Страна непуганых невест

Галина Полынская, 2003

Если ты работаешь журналистом в бульварном издании и при этом имеешь вредного начальника, который так и норовит поручить тебе какое-нибудь дурацкое задание, – считай, жизнь твоя не удалась. Бежать бы от нее! Но куда бежать, если ненавистная работа – единственный источник мало-мальски приличного дохода? Сена Зорина – журналист третьесортной газетенки "Непознанный мир". Однажды противный начальник поручает ей написать репортаж о двух случившихся недавно происшествиях – убийстве банкира Дмитрия Величковского и самоубийстве известной молодой актрисы Милы Розовской. Дотошная журналистка приступает к расследованию, ей помогает верная подруга Тая. Девушки суют свои носы куда их не просят и докапываются до сенсации! Но, оказывается, вынюхивать и высматривать чужие тайны – дело не только увлекательное, но и смертельно опасное…

Глава шестая

Толика на месте не оказалось, сегодня была другая смена. Нам долго пришлось вымаливать у маленького, толстенького и очень вредного охранника координаты Толика, в конечном итоге он соизволил набрать его домашний телефон. Мы с Тайкой сопели от злости, переминаясь с ноги на ногу, а паршивый привратник, то и дело бросая на нас хамские оценивающие взгляды, трепался с Толиком о погоде, работе, семье… Исчерпав все темы, он нехотя сообщил о «неких дамочках, разыскивающих тебя», и передал мне трубку. Поздоровавшись, я напомнила Толику о том, кто мы такие и попросила о встрече. Он очень удивился и замялся в нерешительности… наверное мама строгая, или жена, или обе сразу. Я успокоила, сказав, что это связано с делом Величковских.

— Ну-у-у… — неуверенно прогудел он, — давайте встретимся на Китай-городе, на сиреневой ветке, скажем… э-э-э-э…

— Сегодня! — настырно подсказала я. — Лучше прямо сейчас, разговор займет всего минутку.

— А нельзя по телефону? — все еще упирался он.

— Нет! — я посмотрела на часы. — Давайте в два часа в центре зала Китай-города.

— Ладно… — совсем уж печально прошелестел Толя.

— До свидания, — Тая ласково улыбнулась на прощанье противному охранничку. Наверное, решила еще раз сюда придти или уже заигрывает со всеми подряд, пребывая в ранненагрянувшем маразме.

— Ты чего это? — спросила я, выходя на улицу. — Он тоже в списках потенциальных женихов?

— Балда ты, Сена, — отмахнулась Тая, — зачем наживать себе врагов, тем более таких глупых, как этот коротышка? Тем более, мы сюда еще заглянем…

— Что ты задумала?

Мы подошли к метро, и ото всюду потянуло слюноточивыми ароматами куриц-гриль, шаурмы, хот-догов и прочей вредной, но страшно вкусной и аппетитной еды. И ноги сами понесли к ближайшему источнику наслаждений. Пристроившись в очередь из трех человек, я напомнила о своем вопросе.

— Отойдем — скажу! — отрезала подруга, и у меня зачесалось в ухе от нехорошего предчувствия.

Взяв по лавашному сверточку и бутылочку пепси, мы отошли в сторонку и вгрызлись в истекающую соусами народную московскую еду.

— Так что ты задумала?

— Нам надо как следует обыскать квартиру Величковских, уверена, там найдется кое-что интересное.

— Например?

— Например, орудие убийства.

— Все может быть, но как мы туда попадем? Это не реально.

— Реально, — хмыкнула подруга, — я взяла ключи от квартиры.

Капуста повисла у меня на устах, из уголка рта потек майонез, как слюна у дебилушки.

— Да расслабься ты, — Тайка свинтила крышку пепси и привычно заглянула в поисках дорого и очень ценного приза, — никто и не заметил.

— Тай, ты совсем сдурела?! — заорала я, плюясь народной московской едой. — Хочешь, чтоб мы за ограбленье загремели? Зачем ты взяла ключи, несчастная?

— Чтобы потом вернуться и спокойно все там осмотреть. Доедай и пошли, а то к Толику не успеем.

— А если милиция…

— Что — милиция? Инну никто не убивал, ее увезли с отравлением, милиции совершенно нечего делать в ее квартире. А нам…

— До всего есть дело, — вздохнула я.

Толик запоздал на тридцать семь минут и сорок восемь секунд.

— Эй! — окликнул нас высокий молодой человек и помахал рукой.

Мы его без камуфляжа не сразу и признали.

— Здравствуйте, Толик, — сурово опередила я, воссиявшую улыбкой Тайку. — Отойдемте в сторонку.

Тайка незаметно пихала меня в бок, мол, не переборщи, но я уже вошла в роль матерого ментозавра.

— Видите ли, в чем дело, — начала я без предисловий, — мы разыскиваем людей работавших у Величковских, домработницу, шофера, или кто там еще у них был.

Толик молчал, глядя на нас с сомнениями, подозрениями и нежеланием общаться, и мы молчали в ответ, глядя на него совсем неоднозначно, скорее двузначно и даже трехзначно, как настоящие полковники… И мы переглядели его.

— Ну-у-у… — вздохнув, промямлил Толик, — вам адреса или просто фамилии?

— Всё!

Тайка тут же извлекла из сумки истрепанный блокнотик и огрызок карандаша, — тоже мне банковский работник. Толик покосился на это хозяйство, потом завел глаза кверху и принялся вспоминать.

— Домработницу зовут Малкова Нина Григорьевна, — и продиктовал телефон. — Водитель Горбачев Михаил Сергеевич…

— Чего? — изумилась Тайка. — Прямо Сам?

— Тезка, — и Толик снова продиктовал телефон, Тая добросовестно записала. — Паспортных данных на память не скажу, надо в журнале смотреть.

Увидев, как наши зрачки изогнулись вопросительными знаками, пояснил:

— Весь персонал наших жильцов записан в специальной тетради, их паспортные данные и домашние телефоны.

— Вот оно как… — задумчиво пробормотала подруга, что-то там конспектируя. — А посетителей в специальной тетради не регистрируете?

— Нет, конечно.

И он собрался дезертировать в подошедший поезд.

— А вас там всего два охранника? — Тая успела вцепиться в его рукав.

— Три, дежурим сутки через двое.

Он вырвался и был таков.

— Что б тебе жена негритенка Гиви родила, — пожелал Тайка ему вслед.

— Ладно тебе, он же нам все сказал.

— Да, но как все это неприятно звучало!

Мы вышли из метро и направились к ближайшему таксофону. Я набрала номер домработницы и практически сразу договорилась с Ниной Григорьевной о встрече, представившись журналисткой. Записав адрес, я удовлетворенно улыбнулась:

— Едем в Печатники, дорогая.

— Слушай, дела идут, прямо загляденье! Она без скрипа согласилась?

— Напротив, с большой энтузиазмой, видать не каждый день ее журналисты вниманием балуют.

Старую серую девятиэтажку Нины Григорьевны нашли почти сразу, благо от метро оказалось не далеко. Таиска то и дело посматривала на часы, опасаясь опоздать на свиданку к Шведову. Я успокаивала, уверяя, что долго не засидимся, и к принцу Александру она успеет, пусть только не надеется, что он ее различит на фоне театра Маяковского и пригласит к себе в апартаменты на кружку «Дона Периньона».

Нина Григорьевна оказавшаяся премилой дамой лет шестидесяти, очень похожей на учительницу литературы, встретила нас радушно. Даже слишком. На кухне был накрыт стол с бутылочкой вина, на хозяйке красовался явно новый парадно выходной халат с расцветкой под «хохлому». Мы заважничали, ощутив себя крупными птицами высокого журналистского полета, и уселись за стол. Я вытащила диктофон, и Нина Григорьевна заволновалась так, будто в нос ей ткнули телекамеру первого канала.

— Ой, да, деточки, горе-то какое, горе! — запричитала она, разливая по бокалам винцо. — Вы только не пишите пока, дайте с мыслями соберусь!

— Да, конечно, — закивала я, а Тайка опять посмотрела на часы. — Давайте просто поговорим, я ничего не буду записывать, не волнуйтесь. Расскажите все по порядку, нас все интересует. Вы давно работаете у Величковских?

— Работала, лапушка, работала, — опять запричитала хозяйка, — теперь-то уж всё, какая уж тут служба! Чуть больше полугода проработала у них, какие хорошие были люди, ну какие хорошие были…

— Почему были? — встряла я. — Инна-то живая, она-то есть.

— Как живая? Вроде ж отравилась она. — Нина Григорьевна недоуменно качнула аккуратной седой прической и уставилась на меня удивленными карими глазами.

— Не совсем отравилась, в больнице она, когда выздоровеет, может, и вернетесь обратно на службу.

— Ой! — всплеснула она пухлыми ладонями. — В какой хоть деточка больнице? Проведать же надо!

— Не знаем, — ответила Тайка, терзая ремешок часов. — Итак, Нина Григорьевна, расскажите нам о семье Величковских всё, что вы знаете.

— Не касалась я особо их жизни, — начала оправдываться пожилая леди, явно сунувшая свой благообразный нос в каждый ящик с бельем Величковских. — Дмитрий Петрович месяц как переехал в эту квартиру после развода, и вот надо же было случиться, почти сразу познакомился с Инночкой. Да так еще познакомился, прямо страсть! Дмитрий Петрович обычно с водителем ездил, а тут шофер на недельку отпуск взял, что-то дома там у него стряслось, ну Дмитрий Петрович сам за рулем был, с работы поздно возвращался, а у Инночки что-то с машиной случилось, ее на встречную полосу прямо и вынесло. Слава Богу, Инночка не пострадала, только шок сильный, машина, конечно, помялась, Дмитрий Петрович тут же в автосервис ее определил, а Инночку домой привез. Так и закрутилось у них. А Дмитрий Петрович, царствие ему небесное, ну такой гулена был, ну так до дамского пола охоч, на то и мужик. А что, он мужчина видный, обеспеченный, мог себе позволить. Случалось, приходили к нему женщины, когда Инночка бывала в поездках, ну что ж такого, все мы живые люди. В последнее время все Алисочка захаживала…

— Вот с этого места, пожалуйста, подробнее, — попросила я. Честно признаться, диктофон давно уже был незаметно включен.

— Когда появилась Алисочка, вы девочки кушайте печенье, сама пекла, разве в магазине такое купишь? Так я даже обрадовалась, думаю, ну слава те Господи, хоть успокоится и все как у нормальных будет: одна жена, одна любовница, хотя Алиса мне и не нравилась.

— Почему?

— Как сказать, она такая вся из себя, курящая, наглая, но Дмитрию Петровичу нравилась, так уж нравилась, что больше он никого не водил, а потом… потом… — она судорожно сглотнула и выпила вина. — Потом все и случилось. И как только Господь допустил… как допустил… прямо не знаю…

— У Дмитрия Петровича были враги? — менторским тоном поинтересовалась подруга, видать, подзабыв, что сейчас мы безобидные журналисты.

— У кого ж их нет? — удивилась Нина Григорьевна. — Конечно, были, и конкуренты всякие и просто завистники, он же мужчина был обеспеченный, очень видный.

Я вспомнила фото Величковского из Интернета: массивная грузная фигура, упакованная в черный костюм, блинообразная ряха с глазками-изюминками, короткий ежик на голове — короче, виды еще те, хотя его капитал наверняка превращал Величковского в писаного красавца в глазах дамской общественности.

— Вы не знаете, где он познакомился с Алисой? — продолжала я гнуть своё.

— Нет, — пожала плечами Нина Григорьевна.

— Вам не показалось, что Инна и Алиса знакомы между собой?

— Ой, ну что вы такое говорите, как же это так? Зачем же Дмитрий Петрович станет их знакомить?

— Может, они раньше были знакомы? До Дмитрия Петровича?

— Как так? — удивилась Нина Григорьевна. — Как это — знакомы?

Как мы только не пытались выжать из нее хоть сколько-нибудь полезной информации, пожилая дама выкатывала глаза, пожимала пухлыми плечами и все изумлялась, изумлялась… изумлялась! Будто только что из яйца вылупилась на белый свет. Ничего не оставалось, как допить вино и откланяться. Мы неслись сломя голову, рискуя опоздать на свиданье к Шведову.

К дверям театра Маяковского подскочили минута в минуту.

— Тая, я сейчас кто? — я глотала воздух, задыхаясь от чрезмерно бодрого галопа. Надо бросать курить… надо.

— Сейчас вспомню, — Тая крутила головой, высматривая Шведова, — кажется, мы частные детективы.

— Не мы, а я!

— Тебе что жалко? Да, кстати, а с чего ты вдруг начала спрашивать, были ли Алиса и Инна знакомы? С чего ты это вообще взяла?

— Да просто так на ум пришло. Вот ты представь себя на месте Инны…

— Потом представлю, вон Шведов идет.