Робкий босс

Галина Милоградская, 2023

Дима столько лет живёт один, что уже забыл, каково это – быть в отношениях. И симпатия к сотруднице конечно же лишь флирт, ничего большего. Но всякий раз, когда она появляется в кабинете, сердце падает в желудок. Глупо верить в любовь и тем более надеяться на ответные чувства, поэтому всё, что Дима может себе позволить – любоваться Наташей издалека, тайком вздыхая.Сева, конечно, не сводник, а всего лишь Димина правая рука, но смотреть на страдания начальства устал. Этих двух надо просто взять за руку и свести вместе. В этой борьбе всё методы хороши!

Глава десятая

Небо, бесконечно синее, свободное от летнего жара, не успевшее принять в себя зимний холод, раскинулось над кладбищем. Ровные ряды могил, запах увядающих цветов и шелест ветра, словно шепот ушедших за черту — здесь всегда было привычно. Всегда проще думалось, когда удавалось загнать чувство вины на знакомую глубину. Дима стоял, ссутулившись, смотрел на памятник, но не мог найти ни привычных слов, ни знакомой тоски. Вместо неё душу сжигала тоска иная — новое, сосущее чувство, тянущий внутренности крюк. И вместе с тем именно благодаря ей он сейчас чувствовал себя живым. Почти настоящим. Эмоции, волнующие, тревожащие, вспарывали стальной панцирь, которым он отгородился от окружающего мира. Каждый взгляд, каждый вздох, каждое слово резали его броню, из появляющихся щелей в душу просачивался свет. Она делилась им неосознанно, но кто он такой, чтобы добровольно отказываться от возможности побыть нормальным? Обычным человеком, чьё сердце банально сбивается с ритма, стоит её увидеть. В чьих мыслях сотни диалогов, оттенков, полутонов. Хотелось залезть ей в голову. Узнать, что думает. Понять — в очередной раз показалось, или есть надежда?..

Посмеиваясь, Дима не раз и не два вспоминал её полный любопытства взгляд, когда показал родинку. К своей внешности всегда относился спокойно, знал, что достаточно привлекателен, чтобы увлечь, порой пользовался этим, но чаще — равнодушно пожимал плечами в ответ на чужой восхищённый взгляд. Сейчас всё изменилось. Он хотел стать для неё особенным. Хотел и боялся одновременно. Боялся, что любопытство сменится равнодушием. А сам он окончательно смешается в её глазах с толпой друзей, любимых настолько, насколько могут быть сильными чувства к другу. Отчаянно хотелось большего. Больше её в его жизни. И может, стоило рискнуть, но будет ли этот риск чего-то стоить?.. И если будет, то какую цену придётся за него заплатить?

Улицы украсились флагами, но город словно сам решил себя приодеть, распуская последние осенние цветы. К вечеру планировался большой праздник, а после — фейерверк и гуляния до рассвета. Сева возлагал на этот вечер большие надежды, подумав, что пора переходить к более решительным действиям. Сложив руки в замок, он опустил на них подбородок и посмотрел на Полину и Женю.

— Сегодня нам понадобится как можно больше людей.

— Зачем? — Полина, только что подцепившая ложечкой мороженое, аккуратно отправила шарик в рот, поэтому вопрос прозвучал немного невнятно.

— Нам нужно их напоить, — спокойно ответил Сева.

— Зачем? — на этот раз спросил Женя.

— Когда люди испытывают друг к другу симпатию, но не могут раскрыться, алкоголь помогает убрать барьеры. Хотя бы на время.

— Но Наташа и Дима много раз пили вместе, — с сомнением протянула Полина. — И ничего никогда не происходило.

— Это потому что за дело не брался я, — как всегда скромно сказал Сева. — Я объясню вам план, но повторюсь, нужна большая компания. Приглашу одногруппников, обстроим всё как спонтанную встречу выпускников.

— И ты обо всём им расскажешь?

— Паре человек точно. Остальные сойдут для массовки, им знать не обязательно.

Снабдив Полину и Женю необходимыми инструкциями, Сева принялся ждать. Человека, на которого он возлагал немалые надежды и вместе с тем за которого больше всего переживал из-за чрезмерной активности и энтузиазма.

— Севка! — Ваня появился шумно, озарив улыбкой небольшое кафе. Лучший анестезиолог больницы и по совместительству лучший друг Димы, он был плечистым, абсолютно лысым и обладал самой яркой улыбкой в больнице. — Ты сказал, что тебе требуется помощь! Я всегда рад, только скажи!

Присев за столик, он заказал огромный стакан смузи с зеленью, огурцами и авокадо, и пояснил, что в здоровом организме надо постоянно поддерживать неиссякаемую силу молодости.

— Так что за помощь?

— Помощь требуется не мне, а Диме.

— Димке? Так что ж ты сразу не сказал? Я прямо сейчас готов, что надо делать?

— Подождите, — скрипнул зубами Сева. — Всё гораздо сложнее. Дело касается девушки.

— Девушки? — улыбка Вани стала ещё шире. Он показал большой палец и хохотнул: — В Димке так и бурлит молодость, я всегда ему об этом говорил! И на кого он положил глаз?

— Дело деликатное, — Сева понизил голос, заметив, что на них начинают поглядывать с интересом. — Так получилось, что он никак не решается признаться.

— Димка и не решается? — с сомнением уточнил Ваня, неосознанно заговорив тише. — Тогда это действительно особенная девушка, иначе давно бы оказалась в его постели.

— Он не уверен в её ответных чувствах.

— Как будто когда-нибудь это его останавливало, — усмехнулся Ваня. В ответ на полный сомнения взгляд Севы он подмигнул: — Мы знакомы всю жизнь, я неплохо осведомлён о способах обольщения, которые использует Димка.

— А вот отсюда хотелось бы узнать поподробнее, это может пригодиться.

Когда Ваня ушёл, Сева задумался. Проникновенный взгляд, шуточки на грани, небрежная демонстрация силы, случайные прикосновения — Дима вёл себя так всегда. С Наташей. И либо действительно обхаживал её, либо делал это неосознанно, инстинктивно, не рассчитывая на удачу. Сева почувствовал жалость, холодком растёкшуюся по груди. Так долго сдерживать собственные порывы, глушить их, не надеясь, наблюдая со стороны, раз за разом отдавая другому — хватило бы у него самого терпения? Вспомнив насмешливую улыбку Сони и изгиб её губ, Сева вздохнул — наверное, хватило бы. Её он готов ждать вечно, главное, чтобы эта вечность не слишком растягивалась во времени.

— Эй, Севка! — Пашка помахал рукой и закричал, не успев дойди до входа в кафе. Солнце отразилось в ярко-голубых вихрах: Пашка возглавлял детское отделение и старался идти в ногу со своими пациентами. — Давно не виделись, — уже ближе. — Как дела? — подойдя и рухнув на стул с такой силой, что тот жалобно скрипнул.

— Как ты относишься к Диме? — без предисловий начал Сева.

— К Дмитрию Николаевичу? Отлично. Странный вопрос. И выбор кафе для встречи странный, я бы предпочёл шаурму.

— Кто бы сомневался, — съязвил Сева и потёр виски — разговоры начинали утомлять. Какое-то бесконечное утро, и всё ради того, чтобы устроить личную жизнь начальства. Когда всё закончится, надо будет выставить ему счёт. Или выпросить отпуск. Или заглянуть в Минздрав к Соне.

— Так что с он? — нетерпеливо спросил Пашка. — Я жутко проголодался, а кормят тут не очень.

— Ну да, на твой-то изысканный вкус. — Сева кисло улыбнулся, послал извиняющийся взгляд в сторону проходившей мимо официантки.

— Эй, что не так с моим вкусом, зануда?!

— А как ты относишься к Наташе? — терять время на пустые споры и пререкания Сева не собирался.

— К Наташе? — Пашка распахнул глаза. Сева помнил — в институте он по ней сох, но Антон в глазах Наташи тогда был единственным мужчиной.

— Ты теперь с Машей, у вас вроде всё хорошо. Не хотел бы устроить счастье Наташи?

— Ты о чём вообще? — совершенно растерялся Пашка. — Я, конечно, люблю Нату, но как сестру. Мои чувства к ней в прошлом.

— Никто и не говорит о тебе. — Кто-нибудь, отсыпьте терпения. — Я говорю о Наташе и её чувствах к другому мужчине. К Диме.

— Чего-о? — рот Пашки слегка приоткрылся, во взгляде расплескалось удивление. — Что за бред ты несёшь?

— Разве бред? Сам подумай. Вспомни, как они всегда относились друг к другу. Неужели ничего не замечал?

— Да не было ничего такого! Она же Антона любит!

— Видимо, уже не любит. — Сева вздохнул: опять приходится объяснять очевидные вещи. — И если бы её чувства вдруг оказались правдой, неужели ты бы не захотел помочь?

— Помочь? — переспросил Пашка, почесав затылок. — Да, наверное… Конечно же хотел бы!

— Представь, как ей трудно признаться ему, — проникновенно проговорил Сева. — Она наверняка боится получить отказ.

— Ну, я бы тоже боялся, — захихикал Пашка, но неожиданно быстро посерьёзнел: — Слушай, но ведь это понятно. Кто знает, что у Дмитрия Николаевича на уме. Я ещё в институте его побаивался.

— Я знаю, — веско бросил Сева. — Если бы не знал, не стал бы тебя просить.

— Даже так? — Пашка снова хихикнул. — Вот это новости! Дмитрий Николаевич… Надо же!

— От тебя многого не требуется. Просто сделать одну вещь, когда я тебе скажу.

Снова оставшись один, Сева устало откинулся на спинку стула и потёр переносицу. План был прост до безобразия, даже стыдно подумать — слишком нарочито, грубо и напрочь лишено изящества. Но порой приходится наступать на горло своим гениальным мыслям и действовать именно так: напористо и с нахрапом. Собрать компанию старых друзей, заманить туда Диму и Наташу, создать обстановку, при которой они будут максимально близки, и… напоить. Кстати, эта часть вызывала больше всего опасений: нельзя переборщить, но недожать тоже нельзя. Выбрать правильный алкоголь, проследить за степенью опьянения, проконтролировать, чтобы Дима пошёл провожать Наташу. А там… Учитывая возросшее сексуальное напряжение, которое будет постепенно повышаться вне зависимости от действий окружающих, между Наташей и Димой наверняка что-то произойдёт. Не секс, конечно, первый раз они явно захотят запомнить во всех красках. Но поцелуй более чем реален. И тут начиналась любимая часть его плана: утро. Когда нужно вспоминать, можно списывать на опьянение, хочется скрыться или сделать вид, что ничего не произошло. Этот этап был слишком ценен, чтобы его пропускать: взаимная неловкость и желание повторить то, что уже успел распробовать. Именно на него Сева возлагал основные надежды: именно тот толчок, который нужен Диме, чтобы подтолкнуть к активным действиям. После которых помощь со стороны уже не понадобится.