В интересах личного дела

Галина Романова, 2022

Простой парень Вадим Игнатов собирался жениться на состоятельной бизнес-леди Светлане Роговой. Его подозревали в расчете, но он правда любил Свету! В тот вечер они отправились в гости, но не доехали до места, увидев на дороге разбитую машину. Вадим отправился проверить, жива ли женщина, сидевшая за рулем, но вдруг получил удар по голове… Очнулся он уже в камере. Его задержали по подозрению в том, что это сам он подстроил все это, ведь Светлана пропала. Вадим поклялся, что ему ни к чему избавляться от любимой невесты, но на самом деле он рассказал далеко не всё… Сложно было представить, что авантюрная идея изложить на бумаге придуманную криминальную историю внезапно перерастет во что-то серьезное и станет смыслом жизни. Именно с этого начался творческий путь российской писательницы Галины Романовой. И сейчас она по праву считается подлинным знатоком чувств и отношений.

Глава 2

— Труп женщины, предположительный возраст: от тридцати до сорока лет, — монотонно гудел голос эксперта Володи Изотова, усевшегося на обочине прямо на землю. — Смерть наступила приблизительно десять часов назад или больше. Точнее — после вскрытия.

— Причина?

Павел Климов лениво перекатывал во рту мятную жвачку. Он давно уже ввел в привычку выезжать на место происшествия непременно с жевательной резинкой, и лучше поядренее, чтобы глаза слезились от агрессивного вкуса. Его это расслабляло. Иногда помогало скрыть последствия вечеринки, случившейся накануне. Такое не часто, но случалось.

— Причину пока сказать не могу, — озадачил его Володя.

Мятная жвачка перекочевала с левой стороны на правую.

— Открытых ран нет. Ссадин и гематом много, но, только вот… — Изотов замолчал, перевернул жертву на живот и ахнул: — Матерь Божья!

— Что там?

Климов вытянул шею, пытаясь заглянуть Володе через плечо. Не вышло: тот слишком низко склонился над жертвой, а подходить ближе Климов не захотел. Его с утра слегка мутило, и не по причине вчерашнего застолья. Его не было! Из-за шибанувшего давления. Ни с того ни с сего выстрелило утром, когда он…

Нет, ну зачем выпендриваться и врать самому себе? В голову ударило, когда он входил утром на заправку. Так? Так. А что там случилось? Кого он увидел? Правильно, своих бывших: жену и друга детства. Оба стали бывшими, когда друг увел у него жену. А она послушно за ним пошла.

Климов часто думал потом: поспорь он с Антоном на Алену, снова проиграл бы, как много раз до этого. Он и проиграл! Алена его бросила. Ради Антохи.

— Нет, Климов. Не ради него, а ради спокойной размеренной жизни. В комфорте, покое, любви и достатке, — раскладывала по полочкам его неудачу в личной жизни подруга и коллега Варя Воронова. — Позвал бы ее кто-то другой, а не твой друг, она и за ним бы пошла.

— Хочешь сказать, что она такая продажная?

— Нет, не продажная. Просто устала от тебя. И тратить жизнь хрен знает на что надоело.

— Я не хрен знает что! — возмущался он.

— Не ты. А то, что ты в себе несешь.

— А что я в себе несу?

— Разруху…

Он разрушил все и понял это много позже. У них с Аленой были чувства, да. Крепкие, надежные. У них имелось жилье — не в кредит, свое. Был загородный дом: не хибара под снос, а добротный сруб с прудом и парком вокруг. Не большим, но все же своим. Грядки вокруг дома он презирал.

Все это досталось ему от деда, бабки и отца. Маму Павел не помнил. Казалось бы, живи и радуйся. Но он как-то ухитрялся не радоваться, а чужую радость — гасить. Алена вечно хмурилась и досадливо кусала губы. Он хмурился с ней на пару и со временем старался все меньше бывать дома. У него выходило. С его-то работой!

И Алена ушла к Антохе. Сегодня утром они сидели друг против друга за крохотным столиком на заправке и пили кофе. Казалось бы: что здесь необычного? Чего он так психанул?

Но дело в том, что все было необычным. Как они сидели, склонившись друг к другу. Как смотрели друг на друга. Как улыбались и пили это дрянное пойло. Климов ведь нарочно купил стакан, чтобы понять: кофе был отстойным. Он после первого глотка его выбросил.

А они пили! И как?! Как будто никого вокруг не существовало и это не стол на заправке, а островок необитаемый.

Вот в голову ему и ударило. Варя, заметив его раздражение и нездоровый красный цвет лица, заставила присесть и тут же померила ему давление. Она, как старушка, вечно таскалась с этим аппаратом и аптечкой. А ей ведь еще и тридцатника нет!

— Мне надо контролировать свое здоровье, Паша, — призналась она ему однажды. — Иначе не пройду медкомиссию. Уволят, и что я тогда буду делать? Куда подамся?

— С твоими-то мозгами! — фыркал он в ответ.

— Вот-вот, только лишь с мозгами… Остальным-то меня судьба не наградила.

Варя, сморщив лицо, в таких случаях косилась на свои крупные бедра и полные колени. Он никогда ее не утешал. Пробовал вначале, но получил в зубы. Счел, что врать другу и напарнику неправильно, и заткнулся…

— Так что там, Володя?

— Ее словно переехали на машине, — проговорил тот слабым голосом. — Под одеждой видно не было, но…

— Что но?

Климов закатил глаза. Ему не терпелось убраться отсюда. Рядом с жертвой он все осмотрел и ничего не обнаружил: ни окурка, ни пуговицы. Чуть дальше того места, где было обнаружено тело, в лесополосе работают оперативники и криминалисты. Пока безрезультатно.

— То есть она погибла в результате дорожно-транспортного происшествия? — уточнил Климов.

— Я не знаю… Крови нет. Как-то странно, — забормотал Володя.

Он вообще не терпел давать преждевременных заключений во избежание путаницы. Случилось однажды, что его неосторожно оброненная фраза имела потом фатальные последствия. Если бы не дефицит кадров, его бы уволили. В итоге оставили, но нервов это ему стоило. Володя даже в нервном отделении отлежал полтора месяца.

— Что странно?

Климов надул огромный пузырь, лопнул его, выплюнул жвачку в обертку, скомкал и сунул в карман. Мусорить на месте происшествия было нельзя.

— Как будто на тот момент она уже была мертва.

— Может, и была, — равнодушно пожал плечами Климов. — Вскрытие покажет.

Майор повернулся к мужчине, который обнаружил погибшую и вызвал полицию. Тот все еще оставался в своей машине, припарковавшись в пяти метрах отсюда. Его попросили пока не уезжать.

Павел пошел к его машине, постучал по стеклу. Когда тот с нервной улыбкой опустил стекло, спросил:

— А вы не знаете, куда ведет эта дорога? Ни одного указателя.

— Эта дорога ведет к дому одного очень влиятельного лица, — пояснил мужчина и потер ладонями небритые щеки. — Там не дом даже, а замок, и дорогу делали для него же. Больше там никто не живет.

— А вы как оказались на этой дороге?

— На рыбалку ехал. — Он кивнул за спину, где на заднем сиденье были любовно разложены рыболовные снасти. — Пара прудиков осталась, которые не приватизировал наш магнат, вот я туда и езжу. Сначала круг делал, а потом мне подсказали, что дорога тут крутая есть. Я и стал тут ездить. Хоть на десять километров дальше, зато едешь себе в любую погоду, не переживаешь, что можешь в колею попасть и не выбраться.

— Кто подсказал?

— Ребята-рыбаки. Видели, когда тут строительство велось.

— Кого-то конкретно назвать можете?

Он понимал, что тянет пустышку и из вредности пристает к мужику. Дело с этим трупом — еще то. На пустой дороге, на обочине лежит труп женщины в вечернем наряде. Без внешних повреждений, но предположительно раздавленный машиной. Причем, предположительно, после смерти! Ни сумочки при ней, ни телефона.

Что она делала? Как тут оказалась? Где ее переехали? Дорога-то чистая. Никаких следов торможения. Ничего! Где-то убили, покуражились и сюда притащили? Но откуда?!

Климов понимал, что это потенциальный «висяк», и вредничал. А мужику, было видно, наскучило тут сидеть: и рыбалка сорвалась, и мент прицепился.

— Нет, никого конкретно назвать не могу, — цедя сквозь зубы по слову, проговорил тот. — Было давно. Дороге этой уже три или четыре года.

— А жертва не показалась вам знакомой?

— Шутите! — он даже повеселел. — Среди моих знакомых нет женщин, которые такие одежды и туфли носят.

— Вы неплохо ее рассмотрели, — снова уколол Климов и склонился ниже. — Может, и бренд назовете?

— Чего? — Мужик отшатнулся. — Послушайте, майор!.. Вот сделай для вас доброе дело! Лучше бы мимо проехал и рыбу сейчас ловил!

— Ладно, поезжайте. Ваши данные у меня есть. Если что, позвоню.

Мужик быстро поднял стекло, вдарил по газам и укатил. Куда бы вы думали? Рыбу ловить. Происшествие на дороге и въедливый майор не повлияли на его планы. Он должен был опробовать новенькие снасти.

Глядя вслед его машине, Климов даже немного позавидовал. У него не было никаких подобных привычек. Нет, имелась одна, но Алена считала ее глупой.

Он очень любил бродить босиком по траве в своем парке. Мог час ходить, забыв о времени. Но сейчас апрель. До травы, согретой солнцем, еще ой как далеко!

— Я поеду в дом, который там. — Он ткнул пальцем в ленту дороги, ныряющую за сосны. — Необходимо переговорить с жильцами. Вдруг эта нарядная дама оттуда?

Климов еще раз просмотрел фото жертвы, которые сделал на телефон, сел в свою машину и поехал. Сколько он проехал, когда ему снова пришлось остановиться? Пять километров и сто двадцать два метра. Он выбрался из машины, которую припарковал прямо напротив развороченной обочины, осмотрелся и сразу набрал коллег.

— Вам необходимо подъехать, — повторил он твердо, выслушав недовольное брюзжание. — Да, согласен, что не факт. Но слишком тут некрасиво: и сколки стекла, и крохотные фрагменты краски, и следы обуви. Могу ошибиться, но есть что-то похожее на кровь. Так что без лишнего нытья дуйте сюда. А я поеду дальше…

В дом, ворота во двор которого венчали конец дороги, Климов попал через двадцать минут. Далеко было ехать! Забился человек в глушь. Личный крохотный парк с сиренью, липами и зарослями можжевельника показался ему с носовой платок в сравнении с лесом, раскинувшимся вокруг дома. Огромные сосны, дубы, лужайки, и все это без конца и края, куда голову ни поверни!

— Потеряться легко, — пробубнил он себе под нос и нажал кнопку звонка на кованых воротах.

Ворота открылись как по волшебству. Климов пошел по выложенной камнем дорожке к дому. Его встречал дворецкий. Ну, а как же! Если замок и лес вокруг, то непременно дворецкий. И пруд с лебедями. Последнего он не видел, но почему-то был уверен, что тот есть.

— Следуйте за мной, — скомандовал сухощавого вида мужчина, внимательно изучив его служебное удостоверение.

Его вели долго. Коридорами, напоминающими ломаные линии. Комнатами, в которых Климов рассмотрел больше музейного, нежели жилого. Наконец вывели на балкон — теплый, уставленный кадками с пальмами. Там-то он и увидел эту женщину: красивую, в красивых многослойных одеждах яркого изумрудного цвета и белоснежном тюрбане на голове.

— Добрый день, — мягко улыбнулась она, протягивая ему ладошку. — Вы из полиции?

— Так точно. — Климов неожиданно для себя поцеловал протянутую руку.

— Что-то случилось? — Женщина протяжно зевнула, нисколько не смущаясь. — Вчера здесь проводился благотворительный концерт, после него фуршет. Последние гости разъехались в половине четвертого. Всех проводи, всем улыбнись. Я так устала!

— Понимаю. — Климов сдержанно улыбнулся, на самом деле ничего не понимая. — Я недолго.

Он достал телефон, открыл фотографию мертвой женщины и протянул его хозяйке.

— Взгляните, может, это кто-то из ваших гостей.

В первое мгновение она отшатнулась, сильно побледнела и какое-то время сидела, не двигаясь и не делая попытки снова взглянуть на фото.

— Вы ведь все равно не отвяжитесь, — пробормотала она минуту спустя и повелительно шевельнула пальцами. — Позвольте еще раз взглянуть.

Климов подчинился. Дама в изумрудных одеждах его не раздражала даже притом, что у нее был личный лес, дворецкий и пруд с лебедями. Последнего он не видел, но должен же он был быть!

— Нет. Этой дамы точно не было, — выдохнула она с облегчением.

— Вы уверены? — Климов еле сдержал разочарованный вздох, убирая телефон в карман кожаной куртки.

— Абсолютно! — Она указала пальчиком на его карман, где скрылся телефон. — Во‐первых, маникюр…

— А что с ним не так?

— Ничего! Его просто нет у этой мертвой женщины. И прическа! — возмущенно фыркнула хозяйка.

— А что прическа?

— Эта химическая завивка, или что там у нее на голове. — Она брезгливо поморщилась. — Среди моих гостей не было женщин с такими волосами.

— Понятно…

Климов повторил сдержанную улыбку, кивком поблагодарил и повернулся, чтобы уйти.

— Что вам понятно, ну вот что вам понятно? — возмутилась женщина ему в спину. — Понятно ему! Мне вот лично ничего не понятно!

— Что именно?

Павел притормозил и обернулся, насторожившись. Он уже предвидел, что она сейчас начнет ругать его за раннее вторжение, нарушение личного пространства и тому подобное, за что сейчас реально можно получить.

— Как на этой мертвой женщине мог оказаться наряд Светочки Роговой?! — Ее припухшие от недосыпа глаза широко раскрылись. — Мне непонятно! А вам?

Климов похолодел и подумал: ну вот, началось!

Он вернулся к креслу, в котором восседала не выспавшаяся дама в изумрудных одеждах, и, чуть склонившись к ней, переспросил:

— Чей наряд на мертвой женщине?

— Светланы Роговой. Она должна была вчера присутствовать на моем вечере, но не приехала. Вместе со своим женихом. — Тут женщина слегка сморщилась. — Собираются пожениться, но явный мезальянс: он моложе Светочки на десять лет. Вроде и любит ее, и красиво ухаживает, но… Не верю!

— И они не приехали?

— Нет. Хотя из дома выезжали. Светочка присылала мне сообщение. Оно у меня даже сохранилось.

Хозяйка грациозно изогнулась в сторону дверного проема, ведущего на теплый балкон размером с гостиную Климова, и громко крикнула:

— Таня, принеси мой телефон!

Таня явилась с телефоном через мгновение, Климов даже до двух не успел сосчитать. Либо уже стояла наготове с телефоном, либо обладала способностью перемещаться со скоростью света.

Хозяйка полистала переписку со Светланой Роговой, нашла вчерашнее сообщение и показала ему. Да, все верно. Рогова написала ей, что они выезжают. И было это в двадцать пятнадцать.

— Мы собирали всех к девяти вечера, но заранее знали, что половина гостей опоздает. Поэтому концерт должен был начаться в десять. Светочку с ее плейбоем мы ждали до десяти часов десяти минут. Они не приехали, и концерт начался без них. Знаете, честно, я была несколько раздражена, — нехотя призналась дама, возвращая телефон прислуге. — Света должна была прилично отстегнуть на благотворительность. Мы заранее оговаривали суммы. Приблизительные, конечно. А она не явилась… Но потом я закрутилась, и как-то у меня выпало, что их нет. Народу собралось много. Мне, как хозяйке, было совершенно некогда.

— Так что с нарядом? Как вы могли знать, если она не приехала? — спросил Павел.

— Таня, телефон!

Горничная тут же вложила мобильный в ее растопыренную ладонь. Хозяйка снова принялась листать и наконец нашла фото.

— Вот. За пару минут до того, как они выехали, Светлана сделала селфи и прислала мне. Черный шелковый комбинезон и туфли еще вчера принадлежали Светлане. Как, позвольте спросить, они оказались на мертвой женщине без маникюра и прически?

— Она могла купить тот же самый наряд и…

Она не позволила ему закончить и расхохоталась — зло, с надрывом.

— Издеваетесь?! — Ее глаза раскрылись шире. — Второго такого комбинезона нет! Светлане его отшивали в Милане на заказ.

— Даже так… — пробормотал Климов.

Он тут же подумал, что пруд с лебедями точно есть. И зоопарк наверняка с тиграми и питоном. Твою мать, а!

— Именно так, молодой человек.

Она вздохнула и покусала нижнюю губу, видимо, чтобы вернуть ей цвет и сочность. Спросонья ее рот напоминал бледно-синее пятно.

— И туфли… Это ее. Мы вместе гуляли по бутикам, когда она их покупала. Туфли ручной работы. Может, еще существовали размеры, но… сильно сомневаюсь, чтобы эта женщина с вороньим гнездом на голове и ненакрашенными ногтями могла себе позволить купить туфли за сто пятьдесят тысяч евро.

Климов чуть не задохнулся и тут же подумал, что вряд ли это пруд, скорее озеро. Там не только лебеди, но, возможно, и форель, и лотосы.

— Вы ведь найдете ее, так? — Голос женщины сделался вполне нормальным, исчезла кичливость, появилась тревога. — Света пропала. И с ней сто процентов случилась беда.

— Почему вы так думаете?

Он, между прочим, тоже так думал.

— Эти вещи она ни за что не отдала бы никому. Их можно было снять со Светы только мертвой!