К сердцу прижмёт – к чёрту пошлёт…

Галина Осень, 2022

Бывает ли настоящая любовь под сорок? Только под сорок настоящая и бывает? Ну-ну… А бывает ли она между начальником и подчинённой? То-то и оно. Вот и Маша так подумала. Поэтому, ну их, эти ненужные проблемы с выяснением отношений. Лучше всего исчезнуть с радаров, успокоиться да и зажить своей собственной жизнью. Без всяких там… А не получается: ни исчезнуть, ни зажить спокойно, и тем более без этого настойчивого всякого. Без него вообще никак.

ГЛАВА 4

— Так, теперь, как обещала, надо предупредить Краснова, всё же десять лет с ним проработала. А потом сделать так, чтобы две недели меня не доставали, — сама себе прошептала Маша.

Надо сделать какой-нибудь неожиданный ход, чтобы ни у кого и мысли не возникло искать её в том месте. Единственная проблема — мать. Но её Маша просто предупредит о двухнедельном отпуске и неожиданной путёвке. А места называть не будет.

А, может, и по-другому всё выйдет. Если на новом месте примут, то сразу на работу и выйдет. Кто её искать будет? При этой мысли Маша поморщилась и скривилась. Она сомневалась, что Петров кинется её искать. Не настолько их связь укрепилась. И опять поморщилась от душевной боли. Но никто не виноват: сама всё затеяла, самой и горький осадок хлебать.

Она вздохнула и набрала номер Краснова. Трубку долго не брали, но затем хриплый голос шефа произнёс:

— Что у тебя, Маша? Привет.

— Привет, Руслан Владимирович. Мне надо уволиться, и я прошу меня не задерживать. Завтра уже не выйду.

В трубке помолчали, но затем:

— Надо? — хмыкнул шеф. — Ну, надо так надо. Увольняйся. Можешь не приходить, — и бросил трубку.

— Что это было? — недоверчиво посмотрела Маша на трубку.

С Красновым они работали вместе давно и успешно. Отношения между ними были добротными товарищескими, и услышать сейчас такой тон и резкое «увольняйся!» Маша была не готова. Потом вспомнила, что слышала в трубке всхлипы и подвывания. До неё дошло, что Краснов выяснял отношения либо с женой, либо с Оксанкой. У него были свои немалые проблемы, и Машин звонок был совсем не вовремя. Но это теперь уже неважно. Главное, всех предупредила и разрешение получила.

И вдруг она ясно поняла, что всё сделала правильно. И вообще давно надо было уйти оттуда. Психологи не зря говорят, что время от времени нужно менять место работы и сферу деятельности, чтобы не обрастать мхом и болезненными связями.

Вот осталась бы и разрывалась между Русланом и Оксанкой. И с тем хорошо работается, ссориться не хочется. И эту глупую курицу жалко, но работать в таких натянутых отношениях невозможно. Пусть даже Оксанка уволится (скорее всего, уволится), Руслана Маша по-прежнему будет видеть каждый день и осуждать за жену, за Оксанку. Мысленно, правда. Ещё не хватало встревать в чужие отношения. Каждый сам отвечает за свои поступки. Вот и она, Маша, за свои ответит сама.

А фирма? Не так уж Маша и стремилась к этой новой должности. Да, авторитет выше. Да, зарплата больше. Но и ответственность, извините, на порядок выше. А коллектив новый большой женский. Сплетни, слухи, подставы, интриги — всё в двойном размере и с новыми силами. А нервы они же не железные. И, как известно, восстанавливаются медленно и не полностью.

Так что, согласилась Мария с психологами, работать надо с удовольствием и желанием, а не с нервотрёпкой. «Собственно, вот так естественный отбор офисного планктона и происходит, — сыронизировала по поводу своей ситуации Маша. — Амбициозные и успешные лезут вверх, не обращая внимания на синяки и шишки, рассудительные исполнители толкутся в середине, а плаксивые меланхолики скатываются вниз по карьерной лестнице.

Себя она причисляла к твёрдым середнякам. Топовые должности сами по себе её не прельщали. Она вообще не любила публичности в любом виде. И умом понимала, что её потолок — начальник отдела, заместитель, но никак не шеф. Так что сожаления об уходе не было.

А вот сожаление об Александре было. Сильное. До боли в душе. Мужчина поразил её, увлёк, взял в плен. Причём легко и небрежно даже. Зацепил, но… Они из разных песочниц, и это объективно.

— Придётся пострадать, — шёпотом оценила свою жизнь Маша. — Зато урок будет… и память, — добавила она через паузу.

Получив «благословение» шефа, Маша расслабилась. Все необходимые звонки и действия она совершила. Можно заняться собой. Подготовиться к завтрашнему утреннему собеседованию, просто отдохнуть.

Она разделась, взяла домашнюю одежду и засела в душе. У её кабины был поддон с высокими бортами. Специально так выбирала. Маша частенько любила посидеть в этой небольшой ванночке, сдабривая воду ароматическими солями и слушая лёгкую немного уже забытую музыку. Всё нормально, она выкарабкается, решила про себя Маша.

***

— Нет, ну, ты посмотри, сбежала зараза! — возмущался Петров. — Ты куда смотрел?! — рявкнул он на водителя.

— Да я, Александр Михайлович, и подумать не мог, — оправдывался тот. — Отошёл только кофе попить. — Они же сами к вам прыгают обычно, ещё и не вытащишь. Кто ж знал?!

— Кто знал, кто знал?! А что не видно, что это совсем другая женщина?

— Вот и я о том же, — почесал затылок водитель. — Думал по делу что-то надо. Про неё же так и говорят: снежная баба. Мужики же на подлёте к ней замерзают. На любителя она.

— Считай, что такой любитель нашёлся. И не смей больше небрежно отзываться о Марии Витальевне.

— Понял! — живо заверил водитель и замолчал. Ну, его! От греха лучше прикусить язык.

Но Петров про себя уже решил, что этого Володю он переведёт на другую машину. Ездить с ним и с Машей этот водитель больше не будет. Нечего его женщину обсуждать.

— Значит, так! Сейчас едем в офис, надо с этой Кариной разобраться, чтобы не мешалась под ногами, а потом — домой. Ты ключи от машины Марии Витальевны передай Борису. Пусть перегонит машину к её дому.

— Понял, Александр Михайлович, — с готовностью отозвался водитель.

Он уловил по тону хозяина, что накосячил, но где накосячил ещё не разобрался. Однако справедливо опасался последствий. Хозяин на разборки был скор.

Петров сел в машину и начал набирать звонки по степени важности. Маша ни на один его звонок не ответила, а его эсэмэски остались непрочитанными. «Обиделась, — ещё раз констатировал Петров. — Ну, ничего. разберёмся».

— Нина, сгребай свои бумажки, дело откладывается. Сбежала моя принцесса, — почти с улыбкой произнёс он в трубку.

— А я бы на твоём месте, Петров, не улыбалась, — озадачила его одноклассница, которая теперь заведовала их районным ЗАГСом. — Если девушка накануне регистрации сбегает, то явно не по пустяку.

— Да она вообще про регистрацию не знала! — возмутился Петров. — Я хотел ей сюрприз сделать, — оправдывался взрослый сорокапятилетний мужик.

— Ох, и дурак же ты, Петров! — посочувствовала ему Нина. — кто ж такие сюрпризы так делает?! Ты хотя бы уверен, что нравишься ей? Она вообще замуж хочет? А за тебя замуж? Или ты считаешь, что любая баба за тобой побежит только пальчиком помани?!

— Чёрт! Похоже права ты, Нинка. Я думал, она сразу согласится. Нам же хорошо было. Это же не подделаешь! Я чувствовал!

— Чувствовал он, — с сарказмом оценила Нина. — Ладно, разберёшься со своей принцессой, приходите. Так и быть распишу сразу же.

— Спасибо, мать! Я там твоим пацанам газельку грузовую подогнал. Не новая, но в отличном состоянии. Списывали в гараже по сроку. Прими, не обижайся.

— Ладно, спасибо, — проворчала старая подруженция. — Вадька рад будет, ему как раз небольшой грузовичок нужен. Пока.

Конец ознакомительного фрагмента.