Мученики науки

Гастон Тиссандье, 1880

…«Изо всех имен, которым посвящено общественное внимание, – говорит Жоффруа-Сент-Илер, – нет и, поистине, не может быть более славных, чем имена великих подвижников знания». Действительно, разве не имеют права на нашу признательность эти герои труда, эти ученые, эти исследователи, писатели, философы, завещавшие нам сокровища науки? Сколько плодотворных поучительных указаний, сколько драгоценных примеров находим мы в истории их жизни, их борьбы с невзгодами, затраченных ими усилий! Если мы желаем знать, как совершаются великие деяния, посмотрим, как работают эти люди, взглянем на их энергию и непреклонность, которую они обнаруживают… Печатается по изданию 1880 г. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава вторая

Завоевание земного шара

Человек смотрит на землю, как бы она далеко не простиралась, как на свою неотъемлемую собственность, как на поприще своей физической и интеллектуальной деятельности.

Вильгельм Гумбольдт

Колумб, на склоне своих дней, писал кастильскому королю: «Я начал плавать с юношеского возраста и продолжал бороздить моря до последнего времени; это — искусство, которое должны знать все, желающие проникнуть в тайны мира».

Великий Генуэзец говорил правду. Тайны нашего мира, научные истины открываются путем исследования природы. Поэтому первое место среди людей, наиболее достойных воспоминания, мы должны отвести тем избранникам, которые посвятили свою жизнь завоеванию земного шара.

Потрясающий пример представляет нам сам Колумб, этот удивительный человек, который ценою упорной борьбы с превратностями судьбы и предрассудками современников, приобрел для человечества половину нашей планеты.

Христофор Колумб был сын прядильщика и родился в Генуе в 1436 году. Вместе с двумя братьями Варфоломеем и Иаковом он получил на родине хорошее образование и с четырнадцати лет стал учиться мореплаванию. Совершив экспедицию в Тунис, будущий новатор в 1477 году посетил Исландию. Перед этим он несколько лет жил в Лиссабоне, где женился на Фелипе Монис де Палестрелло, дочери одного искусного моряка. Едва ли какая-нибудь другая страна казалась ему более привлекательной, потому что Португалия уже целое столетие изумляла мир географическими открытиями. В его голове зрели великие планы. Он стал прилежно изучать пути, вновь проложенные моряками, и вскоре Колумба осенила мысль совершить предприятие, которое должно было обессмертить его имя. Его целью не было, как ошибочно утверждали, открытие Нового Света. Он хотел найти путь в Индию чрез Атлантический океан, отыскать, как он сам выражался, «восток посредством запада».

Этот проект, нужно заметить, не был новостью и занимал раньше многие умы: ученый Тосканелли и другие уже думали о нем. Но Колумб посвятил себя всецело его осуществлению — он сделал из него цель своей жизни.

Христофор Колумб был беден, а его дело требовало колоссальных затрат. Он обращался к своему отечеству, тщетно прося у города Генуи средств на путешествие, и, наконец, представил свой проект португальскому королю Иоанну II, который передал его на рассмотрение двух знаменитых космографов. Эти ученые нашли, что идея мореплавателя нелепа и вздорна. Тем не менее король не разделил их взгляда и, на мгновение, поддался влиянию одного умного и образованного человека, Петра Норонья, понимавшего, что, «для возрастания богатства Португалии, нужно перерезать морские пространства и открыть путь, который позволит ей покорить множество различных народов»^[13].

Но Иоанн II, слабодушный и не имевший воли, скоро склонился на сторону врагов Колумба при этом он не только отвергнул предложение великого географа, но не побоялся поступить с ним еще самым низким образом. Этот бесчестный король завязал с Колумбом сношения, потребовал у него его карты, планы, приказал ему изложить в присутствии своего совета теоретическую сторону дела и, овладевши его тайнами, снарядил небольшое судно, долженствовавшее переплыть Атлантический океан в направлении, указанном Колумбом, и вырвать таким образом у этого человека плод его гения.

Но судно, после четырехдневного плавания по направлению к западу, постыдно возвратилось в порт, потому что шкипера испугались бури.

Христофор Колумб решился покинуть страну, о которой у него могли сохраниться только воспоминания, полные горечи. Он вторично отправился в Геную и возобновил свои предложения, но опять без успеха. Однако, ничто не ослабляло его мужества. После стольких неприятностей, Колумб был еще доведен до необходимости стучаться в дверь за подаянием, и он это делал, гордо подняв голову, как человек, который выпрашивает для всего человечества возможность открыть Новый свет.

Великий путешественник впал в крайнюю бедность и ходил в лохмотьях к довершению несчастья, он потерял жену и должен был заботиться о своем одиннадцатилетнем сыне. Однажды Колумб блуждал в окрестностях города Палос де Могес в Андалузии. Случайно он очутился у ворот францисканского монастыря, постучался и попросил немного воды и хлеба. Настоятель монастыря Хуан Перец де Марчена принял иностранца, спросил у него, пораженный благородством его осанки, кто он такой, и пришел в крайнее удивление, когда Колумб рассказал ему свою историю, изложил свои проекты, поделился с ним своими надеждами.

Гостеприимство настоятеля уступило место искренней дружбе Колумб, благодаря этому могущественному покровителю, мог быть принят при испанском дворе и, получить аудиенцию у короля Фердинанда и королевы Изабеллы.

Христофор Колумб отправился в Кордову, где находился король, поглощенный борьбою с маврами. После тщетных ожиданий, длившихся целые месяцы, он, наконец, добился того, что был представлен Фердинанду и Изабелле. Великий человек держал себя скромно, но не робея и не чувствуя неловкости: он смотрел на себя как на «орудие, избранное небом для исполнения его великих предначертаний»^[14]. Фердинанд увидел в широком проекте Колумба средство затмить морскую славу Португалии, но, прежде чем придти к окончательному решению, он пожелал выслушать компетентных судей.

По приказанию испанского государя, собрался совет в Саламанке, чтобы рассмотреть предложение Колумба. Этот совет был составлен из ученых монахов и церковных сановников, людей, предубежденных против того, кто осмеливался учить их. Они с презрением слушали авантюриста.

Христофору Колумбу пришлось возражать не против научных доказательств, а против текстов библии, или против таких замечаний, которыми отрицалась теория антиподов, как несогласимая с верой. Ему говорили, что если существуют по ту сторону океанов населенные земли, то значит не все люди происходят от Адама, так как прежде они не могли же переплывать морей что, по Новому Завету, земля плоска и подобна огромному диску, что если бы земля была шарообразна, то под тропиками нельзя было бы жить, вследствие чрезмерно высокой температуры этих стран и т. д., и т. д. Таким образом, в конце концов, Христофор Колумб, доведенный до нищеты, увидел еще, что к нему относятся, как к сумасшедшему и готовы его предать анафеме.

Не теряя мужества, будущий завоеватель Нового Света послал письмо королю английскому, потом опять, в мае 1489 года обратился к Фердинанду и Изабелле, которые приехали в Кордову после похода против Малаги. Был поднят вопрос о возобновлении обсуждения его проекта, но прошли годы и вопрос оставался не решенным. Наконец, зимою 1491 года Саламанкский совет, созванный королем, нашел, что «проект Христофора Колумба суетен и невозможен, и не подобает великим государям заниматься предприятиями подобного рода, основываясь на столь слабых соображениях, как те, которые были представлены совету»^[15].

Мы не станем рассказывать о новых попытках неутомимого исследователя, мы также ничего не скажем о его решении обратиться к французскому королю Карлу VIII, а перейдем прямо к тому моменту, когда его настойчивость и упорство увенчались успехом. В феврале 1492 года Христофор Колумб, благодаря покровительству Людовика Сен-Анжела, сборщика податей в пользу арагонского духовенства, который был одним из самых убежденных сторонников его взглядов, получил новую аудиенцию у королевы Изабеллы. Друзья, сопровождавшие Колумба, защищали его дело с таким жаром и так убежденно, что королева склонилась на его сторону и обещала взять на себя заботу о его предприятии.

Колумб, после двадцатилетних стараний, получил, наконец, возможность выйти в открытый океан, с званием адмирала и с гарантированной надеждою стать вице-королем или правителем всех стран и континентов, которые ему удастся открыть. Было приказано властям порта Палос снарядить три каравеллы и снабдить их мужественными моряками, долженствовавшими во всем повиноваться своему начальнику. Эти корабли, насколько мы можем судить по дошедшим до нас современным гравюрам, были приподняты у кормы и у носа и, за исключением адмиральской, не имели палуб. Делается страшно при мысли о подобной экспедиции, предпринятой с такими ничтожными средствами и вышедшей навстречу неизвестности. Невольно испытываешь волнение, думая, что в пятьдесят шесть лет, когда другие заканчивают свою карьеру, Колумб только положил начало своей деятельности и что, открывши полушарие антиподов, он начал новую эру в истории человечества.

Колумб покинул порт Палос 3 августа 1492 года. После упорной битвы с людским невежеством, он должен был еще бороться с суеверием своих матросов, с их ужасом перед беспредельностью океана или растительными мелями Саргассова моря. В то же время ему приходилось побеждать бури и торжествовать над бесчисленными трудностями неведомого пути.

12 октября 1492 года, после семидесятидневного плавания, Колумб в первый раз увидел землю, которую он принял за берег Индии. Это был остров. Он назвал его Сан-Сальвадором^[16]. Туземцы, совершенно голые, с радостью встретили адмирала и его экипаж. Колумб, одетый в богатый костюм, высадился на землю и овладел территориею именем короля и королевы Испании. Открыв после этого еще три других острова, великий мореплаватель 28-го октября посетил Кубу, и затем спустя месяц — Испаньолу (ныне Гаити). Там он построил форт Нативидад, в котором оставил коменданта и несколько человек гарнизона, после чего возвратился в Испанию.

Это путешествие навсегда останется славным, представляя собой одно из величайших усилий человечества, направленных к обладанию земного шара. Исполненное волею одного человека, оно продолжалось немного долее семи месяцев.

Эффект, произведенный им, был колоссальный. На возвращение каравелл не рассчитывали; на отъезд моряков, принимавших участие в этой отважной экспедиции, смотрели с ужасом; океан, которому арабы дали название Сумрачного моря, не иначе представлялся умам тогдашних людей, как в виде безграничной бездны. Поэтому, как только разнесся слух, что Колумб вернулся и что он действительно открыл неизвестные страны, неописанный энтузиазм охватил всех. Когда адмирал показался в окрестностях Барселоны, где его ожидали король и королева, он был встречен кортежем грандов, сопровождавших его до городской черты. Оттуда шествие открылось шестью индейцами, привезенными Колумбом из Америки. Они были разрисованы различными красками и блистали золотыми национальными украшениями. За ними несли разного рода живых попугаев, птиц, чучела неизвестных животных и редкие растения, которым приписывались особенные качества народ с удивлением смотрел на золотые венцы, позволявшие заключать о богатстве новых стран. Колумб тоже участвовал в процессии он ехал верхом на прекрасной лошади, причем блестящая кавалькада испанских юношей служила ему свитой. Толпа теснилась на улицах. Окна и балконы были наполнены дамами, и даже крыши домов пестрели зрителями. Адмирала провели в обширную залу, где его ожидали король и королева, окруженные испанскими грандами.

Когда он вошел, Фердинанд и Изабелла встали. Он преклонил колено, чтобы поцеловать их руки и вслед за тем рассказал о своем путешествии. Его речь вызвала всеобщее волнение, сдержать которое едва могли внушаемые им почтение и удивление. Когда он кончил, королевская чета вместе со всеми присутствующими упала на колени и голоса всего собрания слились в торжественном пении Те Deum^[17].

Самые трезвые умы не могли не поддаться крайне странным иллюзиям: все говорили об открытии золотой страны, страны богатств и ослепительной роскоши, истинного рая на земле. Сам Колумб разделял общую веру в неистощимость сокровищ новых земель.

Он был на вершине своего благополучия, но счастье, которым он наслаждался в течении этих немногих дней, было единственное, выпавшее на его долю во всю его жизнь.

25-го сентября 1493 года Христофор Колумб предпринял второе путешествие; на этот раз под его непосредственным начальством было четырнадцать каравелл и три больших корабля. Множество дворян приняло участие в экспедиции, число членов которой простиралось по крайней мере до 1200 человек. Эта экспедиция окончилась открытием Гваделупы, Ямайки, исследованием острова Сан-Доминго и острова Кубы.

Колумб вернулся в Испанию в 1496 году. Он привез с собою 225 пассажиров и 30 индейцев. Вторичное возвращение его далеко не походило на первое. Испанцы, сопровождавшие адмирала, утомленные, разбитые нравственно, были возбуждены против него. Одушевленные сначала несбыточными надеждами, измученные потом болезнями и доведенные до плачевного состояния, они не переставали горько сетовать на того, кто показал им в перспективе огромные богатства. Куда девался этот очаровательный рай, эта обетованная земля сокровищ и роскоши? Вместо благополучия, путешественники встретили одни испытания. Они могли только рассказывать о своих битвах с островитянами, о своих лишениях и потерях. Напрасно Колумб старался воспламенить в них энтузиазм. Ярко горевший костер был засыпан пеплом, удивление сменилось презрением.

Тем не менее испанская королевская чета приняла адмирала с живейшим интересом, хотя и не без холодности. Когда он предложил снарядить третью экспедицию, то должен был заметить, что против него уже поднялись глухая вражда и низкая зависть и начали нападать на него, подобно злым божествам героических времен.

30-го мая 1498 года этот человек, человек несравненной твердости характера и железной воли, которой ничто не могло сломить, становившийся еще более великим в несчастьи, отплыл с шестью кораблями. На этот раз он открыл Тринидад, берег американского материка, исследовал залив Париа и занес на карту острова Зачатия и Успения. Но ему пришлось подавлять возмущения испанцев, бунт гарнизона, оставленного им на Сен-Доминго и, в отчаянии от бесчисленных неприятностей и непрерывных враждебных действий со стороны соотечественников, он послал в Испанию пять кораблей с донесениями, в которых излагал королю свои жалобы.

Вследствие придворных интриг, Фердинанд отправил в Сен-Доминго не чиновника и не судью, как того требовал Колумб, а палача, дон-Франциско де Бобадилла, снабженного грамотами, в которых он назначался правителем всех открытых земель. Ему была предоставлена неограниченная власть. Прибывши в Сан-Доминго, Бобадилла, в качестве полновластного хозяина, поселился в доме самого адмирала, предъявив Колумбу копию с грамоты, которой ему вверялось губернаторство затем, без всякого допроса и суда, он велел посадить адмирала в крепость, вместе с двумя его братьями, остававшимися в стране.

Колумб в цепях

Обязанность препроводить Колумба в Испанию Бобадилла возложил на одного офицера, по имени Алонзо де Виллехо. Великий мученик науки не сопротивлялся и не произнес ни одной жалобы. Гремя цепями, как преступники, Колумб и его братья взошли на каравеллу, которая вскоре затем отправилась в путь. Виллехо, сочувствуя завоевателю Новаго Света, хотел снять с него цепи. Но адмирал не допустил его до этого. «Я сохраню их, сказал он, на память о награде, которую мне дали за мои заслуги^[18]. Эти цепи, прибавляет Фердинанд Колумб, всегда висели в кабинете отца, и он завещал, чтобы после его смерти они были положены с ним в гроб»^[19].

Когда великий мореплаватель был привезен в Испанию, король и королева, которым, без сомнения, стало стыдно за поведение Бобадиллы, приказали возвратить пленникам свободу.

Колумбу все опротивело. «Я выдерживал всевозможные нападения, писал он, я сопротивлялся всему до сего дня, когда я не могу уже защищаться ни оружием, ни головой. С каким варварством пустили меня ко дну»^[20]. Однако, поддерживаемый религиозным чувством, столь характеристичным для его века, который в последствии был одушевлен идеею освобождения святого Гроба, гениальный мореплаватель предпринял еще четвертое путешествие, которое, по его мнению, должно было несомненно обогатить Испанию.

Он отплыл из Кадикса 9 марта 1502 года, в сопровождении своего брата Варфоломея. Ему было тогда шестьдесят шесть лет. Он открыл остров Гуанола, обогнул Гондурас и Москиты, останавливался в Порто-Белло у Панамского перешейка, высаживался в Верагуасе и нашел там богатые золотые рудники, после чего пытался основать колонию на реке Белен. Но на колонистов напали туземцы и перебили большую их часть. Колумб, желая спасти оставшихся в живых, выдержал на пути страшную бурю и его утлые корабли чуть не разбились в щепки.

Такие жестокие испытания не могли не поколебать здоровья, уже подточенного летами и страданиями. Ему удалось однако освободить товарищей, и он направился к Испаньоле, чтоб починить там корабли, но здесь его ожидали бедствия еще более страшные, чем все вынесенные им до этого времени. Экспедицию встретили яростные ураганы: казалось, по словам Колумба, наступал конец мира… Противные течения увлекли адмиральский корабль, который, по видимому, должен был разбиться. Экипаж возмутился против своего начальника; к довершению несчастья, адмирал заболел и не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Если бы не энергия его брата, он, вероятно, был бы умерщвлен матросами. Тем не менее, великий путешественник прибыл в Сен-Доминго и 7 ноября 1505 года отправился в Испанию. Ему было шестьдесят девять лет!

По возвращении, он узнал, что его «счастливая звезда», королева Изабелла, умерла. Призыв Колумба к королевскому правосудию остался без ответа. Тягостная болезнь поразила его страшными муками. Он скончался 20 ма 1506 года, воскликнув, подобно Христу: «Господи, в руце твои предаю дух мой!..»

Так умер этот мученик. Если современники стремились умалить его значение, то голос потомства заглушает их ропот ненависти и зависти. Оно приветствует великого мирного завоевателя, поднявшего завесу, за которой тысячи лет скрывалась половина земного шара и говорит устами Гумбольдта: «Колумб оказал услугу человечеству, открывши перед ним целый мир предметов, достойных размышления, прогресс человеческой мысли обязан ему многим… В начале новой эры, на той неопределенной границе, где смешиваются эпохи, возвышается эта величавая личность, господствуя над веком, выдвинувшим ее и в свою очередь оживотворенным ею».

На Христофора Колумба можно смотреть, как на олицетворение XV века, эту единственную в своем роде историческую эпоху, этот изумительный век, когда все усилия направляются к одной определенной цели, когда Себастиан Кабот, Васко де Гама и другие многочисленные мореплаватели все устремляются, как бы одушевленные одним и тем же честолюбивым чувством, на завоевание земного шара.

Раз был дан толчок, прогрессивное движение не останавливалось, иногда так или иначе ускоряемое, но все еще оплачиваемое бедствиями и несчастиями. Что, например, получил Фердинанд Кортес^[21] за огромные услуги, оказанные им отечеству? То же что и Христофор Колумб. Завоеватель Мексики подвергся преследованиям и был принужден вытерпеть позор несправедливого судебного процесса. Его славная карьера кончилась тем, что он целые шесть лет напрасно обивал пороги испанского королевского дворца. Вольтер рассказывает, что, не имея возможности даже получить аудиенции у Карла V, Кортес растолкал однажды толпу, которая окружала карету императора, и приблизился к нему. Карл спросил, кто он такой, на что Кортес ответил: «Я тот, кто подарил вам больше царств, чем ваши предки оставили вам городов».

Фердинанд Кортес

После открытия Америки, первый совершил путешествие вокруг света португалец Фердинанд Магеллан. Этому великому человеку было едва двадцать лет, когда Христофор Колумб ступил на почву Нового Света. Как справедливо было сказано, Магеллан «сделал очевидным для всех ту истину, которую Колумб искал в другом порядке вещей и идей».

Магеллан, принадлежавший к высшему португальскому дворянству, предпринял свою первую морскую экспедицию двадцати лет от роду; он направился к Индии и Африке. По возвращении в Португалию, на него посыпались несправедливые обвинения и король принял его очень немилостиво. Магеллан решил покинуть отечество и предложил услуги Кастилии, чтобы осуществить свои грандиозные замыслы. Карл V оказал ему покровительство, но чины колониальной администрации, отнеслись к нему враждебно. 22-го октября 1518 года, в то время, когда Магеллан работал над вооружением своего флота, против него поднялась чернь, которой шепнули, что де на борте его корабля прибит португальский герб рядом с кастильским, хотя, в сущности, там не было совсем португальского герба, а его собственный. Магеллана чуть не разорвали на клочки, так что во время свалки понадобилось обнажить шпаги.

Карл V сделал выговор колониальному ведомству и велел экспедиции отправляться в путь. Магеллан спешил отъездом, сознавая однако, что его предприятие начиналось при самых неблагоприятных признаках. Так, ему пришлось, подчиняясь воле короля, допустить в своем экипаже присутствие человека, власть которого почти равнялась его собственной. Этот человек был Хуан де Картагена, облеченный званием генерал-инспектора и командующего третьим кораблем флота. Хуан де Картагена, креатура одного могущественного прелата, ненавидел Магеллана. Великий мореплаватель кроме того должен был терпеть пребывание на борту еще другого, самого непримиримого своего врага Эстебана Гомеца. До прибытия в Испанию нового адмирала, этот Гомец рассчитывал на получение начальства над одною экспедициею, почти в такой же степени важною. Магеллан, собираясь плыть вокруг земного шара, был, таким образом, окружен не преданными друзьями и надежными сотрудниками, но соперниками, питавшими против него глухую ненависть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

13

La Сlede, Histoire du Portugal.

14

Письмо Колумба к Фердинанду и Изабелле, 1501.

15

Washington Irving, А History of the life and voyages of Columbus. Londres 1828.

16

Сан-Сальвадор составляет часть группы Багамских островов.

17

Washington Irwing. А history of the life and voyages of Columbus.

18

Barth. Las Casas, Hist, ind., manuscrit. I. 180.

19

Fernand Colomb. Hist. Cap. 86. — Ferd. Hoefer. Nouvelle biograpchie generale, de Firmin Didot — Edouard Charton. Les Voyageurs anciens et modernis.

20

Письмо к кормилице принца дон Хуана. 1500.

21

Он положил основание испанскому владычеству в Америке. Род. в Меделлине, в Испании, 1485.