Настоящая работа для смелых мужчин. Часть вторая. Пропавшая экспедиция

Геннадий Иванович Дмитриев

Друзья, которые расстались в клинике доктора Вагнера, встречаются вновь при не менее загадочных обстоятельствах. Главный герой в поисках летной работы попадает в авиаотряд особого назначения, что занимается исследованием «гиблых мест» нашей планеты. В одном из таких мест, называемом Долиной смерти, пропала экспедиция профессора Мальцева. Экипаж самолета Ан-2 отправляется на поиски экспедиции и, пройдя «врата времени», оказывается в прошлом, четыре тысячи лет назад, где и встречает своих друзей.

Нелетная погода

К вечеру погода испортилась окончательно, и стало ясно, что полетов завтра не предвидится. В домик я вернулся измученный и уставший.

— Ну что, — спросил Жан Поль, — замучил тебя Николай Иванович?

— Ой, не говори! — слабо отмахнулся я.

— Это еще что, скоро он погонит тебя на подбор площадок в горах при минимуме погоды, там по-настоящему попотеть придется!

— Рискованное мероприятие!

— Да нет, риск минимален, все эти площадки давно разведаны, но тебе они неизвестны, придется работать. Чаю не хочешь?

Да, я бы с удовольствием чего по крепче выпил, устал так, что и уснуть не смогу.

— Это можно, у меня есть бутылочка коньяка, как говорят у вас, в России, хряпнем по рюмашке, все равно завтра полетов не будет.

— Коньяк французский?

— Нет, русский, но неплохой.

— Я в коньяках не особенно силен, это вы, французы, специалисты по этой части.

— Да я, честно говоря, тоже в коньяках не большой специалист, почему-то принято считать, что все французы в коньяках разбираются, на самом деле, далеко не все.

— Ну, ладно, наливай.

Он налил нам по рюмке коньяка, я достал из холодильника колбасу.

— Хоть водка, хоть коньяк, без закуски пить не могу.

Мы выпили, тепло благородного напитка блаженством разлилось по всему телу, глаза сами начали закрываться, я лег на кровать и уснул. Жан что-то еще рассказывал, но я уже не слышал, я провалился в сон.

Утром я проснулся оттого, что дождь барабанил по крыше, я встал, подошел к окну, за окном висела непроглядная пелена, видимость — ноль. Жан Поль еще спал, он приоткрыл один глаз и сказал:

— Можешь спать дальше, сегодня никто тебя не потревожит.

Но не успел я улечься обратно в постель, как в комнату ввалился Рудольф Иванович с бутылкой спирта.

— Спите, работяги, отсыпаетесь! Забыли, что сегодня у профессора Мальцева день рождения!

Жан Поль открыл оба глаза, приподнялся в кровати и сказал:

— Кто это забыл? Я всё помню, но не с раннего утра же водку пить!

— А что еще делать! — прогудел Рудольф, — погода такая, что ни полетами, ни матчастью¹² не займешься.

Жан Поль сел на край кровати, и натягивая рубаху, проворчал:

— И что вам не спится в такую рань. Дурной пример подаёшь, инженер!

— А я уж грешным делом думал, что у вас тут вообще сухой закон, — вставил я.

— Закон-то сухой, — ответил Рудольф, — да погода мокрая!

— В летные дни мы не употребляем, в выходные тоже, — ответил он, — а тут погода на неделю дожди зарядила, так, что по пять капель принять не грех, у нас-то и запасов выпивки не водится, вот из личных резервов выделил.

— Что я слышу, ребята! — воскликнул Жан.—У нас, оказывается, выходные дни есть?

— Ну, я имел в виду дни матчасти.

— А, понял, а то я уже на рыбалку собрался.

— А что, иди, — сказал Рудольф, — говорят, в дождь рыба хорошо клюет.

— Сам иди в такую погоду, и знаешь куда? Можешь даже лодку взять и в море выйти, а мы потом спасать тебя полетим, когда дождь кончится! Веревку брошу тебе с Як-12-го, будешь хвататься за нее как Джеймс Бонд.

— Не знаю, как там Джеймс Бонд, — сказал Рудольф Иванович, — а рассказывали мне ребята, как одна девица верхом на Як-12 каталась.

— Это, еще, каким образом? — спросил я.

— А дело было так. Работали на химии¹³, поля колхозные опыляли, стоит Як-12, химикатами заправляется, девушка, заправщица, сидит на фюзеляже со шлангом. Пилот в кабине, мотор работает. Дали ему отмашку, что заправка закончена, он и взлетел, а девушка слезть не успела. Когда ему по рации передали, что у него пассажир верхом на фюзеляже сидит, он аккуратненько круг сделал и сел. Девица в порядке, но страху натерпелась!

Врут, — сказал Жан, — всё врут, не может такого быть, не могла она удержаться, слетела бы к чертовой матери.

— Может и врут, — сказал Рудольф Иванович, — а может и нет, какая разница? Красиво приврать — это тоже искусство.

Из холодильника достали закуску, и на скорую руку накрыли стол, Жан Поль достал уже начатую бутылку коньяка.

— У! Да у тебя коньячок водится! — прогудел Рудольф. — Ну, наливайте, кто во что верует.

Рудольф Иванович налил себе спирт.

— Ты хотя бы разбавил, — сказал Жан.

— Ни к чему это. Разбавлять — только портить продукт.

— Ну, что, ребята, — Рудольф Иванович поднял рюмку, — за профессора Мальцева, за его скорейшее возвращение!

— Пейте скорее, — сказал Жан Поль, а то придет сейчас Николай Иванович, получим все, мало не покажется!

Мы выпили.

— А что, собственно, с экспедицией случилось? — спросил я.

Рудольф крякнул, закусив неразбавленный спирт селедкой, и сказал:

— Я с Ефимом Семеновичем Мальцевым еще с Севера знаком, он тогда занимался исследованием геомагнитных полей, а я помог ему один приборчик соорудить, институт я заканчивал по специальности прибориста. Потом вместе работали, хороший мужик, толковый.

— Послушай, Рудольф, — сказал Жан, — у тебя руки, как у боксера в перчатках, и как это ты этими руками такие тонкие вещи делаешь?

— Главное, — ответил Рудольф, — ни какого размера руки, а откуда они растут!

Рудольф Иванович, окончивший институт по специальности инженер-приборист, разбирался во всех системах самолета не хуже любого специалиста, и своими руками мог сделать практически все. Когда я слышу о немецкой аккуратности, то представляю себе Рудольфа, что бы он ни делал, он делал так, что лучше уже, пожалуй, сделать никто не сможет.

— Мы с Николаем Ивановичем, с Олегом и с Жаном, — продолжал он, — высаживали эту экспедицию на Ли-2. Жуткое место! Называют его Долиной смерти. Когда-то давно там исчез целый народ, исчез в одну ночь, будто бы его и не было. Они называли себя свангами, потомками птиц.

Это были высокие, красивые, светловолосые люди, на представителей местных племен совсем не похожи. Кто они, и откуда пришли — никто не знает, но в долине жили с незапамятных времен. Мирно жили со всеми соседями. Земледелием занимались, скотоводством, охотой, рыбу ловили. В общем, жили, как жили. Так продолжалось до тех пор, пока колонизаторы не добрались до них. Англичане на селение напали, всех уничтожили: и женщин, и стариков, и детей. У колонизаторов ружья и пушки, а у свангов только луки и стрелы, да мечи. Отступили сванги.

Но праздновать победу англичанам не пришлось, в ту же ночьсванги напали на лагерь, часовых сняли, так, что и пикнуть никто не успел, и вырезали весь отряд к чертовой матери, потом исчезли, будто растворились во мраке ночи. Но на смену этому отряду пришли новые войска. Несколько лет продолжалась эта война, а потом вдруг, в одну ночь, сванги куда-то исчезли, исчезли все.

А когда англичане в долину вошли, тут странные, непонятные вещи начались. Стали люди пропадать. Однажды в долине пропала целая рота. Трое в живых остались, но и те рассудка лишились. От страха тряслись, и ничего вразумительного сказать не могли. Тогда войска долину оставили, назвали ее Долиной смерти, и больше никогда никто туда не входил. Если кто и забредал в долину, то оттуда уже не возвращался. Потом англичане совсем ушли, пришли французы, но и они не решились в Долину смерти войти.

— Что же может происходить в этом гиблом месте? И куда же мог подеваться целый народ? — спросил я.

— Профессор Мальцев считал, что таинственное исчезновение свангов как-то связано с теорией академика Вейника, и решил исследовать явления, которые в этой долине происходят. Казалось, мы все предусмотрели, и ежедневная радиосвязь, и полеты сопровождения, но через три дня связь с экспедицией прекратилась, и поиски ни к чему не привели.

— А может, это повествование о племени свангов всего лишь легенда? — спросил я.

— Нет, не похоже, — ответил Рудольф, — живет в долине одна женщина, старуха Изель, из этого племени. Она называет по именам всех вождей и жрецов, рассказывает о событиях того времени так, если бы сама была их свидетелем. Она и утверждает, что видела всё сама. Если верить ее рассказам, то ей должно быть уже более двухсот лет.

— Но ведь, такого быть не может, — возразил я.

— Кто его знает, всякое может быть, тем более, что теория академика Вейника допускает такие феномены. Старуха эта знает гораздо больше, чем говорит. Когда пропала экспедиция, она сказала, что они вернутся, она верит в то, что и сванги однажды должны вернуться, сказала, что не умрет до тех пор, пока сама не увидит возвращение свангов.

— Вот и мы верим, — сказал Рудольф, — что Мальцев вернется. Центр готовит поисковую группу, вот возвратится Олег на Ли-2, и снова на поиски полетим. Старуха Изель говорила о неких вратах, через которые ушли сванги, сейчас в Центре разрабатывают приборы, фиксирующие изменение всех возможных полей. Может удастся обнаружить эти самые врата. Если такие врата действительно существуют, то они должны представлять собой некоторую пространственно-временную аномалию.

Прервав наш разговор, в комнату вошел Николай Иванович

— Ага! — сказал он, посмотрев строгим взглядом на все это безобразие. — Вот вы где! Решили, значит, по поводу нелетной погоды наркотики употребить?

— Да, какие наркотики, командир, бог с тобой, это же чистый спирт!

— Вот и я говорю, наркотик, спирт является наркотическим веществом! Во время войны его в качестве анестезии применяли. Вам что, лекцию о вреде алкоголя прочесть? Сколько раз можно вам говорить одно и то же? Вот видишь, — обратился он ко мне, — борюсь с этими охламонами, и все без толку! До чего же сильны в подсознании вредные привычки.

— Что делать, — обреченно произнес Жан Поль, — русская традиция.

— Что? Русская традиция? Только посмотрите на них! Один немец, другой француз — спаивают русского, утверждая, что пьянство — это его национальная традиция! Вот так вот византийские греки Русь и споили! До принятия христианства Русь алкоголя не знала! Что по-вашему могли пить на Руси? Виноград на севере и в средней полосе не растет, самогон еще не придумали. Не пили они ничего, наши предки!

— Несмотря на это, водка — русский напиток, — попытался возразить я.

— Да, водка — это истинно русский напиток! А вы, хоть знаете, что наши предки называли водкой? Это чистая родниковая вода, настоянная на целебных травах, и ни капли алкоголя! Вот, что такое водка! Так, что убирайте всю эту гадость со стола, и ставьте чайник, а ты, Рудольф Иванович, представишь мне полный отчет об использовании спирта.

Вечерело. Хмель давно выветрился из головы, а мы все сидели за столом, обсуждая предания о племени свангов, проблемы исчезнувшей экспедиции и другие вопросы нашей жизни и работы.

Примечания

12

Материальная часть — это собственно сам самолет, дни матчасти планируются для обслуживания техники.

13

Так называют обработку с помощью авиации колхозных полей.