Лесничий

Галина Сергеевна Горшкова, 2021

История о том, как начинающий волшебник из королевства Афанасия сбежал от своего учителя и скрылся в нашем мире в одном из провинциальных городов России на месте своего двойника-студента. А двойнику в это время пришлось спасать короля и королеву, попавших в беду.

ГЛАВА 1. Ученик

Солнце уже стояло в зените, когда королевский лесничий Касьян после традиционного утреннего обхода своих владений вернулся к себе в скромную бревенчатую избушку, стоящую в отдалении от деревни Калачи на берегу озера.

Касьян уже давно жил здесь отшельником. Скрытый от людей и деревенской суеты сенью деревьев, он неспешно вёл хозяйство, следил за порядком в лесу, писал книги и занимался воспитанием прибившегося к нему деревенского сироты Максимилиана.

— Максимка, я вернулся! — оповестил он о своём возвращении с порога. — Максимилиан, обалдуй, ты где?

Пройдя в избу, старик огляделся. Ученика на месте не было. Разложенные на столе рукописи Касьяна, которые в соответствии с его наказом должны быть последовательно переписаны в книги, всё ещё лежали нетронутыми.

— Опять отлынивает от работы, негодник, — недовольно пробормотал Касьян. — День на дворе, обедать пора, а он ещё с делами не расквитался.

— Пор-р-ра обе-дать! Обе-дать! — звонко произнёс дремавший до этого на жерди под потолком ручной ворон. — Пор-р-ра!

— А, Чёрный Принц? Тебя он тоже покормить забыл? Сейчас, поищу тебе чего-нибудь поесть.

Касьян зашарил рукой на полке, напротив печи. Ворон тем временем спикировал с насеста вниз, сел на край обеденного стола и неспешно, как и подобает уважающим себя птицам, произнёс разученное им заклинание:

— Дель бе, вей де,

Се-меч-ки ви те,

Пари де ке.

И в это же мгновение прямо перед вороном на столе появилась горсть семян подсолнечника. Чёрный Принц приступил к своему нехитрому обеду. Касьян только ахнул:

— Вот и не верь после этого, что лентяи самые изобретательные! Ну, я ему устрою! Максимка, негодник!..

Девятнадцатилетний Максимилиан, молодой симпатичный парень, но уже с небольшой бородкой, чтобы выглядеть старше своих лет и казаться всем таким же серьёзным, как его учитель, вот уже пару часов сидел на деревянных мостках на берегу озера с удочкой и наслаждался природой.

Десять лет назад по этому месту протекала река: не очень глубокая, но быстрая, и не всякий пловец отважился бы пересечь её от берега до берега. Поэтому гордость согревала сердце, когда Максимилиан вспоминал, как он много раз с легкостью пересекал эту водную преграду минимум раз в неделю. С тех пор изменилось многое. Король Афанасий отделил свой город и прилегающие к нему деревни от соседских земель стеной непроходимых лесов. Ни зверь, ни человек не пересечёт эту границу. Леса перегородили реку в двух местах. И здесь теперь, в бывшем её русле, раскинулось широкое неподвижное озеро.

Максимилиан сощурился от бликов солнца на воде. Красиво тут. Уютно. Можно даже сказать: волшебно. Хотя ни один волшебник в действительности здесь не командовал. И сам Максимилиан, будучи уже сносным магом и получившим у Касьяна разрешение применять колдовство первого уровня, ни за что не осмелился бы приложить свою руку к изменению природного совершенства.

Максимилиан пристально посмотрел на неподвижный поплавок и улыбнулся. Ну и что, что сегодня нет клёва, и ему удалось выловить из озера лишь три мелких рыбёшки. Он ведь сюда не за уловом ходит, а отдохнуть душой. А потому настроение у него всё равно было хорошим. Он отложил удочку в сторону и, чтобы размять ноги, решил прогуляться вдоль берега.

Этот август был не просто тёплым, а даже жарким. Простиравшееся между озером и деревней Калачи цветочное поле благоухало запахами медоносных трав. Воздух звенел от жужжания пчёл и шмелей. Всюду танцевали бабочки, проносились огромные полупрозрачные стрекозы, и нагретый солнцем воздух, казалось, дрожал от их полётов. Но духоты не было. Во всяком случае, не было духоты у берега. Вода испарялась, а отдельные деревья на берегу создавали приятную тень.

Максимилиан дошёл до стоящей немного в отдалении от мостков дикой яблони. Яблоки на ней уже подросли, но ещё не налились. А потому, чтобы утолить свой голод, Максимилиан лишь деловито произнёс вслух заклинание на создание еды:

— Дель бе, вей де,

Яблоко ви те,

Пари де ке.

Он протянул вперёд руку, и тотчас у него в руках появилось большое яблоко. Крупное яблоко, красное, сочное. Совсем не чета тем, что висели пока на дереве. Максимилиан с удовольствием откусил от него кусок и неспешно пошёл обратно к мосткам.

Деревенский мальчишка, лет двенадцати, что притаился в кустах неподалёку и пристально наблюдал всё это время за действиями помощника лесничего, лишь восторженно ахнул.

Словно почувствовав наблюдение, Максимилиан хитро сощурился, второй раз произнёс заклинание и создал ещё одно спелое яблоко. Легко подбросил его в воздух, ловко поймал и задумался, как подманить к себе наблюдателя.

— Не-год-ник, не-год-ник! — прокричал сверху ворон, прилетевший к озеру и закруживший над головой своего хозяина.

Максимилиан удивился:

— Чёрный Принц, откуда ты здесь? Кто тебя выпустил из дома? Касьян вернулся?

Ворон сел на плечо юноши и охотно подтвердил:

— Кась-ян вер-р-рнул-ся. Кась-ян!

— Ой, а я его свитки не успел переписать! Вот мне сейчас достанется.

— Дос-та-нет-ся! — услужливо повторил ворон.

— Ладно, я тогда домой. А ты лети, погуляй!

Максимилиан снял птицу с плеча и подкинул её вверх. Ворон взмыл в небо, отправляясь на свой привычный облёт территории и охоту. Максимилиан вернулся к мосткам, забрал удочку, с тоской посмотрел на ведро с тремя мелкими рыбёшками, положил за ведро яблоко, предназначенное для неизвестного зрителя, и произнёс вслух заклинание:

— Дель бе, вей де,

Ведро с речной рыбой ви те,

Пари де ке.

На мостках появилось ещё одно ведро, полное рыбы. Максимилиан поднял его и пошёл в направлении их избушки. Навстречу ему на тропинке показался Касьян.

Даже не зная о его родственных связях с королём, любой посторонний, кто хоть раз видел на чеканных монетах профиль правителя этих земель, сразу заметил бы поразительное сходство в их внешности. Афанасий и Касьян, хоть и не являлись близнецами, но были очень похожими и в росте, и в телосложении, и в чертах лица. Пусть они вели разный образ жизни: один жил во дворце, а другой в лесу, они носили разные одежды и имели отличающиеся бытовые привычки, но общего у них было много. Оба брата были уже в преклонных годах, оба седые, оба носили бороды. У них были похожие друг на друга лбы, носы с горбинкой, широко расставленные тёмные глаза и слегка выступающие вперёд подбородки. И по характерам что-то общее прослеживалось. Оба имели живой ум, железную волю и могли творить волшебство. Оба сторонились людей, предпочитая шумному обществу уединение. И, конечно же, оба могли поворчать, когда что-то в их окружении начинало идти вразрез с установленными ими правилами.

Вот и сейчас Касьян, ещё даже не подойдя к своему ученику, уже издали начал недовольно ворчать:

— И кто бы сомневался, что встречу тебя здесь? — спросил он вместо дружеского приветствия и расспросов о том, как у его помощника обстоят дела. — Коли всё равно колдуешь нам еду, так зачем тогда ходишь на эту никчёмную рыбалку?

Максимилиан заискивающе улыбнулся:

— Но это же интересно, учитель.

— Интересно? А, по-моему, рыбалка — это бесцельная трата времени. Ты бы за эти часы смог переписать в книги и выучить уже добрый десяток моих свитков.

— Я давно их выучил и готов применять как по отдельности, так и разом, если Вы дадите мне разрешение на их использование.

Старик усмехнулся:

— Ишь ты, какой шустрый! А то тебе мало того разрешения, которое я уже дал?

— Но Вы же дали мне дозволение на самое простое колдовство, — Максимилиан указал на ведро с рыбой. — Создание обычных предметов. А я хочу более серьёзных свершений. Раз уж взяли меня к себе в ученики.

Касьян преградил дорогу, забрал у Максимилиана ведро с рыбой и наставительно произнёс:

— Я взял тебя в ученики в качестве помощника лесничего, а не в качестве колдуна. Так что не жалуйся. Да, и… стой! — он окинул своим цепким взглядом мостки на озере. — А то ведро и спрятанное за ним яблоко, кому оставил? Опять прикармливаешь деревенских? Не я ли тебя учил, что истинное волшебство должно оставаться для обычных людей незримым?

— Вы, конечно, учили. Кто же ещё?

— Тогда забирай! Нечего устраивать тут кормушку для зрителей, — строго произнёс он.

Максимилиан, зная, что его сейчас отчитывают при постороннем наблюдателе, невесело вернулся за ведром с рыбёшками и спрятанным за ним большим яблоком.

Касьян тем временем продолжил свою отповедь:

— Когда волшебство становится достоянием публики, из настоящего чуда оно превращается в дешёвый фокус и утрачивает свою силу и значимость. Делать добро надо обязательно. Но делать его исключительно втайне.

— И как это, например?

— Да хоть сто примеров, — Касьян дождался, когда Максимилиан его догонит, и неторопливо пошёл вперёд, продолжая свои объяснения. — Вот, допустим, сломалась вчера в деревне телега у нашего мельника. Он пока охал и ахал, раздумывая, как муку везти на базар, я эту телегу ему раз — и починил. Не приближаясь и не показываясь на дороге. Чудо? Конечно, чудо!

Максимилиан, слушая речь учителя и зная, что пытливые глаза деревенского мальчишки всё равно жадно провожают их удаляющиеся фигуры, незаметно для Касьяна завёл руку с яблоком себе за спину и, словно случайно, обронил яблоко на дороге. И продолжил идти вперёд, как ни в чём ни бывало.

— И Вы, думаете, учитель, что в деревне никто не догадывается, кто это сделал?

Касьян пожал плечами:

— Может, и догадываются. Но прямо связать это со мной не могут. Я же не один в нашем королевстве Волшебник. У меня ещё есть брат.

Максимилиан засмеялся:

— Конечно, есть. Только от него народ иных обещаний, кроме как отрубить голову, и не слыхивал. Куда ему до бескорыстного волшебства?

— Что есть, то есть, спорить не стану. Для других Афанасий не старается. Но всё равно меня на той улице никто не видел.

— Так ведь и меня у озера тоже никто не видел.

— Допустим. Но догадаться о том, что это ведро твоё, много ума не надо. В этом краю никто больше не рыбачит. Один ты у меня тут любитель. А деревенских мальчишек только прикорми, за уши потом от моего дома не оттащишь.

Касьян остановился посреди тропы и намеренно громко, чтобы его голос доносился до всех кустов и спрятанных там наблюдателей, грозно произнёс:

— Если сами не перестанут сюда ходить, придётся наложить суровое заклятие, что любой сорванец, что вступит в общение с Королевским Лесничим или его учеником Максимилианом, автоматически начнёт превращаться в козла или в барана!

Мальчонка, уже успевший стащить с тропинки яблоко и приготовившийся его есть, даже вздрогнул от прозвучавшей угрозы.

— Но учитель, ведь это заклинание действует только на тех, кто пытается причинить Вам или мне вред, — попытался смягчить силу прозвучавших слов Максимилиан. — Любой, кто задумает недоброе для Вас или для меня, превратится в животное.

Касьян согласился.

— Пока да. Только на тех, кто намерен причинить нам вред. Но подправить заклинание не сложно. Будут донимать нас своим присутствием — пожалеют! Вот так, — старик снова пошёл вперёд по тропе и вновь вернулся к прерванной мысли. — И, стало быть, ты, Максимка, желаешь более важных творений, да?

Лицо Максимилиана просветлело.

— Ну, конечно! Я уже десять лет Вам служу, и хочу стать таким же Великим, как и Вы.

— Ишь ты, куда хватил! А заклинание всеобщей отмены, что я тебе давал, ты выучил назубок?

Юноша помрачнел:

— Да, выучил. Но это самое глупое заклинание из всех, что я когда-либо видел.

— Это почему ещё глупое?

— Потому что, во-первых, оно очень длинное. Не знаю, кто придумывал его текст на целых три листа? Но я пока учил, чуть не умер. Во-вторых, я не понимаю, какой смысл его помнить, если ни один Волшебник ни разу в жизни им не воспользуется?

— Почему не воспользуется?

— Да потому что на каждое заклинание есть противоположное. Так сказать, частная отмена своего желания. Вот создал я нам на обед ведро рыбы — прекрасно, ушицу сварим. А не нужна будет рыба, ну, вдруг бы Вы принесли сегодня из леса корзину грибов, или птицу какую достали из силков, так мою рыбу запросто можно было отменить, и не надо мучиться с длинными текстами.

Касьян засмеялся:

— Так всё дело в банальной величине текста? Да, Максимилиан, я давно стал догадываться, что ты ещё тот лентяй.

— Да причём здесь лень или величина текста, учитель? Но заклинание всеобщей отмены отменяет ведь абсолютно все чудеса, когда-либо сотворённые этим волшебником! Какой дурак согласится проводить подобную тотальную отмену всех своих трудов?

— Любой, кто допустит серьёзную ошибку в своей работе и захочет её исправить. Это очень полезное заклинание, и пока ты мне его назубок не процитируешь, никакого разрешения на второй этап твоего мастерства я тебе не дам.

Максимилиан только руками взмахнул от отчаяния.

— Хотите меня проверить? Хорошо! Слушайте Ваше заклинание отмены:

Ста ми па ви у ти мель,

Та пи чи вы гу до вель,

Дуо дис па ке му оле…

Мальчишка в кустах, видя, что двое волшебников на тропинке остановились и, более того, там намечается что-то интересное, ибо помощник лесничего произносит новое заклинание, на свой страх и риск вновь решил подкрасться ближе и послушать.

Касьян прервал своего ученика:

— Нет-нет, Максимка, обожди! Так сразу всё читать мне не надо. Остальное дома расскажешь. А то, не ровен час, ещё кто подслушает и повторит. Вон, и Чёрный Принц тут летает, а память-то у него о-го-го! И как ты сообразил обучить его самому себе насыпать семечки? Вот шельма!

— Не знаю, как. Но это удобно.

— Ещё как удобно! А я до такого сам не додумался. Видать, действительно, старею. Мыслю всё по накатанной колее.

Волшебники вновь пошли вперёд, и уже через пару минут скрылись в доме.

Мальчишка, следующий за ними под прикрытием шиповника, растущего вдоль тропинки, воспользовался паузой, пока его никто не видит и не слышит, уселся за кустами прямо на землю и жадно принялся есть подаренное ему яблоко. Откуда-то сбоку к нему подошёл деревенский кот с недвусмысленным требованием, чтобы его поласкали, а может, и угостили чем-нибудь вкусным.

— Иди-иди отсюда, Рыжик! Не выдавай меня! Кыш! — шикнул на попрошайку мальчишка, для верности отпихивая кота от себя подальше рукой.

Видя подобное обращение к своей персоне, кот обидчиво выскочил на тропинку и пошёл по ней прямо к дому лесничего.

Из избушки вышли Касьян и Максимилиан. Лесничий наставительно произнёс:

— Ну ладно, заклинание отмены ты знаешь. Экзамен, можно сказать, сдан. Но новый этап мастерства, на который ты просишь у меня дозволение, это же и новая ответственность тоже. Ты хотя бы осознаёшь, какие у тебя появятся возможности?

Касьян и его ученик вместе во дворе развели костёр, поставили на огонь котёл с водой и приступили к чистке рыбы, чтобы сварить из неё уху. Максимилиан подтвердил свою решимость применять более сложное волшебство:

— Полагаю, что безграничные возможности, учитель. И они должны быть использованы. Я буду путешествовать по всему миру, по разным городам, странам и даже мирам, я стану помогать тем, кто нуждается в моей помощи.

— Эдак куда хватил! Путешествовать по разным мирам?

— А почему нет? Мне уже девятнадцать. А я ещё света белого не видел. Корплю целыми днями над Вашими свитками, да трачу силы на этот лес, который и спасибо-то сказать не может.

— По-твоему, я работаю здесь за «спасибо»?

— А почему ещё? Сидите в глуши, спрятались от всего мира.

— Что ты понимаешь, мальчишка? Лес, это целый мир, со своими жителями и законами, со своими тайнами и подарками.

— Да уж, видел я эти подарки! Даром, что быстро вянут да червивеют. Нет, предпочтения у каждого свои. Кому рыбалка, кому лес. Пожалуйста! И ручным трудом занимайтесь, сколько хочется. Только Вы же и меня заставляете мучиться!

Максимилиан в сердцах отложил в сторону нож и скользкую рыбину, хлопнул в ладоши и произнёс:

— Кау ши ми, ла ту би,

Див бу пи, вер вел, а ди.

Лежащая перед ним рыба вмиг стала почищенной и выпотрошенной. Касьян, у которого в руках осталась одна неочищенная рыбёшка, лишь недовольно покачал головой. Подбежавший к старику деревенский кот просительно потёрся о ноги. Старик вздохнул и бросил рыбку попрошайке. Кот ловко схватил её зубами и убежал со своей добычей.

Касьян произнёс:

— Ручной труд, Максимка, конечно, не самый приятный. Я соглашусь. Но если всё делать исключительно по волшебству, то, думаю, ты вконец обленишься и забудешь, как делаются элементарные вещи. А ведь есть и процессы, которые должны проходить естественным путём: Нельзя открывать силой цветы, нельзя помочь бабочке выбраться из кокона, нельзя сразу после старта оказываться на финише, не проходя назначенную тебе дистанцию.

Максимилиан упрямо возразил:

— Но почему же нельзя, когда что-то можно? Ну, ладно, с бабочкой или с цветком я, может, и соглашусь. Но что плохого случится, если я окажусь на финише раньше, чем остальные?

— Ты хочешь сразу стать стариком? — удивился учитель.

— Нет, не стариком, а просто умным. Чтобы быть готовым применять все ваши знания на практике.

— Недоученные люди опаснее многих несведущих. Мне хочется, чтобы ты проявлял больше усердия в учёбе. А затем, когда придёт твоё время…

— Но к тому моменту я буду уже слишком стар, чтобы вообще чего-то хотеть! Не хочу я всю жизнь сторожить этот лес! Я хочу посмотреть на настоящий мир! На людей разных. И не только на тех, что живут в соседнем королевстве, но и дальше. Чтобы это были такие же люди, как и мы, но другие. Другие, понимаете? Чтобы у них можно было чему-нибудь научиться. Ну и себя, конечно, тоже как-нибудь проявить.

Касьян задумчиво поворошил кочергой дрова в костре:

— А ты не боишься, Максимилиан, если твоё желание вдруг однажды исполнится?

— А чего мне бояться, если я этого сам сильно хочу?

— Маленькие дети тоже сами нередко тянутся к огню, не осознавая его опасность. А мир намного сложнее, чем ты думаешь. Даже имея всю мою мудрость, все мои записи и карты путешествия по мирам, ты не сможешь чувствовать себя защищённым путешественником. А уж если считать, что ты пока не прошёл и десятой доли всех моих уроков и наставлений…

— А Вы больше доверяйте людям. И мне тоже доверяйте.

Касьян опять задумался:

— Ну что ж, попробовать таким методом поучить тебя уму-разуму тоже можно. Я дозволю тебе и на мир посмотреть, и колдовство любого уровня вершить.

Лицо Максимилиана вновь просветлело:

— Вы дозволите мне покинуть этот лес?!

— Дозволю. Но учти, друг мой любезный, что спросится с тебя за твой поход особенно. Если узнаю, что ты вёл себя на чужбине неподобающим образом…

— Не узнаете об этом! Я клянусь! Даю Вам слово, учитель!

В голосе Максимилиана прозвучал такой огонь, во всём облике была такая решимость, что приводить ещё какие-то аргументы не имело смысла. Касьян лишь в привычной манере пробурчал:

— Ну, верить на слово молодым, это как-то… — а затем усмехнулся и произнёс вслух своё учительское заклинание:

— И мер, е сиз, е нуф, и риц,

Ба куф, во кув, пе кег и диз.

Что ж, Максимилиан. Твоё желание исполнено. Я дал тебе дозволение на колдовство нового уровня. Отныне ты сможешь не только создавать предметы необходимости и роскоши, но и менять состояния людей, вызывать в них любые эмоции, от любви до ненависти, можешь влиять на их поступки, можешь забирать себе их волю или приписывать им свои желания.

Максимилиан, не скрывая радости, азартно потёр ладони:

— Вот это здорово!

— Да. Но позволь предупредить, — Касьян пристально посмотрел ученику в глаза, и в его голосе появились металлические нотки. — Узнаю, что хоть кому-нибудь навредишь подобными полномочиями или хоть раз используешь их в ЛИЧНЫХ целях, лишу тебя всех колдовских способностей разом! И никаких оправданий даже слушать не стану. Это понятно?

— Понятно.

— Хорошо. Что же касается твоего желания повидать мир… Где-то у меня был атлас всевозможных вселенных. Сейчас подберём для тебя что-нибудь подходящее. Чтобы ты не просто путешествовал, кормя лень и тщеславие, а проводил время с пользой. Так сказать, на благо учёбы.

Касьян, бормоча себе что-то под нос, пошёл в избушку за названным атласом. Максимилиан же остался стоять возле костра, до сих пор не веря своему счастью:

— Я теперь такой же могущественный волшебник, как и Касьян, и могу всё на свете! Могу идти, куда хочу, делать, что хочу, учиться, чему хочу, общаться, с кем хочу. Это просто сон какой-то!

–… Вот, нашёл, кажется! — из глубины дома прокричал Касьян. — Атлас всех обитаемых миров.

Лесничий распахнул дверь, но не вышел на улицу, а остановился прямо на пороге, листая свой дорогой, и очевидно, что давно им уже позабытый атлас миров.

— Куда бы тебя заслать? — пробормотал он, перелистывая страницу за страницей.

Максимилиан, услышав эти слова, изменился в лице:

— Куда бы меня заслать? — негромко, но с явной тревогой в голосе переспросил он. — А как же свобода путешествий и конец учёбы? Нет-нет, я так не согласен!

Юноша быстро подскочил к своему учителю, и пока тот не успел опомниться или хоть что-нибудь произнести, быстро выпалил Касьяну в лицо:

— Ар а ивис, па ла вис,

Ми еле та да а тис!

И учитель мой завис!

Максимилиан радостно подпрыгнул на месте, видя, как его строгий наставник, только и успел, что поднять от книги свои удивлённые глаза, как сильнейшее заклинание, к которому у Максимилиана раньше не было доступа, ввело старика в оцепенение. Касьян, стоя, как вкопанный, на пороге родного дома, стал похож на настоящую статую.

— Это невероятно! — с восторгом в голосе прошептал Максимилиан, разглядывая результат своего колдовства. — Все те заклинания, что я учил тут целыми месяцами, они работают?! Да! Потрясающе!

Максимилиан громко и счастливо рассмеялся своему обретённому могуществу и предстоящей свободе действий, намеренно смешно взлохматил седые волосы учителя, превращая его чуть ли не в пугало, забрал из его рук атлас миров и демонстративно захлопнул дверь избушки прямо перед его носом.

— Да-да, дорогой мой учитель, — назидательно протянул он, возвращаясь к костру и помешивая ложкой во всю бурлящий там суп. — Верить молодым, наверно, не очень правильно. Но кто теперь упрекнёт меня в том, что я не сдержу данного Вам слова? Что я Вам пообещал? Что Вы не узнаете обо мне ничего худого из моих путешествий по миру. И я готов повторить свою клятву. Вы ничего о моих путешествиях не узнаете. Потому что путешествовать я буду без Вашего надзора. Погуляю, где хочу, наберусь ума-разума, а когда вернусь и разморожу вас из этого состояния, Вы и знать не будете, где я был и что делал. Ха! Нет, это я здорово придумал!

Максимилиан подошёл к костру, налил себе полную плошку ухи, поставил её на специально подготовленный для таких случаев широкий гладкий пень, выполняющий роль летнего стола, достал из кармана всегда находящуюся при нём деревянную ложку, сел рядом на более низкий пенёк, выполняющий роль стула, и произнёс:

— Дель бе, вей де,

Хлеб ви те,

Пари де ке!

На импровизированном летнем столе тотчас появился душистый каравай свежеиспечённого хлеба.

Максимилиан отломил от него кусок, запихнул его себе в рот, попробовал суп, а затем всё своё внимание переключил на забранный у учителя атлас миров:

— Какая необычная книга. Никогда её раньше не видел.

Максимилиан с аппетитом продолжил свой ужин, параллельно разглядывая картинки в атласе и даже не догадываясь, что тот деревенский мальчишка, что шпионил за ним на рыбалке, подкравшись сюда, к избушке лесничего, всё ещё за ним наблюдает и даже старается запомнить прозвучавшее заклинание:

— Дейбе-вейде, хлеб вите-каритике! — несколько раз повторил он, чтобы не забыть. — Дейбе-вейде, хлеб вите-каритике!

Максимилиан же полностью сосредоточился на атласе, время от времени негромко разговаривая сам с собой:

— В какой же мир мне наведаться? Столько разделов. Пересечь границу волшебного леса и навестить наших соседей — это, пожалуй, самое простое и безопасное. Но это я и в обычное время успею сделать. Всё равно уговорю Касьяна, чтобы меня туда отпустил. Совершить прогулку в прошлые времена — заманчиво. Но что нового я там увижу? Былое поросло быльём. Нет, это не мой вариант. Хм, путешествие в грядущее. Это любопытно. Но там, наверно, все шибко умные? Будут относиться ко мне, как и Касьян. В лучшем случае со снисхождением, в худшем, как к дурачку из прошлого. Ого, ещё и предупреждение, что это путешествие безвозвратное. Нет, в грядущее я пока не хочу… А вот это интересный раздел: «Обмен со своим двойником из параллельного мира». Касьян ничего не рассказывал мне о копиях нашего мира и о людских двойниках. Что получается? Где-то там, за облаками, есть такой же мир, как и здесь? И я там есть такой же, как и здесь? Второй Максимилиан, ученик королевского лесничего?

Он задрал голову кверху и посмотрел на синее небо, пытаясь представить себя в заоблачном мире.

— Чу-жие! Чу-жие! — прокричал Чёрный Принц, возвращаясь со своего обычного облёта территории.

— Чужие? — насторожился Максимилиан, поднялся на ноги и подошёл к всё ещё дымящемуся котлу. — Благодарю тебя, Принц. Не зря свой корм получаешь, — похвалил он птицу и прошептал нужное ему заклинание:

— Ви рень, ба ку дай,

Сви кей, пак бо тай,

Пан ра копи кай!

Прямо над котлом в уменьшенном виде появилось изображение двух солдат, идущих по лесу и выискивающих что-то меж деревьев. Максимилиан презрительно фыркнул:

— Ходят тут всякие, бродят, — проворчал он и произнёс новое заклинание:

— Кау дом, кау круг,

Ун о вид о пов о туг,

Дом е риц, и тень, и нез.

Для чужих наш дом исчез!

Максимилиан довольно улыбнулся, поднял голову и, заметив на дереве своего ворона, рассказал ему смысл проведённого ритуала, как будто тот понимал все его объяснения:

— Всё в порядке, Принц. Эти гости нас не потревожат. Я спрятал наш дом от чужих глаз. Хоть сто лет будут ходить по этому лесу, а всё кругами да мимо, не замечая тропинок, ведущих к нам.

Максимилиан прошёл к соснам, растущим возле самого дома Касьяна, улёгся в растянутый гамак и продолжил изучать учительский атлас. Деревенский мальчишка, следящий за ним из кустов, вдруг вздрогнул, услышав за спиной шум шагов.

На тропинке показались солдаты.

— Не знаю, куда-то мы с тобой, кажется, не туда забрели, — посетовал один, водя головой по сторонам и выискивая хоть какие-то следы пребывания здесь человека. — Тут непроходимая чаща.

— Да, похоже на то, — согласился с ним второй, стоя по центру дорожки и смешно водя перед собой руками, словно раздвигает многочисленные густые ветви деревьев.

Оба солдата остановились прямо напротив испуганного мальчишки, но в упор его не замечали, и старались всматриваться куда-то вдаль.

— Даже ума не приложу, где может жить этот лесничий? — вновь сказал первый. — Понятно, что в лесу, но лес-то огромный. Что нам теперь, всю границу королевства обходить? Уже вечереет. Ещё чуть-чуть, солнце опустится, и комарья будет не меряно.

— Точно. Ну, давай, что ли, ещё ту часть леса осмотрим! А если не справимся, то с утра поищем кого-нибудь в проводники.

Солдаты резко свернули с тропинки и, на глазах изумлённого мальчишки, не разбирая дороги, прямо по кустам и молодому ельнику пошли в глухую чащу леса.

Мальчишка осторожно выполз из засады и вытянул вперёд руку — проверить, нет ли здесь невидимой стенки? Стены нет. И с этого места, где стояли королевские стражники, не заметить дом лесничего было просто нельзя. Вон же она — избушка. Прямо перед ней на поляне затухающий костёр, а чуть подальше, в тени сосен, мирно дремлет в гамаке в обнимку с книгой Максимилиан.

Мальчишка, крадучись, подбежал к костру, черпаком захватил из котла гущу супа, жадно её съел, схватил со стола кусок хлеба и тоже запихнул себе в рот. Конечно, чувствуя, что удача ему сегодня, явно, благоволит, маленький сорванец был бы не прочь полюбопытствовать и содержимым волшебной книги, что Максимилиан отобрал у лесничего. Но так близко подходить к ученику колдуна мальчишка пока не осмеливался. А потому он сел в отдалении на пригорок и довольно сощурился, глядя сквозь деревья на красные лучи вечернего солнца.

Его блаженство разрушил голос сестры:

— Степан, пора ужинать! — донёсся со стороны озера девичий зов. — Стёпка! Где тебя ноги носят? Домой пора, слышишь?

Степан нехотя поднялся на ноги. Его двенадцатилетний жизненный опыт уже давно научил простой истине: не хочешь лишних вопросов, не спорь со старшими. Проблем меньше будет. А потому, чтобы Максимилиан не проснулся от криков, мальчишка поторопился убежать навстречу сестре. А сюда, на свой наблюдательный пост, он непременно вернётся завтра. Если никто этого не заметит и не превратит его в козла или барана, то чего ему бояться?