пошли обратно. Оба молчали. Наденька даже забеспокоилась.

— По мне, так лучше назвали бы Версаль, — прервал молчание Виктор.

— Почему Версаль? — прекрасно удивилась Наденька. Она не знала, что такое Версаль.

— Версаль мне напоминает Париж, — мечтательно пояснил Виктор.

— Это в Париже? — неуверенно переспросила Наденька.

— Н-да-а, Наденька, н-да-а, — задумчиво протянул Виктор и снова умолк.

— Вы были в Париже? — восторженно проговорила Наденька. У неё перехватило дух. В воображении замелькали огни и её представилось, как она гуляет по улицам Парижа в шикарных нарядах и галантные мужчины ухаживают за ней, поправляя шаль, сбившуюся от вечернего ветерка. Она совсем забыла о «тётке», а когда подошли к парку и, остановились у входа.

— Наденька, давайте поедем где-то перекусим, — весело предложил Виктор, — а то вы меня уморите пешими прогулками. Я вообще-то не хожу так много пешком.

— Ходить пешком полезно, — игриво возразила Наденька.

— Ещё полезнее соловья кормить не только баснями, — Виктор опустился на одно колено и крикнул: — Сжальтесь!

Неожиданная выходка смутила Наденьку. Она оглянулась по сторонам. На них устремились людские взоры со всех сторон.

— Вставайте. Идёмте, едем, только вставайте. Люди смотрят, — хватая за руку Виктора, тихой скороговоркой пролепетала Наденька.

Ухватив под руку довольного Виктора, зардевшаяся, с низко опущенной головой, Наденька спешила покинуть людное место. Она не успела опомниться, как уже сидела в той самой сверкающей машине и они катили по сумеречному городу. Виктор молчал, и это молчание нагнало тревогу на Наденьку.

— Что это за рога на потолке? — удивилась Наденька, разглядывая салон.

— Это хорошо ты отметила, — Виктор взглянул, на что указывала девушка, улыбнувшись, задумчиво проговорил: — Потолок и рога, — и тут же пояснил: — Это не рога. Это Эйфелева башня. Вершина уходит на заднее сидение. То, что ты назвала рогами — нижняя часть — опоры.

Наденька решила больше ни о чём не спрашивать и вообще не разговаривать, чтобы не казаться глупой. Она внимательно следила за дорогой, стараясь запомнить, куда они едут, и для себя решила, как только свернут в тихую улицу, выпрыгнет из машины на ходу. Они никуда не свернули, а остановились у ярко освещенного ресторана. Виктор открыл дверь и подал ей руку. Наденька вложила в его руку свою и выпорхнула из машины. У входа в ресторан их встречали.

— Виктор батькович, доброго вам вечера, — поприветствовал Виктора швейцар в ливрее и белых перчатках.

— Привет, привет, — сухо процедил Виктор.

Едва они вошли в вестибюль, угодливый официант открыл дверь и указал, куда следует идти. Миновав общий зал, пара оказалась у резной двери, которую официант открыл склонив голову набок. Почётных гостей принял небольшой, уютный кабинет. В центре стоял уже сервированный стол на две персоны, словно их ждали, у стены — широкий диван, а все стены покрыты красным бархатом с изображением видов Парижа. Наденька улыбнулась увидев и здесь Эйфелеву башню, которая растянулась до самого потолка.

— Это заведение я называю — мой маленький Париж. Располагайтесь, Наденька, — указывая рукой на кресло, знакомил девушку с обстановкой Виктор.

Наденька, прохаживаясь, рассматривала комнатку, в которой очутилась, а вокруг уже сновали официанты. Её спутник отдавал распоряжения и как по мановению волшебника на столе появлялись различные угощения: ваза с фруктами, ананас, нарезанный дольками, газировка, бутылка шампанского и многое другое, которому Наденька не знала названий. Она всему удивлялась и с каждым приходом официанта поглядывала на своего спутника, тот в свою очередь изучал, какое впечатление всё это производит на девушку. Наденька отмечала для себя, что её спутник довольно симпатичный человек и даже укорила себя в том, что сразу подумала о нём плохо.

— Садитесь, — Виктор ухаживал за дамой.

Сам же расположился напротив и взял бутылку с шампанским.

— Вы позволите налить вам полфужерчика? — ожидая решения Наденьки кавалер, для убедительности, добавил: — Холодненькое.

— Нет, нет, — не решилась Наденька. — Я только воды.

— Кто же в ресторанах пьёт воду? — Виктор подмигнул официанту, а тот с иронией окинул провинциалку. Девушка уловила в его взгляде насмешку и снова покраснела.

— Наденька, — чуточку. Это вас освежит, только глоток. Не понравится, не будете пить. Принесут воду, — продолжал уговаривать Виктор и, не ожидая согласия девушки, налил в её фужер игристого напитка до краёв. Наденька, встретившись глазами с официантом, стыдливо отвернулась.

— Выпьем за знакомство, — восторженно предложил Виктор, поднимая бокал с шампанским. Наденька уступила настойчивости спутника, отпив несколько глотков. Да и ехидная физиономия официанта ей надоела.

— Холодное, — ставя бокал на стол, подтвердила она. — Совсем не пьянит.

— Я же говорил, — довольной физиономией закивал Виктор.

Он много балагурил. Осушив бокал, кавалер громко рыгнул, выпуская газы, и налил себе опять полный. И снова повторились те же упрашивания, а как самый доказательный аргумент Виктор привёл следующее:

— Давайте, Наденька, выпьем. Видите, вам больше не наливаю. Сами попробовали, что это вино не пьянит, — и они выпили, но на этот раз Виктор проследил, чтобы девушка выпила до дна. И она выпила. Наденьке стало веселее, и в её маленькой и хорошенькой головке появились какие-то странные и непонятные мысли. Тепло разлилось по всему телу. Она становилась разговорчивее и разговорчивее — это ей стало нравиться и самой. Она перестала стесняться, перейдя со всеми на «ты», и смело отдавала распоряжения официантам. А Виктор снова и снова наполнял до краев бокал. Пока Наденька пила очередную порцию вина до дна, Виктор любезно поддерживал её за талию, потом за плечики, затем гладил животик и всё подливал и подливал, с каждым разом любезнее и любезнее, поддерживая за ножку фужер, чтобы барышня допила до дна. К окончанию ужина Наденька едва могла себя контролировать.

Конец ознакомительного фрагмента.