Зонты
В сборник «Зонты» вошли стихотворения разных лет и несколько рассказов автора. Творческий диапазон автора очень широк. Быть может, потому, что в одном человеке так счастливо уживаются поэт и прозаик, стихи Галины читаешь и перечитываешь, как увлекательный роман, а в прозе чувствуется особая поэтичность. Реалистические сюжеты сочетаются с волшебными историями. В каждом стихотворении или рассказе – собственный, удивительный мир, и чудо соприкосновения с ним вряд ли когда-нибудь забудется.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Зонты предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Разговор
«Меня ты узнаешь легко…»
Меня ты узнаешь легко,
В сумбуре роящихся улиц,
Людской меня схватит поток
И выплюнет, как несъедобное.
Пальто мне всегда велико,
Гримасой привычною хмурюсь
От новых и старых тревог,
Да обуви неудобной.
Сквозь страны и через века
Судьбы предписанием сложным,
Виляя в случайностях дня,
На ощупь ступая впотьмах,
Идём мы друг к другу, пока
Не станет однажды возможным,
Что ты повстречаешь меня,
Узнаешь в бессчётных мирах.
В том месте, где треснут асфальт
И брошен пакет из-под сока,
Ты сделаешь двадцать шагов
На север. И сразу поймёшь,
Что это действительно я,
Стою тебя жду одиноко
Минуту и пару веков!
Узнаешь…
И мимо пройдёшь.
«Бабье лето. Сентябрь. И туман по утрам…»
Бабье лето. Сентябрь. И туман по утрам.
Доставать ли забытое летнее платье?
Если верить глумливым кривым зеркалам,
Лоск мой только годам набегающим кратен.
Нарушая все правила, скачут листки,
Под колёса, на красный — за осенью новой,
Как мышата весёлые, прочь от тоски,
Друг за другом, смешинками, слово за словом.
Их недолгая резвость, бессмысленный фарт,
Всё не впрок. И устав притворяться живыми,
Затихают, уткнувшись носами в асфальт,
На обочине, в сизом забвении, в дыме.
Ну и ты, разумеется, не виноват.
Мне самой не нужны — ни закваска чужая,
Ни шутливый намёк, ни настойчивый взгляд.
…Просто зря ты сказал: «Я тебя уважаю».
«От хрустальной зимы замирая в восторге…»
От хрустальной зимы замирая в восторге,
И рыдая от сломанных веток рябин,
Шла она в синеву и, скользя на пригорке,
Так хотела, чтоб он её больше любил!
Чтобы ей не завидовать глупым сюжетам,
И парить над житейским цинизмом подруг,
Чтоб любовь не казалась похожей на смету,
А была бы похожей на «взгляды» и «вдруг».
Но какие же взгляды, когда уже поздно,
Если титры идут, свет включают в кино.
И он рвётся к прохладе, стремится на воздух,
Ну а ей остаётся, как прежде — одно:
То ползти, то лететь — в пустоту… до предела.
Экономя желанья, сжигать их дотла.
Он любил — но не так, как она бы хотела.
А лишь так, что мечтать о других не могла.
Холодное
У тебя гостила даже дома.
Боли нет. Мы больше не враги.
Так смешны — один под стать другому —
Старые любовные стихи.
Не нужны ни встречи, ни сближенья,
Ни при чём страдания и месть.
Нынче день холодный, дождь осенний.
Хватит мне с избытком, что ты есть.
Нет мечтаний грешных и ненужных,
Долгих взглядов помнить не хочу.
Я варю обед, готовлю ужин,
Знаю, что ты есть, без всяких чувств.
Не разбередишь мне больше душу,
Я теперь — полено, я — бревно.
Да, ты где-то есть, но нежной чуши
Весь запас закончился давно.
Не пишу стихов любовных глупых,
В сердце — неприступная броня.
Помнить и любить — не надо путать!..
Ты ведь тоже… помнишь про меня?
Разговор
Пусть себя откровенно, безжалостно выдам…
Долгожданный провал очевиден, но тих.
Я целую твой голос — на вдох и на выдох, —
Он дрожит от неловких касаний моих.
Хрупкий шар твоих пауз поймаю дыханьем,
Не давая упасть… В искривлённый туннель
Запускаю, мобильным назло вертухаям,
Волны связи иной, без настроек извне.
Спутник, радио, скайп и тем более провод —
Всё не нужно, не шли мне сухих смс.
Кто и что изобрёл? Я — один только повод.
Ноу-хау. Возможно, и это — прогресс…
Не молчи, не скажи ничего наносного…
Неуклюже-нежна, дотянусь до мембран
И дотронусь до космоса. В каждое слово
Поцелую тебя, каждой ноте воздам…
— Этой, низкой — особенно… есть же пределы!
Закрываю глаза… ожидаю — ответь…
«Извини, не пойму. Ты чего-то хотела?»
…На ушах твоих, милый, топтался медведь.
«Ты меня не ищи. Я по узкой лыжне проводов…»
Ты меня не ищи. Я по узкой лыжне проводов
Ухожу мимо окон слепых, замороженных разом
Только фразой одной… Той негромкой и будничной фразой,
Погасившей огни всех идущих навстречу домов.
И дома, растворяясь в картонной тоске позади,
Бестолково таращатся в небо пустыми глазами.
Этот город написан в коричневом цвете гризайлью,
И на плоскость его никому вслед за мной не взойти.
Это вовсе не дождь, это белый густеющий клей.
Он стекает с зонта, обливает покатые крыши.
Если я не уйду — ты меня никогда не услышишь,
Ты меня не ищи… не ругай и не слишком жалей.
Ты меня не ищи, раз найти до сих пор не сумел.
Далеко на краю под названием «там, где нас нету»
В автомате кофейном налью себе крепкого цвету,
Пожую, запивая, зефирный рассыпчатый мел.
Клей застывший на зонтике треснет, пойдёт кракелюр.
Может быть, я найдусь — только если ты правда захочешь
Не оставить меня навсегда в нарисованной ночи,
В тот момент, как художник закончит картину свою.
Елена Юшина, «Не ищи меня», пастель
Детсадовская история
Ты в этот день дружить со мной решил,
Вручая дар — никчёмный, хрупкий, детский.
А я его прижала сразу к сердцу —
Стеклянный шар — от щедрости души.
И бережно несла его домой,
И любовалась света преломленьем,
Из рук не выпуская на мгновенье,
Шептала грустно-ласково: «Ты — мой».
Нет толку возмущаться и ворчать…
Но и сейчас, как прежде, непонятно,
За что ты рассердился и обратно
Потребовал свой шарик сгоряча.
«Не отдавай, — сказали мне друзья. —
Соври, что потеряла». Неуместно
Подарки забирать. Но только честной
Тогда ещё была зачем-то я.
Проплакав целый вечер, поутру
Не проглотив на завтрак даже крошки,
Тебе я протянула на ладошке
Нелепую и хрупкую мечту.
А ты… А ты! Да ты о нём забыл!
Забыл и о приказе, и о ссоре.
Плечами пожимая, отдал Оле…
Такая вот детсадовская быль.
В зеркале
Боюсь смотреть в свои глаза.
Они из бездны зазеркальной
Всё норовят мне рассказать
Мои же собственные тайны.
Лишь мимоходом уловлю
В тревожном взгляде исподлобья
Не то, как сильно я люблю,
А как изранена любовью.
Из преломления глубин,
Теней загадок многократных
Мои глаза лишь ты один
Сумеешь выманить обратно.
В реальном мире на меня
Как смотришь ты? Одно скольженье.
Но — разбивается броня
Случайной встречей отражений.
Любовь во взгляде притушить,
Увы, не сложная уловка.
Но в зеркале — твоей души
Найду случайно расшифровку.
О, как же отшатнёшься ты!
Посмотришь — холодно и жёстко.
Не бойся…
Я хочу спросить:
«Ты не видал мою расчёску?»
Черноплодка
Тонкий прутик — рябину — принёс ты в свой сад.
Посадил и сказал: «Станешь нежной и кроткой,
Будешь ягодой красной мой радовать взгляд».
Обманули тебя. Прижилась… черноплодка.
Хоть упрямые ветки я в небо тяну,
Только грозди мои — тяжелы и нелепы.
Пригодятся вину, словно чуя вину,
Но не каждому вкус их понравится терпкий.
На сестру я без зависти, в общем, смотрю.
Пусть она, а не я, вдохновляя поэтов,
Всякий раз повторяет испытанный трюк:
Привлекать к себе взор не весною и летом,
А когда уже красок не будет иных,
Ярко-огненной вспышкой, печальною ноткой.
Но никто не возьмёт в свой пронзительный стих
Неказистую, с пыльной ногой, черноплодку.
По плодам, по плодам… Но ты ценишь меня?
От давления, верно, советует доктор.
И продавшего кустик злосчастный кляня,
Выжимаешь из ягод оборванных сок мой.
Хлещет густо-рубиновой кровью мой сок!
Как обманчива внешность: красотки-то пресны.
Но ты шепчешь: «Разборчивей буду я впрок
И куплю ярко-алую».
…Глупый мой… честный.
Мой враг
Мой враг! Как я люблю тебя!
А наша связь с тобой прямая
Измены, лести и вранья
И в принципе не допускает.
Как ненависть твоя сильна —
Достоин этого не всякий!
Не исчерпать её до дна,
С годами чувство не иссякнет.
Какой ты страстный даришь взгляд —
Как солнца луч, простой и жаркий.
Я гневно щурюсь на тебя
И ощущаю подзарядку.
Мне скучно без тебя, мой враг!
Как будто прожит день напрасно.
Пусть до любви — один лишь шаг.
Зачем он нам? И так всё ясно.
Поезда
Мы вновь меняемся местами,
Не совпадаем настроеньем,
И разминёмся поездами,
на наших встречных направленьях.
У нас маршрут один и тот же,
Я еду в ночь, вернусь лишь утром,
Но на вокзале на день позже,
Чем ты, гудок даю кому-то.
Мы знаем наизусть пейзажи,
И общие у нас вокзалы.
В депо на том же месте даже
Ты отдыхаешь, мой усталый.
Союз наш очень крепко спаян,
Хоть не открыт чужому взгляду…
Мы каждый день с тобой бываем
Так долго — полминуты — рядом!
«Морщины… Что морщины? Неизбежность…»
Морщины… Что морщины? Неизбежность.
У тонкокожих — как-то сразу, вдруг.
Глаза закрой — и снова стану нежной
Под лаской снисходительною рук.
И отзовусь приветливо на фразу,
мол, у тебя опять усталый вид.
У тонкокожих, знаешь, как-то сразу…
И больно, даже если не болит.
А для тебя — бессмысленная вахта,
И раньше тоже был не высший класс.
У тонкокожих — быстро это как-то…
Но только у меня, а не у нас.
Багира
Я — чёрная тень угрожающих джунглей,
Неведом мне страх и бессилие жертвы.
Удар мой мгновенен, клыки мои жутки,
Кидаюсь внезапно, крадусь незаметно.
Я в дружбе верна и предательств не знаю.
Но — страшный я враг. Хоть и поступь кошачья,
И голос певучий, но целая стая
Волков не захочет со мной повстречаться.
Мне силу и мужество дали без меры,
Здоровый цинизм и гордыню без брега.
Не может одно лишь на свете пантера —
В глаза поглядеть своему человеку.
Когда, под кустом растянувшись лениво,
Как кошка простая, пригреюсь на солнце,
И страшная чёрная лапа Багиры
Пока не опасна, её вдруг коснётся
Легонечко крылышко бабочки глупой,
Порхающей в джунглях без всяких законов.
Ей место одно — на булавке под лупой,
Она ж надо мной мельтешит бестолково!
Бессовестно-яркие крылья у крошки!
А мой человек, на неё заглядевшись,
Вдруг скажет, смеясь: «А ведь ты так не можешь!»
И мой подбородок почешет небрежно.
Галина Маркус, «Багира», тушь, перо
Ведьма
Потеряла ведьма силу,
Зелень выцвела в глазах.
А характером спесивым
Ничего не доказать.
Можешь, путник, без опаски
Заходить в её чертог.
Разучилась верить в сказки
Ведьма — вот тебе итог.
И последняя попытка
Колдовства не удалась,
А метлой своею прыткой
Выметает нынче грязь.
Ты не бойся, кушай, милый!
Не отравлена еда.
Фрукты ведьма перемыла,
В огороде — лебеда.
Спишь ты мирно, сон твой сладкий
На перине у печи…
Но глядит Яга украдкой,
Шепчет ворону: «Молчи.
Пусть я выгляжу иначе,
Чем сто лет тому назад,
Но остался не истрачен
Мой последний страшный яд.
Просыпайся, путник глупый!
Загляни в мои глаза…
Думал, коль в ремонте ступа,
То летать уже нельзя?
Ты попал! Завыла, слышишь
За окном моим метель?
Не бывает ведьма бывшей!
Есть лишь путники… не те».
Подъездно-соседское
Тапки на босу ногу,
Куртка сползает с плеч.
Хватит курить, ей-богу,
Спички в подъезде жечь.
Тоже, подумать, драма!
Лучше ложись и спи.
Дочку качает мама,
Муж постирал носки.
Всё у тебя в порядке,
Строй из себя — не строй…
Тапки протри о тряпку,
Грязь не носи домой.
Тоже, наверно, стресс…
И у нее всё криво.
И у неё всё — без…
Игра
Поиграем ещё? Эти прятки — забавная штука.
Я отправлюсь на сайт, ты — за руль, включишь «Радио-Семь».
Досчитали до ста, до двухсот… но не ищем друг друга.
Хочешь случай? Одни — вот так спрятались и… насовсем.
Нет, опасна игра. Лучше в салки. Сегодня ты — вода.
Что, не хочешь водить? Да и мне — надоело давно.
Между прочим, тебя утвердила на это природа.
Ах, тогда, ты решил: целый вечер — тупое кино?
Значит, хочешь в «слова»? Не боишься тягаться?
Я — профи.
В «вышибалы» давай. Вышибаю из рук твоих пульт.
Хорошо, перекур. И по чашечке крепкого кофе.
Вместе нам хорошо. А кто выиграл — вовсе не суть.
Ну, затеял игру… Снова старое «веришь—не веришь».
Что-то роли с тобой мы меняем на полном ходу.
Не хочу в поддавки… Хорошо. Уступаю — тебе лишь.
Только в прятки — не надо… А то я назад не приду.
Опечатка
У встреч случайных — сложные мотивы,
И скользкий смысл, и снов обманный вкус.
Судьба моя — хитрюга-воротила,
Твоя — мошенник, ябеда и трус,
Вдвоём они отправились на дело:
Пусть красть грешно, но — жизнь, мол, это жизнь.
Кривую закруглили неумело,
С наваром пустяковым разошлись.
Моя судьба — до щедрости богата,
Твоя — тряслась над каждым пятачком.
Одна из них призналась: «Виновата»,
Другая отреклась: «Я ни при чём».
И золота отсыпав напоследок,
Да попросив полстрочки написать,
Моя ушла по собственному следу,
Твоя — кралась и пряталась, как тать.
У встреч случайных — странные задачи.
Ляп, клякса, опечатка? Вырван лист…
Но если нота сыграна иначе —
Сфальшивил не рояль, а пианист.
Чтоб люди не заметили — быстрее
По клавишам персты его бегут…
…Ты — первый уходи. Я не умею
С брезгливостью вымарывать судьбу.
Голый пейзаж
В этом голом пейзаже какое-то есть облегченье.
Словно выбора нет, и бесчисленных смыслов не надо
Узнавать и слова подбирать, что расскажут точнее
О природе вещей… и тобой отведённого взгляда.
Всё так пусто и ясно. Не будет других примечаний.
Разветвленье дорог затерялось в одном из сугробов.
Если это печаль… нет причины у нашей печали.
Если это довольство — то чем мы довольны так… оба?
Для чего тосковать? Позади белый город и вечер,
И ветрище — такой, что казалось, обрушатся крыши.
Но — прошёл стороной,
и мне сравнивать, стало быть, не с чем,
Разве только с надеждой, что ты меня всё ещё слышишь.
Застарелой лыжней время тащится дальше по кругу.
И как небо в мороз, моя совесть чиста. Но водою,
Подо льдами укрытой, застынет судьба. По заслугам!
С этой совестью чистой, мой милый, тебя я не стою.
Жёлтый цветок
Обглодали вороны рябину —
В эту зиму мороз был жесток.
Из окна кто-то по ветру кинул
Густо-жёлтый, без ножки, цветок.
Неестественно-яркою точкой
Он на ветках тоскливых повис
И вцепился в них жадно и прочно,
И не смотрит, бессовестный, вниз.
Как серьгою дешёвою в ухе
У монашенки сирой горит,
Придавая иссохшей старухе
И комичный, и жалостный вид.
Инородный — висит и не вянет,
Притворяясь, что тут и зачат.
Но стыдится его притязаний
Это дерево. В цвет кумача
Наряжалась недавно гордячка,
Горьковатым и тонким был вкус.
Ей не нужно нелепых подачек
И обиден под старость конфуз.
Но судьбой и ветрами прибило,
К ней насмешливый жёлтый цветок.
Он завянет… любимый… постылый…
В эту зиму мороз — так жесток.
Кастинг
Пригласи меня в дождь, как на праздник.
Вон танцует под струями лист,
Всё парадно блестит! Скоро кастинг.
Знаю, буду я новая Мисс.
Мисс Дождя, Мисс Недлинные ноги,
Мисс Простуженный голос, и Мисс
Старый зонтик. Не важно — пригоден
Титул всякий. А ты — не плечист,
Не спортсмен, не крутой, не начальник,
Но на конкурсе этом — судья,
Неподкупный, суровый, кристальный…
— Что ни год, прихожу только я.
Что в улыбке твоей…
Что мне в этой улыбке? Смущенья напрасный итог.
Всё чужое в тебе, всё ненужное, всё — под запретом.
Ни закон обойти, ни поверить невнятным приметам:
Что не путь — то тупик, всё неправильно, больно, не то…
Чей-то профиль мелькнет за автобусным тёмным стеклом.
Кто-то мимо пройдёт, кто-то глянет в глаза ненароком…
Что мне в этой улыбке? Сомнений сплошная морока,
Будто что-то могло… Не могло… не могло, не могло!
Твой растерянный взгляд: самому не понятно, на кой
Я мерещусь тебе на дорогах ненайденных общих?
— То досадливо лоб так серьёзно, по-взрослому, морщишь,
То не можешь сдержать этой детской улыбки нагой.
Словно брошен пятак в постоянно пустую казну…
Но к улыбке твоей никогда не бываю готова.
Даже если локтём прикоснёмся нечаянно снова —
Проходи! Я сама, словно тень по стене, проскользну.
Будь же щедрым пока и разменных монет не жалей.
Путь истрачу их все, не найдя очевидной разгадки,
Не подсовывай сердцу украденным золотом взятки —
Лишь умножит печаль то, что скрыто в улыбке твоей.
Наваждение
Повержена, оторвана… Бессильна.
В чужих мирах — на грязных тротуарах —
меня переворачивает ветер.
В один короткий миг я сорвалась, упала вниз
И тихо замерла в недоумении,
почувствовав земли шершавый бок.
За что?
Я погружаюсь в лужи равнодушия,
В забвении тону, затоптана в грязи.
Хотела для тебя гореть и радовать твой взгляд
всю осень,
Но нет возврата в небо…
Так за что?
Поморщишься — брезгливо или с жалостью.
Ведь в тёмных водах — отраженьем мутным
воспоминаний ярких, сказок красочных,
Мой профиль вызывает лишь уныние…
Но оборвутся все листы когда-нибудь!
И кто минует доли этой?
Не бойся — отведу глаза пожухлые,
осенней влаги полные.
Не медли, наступай!
…Вот наваждение!
То сон? А может, мрачные предчувствия?
Но нынче пьющим воздух бесконечности
Зачем земли бояться? Просто глупости!
Когда сорвусь — тогда-то и подумаю.
Пока — так близко небо!
Я парю…
Август
Август в самом деле нынче август,
И тактично осень не спешит.
Мягко, соблюдая аккуратность,
Тронет только краешек души.
Дерево всего два—три листочка
Пожелтевших прячет, застыдясь.
Словно ничего не зная точно,
Лето прорежает свою вязь.
Лето—осень… В августе их встреча
Не горька ещё, но ждёт разлук.
Да и я прощалась в этот вечер,
Не задумав горечи и мук.
Боль ещё нахлынет, пожелтеет
Каждый лист. Всю зелень оборвав,
Осень скинет маску. Перед нею
Души обнажатся для расправ.
Праведен вердикт — пора в изгнанье!
Хватит баламутить! Из простуд
И дождей — назначит наказанье,
Наведёт без спроса чистоту…
…Было или не было то лето?
Жизнь корнями в осень проросла…
Ты не жди — я больше не приеду,
В мире без того хватает зла.
«Смотрите, как стесняется! Ну, что ты?..»
«Смотрите, как стесняется! Ну, что ты?
Ну, поцелуй скорей его, иди!
Глянь, убежала сразу… а с работы
Лишь он войдёт, — летит всех впереди!
Она его — ну просто обожает,
А вот поцеловать — ну всё никак.
Вы знаете, тут гости приезжали,
Он у неё не сходит с языка.
Ходили за рогаликом и булкой,
В кондитерской кассирша вышла в зал:
«Ой, шерстяная вязаная кукла!
Кто так тебя, малышка, обвязал?
Рейтузы, рукавички, шарфик, шапка!
Пальтишко — чудо! Ну и ну, дела…»
Так знаете? Она сказала: «Папа!» —
И гордо подбородок подняла.
«Ах, так, — смеялась я, — ну, ты нахалка…
Пусть он тогда и вяжет, а не мать!»
…Мой папа — самый лучший. Только жалко,
Теперь уж не смогу поцеловать…
Если…
Обязуйся — ходить в лес осенний и тихий,
И хранить его музыку-шорохи долго.
От одежд и колец никакого нет толку,
Только слёзы пустые, да память о лихе.
Сбереги лучше маленький шарик стеклянный
И усохшие ягоды горькой рябины.
Что казалось по росту, а стало — по чину,
Не трагедий финал, а антракт мелодрамы.
Не надумай достоинств, которых-то, честно,
Положа руку на сердце, было немного.
Только ты их не знал… Ну, не хмурься, ей-Богу,
Я терпеть не могу пафос лживый и пресный!
Помнишь, как муравьи в нашу обувь залезли,
Как боялась мышей, не умела готовить?
Прочитай, наконец, мою старую повесть.
И скажи: «Всё равно мне не нравится!»
если…
Скорпион
В кн. Иисуса, сына Сирахова, злая жена сравнивается со скорпионом, и взявший её за себя не избежит уязвления (Сир. XXVI, 9): берущий её, говорит он, то же, что хватающий скорпиона.
Под камнями, в щелях, под пожухлой листвой
Ночью прячется зло. Ядовитое жало
На хвосте у него, и клешнёю кривой
Он цепляет прохожих сверчков запоздалых.
Не ходи в этот край, не подпитывай страсть.
Не должна быть любовь ни жестокой, ни тёмной…
Ту, к которой ты хочешь сегодня припасть,
В жёны взять — всё равно, что схватить скорпиона.
Только впрыснет под кожу накопленный яд,
И навеки печалью наполнится сердце
Проклянёшь её лживые ласки стократ,
Обожжёшься, но так и не сможешь согреться.
А потом кубок ревности выпьешь до дна.
Поцелует — укус, ускользнёт из объятий.
Нету хуже беды, чем дурная жена,
И чем злая жена — нет сильнее проклятья.
Глянь на небо — вот так и погиб Орион,
В цвете лет, преисполненный жизненной силы…
…Притаился готовый к броску скорпион.
Нарядилась и я.
Ну, иди ко мне, милый!
Сделка
Охальник ветер птицей золотой1
Гоняет лист по мокрым тротуарам.
А мне сегодня всё даётся даром —
Твой долгий взгляд, мой призрачный покой.
Не плачу! И не жди, не заплачу.
На сдачу у тебя — одни разлуки
И мелочь ссор. Отдамся на поруки
Надежде — тонко лгущему врачу.
Идёшь — как глупо! — сразу напролом.
Но ветер переменится, наверно.
Он бросит, наигравшись, олух скверный,
Ту птицу — с переломанным крылом.
Как ловкий вор, уходит от расплат
Скиталец, обходящийся без крова.
Он жертвою своей не очарован,
В беде её ничуть не виноват.
Ты хочешь отомстить мне: боль за боль!
И, жадный, не смиряешься с убытком.
А листик тонкий — птица-инвалидка,
Безжалостно растоптанный тобой,
Лежит в грязи. Тому, кто о цене
Готов забыть — урок. Увы, напрасный.
Послушай… Я на всё давно согласна…
Но что ты предложить посмеешь мне?
Г. М.
Метёт метель, а ты один
Бредёшь по улице без шапки,
Таким привычным и родным —
В карманах руки пряча зябко.
И в голове от сотни дел
Обычных дум неразбериха.
И ты от снега поседел,
Как будто многое постигнул.
И ты так близок мне сейчас.
Я каждое твоё движенье
Как вижу! И усталых глаз
Ловлю родное выраженье.
Вот ты опять нахмурил лоб —
Неугомонные морщины
Всегда готовы для забот
Пролечь без видимой причины.
Но утешает лишь одно:
Что за подкладкой в куртке где-то
Ты спрятал от себя смешно
Сюрпризом детским сигарету.
«Случайно» ты её найдёшь,
А с ней — жетончик телефонный,
И в мыслях номер наберёшь
И мой услышишь голос сонный.
И ты, конечно, возмущён:
Я сплю, а ты по снегу бродишь!
Но, к сожаленью, телефон,
Чтобы работал, не находишь.
А я не сплю уже совсем,
А я в окно смотрю тоскливо.
Звонка довольно в тишине,
Чтоб все грехи тебе простила.
Неправда всё, что я сижу
И от воды горячей греюсь!
Я за тобой с утра брожу
И всё догнать тебя надеюсь.
Сказание об эльфе
Что есть преграда, что — предел?
Где — лишь обычай, где — закон?
За сто ветров ты разглядел
Звезды звенящей дивный сон.
На белой башне вековой
Всей мыслью устремляясь вслед,
Она стояла подо тьмой
Ночных небес и страшных лет.
Твой острый взгляд её нашел.
Не в силах повернуть коня,
Как уезжал ты тяжело,
На битву счастье променяв!
Слова с её сорвались губ…
Но далеко твой конь уже,
Он мчит на зов военных труб
На пограничном рубеже.
Как точен глаз и быстр лук!
Посадка как твоя легка!
Прикосновенье тёплых рук
Хранит разящая рука…
«Наш друг, не стоит хмурить лоб!
Забудь о деве роковой.
Пей за победу без забот,
Ужель тебе дороже боль?»
Но звонок голос, полный слёз.
Вы не равны… Но тем сильней
И крепче связь. Ты что, всерьёз,
Встал на колени перед ней?!
Безумный эльф! Даешь обет…
Цена? Она не высока:
Вдвоём — десятки кратких лет.
И одиночества — века.
Беспечно родичи поют —
Что им бегущие года?
А ты обрёк себя на труд,
Её ждёт тлен, тебя — беда.
Но лучший миг — недолгий миг.
И смерти нет, и тлен — пустяк!
Ты радость тайную постиг,
А эльфы — пусть тебя простят.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Зонты предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
