Тайна монаха Алдо. Роман с элементами истории

Галина Хэндус

Третья часть трилогии: «Музей Совести».Захватывающий роман-детектив с элементами истории. Здесь нет примитивных бытовых убийств, а если и льется кровь, то на улицах средневековой Италии. Эта книга для любителей истории и психологических головоломок.Книга – лауреат международной литературной премии «Золотое Перо Руси», Москва, 2021.

Глава 6 Дуранте дельи Алигьери

РАВЕННА, ИТАЛИЯ 1321

— Что за судьба… Обожал и всю жизнь восхищался нежной Беатриче, но она предала, оставила навсегда — умерла юной. Бросила в объятия к нелюбимой, с которой меня связывают церковный обряд и трое общих детей. Джемма — деловой брак по расчету ради интересов семьи. Без чувств, без любви, без радости. Короткое время вместе, рождение детей, расставание навсегда. Судьба свела чужих друг другу людей, соединила на короткое время деловыми интересами семей и развела по сторонам. Этого оказалось мало, чтобы сделать талантливого, но несчастного поэта еще более несчастным. О, судьба, ты отняла не только горячо любимую музу, но и родину… Любил, люблю и остаюсь верен единственно родной Флоренции. Как несправедливо, что и эта любовь извергла и изгнала меня, ее неутешного сына…

Дуранте дельи Алигьери лежал в покоях, выделенных ему правителем Равенны Гвидо Новелло да Полента. Из его глаз на подушку, туго набитую свежим сеном и травами, помимо его воли катились слезы. Основоположник литературного итальянского языка, богослов и поэт, автор великой Комедии, которую его верный почитатель Джованни Боккаччо пятьдесят лет спустя назвал Божественной, медленно умирал от болотной лихорадки. В Равенне он успел дописать последние тринадцать песен Рая. Перед тем, как уехать по поручению патрона и покровителя Гвидо l послом в Республику Венецию, поэт спрятал последние главы великого творения подальше от любопытных глаз. Закончить последние песни он планировал по возвращении из поездки.

Когда одну из наших сил душевных

Боль или радость поглотит сполна,

То, отрешась от прочих чувств вседневных,

Душа лишь этой силе отдана;

И тем опровержимо заблужденье,

Что в нас душа пылает не одна…¹⁹⁾

Тяжелыми оказались годы жизни великого поэта Италии. После поражения партии Белые гвельфы²⁰⁾, перед Дуранте встал неизбежный выбор: продолжать бороться в рядах его партии до последнего вздоха и умереть, или остаться живым, но для этого покинуть родину.

Возможно, покинуть навсегда.

Молодой, но уже известный флорентийский поэт полностью разделял взгляды торговцев, ремесленников и части аристократов, которые выступали за ограничение власти императора Священной Римской империи в Италии и власти Святого Престола во Флоренции. Спаянные патриотизмом и любовью к родине, эти люди хотели сами решать ее судьбу.

Глава католической церкви Папа Бонифаций Vlll пытался всеми силами утвердить концепцию верховенства Святого Престола над любой светской властью. Не вся Италия была согласна с позицией Рима. Особенно яростно было сопротивление со стороны сильной Флорентийской Республики. Понтифик откровенно боялся потерять влияние в этой независимой и богатой части Италии. Из Рима во Флоренцию посылались гонцы с письмами, многочисленные приглашения к компромиссу, использовались откровенный подкуп и шантаж политиков.

Бонифаций Vlll испробовал все возможные методы давления, но успеха не добился. Ему не оставалось другого выбора, как вверенной ему властью наложить на город суровый интердикт²¹⁾. Жестокое и несправедливое наказание болезненно отозвалось в сердце каждого флорентийца. Но чувства народа Рим волновали меньше всего. Папе необходимо было во что бы то ни стало избавиться в Тоскане от умеренного крыла белых гвельфов и установить власть лояльных ему черных: эта партия боролась за власть Святого Престола и всячески поддерживала любое его решение.

Интердикт оказался сильным аргументом ловкого интригана из Рима. Удар церкви по независимости Флоренции был не только скрупулезно и точно просчитан, но активно поддержан хорошо обученным войском графа Карла де Валуа. Под звон золотых монет и тайные обещания граф был специально приглашен для поддержки войск лояльной Папе партии черных гвельфов. За спиной де Валуа знающие люди только посмеивались: «Сын короля, брат короля, дядя трех королей, отец короля, а сам не король — вот же судьба!» Но даже самые злостные недоброжелатели и насмешники не могли не признать его воинского таланта. В битве против Флоренции Карл де Валуа вновь подтвердил свой талант. При поддержке его хорошо обученной армии воины черных гвельфов быстро расправились с политической оппозицией противников Папы. Настала очередь Рима укрепить господство в Тоскане, показать свою единоличную власть, чтобы предупредить любые восстания против Святого Престола в любой части Италии. За короткое время понтифик установил во Флоренции кровавый режим террора. Более шестисот мятежных жителей Республики были приговорены с его согласия к казни. После бесчеловечного решения церкви казнить каждого сотого жителя, свободолюбивые флорентийцы склонили головы и подставили шеи под меч. К небу Тосканы поднялся пронзительный крик сотен казненных. Святой Престол вновь доказал, что может испытанными кровавыми методами устанавливать власть на местах.

Услышал ли этот крик Создатель?

Не многим мятежникам удалось вовремя скрыться из Флоренции. Позднее не только оставшиеся, но и их семьи стали заложниками жестокой расправы. Дуранте с несколькими товарищами успел покинуть город буквально за несколько часов до начала террора, освященного католической церковью. Быстрое течение Арно обгоняло бежавших мятежников. Полноводная река Тосканы побурела до краев от крови казненных и напоминала беглецам об их счастливом спасении.

Группа молодых мужчин скрытно добралась до Пизы и получила там временное убежище. Их имена не были известны папским соглядатаям. Семьям тайных противников Святого Престола во Флоренции пока ничего не грозило, они находились в безопасности.

Радость оказалась кратковременной.

Новости о многочисленных и жестоких казнях во Флорентийской Республике быстро дошли до Пизы. Убежище беглецов лежало от нее всего в тысяче римских миль²²⁾ и более не казалось безопасным. Полноводная Арно недели напролет несла с собой в Лигурийское море кровь казненных товарищей. Река протекала мимо Пизы, обрызгивала красной волной оставшихся в живых и заставляла сжиматься их сердца от страха. За себя и за оставшихся во Флоренции родственников. Решение теперь каждый принимал сам. Чудом спасшиеся от смерти мятежники не хотели больше испытывать судьбу и поодиночке покинули приют. Каждому предстояло найти новое место для дальнейшей жизни. Каждому предстояло решить — бороться ли дальше за свободу от диктата Святого Престола или вернуться и сдаться на милость тирана-победителя.

Дуранте — один из немногих, кто не отказался от борьбы.

С котомкой на плече он долгих полгода странствовал по стране. Поэт не без основания опасался погони, опасался везде снующих шпионов. На время странствований он назвался чужим именем и скрыл флорентийское происхождение. В каком бы городе или поселении он не останавливался, перед его взором стояло ненавистное лицо Папы Бонифация VIII. Оно преследовало Дуранте день и ночь, сжимало сердце из-за несправедливой гибели товарищей, толкало вперед, заставляло строить планы мщения.

В стремлении к неограниченной власти Святого Престола видел великий мыслитель и богослов противника вольной Флоренции и главного виновника изгнания. Тяготы долгого пути, полуголодное существование, неуверенность в завтрашнем дне, беспокойство за оставленную во Флоренции семью — все эти мысли затмевались огромной ненавистью к Риму.

Что может быть сильнее ненависти?

Каждый шаг отдалял мыслителя от родины. С каждым днем крепли в голове Дуранте мысли об огромной поэтической работе. В нее он хотел вложить свои политические, богословские, философские знания, моральные переживания. Без оглядки на засилье власти Святого Престола и удушения свободы Италии. Идея новой работы все чаще посещала голову поэта, пока не заполнила ее полностью своей огромностью и нужностью.

— Да, я напишу именно Комедию со страшным началом и благополучным концом, — бормотал полуголодный, оборванный и обросший странник. Он неспешно переставлял израненные ноги с привязанными к подошвам деревяшками: башмаков у него не было, а деревяшки предохраняли ступни от ран об острые камни и от ожогов о горячую землю. — Число сто — символ совершенства, поэтому мое поэтическое совершенство будет состоять из ста песен. Ад, Чистилище, Рай — три составляющих, на которых строится мудрость жизни, и ее непременно нужно донести до всех людей.

Но это будет не загробный мир!

Я опишу людям их сегодняшнюю жизнь, заставлю посмотреть правде в лицо, заставлю задуматься о грехах, в которых погряз мир… Из-под моего пера выйдут аллегории, страшные своим вымыслом, но правдивые по смыслу. Сможет ли их понять каждый житель моей великой страны? Да, сможет! Теперь я буду писать не на чуждой латыни, а на простом и доступном любому жителю Италии языке. Итальянский литературный язык — вот когда осуществится мечта моих коллег по ремеслу и настоящих патриотов Италии! Читатели Комедии будут продираться сквозь дремучий лес жизни, встретятся на страницах поэмы с самыми страшными людскими грехами — предательством, властолюбием, пороком, алчностью… Они встретят там знакомые имена и узнают, почему я поместил их души в ад или в рай. О, сладость творчества!

Конец ознакомительного фрагмента.