Простить нельзя помиловать

Галина Романова, 2022

Прошло три года с тех пор, как пропала любимая девушка майора Полякова – Мария Белозерова. Тогда в городе действовал маньяк, насильник и убийца, и Машу сочли его жертвой. А сейчас неподалеку от дома Полякова найдено тело женщины. Несчастную убили полгода назад, генетический анализ показывает, что это не Маша, но на ней вещи, в которых пропавшая Белозерова была в день своего исчезновения! Майор Поляков под подозрением и отстранен от дела, но он начинает самостоятельное расследование вместе с местным тележурналистом. Несколько увлекательных сюжетных линий, повествующих о судьбах разных людей, развиваются параллельно, чтобы в финале сплестись в узел, когда все тайны будут раскрыты, а злодеи выведены на чистую воду. Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений. Суммарный тираж книг Галины Романовой превысил 3 миллиона экземпляров.

Глава 3

— Это… Это может быть Маша? Мария Белозерова?

Поляков сидел перед столом подполковника Звягина в районном отделении полиции, в чьем ведомстве оказалось расследование по факту обнаруженного женского тела на берегу залива.

Он сразу поехал сюда, как узнал подробности. Не из газет, нет. Из своих источников. И сразу поехал к Звягину. Именно Звягин занимался поисками Маши три с половиной года назад. Именно с ним вместе Поляков не ел и не спал трое суток подряд. И Звягин вполне по-человечески реагировал, когда Тимофей злился на медлительность и бюрократизм системы.

— Не могу сказать тебе, майор, точно. Все после экспертизы. Но тело какое-то время пролежало в земле. Тут сомнений никаких. По предварительным заключениям… — Звягин сделал паузу, принявшись поглаживать себя по обширной лысине, коротко глянул на Тимофея. — Да, это может быть она. Примерный возраст, цвет волос, одежда… Предварительно да. Но, сам помнишь, сколько раз мы тогда ошибались. Пришлось даже ее брату анализ сдать, чтобы исключить ошибки.

Он помнил. Первые полгода были самыми страшными. Они с Иваном наперегонки ездили на опознания каждого женского трупа. Выдыхали. Снова искали. И снова ездили.

— Но предварительно, товарищ подполковник, предварительно, что говорят эксперты?

Тимофей с силой сжал в ладони маленький резиновый шарик. Он помогал ему справляться в те страшные дни три с половиной года назад. Психолог посоветовал, чтобы он зубы не разрушил, с такой силой он их тогда стискивал, чтобы не выть без конца.

Два года, что жил с Таней, он не доставал эту детскую игрушку с полки. Теперь снова понадобилась.

— Предварительно? — Широкая ладонь Звягина снова легла на лысину. — Предварительно: труп точно принадлежит женщине. Достаточно молодой. Волосы… Волосы светлые. Одежда в не очень хорошем состоянии, что указывает на то, что труп достаточно долго пролежал в земле. Остатков кожи на скелете почти нет. Что указывает…

— Понял, — упавшим голосом оборвал его речь Тимофей. — Значит, все-таки Маша.

— Не факт, майор. Мало женщин тогда пропадало? Забыл?

Звягин выразительно на него глянул, намекая на серийного убийцу, которого они — с ног сбились — искали всей областью. Тот вздумал женщин убивать: молодых, красивых, стройных. Что ни неделя — то новая жертва.

— Он не прятал их, товарищ подполковник. Вы же помните, — как будто даже с упреком проговорил Поляков. — Он намеренно оставлял их на видном месте. За остановкой. За рестораном. В тупике автомобильной стоянки.

— И ни разу не был замечен. — Звягин задумался. И с досадой закончил: — И так и не был пойман. Но что характерно, майор, с исчезновением Марии Белозеровой убийства прекратились.

— Прекратились, — не стал он спорить, кивнул. — Но он мог просто переехать куда-нибудь. Или помереть.

— Второе — возможно. Первое — почти исключается. Тебе было недосуг тогда. А мы все силы бросили. И по всем отделениям страны прошла ориентировка. Ничего похожего в регионах за минувшие годы не случалось. Тьфу-тьфу-тьфу, — суеверно поплевал он через левое плечо. — Мог, конечно, и помереть. Или прибил кто-нибудь. И зарыл.

— Кто?

— Кто выследил. Забыл, сколько родственников было безутешных? Мог кто-то напасть на его след и совершить самосуд.

— Да, мог. Но теперь…

— Да, теперь об этом никто нам не скажет. Кто же признается? — широко развел он руками над столом. — Кому захочется срок отбывать за такого урода?

— Никому. — Поляков встал со стула, протянул подполковнику руку. — Товарищ подполковник, если что-то…

— Станет известно, сразу сообщу. Образец ДНК родного брата у нас в базе имеется. Так что быстро идентифицируем. Идем. Я тебя провожу.

Он полез из-за стола, грузной походкой дошел рядом с Тимофеем до двери. Снова пожал ему руку и, чуть задержав его ладонь в своей, спросил:

— Вот скажи честно, майор, если окажется, что это она — твоя невеста, ты… Ты окажешься к этому готов? Примешь это?

Поляков молчал.

— Я хотел не то спросить, — быстро поправился Звягин. — Я хотел спросить: тебе станет легче? Все же определенность какая-то и…

— Мне не станет легче, товарищ подполковник, — неожиданно признался Тимофей. — Так я ждал и надеялся. Я не оплакивал ее. Я думал, что она жива. И просто меня бросила. Мы ведь поссорились за пару часов до ее исчезновения.

— Да? — удивленно вскинул брови подполковник. — А ты не говорил.

— Не до этого было, — криво усмехнулся Поляков, почувствовав, как сводит левую половину лица. — Я пытался ее найти. Хотел извиниться. Хотел простить.

— А за что? — Звягин настойчиво не выпускал ладонь Тимофея из своей руки. — А было за что прощать?

— Уже и не вспомню, если честно, — помотал головой Тимофей и руку высвободил. — Но все это — дела минувших дней. Что это теперь изменит?…

После его ухода Звягин минуты три стоял у двери, не двигаясь. Потом, хмыкнув, поспешил к телефону.

— Ты вот что, достань мне дело Белозеровой, — приказал он одному из своих подчиненных. — И принеси мне в кабинет.

— Когда, товарищ подполковник? Я на опрос жильцов поселка собрался. И…

— Вчера, ёлки! — разозлился Звягин. — Поговори мне еще! Занятый он, ёлки! Дело мне на стол, и можешь ехать в поселок. Опрашивать жильцов. Список составил?

— Так точно, — кисло отозвался подчиненный.

Звягин хмыкнул. Парень был толковым. Расторопным, сообразительным. Но ныть любил, этого не отнять.

— Кто-то интересный есть, кого можно так вот с ходу начать подозревать? Ну, Сережа, не молчи. — прикрикнул на старшего лейтенанта Хромова Звягин.

— Я прошелся по списку, товарищ подполковник, — начал заунывно старший лейтенант Хромов. — И из всех проживающих в поселке на заливе выделил двоих.

— Ну! И кто, кто? Мне что, сплясать прикажешь, чтобы ты начал докладывать по форме? — Он звонко шлепнул по столу ладонью.

— Первый кандидат: Федор Степанович Нагорнов. Пятидесяти четырех лет от роду. Без определенного рода занятий. Нет, раньше у него был весьма солидный бизнес. Но потом он все продал своему партнеру по бизнесу. И живет теперь на дивиденды.

— И хорошо живет?

— Солидно! — фыркнул Хромов. — С партнером сохранил дружеские отношения. Тот его регулярно навещает.

— И что тебе в нем не понравилось?

— А то, что его дом — это просто какой-то замок Синей Бороды, — возмутился старший лейтенант. — Женщин он меняет, как перчатки. Месяц живет с одной, потом полтора месяца с другой. Два — с третьей.

— Ого! Прямо вот с такой периодичностью?

— Практически. Но эта информация еще требует уточнения. Сведения пока голословные. Просто я, прежде чем обойти их всех, наводил справки.

Звягин довольно заулыбался. Толковый парень. Молодец. Но от похвалы воздержался.

— И ты считаешь, что с одной из своих дам он мог поссориться? В пылу ссоры убить ее и зарыть на берегу неподалеку от своего дома? — Звягин прищелкнул языком. — Как-то сомнительно, Сережа. Ладно… Кто второй?

— А второй — наш безутешный майор Поляков. Он живет там же — на берегу. У него там дом. Раньше жил там набегами. Но после исчезновения его невесты поселился в доме на постоянной основе. Квартира в городе стоит под замком. Это я точно знаю.

— Оп-па…

Звягин почувствовал неприятное беспокойство. Оно всегда навещало его в моменты, когда он подозревал себя в халатности, когда думал, что что-то упустил.

— И это еще не все, товарищ подполковник, — голос Хромова окреп. — Женщина, с которой сейчас живет Поляков, когда-то принадлежала Нагорнову.

— В смы-ысле? — протянул Звягин. — Что значит принадлежала? Она что — вещь какая-то? Машина? Лодка?

— Виноват, товарищ подполковник, — снова скис старший лейтенант. — Я хотел сказать, что сначала с ней жил Нагорнов. А теперь с ней живет Поляков.

— По-соседски?

— Уж не знаю, как они там между собой договаривались и делили ее.

— Так узнай! А еще узнай, не принадлежала ли прежде этому самому Нагорнову Мария Белозерова? Может, там тоже эстафета какая-то наблюдается?

Неприятное беспокойство сделалось гуще, объемнее. Оно поднималось в душе Звягина, как опара на пироги, затевать которые была его супруга мастерицей.

Как он мог просмотреть? Это же так очевидно! Это просто шито белыми нитками!

Двое не поделили девушку. Один из них с ней сильно поссорился. И она внезапно исчезает. Ну не странно ли! Слишком, слишком они тогда были зациклены на серийном убийце. И Белозерову априори причислили к его жертвам. А тут вдруг она находится — и где? Неподалеку от мест проживания как одного, так и второго воздыхателя.

Ну, не странно ли!

И Поляков тогда промолчал, ничего не рассказал о ссоре с Машей. А Звягин лично его допрашивал. И…

— Товарищ подполковник, — вывел его из душевного дискомфорта голос старшего лейтенанта Хромова, — а мы разве не проверяли алиби Полякова? Думается, проверяли. И его алиби, и ее родственников. И друзей. И возможных знакомых. Я сам тогда метался в поисках ее связей. Их, к слову, было немало.

— Значит, плохо проверил, Сережа, — досадливо поморщился Звягин.

— Никак нет, товарищ подполковник. Проверил отлично. Но…

— Что — но?

— Но вот гражданина Нагорнова тогда в моем списке не было.

— Ты мне дело принеси, старлей. Я сам посмотрю, как ты там отлично всех проверил…

Брат Марии Белозеровой в вечер ее бесследного исчезновения был дома. Один! Разве это алиби?

Звягин раздраженно листал страницы дела, вчитываясь между строк, под другим умозрительным углом.

Да, соседи утверждали, что в его доме горел свет и громко звучала музыка. Хлопала входная дверь. И кто-то даже видел, как Иван Белозеров выходил на улицу в трико с мусорным пакетом в руках. Учитывая погодные условия того вечера, а была метель, мороз и сильный ветер, сочли, что дальше мусорных контейнеров он уйти никуда не мог.

Дурь же, ну! Полная дурь!

Он мог запросто сесть в машину и уехать куда глаза глядят. А в доме и свет и музыку оставить.

Звягин осторожно выписал на листе бумаги фамилию Белозеров и рядом пометил: алиби сомнительное.

Поляков…

Поляков был на дежурстве в ночь. Ждали высокое руководство. И было приказано все дела привести в надлежащий порядок. И он будто бы все время был в кабинете. Завершал недописанные отчеты. Подшивал показания. В общем, наводил порядок в бумагах. Дежурный подтвердил, что Поляков выходил из здания всего лишь один раз около девяти вечера. Ездил ужинать, как он доложил дежурному. Вернулся через полтора часа. В руках пакет с пирожками. Сказал, что купил в кафе, где ужинал. Угостил пирожками дежурного.

Кто-то это проверил? Был ли он на самом деле на ужине в кафе? Или просто купил пирожков по дороге, потому что ужин пропустил и остался голодным?

Звягин выписал под Белозеровым фамилию Полякова и сделал пометку рядом: где был полтора часа?

Он читал и читал материалы дела. Пытался найти лиц, заинтересованных в исчезновении Марии. Но никого больше не нашел, как ни старался. Тайных связей у нее не было. С подругами любовников не делила. Долгов не делала. К двадцати пяти годам, а ей именно столько исполнилось на момент исчезновения, Мария жила себе тихо, безбедно, никого не кусала и никому не мстила.

Подумав, Звягин выписал и ее фамилию. И сделал пометку: на что жила? После окончания педагогического вуза по специальности ни дня не трудилась. Да и вообще нигде не работала. Из материалов дела следовало, что ее содержал сначала брат, потом Поляков.

А вот в деле…

Звягин послюнявил палец и перелистал на несколько страниц назад. Уставился в заявление, сделанное ее братом.

Иван Николаевич Белозеров в строке особых примет указал, что на сестре были дорогие кожаные сапоги, кожаная сумка ого-ого какой стоимости и норковая шуба до колен. А сколько стоит эта шуба, Звягин знал. Приценивался, решив жене сделать подарок к годовщине их свадьбы. Приценился и счел, что лучше длинного пуховика ничего и быть не может. Тепло, практично, доступно.

— И на что, скажите, Мария Николаевна, вы жили? — прошептал Звягин раздраженно. — Одного наряду на полмиллиона рублей. Разве зарплата Полякова так высока была? И на такси поехала. За город! И вышла в километре от поселка. Зачем? Разве таксист не мог довезти ее прямо до дома?

Он задумался. Перевернул лист со столбцом фамилий. И написал важный, как он счел, вопрос: почему не доехала на такси до места?

А что, если на той остановке, где ее высадил таксист, ее кто-то ждал? Да, таксист не видел никого. Но это не значило, что там никого не было!

Эта чертова остановка сбила тогда их с толку. Они сразу зацепились за серийного убийцу, который двух своих жертв оставил за остановками на окраинах города. Они вцепились в эту версию, как голодные собаки в кость. И ничего уже больше не видели вокруг себя. Ни единого подозреваемого! А их — вон сколько! Целый столбик из фамилий.

Звягин подпер оплывший подбородок кулаком. Задумался.

Тело Марии Белозеровой не было найдено. После безуспешных попыток отыскать ее начали звучать робкие голоса, что она могла просто сбежать от тирана брата и назойливого любовника. Голоса становились все громче, хор дружнее. И дело спустили на тормозах.

А теперь что?

Звягин перевернул последнюю страницу. Закрыл папку. И впился пальцами в матерчатые тесемки, пытаясь завязать их аккуратным бантиком.

А теперь, если окажется, что найденный женский труп — это и есть сбежавшая Белозерова, то…

То начинай все сначала! А время упущено. И даже серийный убийца, орудовавший в области три года назад, куда-то подевался. Как теперь быть? С чего начинать?