Материализация легенды

Геннадий Анатольевич Бурлаков, 2020

Робинзоны не всегда мужчины. Иногда это маленькие девочки. Сокровища острова – не всегда золото и бриллианты – артефакты стоят дороже. Уничтожение целого народа, несанкционированная атомная бомбардировка, призраки наркотика "Z+", мифические путешествия, история и погони, встречи и расставания – всё перепутано, смешано, отодвинуто на задний план. Война с планетарным гангстерским синдикатом двух бывших офицеров войск специального назначения полна непонятного даже для них самих. И самая ценная вещь на Земле – это Остров. Что на нем? Никто не знает этого до конца. Атлантида – это только предтеча настоящей истории. И зарождающаяся дружба, рождение Гвардии, новые миры и просторы – всё у ног наших героев.

Олег. Клиника. 003

Я на солнышке лежу.

И на солнышко гляжу!

Всё лежу, и лежу,

И на солнышко гляжу!

Песенка мультяшной Черепахи просто точно соответствовала моему настроению. Солнце проглядывало сквозь матовые стекла палаты, грело мои ноги через легкое одеяло, — я сегодня лежал ногами (и потому и лицом) к окну, — и привносило мне хорошее настроение.

Очень хотелось заменить песенку Черепахи на песню Львенка:

Я на солнышке сижу.

И на солнышко гляжу!

Всё сижу, и сижу,

И на солнышко гляжу!

Ключевое различие в «лежу» Черепахи, что мне уже осточертело делать, и «сижу» Львенка, к чему я уже активно стремился. Ну, еще и хрипловатый голос подростка-Львенка, — мой голос тоже немного хрипловат, после того, как мне «куст» из горла вырвали.

Судя по тому, что мне сегодня дали разрешение подняться и заставили сделать несколько приседаний, наклонов и других физкультурных упражнений, — а потом пообещали на днях перевести в палату в хирургическое отделение, — состояние моих ранений становилось лучше и лучше. Я больше не впадал в сопорозное (как они это называли, — а, по-моему, проще бессознательное) состояние, жрать захотел как медведь после зимней спячки. Изнываю от просто жесточайшего безделья и, потому, читаю и перечитываю залежи старой прессы, накопленные моими охранниками. Я просто достал своих охранников просьбами приносить с собой новые и новые газеты и журналы, — а лучше книги. Решил в них все найденные кроссворды и головоломки, выучил наизусть все статьи, — даже самые нелепые, — запомнил все редакционные телефоны, — словом, просто умираю от скуки.

Ночью мне снотворное, как моим соседям, не давали, и потому, без нагрузки днем, мне трудно заснуть ночью. Поэтому охранники уже не спят в подсобке, а открыто дремлют на стуле около меня. Да куда я денусь, — голый и прикованный наручниками. Трусы у меня заведующий отделением отнял, — сказал, что не положено. Но очки и часы оставил. На просьбу дать мне ноутбук, планшет или любое другое похожее устройство, — хорошо бы с выходом в интернет, — рассмеялся и ушел. Так и не дал, гад…

Лежу и думаю. Что же такое меня сопровождало все эти две недели? Я плутал по лабиринтам, летал над землей и океаном, бродил то по берегу моря, то по краю обрыва, то в джунглях. Если разложить себе это всё во времени, то должно было пройти значительно больше времени, чем 2-3 недели, — это события на 2-3 месяца. Но если вспомнить, что скорость движения импульсов в головном мозге приближается к половине скорости звука, то можно предположить, что «увиденные во сне» события происходили в моем мозгу значительно быстрее. Тогда, возможно, я и уложусь в 2 недели, которые пролежал в коме.

Я не силен в таком сравнительном анализе, — просто слышал, что сон у человека длится значительно меньше по времени, чем события, в этом сне пережитые. И хочется верить, что эта девочка на самом деле существует, — и тем более хочется придумать, как ее найти и помочь.

Впрочем, и жаль ее. У нее такие грустные глаза… Если верить тому, что я случайно подслушал, — ха! Подслушал в собственном сне! — то она сидит на острове уже много лет. Что с ней случилось? Что за робинзонада такая? Я бы, конечно, тоже от такой робинзонады не отказался, но просидеть на острове десять (!!!) лет и не иметь даже простой надежды на то, что удастся оттуда выбраться… Страшно даже представить!

Ну, понаслаждаюсь я какое-то время свободой (в пределах острова) и «ничегонеделанием», — ну, год-два, ну, пять лет, — хотя так долго не готов даже себе представить. Ну, исследую я недра этого острова, найду в его чреве первичные артефакты. Это еще 1-2-3 года. Научусь программированию на том тарабарском языке, который она при мне использовала… еще 0,5-1 год… Перепробую фрукты со всех деревьев и хранилищ… Нет, это в общий срок включать нельзя, — это будет протекать параллельно другим процессам.

Она говорила, что может заказать на остров практически любые товары. А дамочек очень легкого поведения можно заказать? — Сомневаюсь, хотя ничего утверждать наверняка не буду. С дамочками там прожить было бы и легче, и труднее. Ну не зря же Бог по писанию оставил в живых только одну жену Адама из нескольких… И мне не стоит пробовать изменить каноны.

Я почувствовал некоторое возбуждение в своем теле от того, что стал представлять, каких бы дамочек я заказал. И потому пришлось аккуратно укрыться, чтобы сотрудники реанимации ничего не заметили.

Ладно, придется пока почитать старые газеты и журналы… Всё равно у меня нет никакой информации для анализа… Так и буду лежать…