Поместье призраков

Галина Полынская, 2018

В агентство обращается парень с просьбой найти… его самого. Он ничего о себе не помнит, не знает, как оказался в этом городе без документов, телефона, но с большой суммой денег в дорожной сумке. Вернуть его прежнюю жизнь, узнать, что за тайны скрываются в потерянных воспоминаниях – этим и предстоит заняться команде агентства «ЭФ».

Глава 8

В какой-то из комнат Алекс нашел старую настольную лампу на гибкой металлической ножке и приспособил её вместо ночника, поставив на прикроватную тумбочку. Как был в спортивных штанах и футболке, он забрался в кровать под одеяло, лёг на спину и уставился в потолок на трехрожковую люстру с гранёными плафонами. Феликс принес из кухни стул и поставил рядом с кроватью. Присев, он откинулся на спинку, вытягивая ноги.

— Хочешь сказку тебе расскажу?

— Не надо, — слабо улыбнулся парень, продолжая смотреть в потолок. — Странно себя тут чувствую, в этой брошенной квартире.

— Она не брошенная, она проданная.

— Да, но пока выглядит как брошенная, словно хозяева бежали отсюда в спешке и всё побросали. Много вещей осталось, мне как-то неловко их трогать, будто за ними еще могут вернуться.

— Не бери в голову, ты здесь временно. И завтра тут всё приберут.

Не меняя позы, Алекс покосился на Феликса. Железный плафон лампы был опущен вниз, отчего желтый свет растекался по тумбочке и полу, оставляя комнату в зыбком полумраке. На миг парню показалось, что четкий, будто вырезанный из мрамора профиль, кисти рук, выглядывающие из черных рукавов халата, светятся едва различимым лунным сиянием. Но стоило пару раз моргнуть — и наваждение рассеялось.

— Феликс, у вас есть семья?

— Нет, я живу один.

— Почему так? Простите, что спрашиваю, это, конечно же, не моё дело…

— Ничего страшного, это не болезненная для меня тема. Я выбрал такую жизнь, она мне нравится. Меня никогда не тянуло заводить семью, просто не тянуло.

— Я тоже, наверное, хотел бы жить один. — Алекс снова уставился на люстру, рассматривая, как поблескивают стеклянные грани плафонов. — Может, я и живу один. Или у меня есть жена или девушка…

— Скорее всего — девушка, ты молод для женитьбы.

— А вдруг уже успел? — он усмехнулся.

— Тогда бы у тебя на пальце было кольцо.

— А если я женат, но кольца не ношу?

— Женись ты в таком юном возрасте, непременно носил бы кольцо. Оно добавляло бы тебе солидности и взрослости в собственных глазах. Скорее всего, у тебя просто девушка.

— Интересно, есть ли у меня семья — мама, папа?

— Конечно, есть, не с неба же ты свалился.

— Мда… — глубоко вздохнул парень, — кажется, что именно оттуда я и свалился. А вдруг вы меня не найдете?

— Найдем. Не таких находили. На этот счёт можешь не переживать. Фирма гарантирует.

— Обнадеживающе звучит. — Алекс улыбнулся люстре и снова покосился на Феликса. Вполоборота тот смотрел на него, и взгляд директора агентства «ЭФ» оказался настолько неожиданно глубоким, что парень так и замер, глядя ему в глаза.

— Найдем, — повторил Феликс, — и вернём домой, в твою жизнь.

Звук его голоса вывел Алекса из оцепенения, он заморгал и заворочался, устраиваясь поудобнее. Сунув подушку повыше под голову, он сказал:

— Странное ощущение возникает от вашего присутствия, Феликс. С одной стороны, чувство спокойствия и полнейшей безопасности, с другой — тревога. Даже не тревога, а почти что страх, что в любой момент это спокойствие может превратиться во что-то… во что-то ужасное.

— Ты продолжаешь себя накручивать. — Взгляд Феликса переместился с лица на шею, где под юной гладкой кожей размеренно бился пульс. — Сейчас для тебя нет более безопасного места в мире, чем я и мое агентство.

— Куда вы смотрите? — Парень машинально схватился за край одеяла и потянул его вверх.

— На тебя. Я же с тобой разговариваю, на тебя и смотрю. Это невежливо — разговаривать с человеком и не смотреть на него.

Алекс натянул одеяло до самого подбородка и пробормотал:

— Кажется, я вполне и сам засну. Еще раз извините, что побеспокоил. Спасибо, что посидели со мной, мне стало гораздо легче, буду спать, а то вставать завтра рано.

— Спокойной ночи. — Феликс встал, прихватил стул за спинку и направился к выходу из спальни. — Свет погасить?

— Нет! Я сам!

— Добрых снов.

Приподнявшись на локтях, парень слушал удаляющиеся шаги директора агентства и, лишь когда щелкнул дверной замок, упал обратно на кровать с колотящимся сердцем.

Придя домой, Феликс сразу отправился на кухню и продолжил прерванное занятие — разламывание кокосовых орехов. Движения его были резкими, почти что злыми. Понаблюдав за этим, крыс с вороном переглянулись, и Дон Вито осторожно поинтересовался:

— Что случилось, дорогой? Ты поругался с этим милым мальчиком?

— Нет, — слив в бокал молоко из последнего ореха, мужчина швырнул скорлупу с мякотью в мусорное ведро, — просто напугал его до смерти. И сейчас он мирно засыпает с испариной на лбу.

Рывком открыв дверцу холодильника, Феликс достал початую бутылку красного вина и долил в бокал с молоком доверху.

Ворон с крысой снова переглянулись. Не дожидаясь вопросов, мужчина сделал пару глотков напитка и произнес, глядя в стену:

— Еле совладал с собой. Такой юный, почти прозрачный, так рядом, близко, полностью в моей власти — он не смог бы оказать никакого сопротивления. Он ничего бы даже не успел понять…

— Феликс, что-то мне не нравятся такие разговоры, — проскрипел Паблито. — Ты же не собираешься приниматься за старое?

— Нет, конечно. Но эта тяга… она не ослабевает, словно только и ждет, чтобы напомнить мне, кто я такой. И не надо, Вито, говорить, что прошло слишком мало времени, чтобы избавиться от привычек собственной природы. Наверное, есть какие-то вещи, которые невозможно победить, и они навсегда останутся твоими спутниками.

— Но так нельзя! — воскликнул крыс. — Однажды ты действительно сорвёшься и кто-нибудь умрёт! Позвони в «Гнозис», расскажи о случившемся Петру и Павлу!

— И что? — Феликс так и стоял у края стола с бокалом, глядя в стену. — Снова решат что-то добавить в мой препарат для инъекций и продолжат эксперименты с моими реакциями.

— Прежде ведь у них всё получалось, — возразил Дон Вито. — В твоих интересах держать их в курсе происходящего с тобой. А насчет того, что слишком мало прошло времени, чтобы твоя природа коренным образом изменилась, то это так и есть, и я буду повторять это снова и снова, если понадобится.

— И сколько же, по-твоему, нужно времени, чтобы поменять привычки и пристрастия, которые вместе с тобою пять сотен лет?

— В последнее время ты взялся округлять свой возраст, — заметил крыс. — По мне, так это вовсе ни к чему. Тебе четыреста восемьдесят, а не пятьсот.

— Полагаешь, плюс-минут двадцать лет большую роль играют?

— Разумеется. К чему торопить года? Время и так слишком быстротечно.

— Это для кого тут оно быстротечно? — Мужчина, наконец, отошел от стола, взял бокал и понес его в раковину.

— Для меня, например! — сердито каркнул Паблито. — Идемте спать, хватит уже!