Позови ее по имени

Галина Романова (2020)

Майор полиции Дарья Гонителева всегда была настоящим профессионалом своего дела. Но сейчас она сама оказалась свидетелем преступления и родственницей жертвы! Смерть настигла самого близкого Даше человека — убили ее мать, жестоко и безжалостно. Дарья никак не могла поверить в случившееся, но нашла в себе силы и провела все следственные мероприятия, опросила очевидцев — только чтобы найти нелюдя, заставившего ее испытать такое. Никаких улик, никаких зацепок, очередной «глухарь» — но Гонителева не остановится, пока не найдет убийцу…

Глава 6

Местом происшествия был заброшенный тупик между гаражами. Загаженное место площадью шесть квадратных метров с торчавшим частоколом высохшего бурьяна зимой и непроходимыми зарослями летом.

Несчастную нашли бы не скоро, не возникни необходимости у одного автолюбителя сжечь на этом пустыре картонные коробки из-под акустической системы.

— Я коробки-то тащу перед собой и не вижу ни черта, — жаловался он Даше, странно семеня рядом с ней к месту обнаружения им мертвого тела.

Почему он так идет, что за походка?

Она с подозрением покосилась на свидетеля.

Переживает? Боится?

— А потом раз, и споткнулся, — продолжал он говорить.

Все это Даша уже знала из оперативной сводки. Но попросила его еще раз повторить. Сначала встретить их у въезда в гаражный кооператив. А потом повторить.

— Споткнулся и полетел вперед. Ну, думаю, сейчас расшибусь.

Свидетель судорожно сглотнул, потер ладонями щеки. Встал как вкопанный метра за три до того места, где упал.

— Коробки разлетелись. А я упал. Прямо на нее. Об ее ногу я и споткнулся. — Он понизил голос до шепота, свел плечи и опустил голову. — Я не сразу понял, что она того… Неживая. Глаза-то открыты. Рот улыбается. Я ей: «Чего развалилась, овца? Я споткнулся из-за тебя». Вскакиваю на ноги, даже ногой ее того… Пихнул. А она того… Неживая.

Его вдруг начало колотить. Он обнял себя руками, уткнулся подбородком в воротник куртки и произнес с тоской:

— Как же это, товарищ полицейский? Она же ребенок совсем! Сколько ей? Лет четырнадцать? Пятнадцать?

— Это будет известно после того, как мы установим личность погибшей. — Даша со щелчком натянула резиновые перчатки, шагнула к телу. — Вы пока побудьте здесь. Никуда не уезжайте. Еще будут вопросы. И подписать протокол нужно будет.

— А можно я в своем гараже пока побуду? — он указал на распахнутые железные ворота ядовито-рыжего цвета. — Тошно мне здесь.

— Побудьте, — позволила она.

И, провожая его взглядом, подумала, что он вполне мог быть убийцей и насильником этой девчонки-подростка. Вчера убил спьяну, от свидетеля несло за версту перегаром. А сегодня утром опомнился и решил, что негоже оставлять бесхозный труп по соседству с собственным гаражом. И придумал всю эту историю с коробками из-под акустической системы.

— Разберемся, — негромко ответила она своим собственным сомнениям. — А сейчас приступим.

Эксперты уже работали на местности. Тело осмотрели.

— Незадолго до смерти у нее предположительно был сексуальный контакт, — оповестил патологоанатом. — Но все прошло, скорее всего, по обоюдному согласию. Точнее сказать могу после вскрытия. Как и о причине смерти. Колотых ран много. Какая из них явилась… Гм-м… да.

Даша подошла ближе. Девушка была тщательно одета. Никакого беспорядка в одежде. Маникюр в порядке. Ногти не выпачканы, не поломаны. Кожаные ботиночки на низком каблучке чистые. Никаких следов грязи на подошве. Будто ее сюда перенесли прямо из обувного магазина.

— Ботинки, не пойму, новые, что ли? — нахмурилась она в сторону экспертов.

— Заломы кожи, образующиеся при ходьбе, отсутствуют. Возможно, что и новые. — Даниил Федорович Соколов провел указательным пальцем по ботинку. — Недешевая обувь, Дарья Дмитриевна. Бренд на слуху. Если установим, что не подделка, можно будет проверить бутики.

— Проверим, — отозвалась она.

И с тоской подумала, что ботинки эти ей могли подарить, она могла купить их за границей, через интернет-магазин. Следов столько, что идти по ним — замучаешься.

— Документов при ней никаких? — спросила она, в надежде поглядывая на Соколова, который рылся в карманах куртки погибшей.

— Ничего. Карманы пусты, — он поискал глазами вокруг погибшей девушки. — Сумочки тоже не видно. Но надо тут все осмотреть. Может, в бурьян забросили.

— Смотрите, — согласно кивнула Даша и через минуту полезла в заросли бурьяна сама.

Володя Скачков вскоре присоединился.

Они осмотрели все шесть квадратных метров этого загаженного места. Прошли вдоль запертых гаражей. Эксперты сняли слепки с отпечатков трех видов протекторов — самых свежих, самых близко расположенных к месту обнаружения тела.

В распахнутые оранжевые ворота Даша вошла спустя полтора часа.

Мужик сидел на перевернутом ящике, зажав коленями ладони, и смотрел в пол. На ее появление он никак не отреагировал.

— Простите. — Даша стукнула согнутым пальцем в железную дверь. — Поговорим?

Он вздрогнул, медленно поднял на нее взгляд, кивнул.

— Ваши данные. — Даша занесла авторучку над протоколом, вопросительно глянула. — Нам необходимы ваши данные для протокола.

Он продиктовал, даже достал из кармана кожаной куртки, брошенной в машину, водительское удостоверение. Снова уселся на ящик.

— Вы вчера вечером были в гараже? — Она прошлась взглядом по помещению, осмотрела каждый сантиметр широкого верстака.

— Был. Я каждый вечер здесь допоздна. — Его глаза расширились от ужаса. — А что?

— До которого часа вы здесь были?

— Не помню точно. Выпили с мужиками. Акустику мою обмывали. В первом часу я дома был.

— Имена, фамилии мужиков? Номера гаражей?

Она записывала за ним, на ходу придумывая версии.

Свора пьяных мужиков запросто могла попользовать бедную девчонку, всадив в нее напоследок нож. Несколько раз! Эксперт навскидку насчитал десять колото-резаных ран. Ее могли уже мертвой привезти сюда и бросить. Но этих любителей попьянствовать в гараже необходимо будет проверить. Всех!

— Смерть девушки предположительно наступила вчера между десятью и двенадцатью часами ночи, — проговорила она, переписав данные всех его собутыльников. — Вы ничего постороннего не слышали? Не видели?

— Нет. Я лично нет. Так ворота-то были прикрыты. Тут вот мы и сидели.

Он махнул головой себе за спину. Там стояло подобие узкого диванчика с засаленной обивкой серого цвета.

Следов крови Даша не нашла, сколько ни всматривалась, когда подошла. Обивка засалена, но не замыта и не выпачкана. Перед диванчиком стоял походный стол. На нем три пластиковых стакана и рулон бумажных полотенец. Больше ничего.

— Кто же со стола убрал после пиршества? — полюбопытствовала она.

— Я и убрал. Не так уж сильно пьян был. Все культурно у нас с мужиками, вы не подумайте.

— А я и не думаю. — Она скупо улыбнулась, борясь с искушением забрать стаканы на экспертизу.

Не имела права. Ордера не было. И подозревать мужчину, вызвавшего полицию, она права не имела. А все равно подозревала. Такой вот она стала за время службы в полиции — подозрительной, недоверчивой.

За сегодняшнее утро кого только в чем не подозревала!

Зайцева — во лжи. Не мог он заехать к ней просто из желания поделиться новой версией в деле убийства ее матери.

Соседку Таю — в том, что та чего-то ей недоговаривает. Что-то скрывает об автомобильных взломах.

Как можно ничего не слышать, если все происходило почти у нее на подоконнике?! И пес ее, что главное, сигнализировал. И что, она не насторожилась?

Врет. Врет или недоговаривает.

И Зайцев врет. Он соскучился по ней, вот и приехал. Ждал, что она бросится ему на шею, расплачется и простит. А она не бросилась, не расплакалась и не простила. Вот он с ходу и залепил. И попал в десятку. Кто-то сделал слепок с ключей от квартиры ее матери…

— Что, простите? — Свидетель о чем-то говорил ей и протягивал свой телефон.

— Вот тут Михаил у меня на связи, с которым мы вчера… Ну, это, обмывали покупку. Он хочет с вами поговорить. Он что-то видел.

Она взяла в руки телефон. Глянула в протокол. Да, Михаил там фигурировал.

Михаил Гладышев, пятьдесят девятого года рождения. Холостой, без особых вредных привычек. Так охарактеризовал его свидетель. И еще добавил, что Мишка самый аккуратный из всех них. Никогда по пьянке не нагадит. И все за собой уберет.

Может, поэтому и следов никаких не нашли?

Это снова стрельнуло ей в голову. И снова захотелось стаканы со вчерашней пьянки с походного стола сгрести.

— Алло? Вы там? — нетерпеливо позвал ее грубый мужской голос.

— Да, я на связи, — встряхнулась Даша.

Что-то она сегодня постоянно отвлекается.

— Мне Влад сказал, что там у нас беда в гаражах? — уточнил он для начала. — Кого-то убили.

— Да. Ваш приятель обнаружил труп девушки в тупике.

— В бурьяне?

— Именно.

— Как же он это обнаружил-то?! — ахнул Михаил. — Он же никогда туда не совался?

— Коробки картонные собрался сжечь.

— Из-под системы? Что мы вчера обмывали?

Говорит правду или они успели вчера договориться? Ну-ну…

— Видимо, те самые коробки, — подтвердила Даша.

Коробок на пустыре они не нашли. Их Влад обратно в гараж занес, перепугавшись.

— Вы хотели о чем-то со мной поговорить?

— Да. Я тут вспомнил, когда Влад мне позвонил.

— Когда позвонил? Он не говорил. — Ее взгляд подозрительно скользнул по съежившейся на перевернутом ящике фигуре.

— Еще до вас позвонил. Просто я тут вспомнил. Серега вчера рассказывал, когда вернулся.

— Серега у нас кто?

Она посмотрела в свои записи.

Серега там тоже был записан — Сергей Востряков. Но Михаил должен был это подтвердить. Подтвердил.

— Откуда вернулся? Что вспомнили?

— Он выходил отлить, простите… А когда вернулся, злой был как черт. Матерился. Спрашиваю, в чем дело? Говорит, обнаглела молодежь.

— Что за молодежь? — насторожилась Даша. — Местная или…

— Кто-то на байках его чуть не сбил.

— На байках? Сколько их было?

— Точно не могу сказать. Это надо с Серегой. Не два точно.

— А вы шума мотоциклетных моторов не слышали? — изумилась она в трубку и вопросительно глянула на Влада.

И они почти в одно слово воскликнули:

— Так акустика качала весь вечер. Тестировали! Лично у меня, — признался Михаил, — потом голова до утра трещала. Такой грохот стоял.

— А что слушали? — спросила она невзначай.

И снова их ответы не разошлись.

«Рок», — ответили они в одно слово.

Даша записала номер телефона Сергея и вышла из гаража.

Группа уже сворачивалась.

— Что-то интересное есть? — подошел к ней Володя Скачков.

— Даже не знаю, что сказать. — Она ткнула пальцем в протокол допроса свидетеля. — Не нравятся они мне что-то. Как-то говорят все слово в слово.

— И что не нравится?

— Именно это и не нравится.

— Почему? — занервничал сразу Володя.

Он всегда нервничал, когда ее не понимал. Чувствовал себя ущербным, как не раз признавался.

— Потому что тут что-то одно из двух, капитан, — она снова повернула к тому месту, где обнаружили труп девушки-подростка, — либо они говорят правду…

— Ну! Не пойму, что тогда тебе не нравится!

— Либо очень хорошо договорились, чтобы говорить одно и то же. И причины этой договоренности могут быть разными. Идем-ка со мной, еще раз осмотрим там все. Может, какой-то клочок бумаги найдем или билетик троллейбусный.

Ничего, кроме старого мусора, между одеревеневшего бурьяна они не нашли. И уже через полчаса докладывали Зайцеву о результатах.

— Результатов — ноль, — подвел он черту под их докладом. И недовольно сморщился. — Сейчас начнется…

Начнутся звонки сверху, поняла Даша, давление. СМИ станут рвать каждое себе сенсацию, в надежде урвать кусок поинформативнее. А сверху станут давить и ежедневно требовать отчета.

— Личность погибшей не установлена? — приподнял он брови.

— Пока нет, — скупо ответила Даша. — Просматриваем списки пропавших за минувшую неделю.

— Трупу сутки! — возмутился полковник.

— Ее могли держать взаперти, прежде чем убили. — Даша покачала головой. — Надо также связаться со всеми, кто заявлял о похищении. Может, с кого-то требовали выкуп.

Зайцев едва слышно чертыхнулся и поводил подбородком туда-сюда, словно его душил воротник рубашки.

— Девочка очень круто одета, — продолжила Даша, насторожившись.

Может, он что-то знал? Владел какой-то информацией, разглашать которую не имел права?

— Одежда почти новая. Ботинки чистые. Кожа не помята на сгибах. Маникюр аккуратный. Девочка ухоженна. Возможно, из обеспеченной семьи, — осторожно предположила Даша, внимательно наблюдая за реакцией Зайцева.

Он побледнел.

— Товарищ полковник? — Она резким движением заправила волосы за уши. — Есть что-то, о чем нам надо знать прежде, чем мы погрязнем в изучение списков пропавших без вести?

Он покосился, побарабанил авторучкой по раскрытому ежедневнику. И кивнул нехотя:

— Есть.

Даша с Володей вытянули шеи.

— Три дня назад поступила информация о похищении ребенка. Девочки, восьмиклассницы. Подключили все возможные службы, но похитители так и не вышли на связь с требованием.

— Три дня назад?! — ахнула Даша. Она почувствовала, как на затылке шевельнулись волосы. — Но это… Это же много! Почему не объявили в розыск?

— Не посмели ослушаться, — скривил Зайцев рот. — Родители больно влиятельные. Не велено было!

— Она что, у них и раньше пропадала?

— Возможно, в этом причина. Возможно, все ждали требования о выкупе. Боялись, что своими действиями спугнут преступников.

— Фото ее есть? Той девочки, что пропала у влиятельных родителей?

Даша тяжело задышала. Представить себя на их месте было невыносимо. Ее беременность прервалась внезапно. И она сильно страдала из-за этой потери. И много плакала тайком. Может, даже больше плакала, чем по маме.

А здесь…

— Такое горе, — шептала она, рассматривая веселую симпатичную девчонку, сидевшую на породистой лошади. — Такое горе…

— Что ты там шепчешь, не пойму? — повысил голос Зайцев.

— Это она, товарищ полковник. Надо приглашать родителей на опознание.