Армейские записки. Начало

Гарик Торосян, 2020

Автофикшн. Закончив престижный лицей, герой проваливает экзамен на литфаке и с удивлением обнаруживает себя в "школе жизни". На самом её дне. Встречает странных, смешных и страшных персонажей, от поедающего хлорку сослуживца до молдавского деда Хуана, вызывающего бэд-трип у старшины. Содержит нецензурную брань.

Не баба

(Зарисовки без чёткой хронологии. КМБ (курс молодого бойца). Перед присягой):

— Товарищ мичман, разрешите вопрос! Когда нас в баню поведут?

Мичман К. был вечно под мухой, говорил мяукающим голосом, проглатывая половину слов и звуков:

— Мужик, он ведь чистое создание, в отличии от бабы. Вот смотрите, бабе каждый день то сиську, то письку надо помыть! А мужик? Ему даже раз в месяц много. Так что — мужики вы или бабы?!

— Му-жи-ки! — орёт душистый строй.

— Ну и нахуй вам тогда баня? Идите в баню с баней! Поняли, да? В баню с баней, говорю!

Казарма стоит на берегу Дуная. На той стороне Румыния, река — граница. По берегу время от времени ходят румынские погранцы. Дунай, даром, что воспет в вальсах и поэмах — грязный ручей, свалка половины Европы. Как уверяют местные: в Германии трупы скидывают, а прибиваются к нам. Прямо Ганг.

До того берега рукой подать. Я, в детстве регулярно переплывавший Днепр в том самом месте которое Гоголь воспел — смотрю на Дунай немного свысока. Так, пожалуй, смотрят армяне на любую гору:"Эээ, брат, извины! Ты нэ Арарат!"

Течение сильное, вода пахнет и в самом деле мусоркой, мутная, желто-зеленая. Вечером сбегáю купаться, не знаю чего бояться больше: что подстрелят румынские погранцы, что наступлю на труп, или что товарищ мичман с остальными немытыми поддакивающими остолопами решит, что я баба.

После Дуная иду для алиби к уличному рукомойнику. Мокрые"флотские"трусы высыхают на мне по дороге. Пока я умывался, подошёл кто-то из сослуживцев. Заранее приготовленное объяснение:"Грибок"–"Да!? Вот тоже! И у меня" — он шел"на дело"явно неподготовленным, но сориентировался. Киваем друг другу.

Через неделю заметил ещё пару ребят, тайком бегавших к рукомойнику. Отчаянные люди, без страха и (почти) без запаха! Одним словом — как бабы.

Конец ознакомительного фрагмента.