Обжигающие вёрсты. Том 2. Роман-биография в двух томах

Геннадий Мурзин

Во второй том романа-биографии «Обжигающие вёрсты» включен период, когда автор перешел некий Рубикон – из юности шагнул в серьезную взрослую жизнь, когда выбрал окончательный путь, путь профессиональной журналистики и литераторства. Как и прежде, терний было в его жизни куда больше, чем удач. Наверное, судьба, если за успехом обычно следовало поражение.

Глава 46. Выбор сделан, но какой?

Где парадоксы, там причуды

Во второй половине 1978-го сложилась крайне парадоксальная ситуация: с одной стороны, высочайшая оценка первоуральской городской газеты «Под знаменем Ленина». Причем, оценка не вообще, а конкретно, — за глубокое и всестороннее освещение жизнедеятельности партийных органов и первичных партийных организаций, за новаторский подход, за смелость и искренность в открытом обсуждении проблем. Этим, скажу прямо, мало кто из сотрудников отделов партийной жизни газет нашей области блистал. Обычно такие претензии звучали: сухой и невыразительный язык, поверхностность и формализм. К тому же основой подобных оценок послужили, прежде всего, статьи и корреспонденции, подготовленные и написанные лично мною. Кстати: именно эти мои выступления на страницах газеты вызывали наибольшую ярость местной номенклатуры, именно они стали первопричиной многих моих конфликтов с редактором Сергеем Лекановым. А раз так, то, наверное, — честь и хвала журналисту. Но… С другой стороны, вокруг меня образовалась такая атмосфера, в которой не только плодотворно творить, но и дышать стало тяжело. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы прийти к выводу, к тому самому выводу, к которому уже не раз приходил: я — персона NON GRATA. Значит, пора уходить и искать другую редакцию. Разумеется, за пределами Первоуральска. Потому что здесь все равно спокойно жить не дадут. Да и обидно: чем же заслужил подобное отношение?

Итак, необходимо заранее подготовить плацдарм, чтобы в любое удобное для меня время было куда отступить и закрепиться на новом рубеже. Не стоит, наверное, говорить, что своими планами ни с кем не делился, в том числе и с женой, которая работала в типографии и могла проболтаться. Однако неожиданно события стали развиваться стремительно и совсем не по моей воле.

В середине сентября, когда рабочий день подходил к концу, когда мои дамы, то есть сотрудницы отдела партийной жизни, слиняли и я остался один, зазвонил телефон, причем, звонок был длинный и непрерывный, что означало: абонент пользуется междугородней связью. Снял трубку. Оказывается, позвонил инструктор сектора печати обкома КПСС Дворянов. Поздоровавшись и поинтересовавшись делами (скорее, для приличия), Виктор Федорович коротко и сухо сказал:

— Завтра к девяти жду у себя.

Насторожившись, поинтересовался:

— А по какому вопросу?

— Всё — на месте. — Суховато и без каких-либо интонаций в голосе бросил он и положил трубку, не оставив никаких шансов что-либо выведать.

Задумался над двумя вопросами. Вопрос первый: отчего такая спешка? Вопрос второй и самый существенный: почему позвонил лично мне, а не редактору, например, или, что еще более привычно, одному из секретарей горкома КПСС?

Ответов не было. Но у меня хватило благоразумия (вновь, похоже, заговорила хвалёная интуиция) скрыть ото всех о звонке из обкома. Почувствовал, что и Дворянов не горит желанием, чтобы о моем визите в обком знал еще кто-то из первоуральцев. А иначе он бы непременно действовал по правилам, принятым в таких случаях. К тому же, наверняка, он отказался от подробностей по причинам конспирации, поскольку мог предположить, что звонок прослушивают. Поэтому он не назвался сам и меня тоже никак не назвал.

Тайну надо сохранить. Но как? Завтрашний день — не выходной, поэтому должен быть на работе. Конечно, можно было сказать, что иду на новотрубный завод, собирать факты для будущей статьи, но это была бы чудовищная ложь, на которую не мог пойти. На хитрость, да, но не на ложь. Звоню редактору, который в это время находился в типографии и подписывал очередной номер газеты в свет. Прошу его разрешить мне не быть завтра на работе. Следует вопрос: цель? Говорю обтекаемо, однако, по большому счету, соответствует действительности: по личным надобностям, возникшим неожиданно. Редактор не возражает.

Утром следующего дня, ровно в 9.00, уже в обкоме КПСС, у Дворянова. Он без всяких предисловий сказал:

— У обкома есть мнение: пора на самостоятельную дорогу выходить. — Делает небольшую паузу и усиливает фразу. — давно пора. — Молчу, поскольку мне пока не совсем ясна, точнее — совсем не ясна «дорога», о которой говорит инструктор обкома. Он, подождав моей реакции, но, не дождавшись, продолжил. — Обком предлагает на выбор, — он загнул один палец, — а) должность редактора городской газеты «Кушвинский рабочий», — он загибает второй палец, — б) должность редактора дорожной газеты «Путевка».

Ошарашен. Но не тем, что предложения поступили. Это — не внове. Четыре года назад было предложение занять должность редактора районной газеты. Даже, напомню, съездил в Тугулым, где состоялась в тамошнем райкоме долгая беседа. Казалось, мы остались довольны друг другом. Но все закончилось ничем.

Конец ознакомительного фрагмента.