Старики остаются дома

Константин Шабалдин, 2022

Отдалённое будущее. Расследование гибели научного специалиста при таинственных обстоятельствах.

Коммунизм — это дело,

Если дружно и разом.

Но Земли нашей тело

Разъедает проказа.

Андрей Евтушенский,

«Последнее предупреждение»

— Я думаю, что можно писать акт расследования. Причина несчастья понятна.

— Да, причина понятна, — проговорил директор. — Комлин надорвался, пытаясь поднять шесть спичек.

АБС, «Шесть спичек»

— Армейский устав, ребята, написан кровью павших бойцов, — менторским тоном сказал Захарчук и долил в чашку кофе из большого термоса. — Служебная инструкция в нашем случае тот же устав, а вы её злостно нарушили.

Ребята сидели вокруг низкого журнального столика, который давно правильнее было бы называть лабораторным. С этим столиком не церемонились — его полировку жгли кислотами, на него капали расплавленным оловом и канифолью, об него даже тушили окурки, а один раз на нём загорелся силовой трансформатор. Вот и сейчас на него безжалостно ставили железные кружки с горячим кофе.

— Кто в лаборатории ответственный за технику безопасности? — сварливо спросил Захарчук.

— Я, — угрюмо ответил Лёха и шумно отхлебнул из кружки.

Варя с Боцманом переглянулись и торопливо заговорили, перебивая друг друга:

— Дежурный назначался по графику…

— Мы по очереди расписывались в журнале!

— А сегодня мы вообще к работе не приступали, только пришли, а тут такое…

У Боцмана от волнения смешно тряслась неровно подстриженная бородка, но никто не обратил на это внимания, а Лёха громко брякнул свою кружку на многострадальный столик и сказал:

— Помолчите. Не надо соучастия. Это ведь соучастие получается. Верно я говорю, товарищ начальник службы безопасности объекта?

Он, прищурившись, глянул на Захарчука и тот снисходительно усмехнулся.

— Герой. Значит, не хочешь друзей под статью подводить? А может наоборот, опасаешься, что за сговор больше срок дадут?

— Слушайте, вы! — Лёха вскочил, а Захарчук продолжал ухмыляться, откинувшись на спинку стула.

Лёха сжав кулаки, несколько секунд смотрел в глаза начальнику СБ, а потом сунув руки в карманы, стремительно развернулся, так что полы расстёгнутого синего халата разлетелись как крылья, и стремительно пошёл к выходу из лаборатории.

— До прибытия следователя попрошу всех не покидать помещение, — скучающе произнёс Захарчук.

Лёха изо всех сил врезал кулаком по дверному косяку. Варя с Боцманом сидели уставясь в свои кружки с остывшим кофе. Варя тихо сказала:

— Прекратите, пожалуйста. Нельзя так себя вести. По крайней мере, сейчас, — она кивнул головой на герметично задраенную дверцу силового отсека, где под грубонамалёванным логотипом НТЦ «Заслон», красовался значок радиационной опасности. — По крайней мере, когда он ещё там, а мы тут сидим, кофеёк попиваем.

— Прекратите сопли, товарищ мэнээс, — презрительно сказал Захарчук. — В тридцать пятом мы на южной границе из трупов павших друзей брустверы выкладывали. Это было быстрей, чем долбить в камнях окопы. Считайте это кофепитие поминками по вашему завлабу.

— Знаете, Захарчук, — сказал тогда Боцман, — иногда очень хочется дать вам по морде.

Захарчук изменился в лице, но не успел ничего ответить, потому что дверь открылась, и в лабораторию вошёл очень толстый и очень высокий человек. Он вальяжно огляделся и, дёрнув выбритой до зеркального блеска головой, представился:

— Копалов. Виктор Сергеевич. Следователь ВЧК СССР.

Захарчук вскочил и, заранее протягивая руку, устремился к начальству.

— Захарчук Александр Борисович, начальник СБ. А это, соответственно — Боцман Семён Константинович, лаборант. Трофимов Алексей Юрьевич, старший научный сотрудник лаборатории и Потехина Варвара…

— Игоревна, — подсказала Варя. — Младший научный сотрудник. Соответственно.

— Мы вас только к вечеру ждали, — сказал Захарчук, вглядываясь в оранжевую нашивку на лацкане следователя. Сам он носил точно такую же, но без просвета за ранение.

— Не стал дожидаться, пока оформят спецрейс, и прибыл грузовым дирижаблем, — пояснил Копалов, пожимая руку Захарчуку. — Где воевал, ветеран? Кавказ?

— Нет, конфликт на южной границе.

— А я на Западном плацдарме и ещё с наёмниками нефтяных магнатов дрался.

— В Новосибирске?

— В Томске, — ответил Копалов и прошёл к силовому отсеку. — Там? Ничего не трогали? Кто обнаружил?

— Ну, я, — сказал Лёха. — Заглянул в кладовку, а он за пультом лежит. И не дышит. Синий весь.

— Какую ещё кладовку?

— Мы так силовой отсек называем, — пояснила Варя. — Между собой.

— Вот между собой и называйте, — недовольно сказал Копалов, силясь рассмотреть хоть что-нибудь через крохотное окошечко в бронированной дверце. — Дальше рассказывайте.

— Тело заведующего лабораторией Слепцова нашёл Трофимов, когда утром пришёл на работу, — доложил Захарчук. — Сразу вызвали меня, я проверил, убедился — точно труп. Запер отсек. Понизил температуру. Доложил руководству.

При слове «труп» Варя закрыла лицо ладонями и тихонечко всхлипнула.

— Кто знает о случившемся? — спросил Копалов.

— Знаю я, присутствующие сотрудники лаборатории, директор, — продолжил докладывать Захарчук. — Вы.

— Вот и хорошо, — одобрил Копалов, отлипнув от окошка. — Пока об этом деле никто больше знать не должен.

— То есть как это — «никто»? — удивился Лёха. — Надо же медиков вызвать, причину смерти установить. И вообще, по Закону о доступности информации вы отчёт обязаны будете в открытый доступ выложить.

Копалов подошёл к Лёхе вплотную и с высоты своего роста тихо сказал:

— А вы юноша о соблюдении законности не тревожьтесь, об этом я позабочусь. По долгу службы. И в положенный срок представлю общественности все отчёты о проделанной работе. Скажите лучше, что из лаборатории пропало?

— Да чему там у нас пропадать? — удивился Лёха. — Двум тоннам реголита? Так он на складе.

— А вы проверьте, всё ли на месте, — попросил следователь и спросил у Захарчука, как о само собой разумеющемся: — Выход с предприятия охраной блокирован?

Захарчук замялся и с неловкостью ответил:

— Нет, не блокирован. По причине отсутствия этой самой охраны. У нас только сменные вахтёры, которые даже пропуска не проверяют. Я не раз обращал внимание руководства «Заслона», писал рапорты, но было признано нерентабельным.

— Вот как, — задрал брови Копалов. — Значит, убийца может уже на лунной базе гуляет?

— Какой убийца? — удивился Лёха.

— Товарищ следователь, это же явно несчастный случай, скорее всего, удар электрическим током, — как маленькому объяснил Боцман.

— Вот откуда у нашей прекрасной молодёжи такое благодушие? — спросил Копалов, задумчиво глядя в потолок. — Такое, я бы сказал, мальчишество, граничащее с преступной халатностью.

Конец ознакомительного фрагмента.