Хороший конец

Галина Щербакова

Сергей Иванович ненавидел жильцов своего подъезда, как Каин Авеля. Но если у Каина были на это свои хоть какие-то причины, глупые на наш взгляд, то у Сергея Ивановича ненависть была животной. Садясь в лифт с соседями, он щетинился, как лабрадор, увидевший кошку. И люди-кошки как-то это сразу чувствовали. И, бывало, не садились с ним, если он был в лифте один.

Мария Петровна, жена, знала об этом. Неужели наши люди смолчат и не скажут, по дружбе, конечно: ну, Маша, твой мужик такая, извини, сволочь, что как ты с ним — понятия не имею. Мария Петровна заходилась в крике, мол, всякая интеллигентность теперь не в почете, а муж ее кандидат наук, а не какой-нибудь пальцем сделанный шофер. Результат можете себе представить, слово за слово, спасибо лифту, он делал остановку — и кому-то выходить. Величайшее это достижение техники — распахнутая на выход дверь лифта. Покричишь потом на площадке, открытым ртом вверх или вниз, и остается радостное ощущение последнего слова за тобой.

Мария Петровна возвращалась домой белая, как стенка, и выдавала мужу по полной программе коммунистической морали. «И что ты себе думаешь, дурак?» «И слабо тебе сдерживать гордость кандидата наук?» И прочее, прочее.

Конец ознакомительного фрагмента.