Пять минут между жизнью и смертью

Галина Романова, 2010

Он нашел ее – свою фею… Только букет роз теперь оказался ни к чему. Девушка была мертва. Надо бежать, а он вместо этого сполз по стене, уселся на пол у кухонной двери. Здесь его и взяли. Фею убили выстрелом в голову, уничтожив всю красоту. Тот, кто это сделал, благополучно исчез. А вот он… попался. Так глупо, так бездарно попался! И все почему? Да потому, что нарушил главное правило вора: никогда не возвращайся туда, где тебе один раз повезло… Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений. В детективных мелодрамах Галины Романовой переплетаются пламенная любовь и жестокое преступление. Всё, как в жизни! Нежные чувства проверяются настоящими испытаниями, где награда – сама жизнь. Каждая история по-своему уникальна и не кажется вымыслом! И все они объединены общей темой: настоящая любовь всегда побеждает, а за преступлением непременно следует наказание. Суммарный тираж книг Галины Романовой превысил 3 миллиона экземпляров!

Глава 3

Кафе, в котором Машка назначила им всем встречу, сразу не понравилось. Было многолюдно, шумно, подавали какие-то нелепые блины со сметаной и овощной(!) икрой, чай в огромных цветастых кружках. Столы были пластиковыми, стулья такими же. Никаких тебе скатертей, легкой музыки, полумрака, цветов в низких красивых вазах. Ничего того, к чему они успели привыкнуть, побывав в статусе Виталькиных жен.

— Ты бы еще на вокзале нас всех собрала! — зло фыркнула Наташка, вышагивая между пластиковым безобразием. — Что за рыгаловка, Маш?!

Машка угрюмо молчала, настырно провожая их к дальнему столику в углу, где было не столь шумно из-за перегородки, увешанной пластиковыми же цветами.

— Сели, — скомандовала она, когда они наконец дошли. — И хорош на меня пялиться!

Пялиться особо было не на что. От былой красоты и утонченности в бывшей сопернице ничего не осталось. Кожа потускнела, глаза поблекли, ни тебе маникюра, ни прически. Глупый какой-то волосяной кокон с торчащими из него длинными булавками. Про одежду и вовсе говорить нечего. Странный текстиль, которому даже не было определения, давно не стирался и уже попахивал.

— Ты пьешь, что ли, Машка? — ахнула Наташа, вытаскивая из дорогой сумочки длинную сигарету и изящно прикуривая. — Выглядишь не очень, честно!

— Посмотрела бы я на тебя, дорогая! — точно копируя интонацию их бывшего мужа, огрызнулась Маша. — Когда тебе нечего жрать, негде спать и нечем укрываться. Ты-то, смотрю, без Сетина не бедствуешь?

— Да уж не пропала, — дернула оголенным плечом Наташа.

Она и в самом деле очень плавно, без лишних потрясений, перекочевала из постели одного преуспевающего бизнесмена в постель другого. И пускай женой ее еще не сделали, зато щедро содержали, ни в чем не отказывали и много еще чего обещали в будущем.

— Слышала, слышала, папика себе нашла, — ухмыльнулась недобро Маша и попросила у бывшей соперницы сигарету.

— А чем плох папик? — хмыкнула Наташа, угощая Машу сигаретой. — Конечно, не так красив, как Виталик, но все лучше, чем с затрапезным шофером трахаться.

Они трое друг про друга все знали. Их прежняя жизнь не была друг для друга секретом, так же как и нынешняя. Каждая ревностно отслеживала успехи или неудачи своих соперниц и исправно несла новости в клювике другой.

Саша после развода с Сетиным быстро встала на ноги. Купила на щедрые отступные салон красоты, занялась бизнесом. Не бог весь что, конечно. но не бедствовала. Даже раз в год на иноземных курортах бывала.

Наташка вообще молодец, здорово устроилась. А вот Машка после злополучного нелепого романа с собственным водителем очень быстро скатилась туда, откуда весьма редко получается подняться. Наташка как-то рассказала, что ту и в ментовке держали пару месяцев по подозрению в чем-то незаконном. И что будто бы в психушке она лежала. И что квартиру, подаренную ей Сетиным, за долги у нее крутые парни отобрали.

Ужас просто, в каком она оказалась говне! У них — у Сашки и Наташки — все не так. У них-то все много лучше. Не так, конечно, как бывало при Сетине, но и не так, как у Машки.

Саша с Наташей переглянулись многозначительно, вздохнули, думая об одном и том же. А Машка тут же обо всем догадалась и зашлась неприятным хриплым смехом.

— А я знаю, что вы не жалеете меня, сучки! Глянули сейчас друг на друга и подумали: слава богу, что у нас все не так хреново. Так ведь? Можете не отвечать, без вас знаю, что так. Мы ведь с вами… Мы ведь с вами очень, очень, очень похожи друг на друга. И не только внешне, дорогие мои.

И снова им пришлось вздрогнуть от такой знакомой интонации в любимом обращении Сетина. Он всех их так называл, всех, без исключения.

— А вы знаете, что и ее он так называет! — фыркнула Машка и снова засмеялась.

— Да ладно?! — ахнули Саша и Наташа.

Когда Сетин женился в четвертый раз, на Валерии Кнутовой — без роду без племени, без роста и веса, они приуныли.

Ведь он явно на их метр семьдесят семь купился, на четвертый и пятый размеры груди, на природный блондинистый окрас волос, на великолепные черты лица. Все трое со спины были похожи словно сестры-близнецы. Они так и думали, что это и есть сетинский идеал женской красоты. Что он никаких других женщин не приемлет. Только тех, которых активно рекламируют СМИ. Которым отдается предпочтение во всем мире, и которые всегда и везде пользуются повышенным спросом. Характеры разные — тут не поспоришь. Но внешность-то, внешность для Сетина имела значение! И ею они как раз и обладали!

Но потом он вдруг удивил всех, выбрав Кнутову. Она была прехорошенькой, да. Но она была маленькой, черноволосой, коротко стриженной, размер ее груди едва дотягивал до второго размера, у нее были угольно-черные огромные глазищи, все время смотревшие на собеседника с пытливым интересом.

Это ни в какие ворота не лезло! Это шло вразрез с мнением о сетинском вкусе и наталкивало на размышления.

— Он влюбился! — прошелестело в свете, на том все и сошлись и вскоре перестали чесать языки.

И тут вдруг…

— Именно так, девочки. Он называет ее «дорогая»! — и Машка снова рассмеялась. — Так что у нас с вами есть шанс!

— Какой шанс, господи, Маша, ты совсем допилась! — Наташа нервно расстегнула сумку, снова застегнула ее, потом подумала и достала еще одну сигарету. — Пускай он остыл к этой малявке, это ни о чем не говорит. Мы-то тут при чем?! Ты что, Сетина не знаешь?!

— Да! — поддакнула Саша, пытаясь проглотить кусок одного из липких блинов, которые им только что подали на цветных тарелках. — Мы-то тут при чем! Все в прошлом!

— Стала бы я вас здесь собирать и тратиться. — Блины и чай Машка вызвалась оплатить, они не стали спорить. — Есть информация, девочки! И эта информация…

Она попыталась скромно потупиться… ничего не вышло. Пришлось ей выразительно на них смотреть, чтобы догадались. Блины, мол, оплатила она. А уж за информацию будьте любезны раскошелиться.

— Сколько? — устало вздохнула Наташа и снова полезла в сумку.

— По пятьсот баксов достаточно, я думаю. — И, видя, что девочки возмущены до глубины души, поспешила успокоить: — Уверяю вас, оно того стоит! Потом благодарить меня будете! Саш, только не ври, что у тебя нет с собой.

Натальей и Саша общими усилиями отсчитали Маше тысячу долларов. Та прибрала их, доела клеклый блин, запила чаем, быстро утерлась салфеткой.

— Короче, так… Наш Сетин недавно отдыхал в компании наших с вами общих знакомых. Фамилию по понятным причинам не называю. Не возражаете? — Девочки пожали плечами, не возражали, стало быть. — Подпили, разговорились. Потянуло на откровения. К нему пристали насчет личной жизни. И вот тогда наш Сетин выдал такое, девочки!

— И что?! Что он выдал?!

Любопытство тут же затормошило застарелые обиды. Наташа моментально забыла про папика. Сашка — про свой салон. Все тут же вспомнили Сетина, с которым… Нет, за которым им всем так беспечно и безбедно жилось. Который умел ухаживать, был чертовски хорош и собой, и в постели. И жизнь с которым так внезапно оборвалась из-за какой-то нелепицы.

— Он сказал, девочки, что, если с Лерой у него не получится семьи, он никогда больше не женится.

— И это все?! — выдохнули бывшие соперницы разочарованно.

— Нет, не все.

Маша улыбнулась, хотя на ее месте Наташа этого бы делать не стала, да и Саша тоже. Некогда красивые, белоснежные, ухоженные дорогостоящим дантистом зубы пожелтели и являли собой жалкое зрелище.

— Не тяни, Машка, время идет! — поторопила ее Наташа. — А время — деньги. Наши с Сашкой, между прочим!

— Не блей, коза, — тут же озверела Машка, тоже вспомнив, как бесилась и ненавидела Наташку за то, что она пришла в дом Сетина после нее. — Он сказал, что никогда больше не женится. Либо… Либо женится, но на ком-то из нас троих. На удивленный вопрос наш Виталик пояснил, что старый друг лучше новых двух или что-то в этом роде. Сказал, что от нас он хотя бы знает, чего ждать, а новая пассия ему может еще и не то показать. Про возраст свой вспомнил. Тут ему начали возражать, мол, прежние твои жены могут и не польститься на тебя и все такое. И тогда наш Сетин, девочки… Он сказал такое!

— Что?! Говори, а то сейчас блин тебе на голову надену, — пообещала Саша. — Деньги ей плати, да еще слова вытягивай!

— Он сказал, что найдет способ уговорить нас. То есть одну из нас. А если, говорит, не согласится кто-то из нас троих вернуться к нему, если с Леркой не получится ничего, то тогда он хотя бы попробует уговорить нас, то есть одну из нас, родить ему ребенка.

— Как это?! — заволновались девочки, поняв, что золотоносная жила бьется уже где-то под их ногами.

— А вот так! Захотел наш Виталик ребеночка! И не от Лерки своей, то есть если она не захочет и с ней не получится, а от кого-то из нас троих!

— От кого, интересно? — ухмыльнулась со значением Наташа и выразительно оглядела Машку. — Он тебя давно видел, красавица?

— А ты заткнись, поняла! — ткнула в нее пальцем Маша и едва в глаз не попала. — Думаешь, я про твое бесплодие ничего не знаю?!

Наташа побледнела. И попыталась примирительно улыбнуться, но не вышло.

— То-то, не кичись. Мне свое былое вернуть — месяц пожить в хороших условиях. А вот тебе никогда не родить, дорогая! — и снова хлестнуло всех забытым сетинским. — Ладно, давайте не будем ругаться. Не для того я вас сюда пригласила. Подведем итоги, девочки… Наш Сетин не сегодня завтра разведется с этой коротышкой, не просто так разговор об этом завел. И тогда у нас с вами появится шанс вернуть его. Либо он на ком-то из нас женится, либо кто-то из нас родит ему ребенка.

— Я не рожу, — угрюмо заключила Наташа.

— Я тоже, — поддакнула ей Саша и на вопросы бывших соперниц ответила: — Просто я не хочу рожать. От Сетина тем более. У него минутная блажь, а я потом всю жизнь расхлебывай.

— Тоже верно, — закивали они.

— Тогда надо кому-то из нас его просто захомутать, и все. А две остальные… Ну тут уж лотерея, кого он выберет. — Маша вздохнула. — Но я вас призываю к тому, чтобы остальных двоих та счастливая, к которой он вернется, не забывала.

— Не вопрос! — в один голос сказали Саша и Наташа и закивали, закивали. — Мы же подруги по несчастью, как же по-другому!

— Вот! И я о том же, — обрадовалась Маша. — В нашей лотерее не должно быть проигравших, девочки. И наш счастливый билет — это Сетин!

— Да, но… — протянула Наталья после паузы, во время которой они чокались кружками, запивая чаем свою договоренность. — Но как долго нам всем придется ждать, девочки, а?

— Да? — вскинулась Саша, вдруг вспомнив про банковский заем, по которому подходил срок выплаты. — Как долго?!

— А вот мы и подошли к самому интересному. Как же мы с вами все-таки похожи! — Маша впервые оглядела бывших соперниц без зависти. — Вопрос времени может быть откорректирован.

— Кем?!

— Нами!

— Как это?! Мы же не можем заставить Сетина развестись с его Лерой, — недоуменно наморщила лобик Наташа.

— Да! — тут же подхватила Саша. — Мы же не заставим его.

— Резонно, — хмыкнула Машка, поддернув повыше рукава. — Мы не можем заставить его развестись с его теперешней женой, девочки, но… Но мы можем помочь ему овдоветь!..