Легенды далекого Острова. Цикл «Постскриптум легенды». Том 1

Геннадий Анатольевич Бурлаков, 2017

Не продолжение, а скорее роман-пояснение к трилогии «Материализация легенды» из серии романов «Архипелаг Монте Кристи». Своего рода Постскриптум (лат. post scriptum). Не уверен, что это последний post scriptum. Ведь остались неосвещенными ряд вопросов: 1. О какой легенде шла речь в названии трилогии? 2. Ряд других моментов и событий тоже остались недосказанными. Не хватает большого пласта информации, о которой упоминается или даже не упоминается в трилогии. Информации, которая может стать краеугольной. Здесь я постарался ее хотя бы частично раскрыть. Содержит нецензурную брань.

Вступление. Конец и Начало.

1985.

Мы так давно не виделись, что становится просто жутко, когда пытаешься вспомнить дату последнего рукопожатия. Рука помнит сухую кожу, сильные пальцы, перстень-печатку на среднем пальце, вечно блестевшую на солнце… Рука помнит, а вот память начинает подводить столько лет спустя… Я хорошо помню все те моменты, когда мы запечатлены на фотографиях, но в промежутках времени между этих фото лица и окружение помню плохо.

Последний наш разговор оказался прерван. Если бы мы в момент ГИБЕЛИ не разговаривали, возможно, я никогда бы не узнал причину исчезновения друга.

1971.

Мы дружили давно. Познакомились в местном доме отдыха, где отдыхала приезжая делегация или студенческая компания, — я тогда был мал, и не понимал глубину и значение терминов. Но, будучи заочным учеником специализированной школы английского языка, я очень жаждал языковой практики. Не столько чтобы себя показать, сколько услышать произношение тех, кто являлся носителями языка. Было не по-детски интересно. Потому я приставал ко всем, кто выглядел как иностранец в близлежащих домах отдыха и пансионатах с разными вопросами на английском языке:

— Hello! What time is it now? What is your name? Where you come from? (Привет! Сколько сейчас времени? Как Вас звать? Откуда Вы приехали?) — и иногда получал вполне доброжелательные ответы. Еще реже завязывалась беседа. Возможно, этим иностранцам было интересно послушать школьника, который пыжился своим знанием их языка, но чаще им просто не хотелось вступать в отношения с русскими, с советскими. Кто знает, что у них на уме, — «холодная война» была в самом разгаре. А уж тем более после этого переписываться, — на это просто никто не решался.

Однажды в группе таких студентов оказался молодой человек, который стал со мной не только разговаривать, но и позвал меня пойти с его компанией на пляж. Отпросившись у родителей, — они скоро тоже собирались последовать к морю, — я отправился с новыми знакомыми.

Его звали Табул. Ему было лет 25, и он учился в каком-то международном университете в Москве. Он сказал, что ему очень интересно со мной общаться, т.к. он в чем-то видит самого себя в моих стараниях расти и познавать мир. После его отъезда из нашей страны по окончании учебы он продолжал со мной переписываться.

1975.

Проходили годы, а переписка не прекращалась. Однажды, уже перед окончанием школы, для меня было большим шоком, когда он приехал в гости, и мы разговаривали уже как взрослые люди. Я точно так всегда и думал: «как взрослые люди».

Он рассказал мне впервые, что является младшим Правителем небольшой страны, и что они у себя тоже строят Новый Мир. Он что-то говорил мне, что этот новый мир станет светлым и хорошим, — но советская пропаганда уже так отравила мое детское сознание, что я особенно и не вслушивался в подробности рассказанного мне. Новый мир — так новый мир. Что тут особенного?

1977.

Но Табул подарил мне какой-то сложный электронно-механический браслет, и попросил никому не показывать, да и не рассказывать, что это за браслет и откуда. Это как наш секретный талисман. Это как знак дружбы. Раз он выглядел как громоздкие наручные часы, — вот пусть все и думают, что это простые часы. Он сказал, что с этим браслетом я смогу приехать к нему в гости в любое время, и для меня всегда будут открыты все границы и двери, если на мне будет одет этот браслет. Я тогда до конца не понял, и не обратил на это объяснение внимание. Может потому и не понял многого. Или виной непонимания был мой несовершенный английский?

Он сказал так же, что через этот браслет мы сможем теперь общаться вживую, без телефона, радио и писем. И показал, как это работает. Вот тогда это стало для меня настоящим шоком. Одно дело начитаться в любимой фантастике о таких средствах связи, а другое дело, когда сам говоришь через виртуальный экран с собеседником. Мы тогда расположились с Табулом на пустынном пляже, на расстоянии несколько десятков метров друг от друга и тренировались, — а точнее он тренировал меня, — разговаривать по видеотелефону, — фантастика! Ведь в те годы даже о мобильных телефонах нам ничего еще не было известно. А советские компьютеры занимали целый этаж. И это я еще не знал всех свойств устройства у себя на руке!…

Конечно, теперь после такой демонстрации я его никому не отдам и не покажу!

1985.

Последний разговор с ним состоялся тогда, когда я закончил учебу в институте и поехал на практику:

— Привет, Табул. Как дела?

— Дела, Толик, очень хорошо! Мы в настоящее время закончили обустройство большого комплекса помещений, много другой работы, — и готовимся отправиться в дорогу, домой. Нас дома ждут семьи, дети, родные, и мы все соскучились.

— Наверно не меньше, чем я соскучился по своим родителям.

— Наверно, наверно.

— А как вы едете? На поезде?

— Шутишь? Нет, дорогой. Мы все грузимся на корабли и поплывем целым большим караваном по океану. Знаем, что там готовится большой праздник в честь нашего прибытия, и потому мы тоже подготовили и подарки, и наши сердца для наших любимых.

— Но ты говорил, что твоя любимая всегда около тебя?…

— Так и есть. И жена, и дети. Но там, на родине, остались жены и дети остальных командировочных, и они нас всех будут встречать.

— И что? Много кораблей готовится в путь?

— Ты даже себе представить не сможешь. Когда мы стали выводить корабли из гавани и акватории порта, то весь рейд, — чуть не до горизонта, — забит разными посудинами.

— Я вижу, что на кораблях много флагов?

— Ты правильно видишь! Корабли украшены флагами, фонариками, транспарантами, плакатами. Мы очень хотим приехать домой с праздничным настроением, и сделать праздничное настроение своим близким, ожидающим нас там. У нас готовы фейерверки, воздушные шары, чтобы запустить в небо, китайские воздушные змеи и фонарики, — и много чего еще…

— Табул. Я рад за вас всех. Передавай привет своим близким и друзьям. Счастливого пути!

— Спасибо! Большое спасибо! До встречи на……..

В этот момент за спиной у Табула возник яркий свет, — и спустя мгновение изображение пропало.

Я не был экспертом в том, что происходило. Вспышка, — так вспышка. Может быть, фейерверки или фонарики зажглись в тот момент, когда Табул выключал связь?

Потом, спустя время, когда Табул долго не выходил на связь и не отвечал на вызовы, я стал думать, что браслет испортился у меня или у Табула.

И только спустя годы я стал понимать, — что-то страшное там произошло. Тогда в памяти встала картинка той вспышки. Я понял, что в месте концентрации кораблей что-то произошло: взрыв, похожий на атомный, возможно, убил моего заокеанского друга, и навсегда сделал браслет ненужным. Я думал, что не нужным…

Что там произошло в тот день, я узнал спустя еще много лет.

Этот взрыв поставил точку на прошлом. А браслет открыл новый путь для меня на всю жизнь.