Честь имеющие. Сборник очерков о правоприменителях

Геннадий Мурзин

Название этой книги говорит само за себя. Но все-таки: кто сейчас стал героями Геннадия Ивановича Мурзина? Если коротко, то это люди, которые служили и служат верой и правдой его величеству Закону, истинные профессионалы-юристы, ни разу и ничем не запятнавшие своих имён, считающие, что для них любая сделка с совестью априори неприемлема. Жизнь их непроста. Отношение в обществе неоднозначно. Но они не угодничали раньше, не подлаживаются и под требования новых времен.

Редактор Геннадий Мурзин

Корректор Геннадий Мурзин

Фотограф Сергей Мурзин

© Геннадий Мурзин, 2018

© Сергей Мурзин, фотографии, 2018

ISBN 978-5-4490-9567-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Севастополь, октябрь 2017. Писатель и публицист Геннадий Иванович Мурзин. Любой читатель может выразить свое мнение о достоинствах и недостатках книги, направив письмо на электронный адрес — [e-mail].

Предисловие к книге

Многое помнится, многое память воскрешает и часто возвращает меня туда, где были интересные встречи с разными людьми. Их тысячи. Они разноликие: добрые и злые, честные и лживые, смелые и трусливые, подхалимы и лепящие правду-матку в глаза. Одними восхищался, а другие вызывали во мне лишь отвращение, однако всех общество считало плоть от плоти советскими людьми вплоть до развала СССР.

Тысячи встреч. Разные встречи. Но для этой книги отобрал (так я считаю) пятерку достойных из достойных, забыть которых не могу и не хочу.

Мы все еще сетуем: не те, мол, люди служат в правоохранительных и правоприменительных оргаах; не те, которые сегодня нужны обществу; оттого, мол, и беда в России с соблюдением законности и правопорядка.

Это так… Точнее — не совсем так. Потому что руководители-то очень и очень разные, хотя и пришли все они из недавнего коммунистического прошлого, как, впрочем, и всё нынешнее российское общество, как и те, которые нынче Россией рулят. И «болячки» у них те же, что и у каждого из нас.

Никогда не соглашусь с утверждением о том, что нынешняя юридическая элита сплошь состояла и состоит из людей, угодливо заглядывающих в рот начальству, лизоблюдствующих; людей без чести и совести.

Слава Богу, встречал на своем жизненном пути других юристов, которые служили и служат одному господину — Его Величеству Закону, причем, без учета бушующих политических страстей.

Кстати. Читатели моих детективных романов часто недоумевают. По поводу? Они считают, что положительный герой детективной литературы — это плод моей разыгравшейся фантазии; что таких следователей прокуратуры или «ментов» попросту в жизни нет и быть нынче не может. Сомнения оправданны. Как мне их развеять? Только одним: познакомить обывателя (в это слово вкладываю самый лучший смысл) со своими героями. Но не с теми героями, кои заселили литературные вещи, а именно с теми, которые реально живут среди нас, сегодня живут. Прочтите эту серию очерков, и вы поймете, откуда берутся «положительные образы» для моих романов и повестей.

Безумно, знаете ли, влюблен в людей, которые не сидят сложа руки и не ждут манны небесной; которые готовы исполнить свой профессиональный (человеческий — тоже) долг до конца. И исполняют! Исполняют даже в тех случаях, когда такое «усердие» вызывает в верхах крайнее раздражение, перерастающее чаще всего в ненависть, в крайнюю степень озлобленности.

Неудобно прыгать выше головы. И трудновато: не каждому по силам. Да и опасно: можно шею свернуть. Хоть и фигурально говоря, но все равно мало приятного. Уж так велики издержки «производства»! Настойчив? Непримирим? Прешь напролом? Не желаешь обходить «острые углы»? Ты сам себе выбрал судьбу и, значит, можешь напрочь забыть о карьере, соответственно, и о более высоком доходе; не заикайся об улучшении жилищных условий, выкинь из головы также и возможные иные блага. Почему? Потому что все это — в руках… Нет, не Божьих, а начальственных, значит, далеких от справедливости, от деяний праведных.

Многие, ну, очень многие держали и держат нос по ветру. Приведу для примера лишь один, но крайне скандальный пример бесчестия. А иначе случившееся и не назовешь.

Представьте себе: грандиозный скандал обошел города и веси матушки-России. А в самом эпицентре этого скандала оказался не кто-нибудь, а сам Свердловский областной суд, точнее — один из судей этого суда, а именно: господин Ромашков. Так уж устроена система правосудия: за спиной каждого судьи стоит в целом суд, даже, если решение и принимается единолично.

Очень коротко о сути скандала.

Губернатор Свердловской области любит периодически шокировать публику неожиданными заявлениями. Вот и в этот раз тоже. Он заявил, что никому не разрешит увозить в Москву найденные под Екатеринбургом останки членов царской семьи. Он решил владеть оными останками на правах региональной собственности.

С ним — все ясно. С его заявлениями все свыклись.

Но каково же было удивление, когда в ответ на слова губернатора судья Ромашков неожиданно (и для коллег, и для руководства) единолично принимает постановление, которым накладывает запрет на перевозку в Москву тех самых останков.

Зачем? Ради каких целей господин Ромашков подключился к этому делу? Были ли у него к этому какие-либо основания? Лично у меня сразу на сей счет были серьезные сомнения. Потому что останки царской семьи, найденные под Екатеринбургом, говоря юридическим языком, являются вещественными доказательствами преступления (на тот момент), совершенного в период гражданской войны, преступления, по которому возбуждено уголовное дело, находящемуся сейчас в производстве прокуратуры России. А в этой ситуации никакой судья не вправе вмешиваться в действия следователя.

Результат? Прокуратура обратилась с протестом в Верховный Суд России, который незамедлительно отменил постановление суда, как документ, принятый с грубым нарушением законодательства.

Да, справедливость восстановлена. Но цена-то, цена какая?! Покрыт позором Свердловский областной суд — в целом суд, а не судья Ромашков. Ведь в определении, принятом Верховным Судом Российской Федерации, даже и намека нет на того, кто подписал то самое скандальное постановление.

И еще скажу. Авторитет Свердловского областного суда в Москве очень высок. И заслуженно! Я, например, знаю, что случаи отмены приговоров, определений и постановлений, принятых региональным судом, настолько редки, что случай с Ромашковым оказался для всех судей, здесь работающих, можно сказать, звонкой пощечиной. Унижение? Да! Более того, поставлен под сомнение профессионализм судей в целом Свердловского областного суда, хотя они этого и не заслужили. Все! За исключением, конечно, господина Ромашкова. И как он дальше-то будет отправлять правосудие? Даже не знаю.

Впрочем, за его судьбу не стоит беспокоиться. Ведь он так хорошо подыграл в политических играх всесильному губернатору, а тот, как известно, такие услуги умеет вознаграждать. В долгу, короче, не останется.

Независимость — удовольствие весьма-таки дорогое, поэтому и не все её, то есть независимость, избирают в качестве жизненной установки. Что же их ждет? Ясно, полная зависимость.

Случается и такое, когда еще вчера полностью зависимый юрист сегодня совершает некие рискованные трюки: пробует разорвать опутавшие его тенёта, открыто идет на конфликт. Что в итоге? Достигает юридической истины, но при этом теряет всё или почти всё: утратив благорасположение верхов, не рассчитывай, что оное вернешь. Ослушников верхи не прощают. Не простят, если даже десятилетиями, стоя на коленях, станешь «замаливать грешки». Все равно ты отныне в этой стае чужой, то есть человек, которому, как они считают, нельзя доверять.

Первый мой опус из представленной серии — это очерк о человеке абсолютно бескомпромиссном, если речь заходит об исполнении Закона; о человеке исключительной «вредности»; о человеке с невозможно «тяжелым» характером; о человеке, который сам толком не живет и другим не дает.

Я, понятно, полностью на стороне этого человека. А ты, читатель? Может, у тебя иное мнение и ты не столь однозначно оценишь личность моего героя, познакомившись с ним поближе? Что ж… Сколько людей, столько и мнений. Это — хорошо. Худо, очень худо тем, у кого никогда не бывает своего мнения и которые угодливо готовы плясать под звонкую начальственную дуду.