Загадки семейных трагедий. Уральский криминальный роман

Геннадий Мурзин

В уральском мегаполисе происходят происшествия – одно страшнее другого: то покушение на жизнь одного бизнесмена, то злодейское убийство другого, то… Дело рук одного маньяка или?.. Поначалу они не имеют касательства к известному частному детективу Фомину, однако он всё-таки оказывается так или иначе вовлеченным, а потом и вовсе окунается с головой в страшные криминальные перипетии. В конце концов встает перед дилеммой и… Принимает кардинальное для себя решение.

Глава 2. Старость — не в радость, но и не такая уж беда

Философствования

Вчерашний день принес Фомину приятное удовлетворение: результат розыска десятилетнего мальчугана оказался на редкость позитивным; история, взволновавшая родителей, завершилась благополучно. Невероятно, но факт: детектив нашел беспечного парнишку уже через три часа после обращения к нему отца. Редчайшая удача в богатой практике Фомина. Имело место быть обычное везение или случайность? Наверное, так, но… Как он любит повторять, везет всё-таки лишь тому, кто, по-бычьи упираясь, упорно везет. Не его открытие? Всё так, однако, считает частный детектив, что ему остается, если умные мысли давным-давно произнесены или написаны другими? А одно: заниматься повторением прописных истин. Любит также частенько ссылаться и на другую банальность: повторение, мол, есть мать учения. С год назад был несказанно удивлен, когда случайно узнал, что в России ходит эта поговорка в усеченном варианте, что она не является русской по происхождению. Да-да, не больше и не меньше! Огорчился поначалу, а потом смирился. И даже нос задрал кверху. Потому что, как оказалось, этого не знает даже его любимая Галина Анатольевна, авторитетнейший для него филолог. Вот оно даже как! Нет, что ли, основания для гордости?! И сейчас при каждом удобном случае козыряет новым знанием.

«Повторенье — мать ученья, — пафосно говорит он, подняв палец вверх, ухмыляясь, после паузы добавляет, — но прибежище ослов».

Находятся и те, которые затевают спор. И не по одному пункту, а даже по двум сразу. Важничая, Фомин, подражая ученым мужам, разъясняет: «Поговорка нами заимствована у одной из стран центральной Европы, при переводе на русский вторая часть была сознательно упущена и вошла в обиход именно в этом, усеченном виде. Теперь насчет ослов. Согласитесь, умному дважды ничего не надо повторять, а глупому и тупому ослу — в обязательном порядке». Соглашаются. Под тяжестью железных аргументов сдаются. Детектив, видя поражение спорщиков, при этом добродушно смеется. Ничего не поделаешь, если он любит быть победителем, победителем во всем. Знающие его люди не обижаются, воспринимают как природную (на генном уровне) данность.

…Это утро Фомин встретил рано. И бодренько. Вообще говоря, привычно. Несмотря на возраст (скоро стукнет шестьдесят), традиционно день начал с гимнастических упражнений, потом взялся за непривычно (для других, но не для него) тяжелые гантели. Жена видит, хмурится (считает, что в его-то лета пора бы угомониться, о чем не устает напоминать), но в этот раз молчит. Потому что знает, что на ее укоры муж не отреагирует. Разве что станет, ёрничая, философствовать. Например…

— Мое тело здорово, ведь так, Галчонок? — спрашивая, ухмыляется он.

Галина Анатольевна язвительно отвечает:

— Как породистый хряк… За центнер перевалил.

Муж обычно решительно машет рукой и категорически (создает видимость, что пущенной язвительной стрелы не замечает) возражает:

— Вот уж и нет. У хряка центнер сала, а у меня исключительно мышечное мясо… Ладно… Не будем… Сама знаешь, что в моей профессии иногда приходится брать не только умом, но и объёмом массы. Второе в каких-то случаях скорее усмиряет противника.

— Кто, Саш, спорит с тобой? Тело поддерживаешь в тонусе.

— Ага!.. В таком случае должна знать, что в здоровом теле должен быть и здоровый дух… Не иначе. А что такое дух и где его обитель? В душе! Значит, душа и тело взаимосвязаны.

Тут пришла пора и Галине Анатольевне уязвить мужа, причем тем же самым оружием.

— А, между прочим, если уж взялся цитировать великого человека, то следует быть поточнее.

— Ты, дорогая, о чем? — недовольно нахмурившись, спросил муж.

Жена, рассмеявшись, ответила:

— О том же самом.

— Будь добра, уточни!

— Крылатая фраза, на которую ссылаешься, имеет совсем другой смысл, если ее процитировать правильно.

— Ну-ну, дорогуша. Просвети, сделай одолжение.

— Должна звучать цитата так: «В здоровом теле здоровый дух — явление редкое».

— А… Кто автор?

— Мыслитель древности Ювенал.

— Тяжело мужу, — он вздохнул, — у которого такая умная жена.

Философствования детектива могут длиться долго, но жена обычно его тормозит.

Советники

Небольшая кухонька стандартной трехкомнатной панельной квартиры. За обеденным столом чуть-чуть поредевшая семья Фоминых: хозяин, то есть Александр Сергеевич Фомин, его жена Галина Анатольевна и их любимая дочурка Юлия, которой только-только отпраздновали день рождения, 21-летие и она весной следующего года выходит на защиту диплома. А поредела семья за счет женитьбы сына Максима, живущего теперь отдельно.

Допивая бокал утреннего крепкого кофе, глава семьи, не адресуясь ни к кому конкретно, спросил:

— Как Максимыч? Дает спать молодым родителям?

Дочь рассмеялась.

— Кому, как не новоиспеченному деду, лучше знать? Вечером звонил…

— Юль, это было вчера… Тебе не понять… Когда сама станешь бабушкой…

Дочь вновь рассмеялась.

— Я, пап, так далеко не заглядываю.

— Вот и напрасно. Я тоже… Но не успел оглянуться, как появился Максимыч, первый внук. Теперь, Юль, за тобой очередь… Какие твои планы, а?

— Даже в мыслях нет.

— Это почему?

— Всё потому, пап.

— Каждая женщина обязана мечтать о материнстве.

— Позволь мне сначала разделаться с универом; диплом у меня сейчас на первом плане.

— С материнством, доченька, тоже нельзя затягивать.

— Сразу, как только обмоем диплом, займусь подыскиванием кандидата в мужья.

Отец, оставив кружку, нахмурился.

— Не понял. Нелады с Глебом? Не сметь крутить хвостом, понятно? Парнишка самостоятельный. И родители нормальные.

Дочь опять рассмеялась.

— У нас, пап, всё на высшем уровне… Не переживай. По крайней мере, на сегодня. А там — будем смотреть.

— И смотреть нечего!

— Хорошо-хорошо, пап! Повинуюсь. Воля родителя — закон.

Дочь встала, подошла и обвила красивыми руками шею отца.

— Мам, спасибо за завтрак. Ухожу.

Галина Анатольевна, не отрываясь от мытья посуды, спросила:

— Не рано? До первой пары занятий еще больше часа.

Дочь пошутила:

— Рано — не поздно. — Тут Юля обернулась к отцу. — Пап, а ты не забыл?

— Про что, доченька?

— Про крестины.

— Как же! Имею в виду… Помню…

— Смотри, а то забегаешься и…

— Как можно, Юль?!

Дочь вернулась за стол и присела рядом с отцом.

— Я вот давно думаю: стареешь на глазах, пап… Не пора ли?..

Александр Сергеевич догадался и потому прервал словами классика:

— И вечный бой! Покой нам только снится…

— Ну, пап, я же серьезно! Не вечно же…

— Нет, дочь, время не пришло.

Расставляя чистые тарелки в шкафу, Галина Анатольевна поддержала дочь.

— Тебе скоро шестьдесят стукнет. Вижу, как устаешь.

— Черт побери, Галчонок! Помру со скуки! Чем заниматься буду?

— Займешься внуком.

— Мал больно… Страшно в лапищи кроху брать.

Юля нашла занятие.

— Рыбачить будешь. Хобби свое совсем забросил. Тем временем и Максимыч твой войдет в силу. Вместе будете ходить на рыбалку.

Отец, заулыбавшись, кивнул.

— Заманчиво… Надо подумать.

— О чем думать?

— Галчонок, и ты туда же? Не получится! Лишняя копеечка не помешает — ни тебе, ни нашим детям.

Галина Анатольевна вполне серьезно возразила:

— Всех денег не заработаешь. Да и дети уже стоят на ногах. Взрослые.

— Да?! А на какие шиши будем свадьбу играть?

Дочь залилась в смехе.

— Ты про какую свадьбу?

Фомин нахмурился.

— Сама знаешь. Не надо строить из себя дурочку… — Он стукнул по столу. — Тема закрыта, потому что несвоевременна и неактуальна. Отгуляем на твоей, Юль, свадьбе и тогда вернемся к разговору.

Жена заметила:

— Но ты, Саш, хотя бы о помощнике подумал.

— Думаю… Не нахожу достойной кандидатуры. Как только кто-то нарисуется на моем горизонте, так сразу отойду в сторону и передам основную часть работы помощнику.

Изменница

Час назад Галина Анатольевна, персональная помощница, закончив свои дела, запланированные именно на сегодня, ушла домой. Директор детективного агентства Фомин, поворчав недовольно (так, исключительно для порядка) по адресу подчиненной, сделав еще, так сказать, на посошок, пару обязательных звонков, собрался также отправиться домой, однако услышал, как кто-то (осторожно и даже, пожалуй, несколько нерешительно) открыл дверь и вошел в офис.

Фомин подумал: «Кого еще черт занес? Лично я никого не жду… Ждал, но раньше, а теперь же…»

Вышел в прихожую. И увидел его — это пожаловал Илья Колпаковский, известнейший в Екатеринбурге предприниматель, точнее, сын богатейшего горожанина Леонида Колпаковского, миллиардера. Увидев хозяина, посетитель натянуто улыбнулся, вежливо и высокопарно поинтересовался:

— Если не ошибаюсь, имею честь видеть знаменитого детектива Александра Сергеевича Фомина, не так ли? — Вопрос повис в воздухе, ибо был оставлен без ответа. Пустые вопросы, по мнению Фомина, априори не нуждаются в реакции, так как вопрошающий знал заранее, куда шел и к кому. Преодолевая возникшую неловкость, гость все также высокопарно решил объяснить. — Простите, что свой визит не согласовал заранее… Неделю назад звонил, мне сказали, что сейчас вы в длительной командировке, что потом вы будете сильно заняты и вряд ли удостоите чести принять меня. А раз так, то вот… и… решил без приглашения… — Фомин смотрел и продолжал, забыв про правила вежливости, молчать. — Я наслышан о вас, но не знаю, не было случая встретиться…

Наконец, хозяин нарушил «обет молчания».

— Хм… Зато, господин Колпаковский, я очень хорошо знаю — вас, но особенно отца.

Гость, чувствуя неблагожелательное к себе отношение, которое его внутренне раздражало, но терпеливо сдерживался, вновь натянуто улыбнувшись и переминаясь с ноги на ногу, спросил:

— Надеюсь, с хорошей стороны? — Фомин сделал вид, что вопрос не расслышал. После тягостной паузы гость продолжил. — Дело у меня к вам, Александр Сергеевич, наисрочнейшее.

Фомин кивнул.

— Не оставили мне выбора… А раз так… Проходите… — Детектив повернулся и направился в сторону кабинета. Гость последовал за ним. Хозяин показал на стул. — Присаживайтесь… Но предупреждаю: покороче, поскольку не имею времени. Кстати, взял за правило: любую встречу с посетителями с помощью видеокамер, установленных в моем кабинете, записывать на компьютер.

— Но…

Фомин резко прервал:

— Возражаете?

— Как бы… это…

— Ради даже вас, молодой человек, нарушать установленный порядок не намерен… Либо играете по моим правилам, либо — адью, попрощаемся.

— М-м-м… Надеюсь, не будет использована во зло?

— Видеозапись, что ли?

Илья Колпаковский кивнул.

— Она самая… Тема, с которой пришел, уж очень деликатная.

Фомин усмехнулся.

— Интуиция мне подсказывает, что видеозапись мне придется удалить сразу после вашего ухода.

— Почему?

— Потому что, скорее всего, пустые хлопоты обернутся ничем. Итак?..

— Ну… Хорошо… Полагаюсь на вашу порядочность, о которой много наслышан.

Детектив, не имея возможности избавиться от неприязненного отношения, несмотря на то, что к этому оснований не имел, подумал: «Чья бы корова мычала…» После паузы, попирая все правила приличия, буркнул:

— Слушаю.

— Александр Сергеевич, мне нужна ваша помощь…

— Какого же рода эта «помощь», господин Колпаковский?

— Проблемы в семье, знаете ли.

— Вот как? А я думал, что у богатых всегда и всё замечательно.

Илья Колпаковский, поморщившись, развел руками.

— Увы, не всегда.

— Не значит ли это, что богатые тоже плачут, но теперь уже не от недостатка денег, а от их избытка? — Фомин ядовито уколол и, похоже, укол оказался чувствительным, потому что гость вновь поморщился.

— Увы…

— Всё мне понятно…

— Но, Александр Сергеевич, я еще ничего не сказал.

— Вы сказали главное, а потому считаю возможным на этом поставить точку и попрощаться.

— Не понимаю…

— Объясняю, господин бизнесмен: семейными проблемами я вообще не занимаюсь.

— Почему?

— Неинтересно.

— Но вы хотя бы дослушайте до конца, а уж потом…

Фомин, взглянув на настенные часы, показывающие 18.00, сказал:

— Прошу уложиться в десять минут.

— Трудно… Но постараюсь…

— Пожалуйста, не теряйте время.

— Пять лет назад, когда у нас появился мальчик, все было нормально. Я любил жену и сына, жена, как мне тогда казалось, была на седьмом небе; любые ее желания тотчас же мною исполнялись. Казалось, что еще надо молодой мамочке?.. Раньше ничего не замечал, но год назад Маринка…

Детектив, кивнув и ядовито ухмыльнувшись, опять же грубо прервал:

— Спуталась с кем-то, ведь так?

— Ну… Похоже на то… Прямых доказательств у меня нет, однако появились подозрения… Они грызут меня изнутри… Если есть у нее хахаль, то кто он? Это я и хочу узнать.

— С моей помощью?

— Да.

— Хотите поручить мне слежку за супругой?

— Да.

— А если ваши подозрения ни на чем не основаны и являются вашим больным воображением?

— Ну… Если в результате окажется, что я был не прав, то…

— У вас есть хотя бы какие-то предположения, кто может быть ее любовником?

— Грешу на предпринимателя Останина… На тусовках все время вьется вокруг моей жены… Позволяет себе публично крупные бриллианты дарить.

— Жена принимает?

— Мне кажется, даже охотно.

Фомин заметил:

— По моим сведениям Останин будет даже богаче вас.

Гость кивнул.

— Пожалуй.

Фомин неожиданно рассмеялся.

— Мы имеем то, что вашу жену перекупил ваш соперник — соперник как по бизнесу, так и по любовным утехам.

Лицо гостя побагровело, очевидно, от стыда. Отвернувшись, стал смотреть в окно.

— Обидно… Ничего не жалел, а Маринка… Предала… Переметнулась…

Фомин возразил:

— Не доказано.

— Думаете, ошибаюсь? Во мне, думаете, говорит обычная мужская ревность?

— Не знаю… Но знаю другое: женщины избалованные теряют чувство меры, начинают мечтать о большем, чем имеют. И так до бесконечности… Природа у них такая.

Мужчина понял слова детектива, как согласие заняться делом, поэтому, облегченно вздохнув, с радостью полез во внутренний карман куртки, снять которую ему Фомин не подумал предложить, достал конверт и протянул в сторону хозяина агентства.

— Вот… Фотки жены и ее предполагаемого любовника Останина… По фоткам легче будет вести слежку.

Надежда тотчас же, не разгоревшись, погасла, потому что Фомин не стал даже раскрывать конверт. Он решительно сказал:

— Ни к чему.

— Ага! Понял: вы используете свои способы. Хорошо… Еще лучше.

— С чего вы решили, что я уже готов заняться слежкой за вашей женой?

— Разве не так?

— Нет.

— А я подумал, что…

— Ошиблись, господин Колпаковский. К тому же я в самом начале сказал, что улаживанием семейных неурядиц не занимаюсь — не мой профиль.

— Но вы же частный детектив и…

— Все верно, однако считаю для себя позорным подглядывать за баловниками-любовниками.

— Но я же заплачу, хорошо за работу заплачу.

Фомин ядовито ухмыльнулся.

— Во сколько, интересно, оцениваете сию «работёнку»?

— В полмиллиона.

— Маловато, пожалуй.

— Ну… В таком случае… назовите вашу цену.

— Лет так одиннадцать назад мне предлагали миллион…⁴

Гость одобрительно кивнул:

— Славный кусочек.

Фомин ухмыльнулся.

— Если при этом учесть за прошедшее время инфляцию, то…

— На пару «лимонов» потянет.

— Хм… Хорошо считаете.

— И вы?..

— Послал ко всем чертям…

Бизнесмен, округлив глаза, с удивлением спросил:

— Опасное дело оказалось, ведь так?

Фомин рассмеялся.

— Наоборот, пустое, по сути своей, дело: нанесение телесных повреждений, неопасных для жизни и здоровья. Вот и решил, предваряя судебное разбирательство, возместить материальный ущерб и моральный вред.

— Кто этот злодей, если не секрет?

— В отличие от вас, бизнесмен средней руки: всего-то владелец небольшой колбасной фабрики и к тому же на периферии. Так вот… Все больше склоняюсь к тому, что вас ждет то же самое, несмотря на более широкие ваши возможности.

— Назовите свою сумму и я…

Фомин покачал головой.

— Нет такой суммы, которая бы заставила меня копаться в грязном белье.

Фомин встал, давая понять, что отведенное время истекло. Гость тоже встал и вышел из-за стола, за которым сидел.

— Но, может, все же подумаете, и ответ дадите потом?

— Не собираюсь… Прощайте… Передайте привет папеньке, который, скорее всего, не знает о вашей затее.

— Он знает… Я советовался… Нанять частного детектива — его идея.

— Вот как? Готов выкинуть миллион, а своим рабам, работающим на него, платит копейки… Такие у наших бизнесменов приоритеты.

— Но мы много работаем.

— В поте лица, значит? Потеете, не покладая рук? Торгуете, не стыдясь, тем, что годится свиньям? Кормите продавцов, кассиров и прочий персонал обедами, приготовленными из продуктов, которые подгнили и дурно пахнут?

— Почему вы так не любите деловых людей России?

— Потому что воруют, потому что обманывают государство и нищий народ, снимая с него последние штаны. Я ответил на вопрос?

— Вы… Вы… Просто хам… Завистник… Вас жаба душит, когда видите успешных людей, которые умеют хорошо сами жить и дают возможность хорошо жить другим тысячам наемных работников.

— Это вы про кого, Илья Леонидович? Это ваши работники «хорошо живут», что ли? Это те работники, которые получают чуть больше минималки? Это те работники, которые получают даже эти мизерные зарплаты в конвертах, и таким образом вы лишаете их будущих пенсий? Это, наконец, те работники, которые не смеют против хозяев слова сказать, потому что будут выставлены за порог и их никто не защитит, поскольку у вас все и везде схвачены?

Гость, побагровев, выкрикнул:

— Наглая ложь!

Фомин, усмехнувшись, перефразировал слова великого писателя:

— Ложь, да в ней намек!.. — Широко открыв перед предпринимателем дверь офиса, скомандовал. — На выход, господин предприниматель, и, пожалуйста, побыстрее!

Примечания

4

Детектив имеет в виду случай, описанный в авторском криминальном романе «Смертельный нокаут», увидевший свет пару лет назад.