Oкно в ночь

Гейдар Джахидович Джемаль, 2004

Гейдар Джемаль известен как религиозный философ, метафизик и политический деятель. Российскому читателю впервые предоставляется возможность оценить и другую сторону его творчества – поэтическую. В собранных стихотворениях Джемаля парадоксально объединены такие важные для человека любой эпохи понятия, как «смерть» и «власть», «бунт» и «наказание», «зрение» и «тьма», «ужас» и «удовольствие». Метафизика нашего существования подчас точнее выражается в тревожных метафорах и провоцирующем ритме, чем в сухих философских формулах или политических определениях.

II

Женщины — зеркала

* * *

Женщины — зеркала,

В которые смотримся мы,

Могучие как скала,

Ласкаем тела немые

И лижем их горький мёд,

В них погружая губы.

Мы — брошенный в мир народ,

Чувственные и грубые…

Мы рвём их прозрачные нервы,

Свирепо стуча по гитарам,

И каждый становится первым,

Прежде чем стать старым…

Остывшие наши тела

Потом забирает ночь,

И женщины-зеркала

Ничем не могут помочь.

2002

Верила — шла во тьме, простирая руки

* * *

Верила — шла во тьме, простирая руки

Зябкий ветер с просёлка платком играл

Верила — а он просто играл тобой от скуки

Веру твою речами жидкими крал

Что тебе остаётся в огромном пространстве

Сверху звёзды, и ты на дороге одна

Только лечь в незамысловатом своём убранстве

На земле, откуда и смерть не видна

И гонимая ветром, тоскою и болью

Всё же примешь покров всепрощающей тьмы

И с просёлка свернёшь в необъятное поле

Где бесплотными толпами ждём тебя мы

2002

Роняла на листья

* * *

Роняла на листья

Осенний ранет

Печальная яблоня

В белом платке

Коричневой вязью ковры по тропинкам

В коварные нити вплели стрекозу

Но тёмные кроны насмешливых вишен

Устало зарекшись кого-то любить

Дрожали в обиде всё тише и ниже

Осенняя бедность клонила лозу

Колоннами солнце размерило утро

На льду словно дымкой припухлого рта

И мёртвая яблоня сонно пролила

В жемчужный подарок на листья слезу

1975

Чудский лес напряжён и тёмен

* * *

Чудский лес напряжён и тёмен

В небе — месяца круглый ужас

Окровавленный заяц в истоме

Подползает к замёрзшей луже

По болотам, в сосновом гуле,

Там, где в белом — бурые плеши

Скачут юные ведьмы — косули

Злые рыси играют в леших

А над хмурой лесной рекой

Чья-то тень поднялась к облакам

И огромной нелепой рукой

Сыпет снежную манну волкам

1984

Слеза древней воды

* * *

Слеза древней воды.

Слеза бездонней!

Когда она решает вдруг пролиться

Прозрачная основа мира тонет

В едва заметной блёстке на реснице…

В бессильно нежной этой сфере света,

В которой, как пружина, сжато сердце

Любая песня до конца допета

И заперта на ключ любая дверца

Исхода нет

И нет конца и края

У этой страшной крепости страданья

Где за отсутствие вины карают

И смертный дух обкладывают данью

Пока слепая вдруг не вспыхнет ярость

Целительно всё рвущая на части

И сердце

Словно чёлн поставит парус

Чтобы скользить

По юным водам страсти

2000

Спасись и цвети

* * *

Спасись и цвети,

Зарёю созревшая дева

Лярва,

Ставшая розовой тучей,

Сквозь осовелые губы

Пушистым клювом проталкиваешь лепет языка

Теперь ты — лодка, только и всего!

Я поставлю на тебя красный парус жертвенной простыни

Конец ознакомительного фрагмента.