Непросыпающиеся сны

Геннадий Янчев, 2023

Генри – стремится освободить отца из тюрьмы. Его путь пересекается с давними друзьями и девушкой, преследующей его во снах. Работая в агентстве, где люди переживают свои воспоминания, он натыкается на забытое детское воспоминание, открывающее дверь к давно потерянным секретам. Отправившись в поиски древнего сундука, связанного с его семьёй и загадочными цивилизациями, Генри оказывается в центре захватывающего приключения, где каждый шаг приближает его к глубоким открытиям о прошлом и будущем.

Глава 11

Зейн и люди Барона уже находились в микроавтобусе, взгляд Зейна — на огненные оттенки заката. Он будто отсчитывал последние минуты дня, пока краски небесного холста теряли свою насыщенность, уступая место ночным теням.

Вдали, на улице, стоял Барон — неподвижный, как статуя, весь в черном, его силуэт вырисовывался на фоне кроваво-красного неба.

— Готовы? — спросил Барон, заглядывая в окно микроавтобуса, его взгляд встретился с взглядом Зейна.

— Как никогда, — отвечал Зейн, неподвижно сидя на своем месте, чувствуя растущее внутри напряжение.

Мотор микроавтобуса ревел, словно зверь перед охотой. Тяжесть предстоящего задания витала в воздухе, окутывая всех, как густой туман. Люди Барона, готовясь к неизведанному, настраивались на серьезный лад.

— Пора, — произнес Барон, и в его словах звучала неотвратимость решения. Он кивнул водителю. Микроавтобус рванул вперед, стремясь убежать от наступающей ночи.

Оставшись на месте, Барон наблюдал за исчезающими фарами, затем обратился к слуге в тени: — Сходи к Генри, пусть придет на ужин. Нам есть о чем поговорить.

Среди темных теней на террасе вырисовывался силуэт высокого мужчины. Он шел к Генри, его шаги на мраморе звучали угрожающе. Подойдя к Генри, он остановился и произнес: — Барон ждет вас на ужин. — Слова слуги были безапелляционны, звучали как приговор.

Проходя через изогнутые арки дома, у Генри душа наполнилась смешанными чувствами тревоги и любопытства. — Что же хочет от меня этот могущественный Барон?

Мы остановились у входа в беседку. Она была похожа на островок уюта среди мрачного сада, освещенная мягким светом ламп, разбросанных хаотично и зависших вокруг. Стол в центре уставлен самыми разнообразными лакомствами. Поднимающиеся в воздух ароматы еды манили к банкету. Белоснежная скатерть выделялась на фоне резных деревянных стульев, словно вырезанных искусным мастером из цельного куска дерева. Генри осознал, что оказался в самом сердце интриг и тайн этого вечера.

Генри колебался, озадаченный непроницаемым взглядом Барона. — Зачем он меня пригласил? Что за игра здесь ведётся? — вопросы кружили в его голове.

Барон, словно прочитав его мысли, улыбнулся и пронзительно посмотрел на Генри. — Интригует тебя, зачем я позвал тебя сюда, не так ли? — Барон раскинул руки в умиротворяющем жесте. — Не стоит беспокоиться. Мир слишком мал, чтобы не узнать своих друзей поближе… или врагов. Будь как дома, выбирай, что тебе по душе. Мы здесь наедине, и мне есть о чем с тобой поговорить.

— Подайте мне, пожалуйста, красное вино, — медленно сказал Генри, осматривая беседку и стараясь скрыть свою настороженность.

— Вот это уже другое дело! — игриво воскликнул Барон.

Генри почувствовал, как вино, несмотря на свою терпкость, заполняет его изнутри теплым ощущением. Он поставил бокал на стол, и его взгляд встретился с взглядом Барона. Вокруг царила тишина, настолько глубокая, что казалось, даже время остановилось в ожидании ответа.

— Что вы хотите от меня, Барон? — с ноткой недоверия в голосе спросил Генри, не отводя взгляда от Барона.

Барон поставил свой бокал на стол. Его пальцы сложились перед ним, будто он собирал всю свою энергию в этом жесте. — Просто хотел бы узнать, на чьей ты стороне, — прошептал он. Генри улыбнулся, его взгляд оставался пронзительным. — Если честно, я на своей стороне, — ответил он, и каждое его слово звучало ясно и отчетливо. Сердце Генри забилось быстрее. Впереди был длинный и интересный вечер…

— Ты будешь сегодня ужинать что-то? — нарушил тишину Барон. Его глаза, как две тёмные звезды, пронзительно смотрели на Генри.

Генри задумался, словно взвешивая каждое слово, прежде чем его произнести. — Сегодня я не голоден, но ваше предложение очень щедрое, — ответил он, перехватив взгляд Барона, ставшего ещё более интригующим.

Барон, не скрывая удивления, посмотрел на него. — Но это же утка, приготовленная по особому рецепту моей семьи. Стоит попробовать, поверь мне.

Аромат утки был действительно завораживающим. Генри подумал, что, возможно, это попытка Барона завоевать его доверие. — Хорошо, давайте попробую, — согласился он, взяв вилку.

— Интересно. А что ты думаешь о снах, Генри? В чём, по-твоему, их смысл? — глубокий голос Барона разрезал тишину.

Генри задумался; его взгляд стал задумчивым. — Честно говоря, я не уделял этому много внимания.

Барон скрыл улыбку. — Интересно ли тебе узнать, что я выяснил о снах? — поинтересовался он.

— Определенно, — откликнулся Генри. — Итак, эти архитекторы мифов, древние египтяне, не только занимались мумификацией, но и строили пирамиды в вере в после смерти жизнь. Однако задумывался ли кто-либо, почему они были так поглощены изучением границы между смертью и сном?

Внимание Генри было приковано к словам Барона, и его кожа покрылась мурашками.

— Мнение было таково, что видение смерти во сне — это не просто сон, это предзнаменование, возможно, даже пророчество. Сны раскрывали многие тайны и мистические знания. Как ты думаешь, как это объяснить? Или вот еще: как слепой может 'видеть' во сне? Или глухой 'слышать' музыку?

Генри немного наклонился вперед, его взгляд стал еще более остроумным и полным интереса.

— Ты, наверное, знаешь про фазы сна — медленную и быструю? — начал он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — По моей теории, в медленной фазе наш разум создает своего рода туннели в пространстве. Эти туннели беспорядочно разбросаны по всей вселенной.

Барон почесал подбородок. — И что происходит в быстрой фазе?

— Вот именно! — взволнованно отозвался Генри. — Мы не можем управлять этой фазой. Даже современные капсулы, воспроизводящие воспоминания, не могут показать, как мы попадаем в эти туннели. Мы просто произвольно подключаемся к какому-то из них. Иногда это может быть тело птицы, и ты чувствуешь ветер под крыльями. Иногда это дикая зверюга, и ты либо охотишься, либо становишься жертвой. А иногда это человек, и ты можешь прочувствовать жизнь даже в теле женщины.

Генри задумчиво смотрел на Барона. — Интересная теория. Но что насчет лунатиков? Как они вписываются в вашу теорию?

Барон задумался на мгновение, а потом, с легкой улыбкой, сказал: — А ведь это отличный вопрос, мой друг.

— Знаешь, Генри, люди, которые ходят во сне, делают невероятные вещи, — начал Барон. — Они не только ходят, они могут водить машины, посещать рестораны, даже… ну ты понимаешь.

Генри поднял бровь в интересе. — Вы говорите о сексе?

— Да, — продолжил Барон. — И всё это они делают, не помня на следующее утро. Некоторые даже создают произведения искусства или говорят на языках, которых не знают наяву.

Генри присел на стул, его взгляд стал еще более проницательным. — Ты думаешь, это связано с исследованиями в лаборатории? С теми людьми, что бродят как призраки по коридорам?

— Точно! Этот эксперимент нацелен на подключение к сознанию человека во сне. И представь, если это удастся сделать на расстоянии, мы сможем управлять действиями людей во сне в реальной жизни, заставляя их делать то, что нам нужно, они даже не будут догадываться, что они что-то сделали. Мы сможем контролировать кого угодно, даже президента любой страны.

Барон молча взглянул на Генри, глубоко вздохнул. — Ты понимаешь, Генри, как это опасно? Это не просто власть. Это… божественная сила.

Барон, сидя в кресле, начал. — Знаешь, ученые проводят эксперименты по перезаписи памяти. Иногда полную, превращая человека в кого-то другого. Иногда же — лишь частичную, чтобы избавить от болезненных воспоминаний.

На лице Генри появилось недоумение. — Полная перезапись? Это даже возможно?

— На практике — еще нет, — продолжал Барон. — Но они стараются создать иллюзию перезаписи. Представь, твой близкий умер, но перезаписав воспоминания в реальности, он будет жив. Ты видишь, как он растет, как идет в школу, отмечает дни рождения, женится.

Генри поднял глаза, словно пытаясь проникнуть сквозь мглу неизвестности, которую раскинул перед ним Барон. — И люди действительно верят в это?

Барон, заметив сомнение в глазах Генри, сдержал улыбку. — У них нет выбора. Картинка подменяется в реальном времени, — произнёс он с уверенностью, словно раскрывая тайны вселенной.

В этот момент взгляды их переплелись, и Генри почувствовал, как слова барона проникают в него, оседая в уголках его сознания. Они были тяжелы, но и влекущими, словно странная магия, недоступная простым смертным.

— То есть, мы все живём в мире иллюзий, мире, который может измениться в любую секунду? — задал вопрос Генри, чувствуя, как его мысли становятся всё более запутанными.

— Именно так, — подтвердил барон. — И иногда самое реальное — это то, что мы не можем увидеть.

На мгновение Барон погрузился в задумчивость, словно что-то вспоминая, а потом продолжил: — Да, но есть проблема. Ученые пытаются сделать так, чтобы эти виртуальные воспоминания становились частью реальной памяти. Но пока безуспешно. И те, кто подвергается этим экспериментам… ну, их мозг буквально кипит, и они умирают.

Генри вздохнул. — Такая цена за желание изменить прошлое… страшно подумать.

Генри чувствовал, как взгляд Барона проникает в него, словно лучи сквозь кристалл. — И так, Генри, как утка? Я вам уже много чего рассказал, и я хотел бы от вас услышать тоже откровение.

Слова Барона казались подвохом, мягко окутанным в аромат утки и звуки позднего вечера. Генри почувствовал, что это время поделиться чем-то значимым.

— Утка была превосходной, Барон. Шедевр кулинарного искусства, — начал он, беря мгновение на раздумье. — Что касается откровения… Генри началась паника он понимал, что просто так от Барона не избавиться какой-то байкой про какие-то глупости что, рассказывал полиции Зейн про изучение духов. Нет, нельзя ему все рассказывать, нужно что-то придумать, нужно какую-то правду рассказать, чтобы не все была ложь, и он начал свой рассказ.

Барон склонил голову, пытаясь поймать взгляд Генри. — Что с тобой? Ты выглядишь таким задумчивым. Что тебя беспокоит?

Генри сжал свои ладони в кулаки, они становились всё более потными, и он начал придумывать историю на ходу. — Это не было решение из-за каких-то духов или что-то в этом роде. Я попросил Зейна взломать сервер Густоса. Найти улики, которые можно использовать против него.

— Компромат на Густоса? — Барон усмехнулся. — В последнее время кажется, что всем нужно что-то на него. Он уже везде оставил свой след.

— Густос подставил моего отца. Сейчас он в тюрьме, и я хочу вытащить его оттуда любыми путями. Я уверен, мой отец невиновен, — сказал Генри, его голос звучал решительно, но в нём чувствовалась отчаянная нотка.

— И что вы нашли? Что в этих документах? — спросил Барон, его глаза теперь полны интереса.

Генри замедлил, словно взвешивая каждое слово. — Записи об экспериментах с памятью, о способности менять реальность. Это… это то, о чём мы сейчас говорим. Я думал, это будет хороший шанс найти компромат на Густоса и освободить отца.

***

Тем временем Зейн ехал где-то в машине…

Тени машин, двигающихся быстро по ночной дороге, поглощались плотным туманом, отсекая все звуки и ночные огни. Все казалось уходило в бесконечность, словно путь в иной мир.

— Сколько еще? — нервно прошептал Зейн, стараясь ориентироваться в мутной тьме за окном.

Тот, кого называли Крег, и который был явно одним из ближайших людей Барона, посмотрел на дорожный табло. — Мы уже близко, — ответил он.

Внезапно автомобиль резко остановился, чуть не выкинув Зейна из кресла. Рядом с Крегом, индивид в перчатках стал вскрывать пол в салоне, обнаружив на асфальте люк в канализацию.

Они подняли крышку. — Зейн, не теряй времени! Опускай оборудование! — срочно произнёс Крег, указывая на ящики сзади.

Осторожно, чтобы не уронить что-то ценное, Зейн стал передавать ящики с оборудованием, которое было нужно для выполнения их задания. Крег и еще двое людей, без лишних слов, начали опускать их в открывшийся люк.

Секунды казались минутами. Как только последний ящик исчез в темноте, Зейн почувствовал, как его руку крепко сжали, и он был стянут вниз.

Как только они все оказались внизу, Крег закрыл люк, и тишина канализации стала единственным звуком вокруг. Зейн осмотрелся, осознавая, что они находятся прямо под агентством.

Темнота канализации, озаренная слабым светом фонарей, поглощала все звуки и создавала ощущение напряжения. Стены, вымазанные зеленоватой липкой слизью, отражали легкое мерцание света, а запах стоял такой, что Зейну пришлось зажать рот и нос рукавом.

— Держись поближе, — прошептал Крег, когда они начали двигаться вглубь лабиринта канализации.

Когда их группа остановилась перед мрачной стеной, сгусток тени в руках одного из спутников Крега превратился в нечто, напоминающее ультразвуковой резак.

— Смотрите и учитесь, — с улыбкой произнёс он, приступая к вырезанию проема с искусной точностью.

Его коллега отошёл в сторону и произнёс: — Я сейчас отключу свет. Оставайтесь на месте и никуда не двигайтесь.

Со скрежетом и грохотом часть стены обрушилась. — Что за…? — начал было Крег, но его голос заблудился в тумане пыли и тьмы, что мгновенно их окутали.

Когда пыль рассеялась, они увидели перед собой открытый проход в лабораторию. — Быстро, собирайтесь, двигаем! — приказал Крег. Они схватили свои вещи и двинулись вглубь неизвестного.

При этом Зейн почувствовал странное колыхание в душе. — Это место… — он невольно остановился, — я уже был здесь. Я узнаю его.

Крег повернулся к нему: — Что с тобой? Мы не можем терять времени.

Зейн вздохнул. — Просто странное чувство, будто прошлое и настоящее слились в одну необъяснимую картину. Неважно, идём.

Крег остановился и взглянул на Зейна. — Какой дальше путь?

Зейн пытался вспомнить, но карта помещения в его голове была размыта. — Я не уверен… но думаю, это там. — Он указал на правый коридор.

— Ты уверен? У нас нет времени на ошибки, — строго сказал Крег.

— Идем за мной, — снова прошептал Зейн, пытаясь скрыть свою неуверенность, и направился в указанном направлении, надеясь, что его интуиция его не подведет.

Тишина, царившая в лаборатории, была нарушена далеким, едва слышным гулом. Все напряглись, прислушиваясь к странному звуку, который нарастал, словно приближаясь к ним.

— Что это? — шепотом произнес Зейн, но его вопрос был проигнорирован, когда один из охранников сказал: — Оставайтесь здесь. Я пойду посмотрю.

Исчезая в темноте, он стал всё менее и менее различимым, пока не растворился во мраке. Тишина снова опустилась на помещение, разорванная лишь вторым гулом — на этот раз с другой стороны.

— Не двигайся, оставайся здесь, — предостерег второй человек Барона, двигаясь в сторону источника шума с другой стороны.

Оставшись в полной тьме наедине с собой, Зейн заметил, как дверь слева от него медленно начала открываться. Инстинктивно он направил свет фонарика в эту сторону, и в лучах света оказалась пустая комната, в которой были только старый письменный стол и несколько стульев.

Внезапно он почувствовал стальной предмет, упирающийся ему в спину. Сердце у него застучало в ушах. Он медленно опустил руку с фонарем.

— Двигайся вперед и войди в эту комнату, — тихим, но угрожающим голосом приказал незнакомец. Ничего не оставалось делать, как подчиниться. Надеясь на лучшее, Зейн медленно двинулся вперед.

Свет из комнаты был тусклым, и когда Зейн переходил порог, он ощущал, как каждая клеточка его тела напряжена от предчувствия. Как только они вошли, дверь тихо закрылась за ними. Зейн почувствовал, как пистолет убрали из-за его спины, но понимал, что это только начало.

— Продолжай двигаться, — приказал человек за его спиной.

Под звуки своих шагов Зейн двигался вглубь комнаты, пока не услышал знакомый голос: — Остановись.

Свет фонарика ударил Зейну в глаза, заставляя его моргать. Через несколько секунд глаза привыкли к яркости, и он увидел лицо человека перед собой.

— Снова мы встретились, Зейн, — усмехнулся начальник охраны. — Ты думал, что сможешь уйти от нас так легко?

Свет фонарика переместился с лица Зейна на стол. Там, среди бумаг и разного инструмента, стояло устройство — то самое, которое Зейн так тщательно спрятал.

— Найти его было несложно, — продолжал начальник охраны, играя с устройством в руках. — Ты думал, что вентиляция — это хорошее место?

Зейн смотрел на устройство, понимая, что теперь он в западне. Он попытался быстро придумать план, как выйти из этой ситуации, но его мысли путались.

Сердцебиение Зейна ускорилось, когда начальник службы безопасности протянул ему маленькое устройство — жучок. — Возьми, — произнес он. Холодное ощущение страха охватило Зейна, и его руки слегка затряслись, когда он брал устройство. — Твоя миссия — подсунуть этот жучок в кресло воспоминаний Барона. Если откажешься, я немедленно включу тревогу, и тебя арестуют за проникновение. Ты проведешь оставшуюся жизнь за решеткой, будь уверен, — добавил начальник. — Думаешь, у тебя есть альтернатива?

Осознавая, что попал в ловушку, из которой нет выхода, Зейн с трудом подавлял панику. Не успев до конца оценить опасность момента, он схватил жучок и спрятал его в карман.

— Запомни место для этого устройства, Зейн, — зловеще начал начальник службы безопасности, его взгляд был как сталь. — Если попробуешь обмануть, пожалеешь об этом. Теперь убирайся из моих глаз.

— Понял, — еле слышно прошептал Зейн, сжимая жучок в кармане как амулет.

Как только начальник и его охрана покинули помещение, Зейн быстро выскользнул из комнаты. Его следующей задачей было найти людей барона, и он старался сосредоточиться на этом, чтобы не дать волю страху.

Зейну наконец удалось отыскать своих давно исчезнувших людей Барона. Как только он вышел в коридор, фонарь одного из людей барона мгновенно осветил его лицо.

— Ты куда пропал? — в голосе одного из спутников чувствовалось раздражение.

— Что здесь произошло? Ты в порядке? — спросил другой, пристально осматривая Зейна.

— Всё хорошо, я вспомнил, где оставил устройство, — быстро отвечает Зейн, показывая девайс в своей руке. — Теперь давайте уберёмся отсюда, пока нас не обнаружили.

И они рванули обратно. С каждым шагом Зейн чувствовал, что вес устройства в его кармане становится все тяжелее. Его душа была в замешательстве, и он молился о том, чтобы его план сработал. Тяжелые стены лаборатории исчезли позади, а над головой стала становиться все ярче

искусственная освещенность канализационного тоннеля. Сердце Зейна стучало громче, каждый удар напоминая о том риске, который он только что прошел.

— Все в порядке, Зейн? — спросил один из людей барона, заметив его напряжение.

— Да, просто было немного тяжело, — ответил Зейн, делая глубокий вдох.

Когда они подошли к люку, он открылся медленно, словно приветствуя их на поверхность. Вентиляторы гудели, и свежий ночной воздух наполнил их легкие.

— Все готово к отъезду, — сказал водитель машины, глядя на Зейна с одобрением.

Они быстро загрузили оборудование в багажник, и машина плавно тронулась с места. Городские огни мелькали за окнами, и Зейн, опустившись в сиденье, позволил себе на мгновение расслабиться, пока они удалялись от лаборатории и погружались в ночь.

***По возвращении в особняк Барона, Зейн был встречен его слугой, который направил его в беседку. Пространство было затоплено полумраком вечернего времени, но несколько декоративных фонарей, висевших в воздухе на тонких цепях, излучали мягкий свет, придавая атмосфере уют.

Едва Зейн переступил порог, Генри встретил его с теплой улыбкой и указал на свободный стул рядом.

— Присаживайся, Зейн. Расскажи, у тебя все прошло по маслу? — сказал Генри.

Зейн ощутил легкое облегчение. Он был в безопасности, по крайней мере пока.

Зейн кивнул, не говоря ничего, и опустил свою сумку с оборудованием на землю рядом со стулом.

Барон, подняв бокал с красным вином к губам, с небольшой улыбкой сказал: — Угощайся, Зейн. После такого вечера ты заслужил хороший отдых и вкусный ужин.

Зейн не стал терять времени на лишние формальности и тут же принялся закладывать себе тарелку из разнообразных блюд, расположенных на столе. Его хозяин, с легким одобрением во взгляде, указал на замечательно выглядящее блюдо утки перед собой.

— Зейн, ты просто обязан попробовать эту утку, — начал он, оставаясь непринужденно улыбчивым. — Она уже потрясающа в своем первозданном вкусе, но этот соус делает её поистине незабываемой.

Слова были настолько убедительными, что Зейн не мог устоять перед соблазном попробовать предложенное блюдо. Взяв вилку, он начал наслаждаться уткой, ощущая при этом приятное тепло и комфорт, как будто в компании двух старых друзей.

В беседке царило оживлённое молчание, нарушаемое лишь щелчками дров и пением ночных насекомых за окном.

Барон посмотрел на Зейна, оценивая его. — Ты знаешь, Зейн, я всегда ценю людей, которые держат своё слово, — начал он, надкусывая кусок утки.

— Мне просто не хотелось бы иметь проблем, особенно с кем-то, кто как вы, — ответил Зейн, внимательно наблюдая за Бароном.

Барон улыбнулся: — Это мудрое решение. Жизнь учит нас ценить друзей и оценивать врагов. Так что, добро пожаловать в мой дом.

Барон, наполнив бокалы дорогим вином, предложил тост: — За успешное завершение дела и долгожданную встречу. — Он поднял бокал, глаза его сверкали отражением огня свечей.

Зейн ответил с улыбкой и поднял свой бокал в ответ: — За друзей и новые начинания.

Вздохнув от удовлетворения после обильного ужина, Генри и Зейн взглянули друг на друга, как будто подтверждая невидимый знак, что уже нужно идти спать.

— Это было превосходно, спасибо, — произнёс Генри, складывая салфетку.

— Да, и вино было отличным, — добавил Зейн.

Словно два старых друга, они вышли из беседки и двинулись сквозь уютный сад, который в этот вечер казался ещё более волшебным под мягким светом лунного сияния.

— Долгий день, не правда ли? — начал Генри, глубоко вздохнув от облегчения.

Зейн кивнул: — Очень. Но главное, что всё закончилось благополучно. Надеюсь, завтра будет спокойнее.

При этих словах они пошли в свою комнату, каждый погружаясь в свои мысли.

***

На следующий день комната словно преобразилась в утреннем свете. Пение птиц было настолько завораживающим, что казалось, будто весь сад проснулся вместе с ними. Золотые лучи солнца, проникая сквозь оконное стекло, добавляли комнате тепла и яркости. В этот момент раздался приглушенный звонок. Дверь мягко открылась, и на пороге появилась служанка.

— Господа, барон приглашает вас на завтрак в беседку, — сказала она, едва скрывая улыбку.

Зейн, наслаждаясь утренней свежестью, заметил, что именно здесь он чувствует себя наиболее комфортно. Садясь за стол напротив барона, он не удержался и спросил: — Барон, говорят, у вас есть одна из самых революционных капсул в мире — G—2000. Это правда?

Барон улыбнулся, задумчиво покрутив белоснежные усы. — Да, это верно. Она у меня действительно есть. Эта капсула не просто хранит воспоминания, но и позволяет их смешивать, предоставляя возможность переживать чужие впечатления.

Это потрясающе! Могу я ее увидеть? — с удивлением и восторгом в голосе ответил Зейн.

Пойдемте, покажу вам мою лабораторию, — указав направление после завтрака, сказал Барон.

Я думал, ваша лаборатория будет на верхних этажах, — заметил Зейн, удивленно глядя, как они спускаются вниз.

Лучшие секреты часто прячутся там, где их меньше всего ожидаешь, — с улыбкой ответил Барон.

Следуя за Бароном, Зейн чувствовал под волнение, понимая, что лаборатория находится гораздо глубже, чем он предполагал.

Капсула G-2000, — тихо произнес барон, когда они вошли в комнату и увидели капсулу, излучающую мягкое сияние.

Это правда, барон, что в ней можно объединять воспоминания с другими обладателями таких же капсул? И даже ощущать воспоминания вместе с другими людьми? — с интересом и восхищением спросил Зейн, трогая поверхность капсулы.

Да, и это далеко не все её возможности. Эта капсула — произведение искусства и науки одновременно, — кивнул Барон, подтверждая слова Зейна.

Что это за девайс рядом с капсулой? — интересуясь, спросил Генри, подходя к странному устройству в углу комнаты.

А, вы интересуетесь ФотоСпейсером. Этот девайс действительно необычен. С его помощью можно найти конкретное место в вашей памяти, зная лишь GPS координаты снимка, сделанного на мобильный телефон. И что наиболее удивительно, он может определить, были ли в тот момент рядом с вами другие люди, чьи моменты также были зафиксированы, — объяснил Барон, заметив взгляд Генри.

Это значит, у вас есть доступ к истории геолокаций людей? — с восхищением и интересом спросил Генри, рассматривая ФотоСпейсер.

Именно так, это одна из привилегий, — с ухмылкой кивнул Барон.

Невероятно! А как вам удалось получить такой доступ? — удивленно спросил Генри.

У каждого свои методы, Генри, — улыбаясь, умело избегая конкретного ответа, сказал Барон.

Но как же он определяет, кто там был? И почему это отдельное устройство, а не какой-то онлайн-сервис? — серьезно интересовался Генри.

Дело в том, что это устройство создано для специальных служб. Его нет в общем доступе. Я даже могу сказать, что его защита — одна из самых сильных. Этот ФотоСпейсер гораздо безопаснее любого другого устройства своего класса, — с нахмуренными бровями и взяв глубокий вдох, ответил Барон.

Правильно ли я понимаю? Мы вставляем фотографию, и система начинает искать людей, которые делали подобные снимки? — задумчиво и с интересом спросил Генри, крутя в руках ФотоСпейсер.

Да. Она анализирует воспоминания, ищет те моменты, когда кто-то делал фото с этой или похожей точки зрения. Ведь одно и то же место может быть запечатлено с разных ракурсов многими людьми, — кивая, ответил Барон, объясняя работу устройства.

Так и каждое воспоминание имеет точное время и дату? — размышляя вслух, спросил Генри.

Именно так. Система учитывает дату и время, чтобы максимально точно найти того, кто создал фотографию, — усмехнулся Барон, подтверждая слова Генри.

Какая удивительная конструкция у этой капсулы, — сказал Зейн, небрежно наклоняясь и делая вид, что изучает её основание, ухватив момент, когда внимание всех было приковано к ФотоСпейсеру.

Поглощенный своей рассказывающей манерой и уверенный в неприступности своей лаборатории, Барон не заметил, как Зейн быстро и незаметно прикрепил небольшой маячок на магнит к нижней части капсулы.

— Действительно поразительно, — ответил Зейн, возвращаясь в вертикальное положение и пересекая взгляды с Бароном.

В глубинах этого научного убежища Барон с гордостью продемонстрировал разнообразные устройства, которые окружали их.

— Ты же спрашивал, Генри, откуда идёт всё это знание? — начал Барон, проводя рукой по одному из приборов.

Генри кивнул, полный искреннего интереса. — Да, меня всегда занимал вопрос, как это всё устроено.

Барон улыбнулся в ответ. — Суть довольно проста. В эпоху пандемии множество людей имплантировали себе чипы 'medulla', которые оказались спасением для их здоровья. Эти чипы регулируют различные физиологические процессы, борясь с болезнями. Ваше мобильное приложение 'imperium' мониторит состояние вашего здоровья, собирая данные с этого чипа. И, — Барон сделал драматическую паузу, — он также может транслировать ваши воспоминания. Вы, наверное, уже заметили эту опцию в настройках своего 'imperium', верно?

Генри задумался, потирая подбородок. — А, да, я видел эту опцию 'поделиться воспоминаниями'. Там довольно много настроек: когда это делать, с кем, и так далее… — Совершенно верно, — подтвердил Барон, — и в зависимости от ваших предпочтений, эта информация может быть передана различным организациям или стать общедоступной.

Подойдя к стеклянной колбе с чипом 'medulla', Генри не мог скрыть своего удивления: его глаза расширились. — Этот маленький девайс дает столько возможностей?

— Именно этот чип у большинства людей? — Генри потрогал свой затылок, где, по его мнению, и находился такой же чип.

Барон кивнул, усмехаясь. — Да, и у тебя тоже такой же. Но знаешь, Генри, люди думают, что контролируют все настройки, что могут управлять своими чипами… но как и во многих других вещах, есть лазейки.

— Лазейки? — нахмурился Генри.

— Да, — ответил Барон, — те самые, которые позволяют производителям 'усовершенствовать' устройства. Или делать с ними что-то… более интересное.

Теперь давайте вернемся в гостиный зал у камина. Я расскажу вам завершающую историю от моего деда, и вы поймете, что же на самом деле происходит в мире и с Густосом. Это не займет много времени. И они пошли…