Юмористические рассказы. Часть третья

Геннадий Мещеряков

Воспоминания, воспоминания, они в основе всех зарисовок. А герои – милые люди, живущие рядом со мной, и не только… В некоторых черты обобщены для полноты и красочности. Спасибо вам, дорогие читатели, за понимание и снисходительное отношение к некоторым опусам. Из жизни брал, а в зеркале не исправишь изъяны…

Петр Петрович

— Петра Петровича тебе, фермера? Ищи его по телефонным проводам, — показал на столб беззубый старик. — Первым будет загиб к Фекле, потом — к Никодиму. К ним не заходи: изо рта одни помои. Это его родственники, прицепились к нему по параллели. Петька чудаковатый, в хобби ударился: все с быками, да колесо крутит. У него и отец таким был, в грязь таскал баб через дорогу, колея — то от «Кировца», до пупка. Щупал их, наверно, как кур. Но никто не жаловался. Наверно, не щупал.

Говорили мне, что в Баклушах странные люди, но не до такой же степени.

Запутался я в проводах.

— Здравствуй, бабуля, — говорю старухе, стоящей у калитки в глубоких галошах на босу ногу и кожаном пиджаке, украшенном пулеметной лентой швов, — мне бы Петра Петровича?

— Занемог, в сарае лежит.

— Можно с ним поговорить?

— А чо он те скажет, если мне ничо не говорит.

— Телок я купил, и их надо покрыть, посоветоваться хочу.

— Не знай, чо он те посоветует. Если б курей там или гусей. Тут он мастак.

В сарае лежал гусь и тоскливо смотрел на меня. Понял я, что он тезка фермера, а бабулю зовут Фекла, и оценил юмор старухи.

Провод привел меня к мужчине со щетиной как на свинье, которая лежала рядом в луже.

— Петьку ищешь? А зачем он тебе? Племянник, а без мозгов. Да и ты, я вижу, не умней, ищешь то, что на виду. У колеса он.

И узнал я о Петре Петровиче не только плохое.

— У него лицо мальчика, а фигура бычья. Знаешь, почему? Уколы для наращивания мышц делает и быкам, и себе. С утра с ними резвится. Берет за рога и — бац, только копыта сверкают. Святогор сопротивлялся, и Петька свел ему рога. Теперь как близнецы-братья. Приезжали тут на грузовиках мяса задарма закупить, Святогор с Петькой отвели душу: загнали перекупщиков в Узень. По новой технологии работает: установил колесо обозрения — все Межузенье видно. Это степь между речками. Крутят колесо быки. Иногда начальство сверху наблюдает за полевыми работами. Один упал, хорошо пьяный, разбился бы. А так, живой остался, только язык откусил. Теперь указания дает в письменном виде. Петька приделывает к колесу второй ярус, чтобы увеличить радиус обзора для областного начальства.

Я нашел его на зеленой лужайке за домом у колеса обозрения. Рядом стояли люди, и рога Святогора были прикрыты чугунком.

— Откуда такой тощий? — спросил меня Петр Петрович.

— К вам за опытом: хочу фермером стать. — И словно стартер заработал — так захохотал Петр Петрович. Мне показалось, завел себя и Святогор, сбросив с головы чугунок.

— Я хочу, чтобы Святогор покрыл моих телок, — объяснил я. Раздался треск, разлетелась загонка, и меня окружили с десяток могучих быков. Кольца в носу казались обручальными кольцами.

— Сколько у тебя телок?

— Около сотни, Петр Петрович.

— Осилите, ребята?

Быки согласно закивали.