Гарем покойников

Галина Куликова, 2006

Говорят, дорога в ад вымощена служебными романами… Несмотря на наличие красавицы-жены, Глеб Стрельцов, плейбой и глава крупной фирмы, не может устоять перед молодыми красотками. Но на них словно мор напал. Погибли в день своего рождения две его бывшие любовницы. Надвигался день рождения третьей. Как и предыдущие две, она получила открытку с угрозами. Глеб с ужасом понимает, что есть только один человек, которому были выгодны смерти всех трех девушек, – это его жена…

2

В отчете шефу написали: «Открытая, честная, немного наивная, но очень взбалмошная». Глеб Стрелецкий, просмотрев документы, посчитал, что для девушки наивность и взбалмошность — вполне простительные вещи. Гораздо больше интересовала его внешность новоиспеченной дочурки.

— Посмотри, она ничего, правда? — спросил он у своей жены, протягивая ей фотографии, которые лежали в папке.

Та пошевелила пальцами, и Глеб поспешно вложил в них снимки. Алла приблизила их к глазам, потом отставила подальше.

— Действительно, ничего. Приятно, когда грехи юности принимают такие соблазнительные формы. Правда, на тебя она совсем не похожа.

Тридцативосьмилетняя Алла была образцом изящного вкуса. Стройная брюнетка с короткой стрижкой, глазами глубокого синего цвета и голливудской улыбкой, она оказалась одним из лучших приобретений Стрелецкого за последние годы. Ее стилем была изящная простота — самая дорогая, какую только можно купить за деньги.

С фотографии с упрямым задором на Аллу смотрела стопроцентная провинциалка с прямыми желтыми, наверняка крашеными волосами до плеч и длинной, закрывающей брови челкой. Однако носик был точеным, а губы достаточно пухлыми, ножки, судя по другому снимку, просто загляденье.

— Ты сможешь привести ее в божеский вид? — спросил Глеб, нервно потирая подбородок.

— Если она захочет, — пожала плечами Алла.

— А комнату для нее приготовили?

— Не волнуйся ты. — Алла поднялась и похлопала мужа по руке. — Все будет нормально.

— Послушай, я вот еще что хотел спросить… — Глеб замялся. — У меня там было назначено совещание… Ты не могла бы встретить мою дочь в аэропорту? Не посылать же Кумарикина, в самом деле!

Алла подняла брови вверх и, поглядев на мужа, удивленно воскликнула:

— Да ты боишься! — Глеб потемнел лицом. — Вот так открытие! Несгибаемый Стрелецкий струсил. Впрочем, я бы тоже струсила, — тут же добавила она великодушно. — Ладно, если хочешь, я съезжу в аэропорт.

— Ты просто чудо! Я люблю тебя больше всех на свете! — воскликнул Глеб и, направившись в коридор надевать башмаки, стыдливо покраснел от собственных слов.

— Что вы бросили в стакан этому человеку? — прошипел Жеряпко, перевесившись через подлокотник кресла. — Он отправился в туалет и до сих пор не вернулся!

— Ну, догадайтесь, что я бросила в стакан, раз он так надолго ушел в туалет, — пожала плечами Рита.

— Вы же сказали, что у него поднялось давление!

— Ну да. Уверяю вас, оно у него скоро понизится.

— Это что, секрет народной медицины?

— Ай, отстаньте, — отмахнулась Рита. — Кстати, пока его нет, займу-ка я его место и погляжу в иллюминатор.

Она показала Жеряпко меленькие белоснежные зубки и, порхнув юбочкой, пересела на место исчезнувшего соседа. Федор обреченно прикрыл глаза. Нет, ему не справиться с этой девицей, нечего и пытаться.

Почти в ту же самую минуту стрелки часов сошлись на цифре двенадцать, и в проходе появился человек. У него была скучающая походка. Он медленно шел в хвост самолета, скользя глазами по пассажирам. Увидев Риту, прилипшую к иллюминатору, внезапно сбился с шага и так удивился, что маска равнодушия против воли соскользнула с его лица. Он подхватил ее, что называется, на лету и снова водрузил на место. Поравнявшись с Ритой, человек наклонился, одним легким движением бросил ей на колени квадратный конверт и, ускорив шаг, пошел вперед. Взгляд его, однако, все еще оставался прикован к Рите.

Этим обстоятельством воспользовался мальчик, мать которого сладко спала, свесив голову на грудь. Мальчик был в том нежном возрасте, когда развлекаются исключительно с помощью взрослых и за их счет. Увидев, что дяденька идет вперед, а смотрит назад, он выставил на его пути ноги. К вящей радости ребенка, дяденька споткнулся и повалился в проход, с чувством произнося ужасно потешные слова и выражения.

Когда конверт приземлился к ней на колени, Рита подскочила от неожиданности и вскинула голову. Жеряпко сидел на своем месте, прикрыв глаза, рядом по-прежнему никого не было. Только впереди слышалась какая-то возня и заливистый смех ребенка. «Дети, что ли, балуются?» — подумала Рита, потом пожала плечами и, повертев конверт в руках, попыталась посмотреть на свет, что там внутри. Но конверт был слишком плотным. И, главное, никаких надписей — куда, кому, от кого.

«В конце концов, его бросили на колени именно мне», — подумала Рита и недрогнувшей рукой оторвала полоску с правого края. Потрясла. Из конверта выпали фотографии и маленький листок бумаги. Там было напечатано: «Россия», 525». Рита повертела листок в руках, отложила в сторону и принялась за фотографии. На них был изображен мужчина, который явно не подозревал, что на него навели объектив. Он не позировал, просто занимался своими делами. Вот он идет по тротуару в белом полотняном костюме с беспечным выражением на лице. Вот стоит возле киоска с сигаретами, разговаривая по мобильному телефону. Вот толкает большие стеклянные двери, над которыми красуется внушительная вывеска «Ларец приключений». На этом снимке кто-то красным фломастером поставил на лбу у мужчины аккуратный крестик.

Рите человек со снимков не понравился. «Всюду старикашки, — про себя вздохнула она. — Просто рок какой-то». На самом деле старикашке было лет пятьдесят, в самом центре макушки, среди его черных, довольно густых еще волос сияла аккуратная лысина размером с донышко от стакана. Лицо было неприятным, с глубоко посаженными темными глазами. «Прямо злобный карлик, — содрогнулась Рита. — Интересно, зачем мне подсунули его фотографии? А, ладно, как-нибудь все выяснится». Она затолкала их обратно в конверт и, небрежно бросив его на соседнее сиденье, снова отвернулась к иллюминатору.

Через минуту прямо над ее головой послышалось рассерженное восклицание. Повернувшись, Рита увидела своего пропавшего попутчика, который держал конверт в руке и сверлил ее глазами.

— Кто вам разрешил это вскрыть? — прошипел он.

— Наконец-то я услышала ваш голос! — обрадовалась Рита. — А что касается конверта, так на нем ничего не написано! И кому нужен этот ваш черномазый субъект, хотелось бы мне знать!

— Уйдите с моего места, — злобно потребовал сосед.

— Я же не виновата, что вы были в сортире, когда пришла ваша почта, — надулась Рита, освобождая для него кресло.

Усевшись, красавчик засунул конверт во внутренний карман пиджака. Рита злорадно заметила, что пиджак за время пути изрядно помялся на спине. А таблетка согнала с его лица не только излишнюю красноту, но и вообще все краски мира. «Что ж, с попутчиком мне явно не повезло, — рассудила Рита. — Все красивые мужчины одинаковы. В сердце у них сквозняк, а в голове тараканы. — Она посмотрела на часы, и мысли ее тут же приняли другое направление. — Интересно, папуля встретит меня в аэропорту?»

— Это бомба! — сообщил Жеряпко в телефонную трубку. — И скоро она взорвется прямо в офисе шефа.

— Секс-бомба? — переспросил на том конце провода Кумарикин.

— Отнюдь, — сказал Жеряпко. — Я имею в виду совсем другое. У девицы вместо мозгов кукуруза, которая в ее горячей голове превращается в попкорн. Причем процесс идет непрерывно, рождая сумасшедшие идеи.

— Вы ведь в аэропорту? Кстати, а где она сейчас?

— Ушла в дамскую комнату, а я звоню.

— Хорошо, что звоните. Потому что вас встречают.

— Кто?

— Жена шефа, не прозевайте ее.

— Вот счастье-то! — оживился Жеряпко. — Сложу с себя ответственность.

— А… ваша подопечная не слишком долго отсутствует? — с тревогой спросил Кумарикин.

— Возможно, она занялась переустройством общественной уборной. Если дело показалось ей стоящим.

— Неужели все так серьезно?

— Серьезнее не бывает.

Заканчивая разговор, Жеряпко заметил, что за ним исподтишка наблюдает какой-то неприятный тип: небольшого росточка, с плоским лицом и вызывающе кривыми ногами. Тонкий эстет Федор непроизвольно поморщился: с таким анатомическим дефектом надо носить брюки, брюки, а не джинсы в обтяжку! Заметив, что на него смотрят, кривоногий коротышка опустил свои цепкие глазки и, отвернувшись, нырнул в толпу. «Что, если это человек Саши Ядовитого? — всполошился Жеряпко. — Пока меня не было, бандиты выяснили, где я служу, куда уехал и когда вернусь обратно!» Его живот мгновенно превратился в морозильную камеру, где уже образовался первый комочек снега.

— А вот и я! — возвестила подошедшая Рита, хлопая Федора по плечу. — Извините, что долго. В вашем туалете оказалось так красиво, что мне оттуда просто не хотелось уходить!

— Понимаю, — пробормотал тот, глазами прокладывая путь к выходу. — Вас тут встречают.

— Кто? — с искренним любопытством спросила Рита. — Папа?

— Нет, его жена.

— Надеюсь, она старше меня, — пробормотала та.

В этот момент через стекло Жеряпко заметил Аллу Стрелецкую, которая стояла возле автомобиля, поигрывая сигаретой.

— А вот и ваша новая родственница! — обрадованно воскликнул он.

Рита поглядела в том направлении, куда он указывал, и сморщилась:

— Фу, какая красивая!

Жеряпко вывел Риту на улицу и, подведя к жене шефа, начал озираться по сторонам. К его ужасу, кривоногий коротышка никуда не делся. Он крутился возле багажных тележек, усердно кося глазом в сторону Жеряпко. К этому моменту комочков снега в желудке у Федора скопилось уже вполне достаточно для того, чтобы его начал бить озноб. «Надо оторваться от этого типа во что бы то ни стало, — решил он и посмотрел на женщин. Они оживленно беседовали, растянув губы в улыбках. — Сейчас я побегу, — подумал Федор, — коротышка кинется за мной, я улизну от него, тотчас же возвращусь к машине, и мы умчимся». Решение было дельным. Интуиция Федора уже почуяла очередное повышение по службе.

— Мне надо отойти, — сообщил он, обращаясь к жене шефа. — Ненадолго.

— Ну, мы подождем, идите, — махнула та рукой.

Жеряпко метнулся обратно к двери, врезался в толпу, пролетел несколько метров по инерции, затем резко свернул вправо, надеясь спрятаться за журнальный киоск. Однако ему не повезло. На его пути как из-под земли выросла дородная тетка, которая держала в левой руке гамбургер, а в правой — поводок со скачущей собачкой. Собачка умоляла хозяйку поделиться с ней обедом, вставала на задние лапы и настойчиво тявкала. Она-то первой и попалась Федору под ноги. Когда он со всего маху наступил на голодное животное, оно истошно закричало и изо всех сил рвануло в сторону, дернув поводок. Тетка дернулась следом, клацнула зубами и взмахнула рукой, в которой был гамбургер, съездив Федору по носу. Не нарочно, конечно. Котлета из гамбургера выпала и брякнулась на пол. Федор, пошатнувшийся после оплеухи, тут же, как по заказу, раздавил котлету каблуком.

Собачка мгновенно просекла, что теперь вожделенная еда находится к ней гораздо ближе, чем прежде. С радостным визгом нырнула она вслед за Федором за газетный киоск и принялась кидаться на его ботинок.

— Уйди, глупый ты зверь! — забормотал Федор, заметив, что в зал вбежал коротышка и теперь озирается по сторонам.

Он несколько раз лягнул собаку ногой, но это ее только раззадорило. Хозяйка тем временем подобрала поводок и тоже заглянула за киоск. Увидев, что Федор стучит ногой по морде ее питомца, она рассерженно крикнула:

— Дурак! Оставь собаку в покое!

— Она первая на меня напала, — возразил тот, крутясь на месте, потому что противное животное вознамерилось во что бы то ни стало отгрызть прилипшую котлету от его ботинка.

Не обнаружив Жеряпко в зале, коротышка решил снова выйти на улицу к женщинам, рассудив, что туда же рано или поздно вернется и объект его слежки. Увидев, что его преследователь уходит, наивный Федор решил, что благополучно избежал опасности, поэтому нужно быстро уезжать. Отскоблив котлету от ботинка, он осчастливил собачку и бросился вон из зала. Забравшись на заднее сиденье автомобиля, облегченно вздохнул и тут же безвольно обмяк. Когда Алла нажала на педаль газа, он уже так глубоко погрузился в свои мысли, что ничего вокруг себя не видел. И не заметил, что за их автомобилем пристроились целых два «хвоста». За рулем запыленных «Жигулей» сидел кривоногий коротышка, нацепивший темные очки, а в сияющей свежестью «Тойоте» — сосед Риты из самолета, синеглазый красавец с римским профилем.

— У твоего отца неприятности, — объясняла между тем Алла. — Поэтому он не приехал в аэропорт.

— Что за неприятности? — спросила Рита, тотчас же проявляя озабоченность. — Может, я помогу?

— Нет, вряд ли, — хмыкнула Алла. — Это связано с его прошлыми романами.

— Вы меня, что ли, имеете в виду? — надулась Рита.

— Нет, нет, ну что ты! Сейчас Федор Ильич выйдет, и я расскажу.

Она нажала на тормоз, и машина плавно скользнула к тротуару.

— Вот и приехали. «Техноконсульт» — фирма твоего отца, — Алла кивнула головой в направлении входа в аккуратный особнячок. — Федор Ильич! — позвала она, обернувшись к скрючившемуся позади Жеряпко. — Приехали.

— Да, да! — Тот вздрогнул и, открыв дверцу, вывалился на улицу. Испуганно оглядываясь, он потрусил ко входу. Мимо на приличной скорости проехали запыленные «Жигули». За ними на некотором расстоянии с вызывающей неторопливостью — серебристая «Тойота». Алла не обратила на них никакого внимания. Она повернулась к Рите и положила изящную руку на спинку ее сиденья.

— Хочу, чтобы ты была осведомлена с самого начала. Глеб меня, конечно, не одобрит… Впрочем, ему можно не говорить, что ты в курсе.

— Конечно, — тут же согласилась Рита. — Мужчины созданы не для разговоров.

— Для чего же? — с любопытством спросила Алла. — Хотелось бы узнать твою точку зрения.

— Ну… Для других вещей, — уклончиво ответила Рита. — Так что там с папиными увлечениями?

— У твоего отца есть маленькая слабость.

— Да? И как ее зовут?

— Ее? — Алла невесело рассмеялась. — Если бы все было так просто!

— Понятно, — сказала многомудрая Рита. — У папы неприятности с женщинами.

— Точно, — подтвердила Алла, — с женщинами. Веришь ли, их убивают. Одну за другой.

Рита уставилась на свою новую мачеху, неприлично разинув рот.

— Это как в кино про маньяков? Вы меня не разыгрываете? — наконец спросила она.

— Я тебя не разыгрываю.

— И что, папу подозревают в убийствах?!

— Да что ты! — испугалась Алла. — Его не подозревают. Просто он очень взвинчен. Дело в том, что обе… хм… девушки работали под его началом.

— Обе? Выходит, их было две?

— Две. Одну сбил неизвестный водитель, вторая вроде как пала жертвой весеннего таяния снега — на нее упала сосулька с крыши. Да, кстати, в деле есть отвратительная подробность. Обе девушки погибли в свой день рождения. Первой, ее звали Марина Пахомова, исполнялось в тот день двадцать два года. А второй, Ксении Бажановой, — двадцать три. Именно из-за этого «совпадения» в милиции думают, что это на самом деле никакие не несчастные случаи.

— И давно это началось? — деловито спросила Рита.

— Двенадцатого марта. А двадцать первого апреля продолжилось.

— Значит, май мы благополучно миновали, — тут же оживилась Рита. — А что, у папы есть еще какие-нибудь… хм… бывшие привязанности на работе?

— У тебя острый ум, — похвалила Алла. — Сразу схватываешь суть. Лично я убеждена, что у него на работе целая куча привязанностей. И, судя по нервозному поведению твоего отца, скоро грядет день рождения одной из них.

— А милиция? — вспомнила Рита.

— Милиция была столь любезна, что вообще не обнаружила связи между девушками и твоим отцом. Если кто-то из служащих фирмы и знал о романах, то своего шефа не продал. А может, никто и не знал. Я и сама проведала обо всем только что, притом случайно. Нет, я, конечно, была в курсе, что он бегает за девочками, но вот за кем конкретно…

— Послушайте, а почему вы со всем этим миритесь? — спросила Рита. — Романы, девочки…

— А что я могу сделать?

— Ну, не знаю. Приструнить его.

— Да что ты! Лишить Стрелецкого удовольствий — это все равно что обидеть ребенка.

— Тогда вы могли бы его бросить.

— Зачем? — пожала плечами Алла. — Я женщина с запросами. Мне нужен обеспеченный муж. А все обеспеченные мужчины до странного похожи друг на друга. Веришь ли: они разнятся только в мелочах. Так стоит ли заводиться?

— Действительно, — пробормотала Рита. — Раньше я как-то над этим не задумывалась…

— Возможно, ты еще слишком молода…

— Ну, не настолько, чтобы игнорировать чужой опыт, — заявила Рита.

— Я начала этот разговор для того, чтобы ты не комплексовала, если Глеб покажется тебе… немного странным. Знай: это касается вовсе не тебя.

Глеб Стрелецкий тем временем совершенно забыл про предстоящую встречу с дочерью. Он сидел в своем просторном офисе и тупо смотрел на открытку, лежавшую на отполированном ореховом столе. Сей полиграфический продукт на первый взгляд казался весьма заурядным. Аляповатый букет, и поверху надпись золотом: «С днем рождения!» Зато текст на обратной стороне открытки впечатлял. Во-первых, все слова были вырезаны из журнала и довольно криво наклеены одно вслед за другим. Но больше всего настораживало, даже пугало содержание: «Будет справедливо, если ты умрешь, пока еще молода. С днем рождения, куколка!»

Открытка была адресована Софье Елизаровой, одной из бывших пассий Глеба, которая работала в архиве на первом этаже. Полчаса назад перепуганная насмерть Софья ворвалась в кабинет и дрожащей рукой протянула ему открытку.

— Это я нашла сегодня утром в почтовом ящике! — стуча зубами, сообщила она. — Что мне делать?

— Во-первых, сядь! — Глеб выпрямился в кресле, чтобы казаться внушительней. — Не паникуй раньше времени. Сейчас во всем разберемся.

Он взял открытку кончиками пальцев, так, на всякий случай, чтобы не оставить отпечатков, и положил перед собой той стороной, на которой содержалось послание.

— Да, неприятно, — через некоторое время сказал он. — И глупо. Я бы даже внимания не стал обращать, если бы не известные обстоятельства.

— Я от страха просто голову потеряла! — жарко зашептала Софья, подсаживаясь поближе к нему.

Говоря по совести, Глеб был вовсе не против, чтобы эта дама действительно лишилась столь необременительного для нее предмета, как голова. «А я ведь совсем недавно был от нее без ума. Может быть, у меня плохой вкус? — подумал Глеб. — Вроде нет. Тогда почему никто не зарится на этих женщин после меня?» Уловив тоску во взгляде бывшего любовника, Софья сверкнула глазами и потребовала:

— Я хочу, чтобы ты меня защитил!

— Хорошо, я дам тебе телохранителя, — быстро согласился Глеб. — Он будет тебя повсюду сопровождать.

— А ночью?

— Можешь на ночь брать его домой, если хочется. По сути дела, тебе надо пережить только послезавтрашний день, я правильно понимаю?

— Надо же, ты помнишь, когда у меня день рождения! — подобрела Софья.

«Еще бы мне не помнить, — раздраженно подумал Глеб. — Такие сумасшедшие траты». Софья была самой жадной из всех его любовниц. Разрыв с ней стоил ему не только больших денег, но и первых серебряных волос в шевелюре.

— И еще я пойду в милицию, — сообщила противная Софья. — Пусть они тоже меня охраняют.

— Иди, — согласился Глеб. — Только оставь пока открытку у меня, хорошо? Хочу немного подумать.

Сколько раз друзья говорили ему, что дорога в ад вымощена служебными романами! А он все никак не мог остановиться. Да и как устоять перед легкими победами?

В это время в дверь постучали, и на пороге возникла секретарша Стрелецкого Наташа Степанцова. Она была красивой и непоправимо вредной. Женщины терпеть ее не могли. При своем гренадерском росте Наташа носила короткие и обтягивающие платья, за что получила кличку Страус.

— Глеб Николаевич! — протянула она, скроив недовольную физиономию. — У вас через пять минут совещание. Люди уже собираются.

— Да-да, — встрепенулся Глеб. — Я сейчас освобожусь.

Секретарша вышла, шарахнув дверью.

— Мымрища, — пробормотал Глеб. — Терпеть меня не может.

— Так уволь ее! — предложила Софья.

— Не могу. Мне ее спустили сверху, с самой «крыши».

— Тогда терпи. Так когда меня начнут охранять?

— Да хоть сегодня. При тебе будет мой Артем. Он лучший из лучших, можешь на него положиться.

Софье почудились в голосе Глеба нотки нетерпения, поэтому перед дверью она обернулась и небрежно сказала:

— Как ты думаешь, стоит рассказать следователю о твоей жене? Ну, о том, что она приходила ко мне и говорила гадости?

Глеб побледнел, но тут же взял себя в руки.

— Если это поднимет тебе настроение, то расскажи, — стараясь казаться безразличным, ответил он.

Оставшись один, Глеб снова упал в кресло и сжал руками виски. Нет, положительно, с женщинами очень сложно! Именно они придают жизни вкус, но они же периодически его и портят. Глеб знал, что находится как раз в том критическом возрасте, когда бес испытывает повышенный интерес к мужским ребрам. Но никаких особых перемен в себе пока не ощущал. Любовницы существовали всегда, сколько он себя помнил. Возможно, их было чересчур много, но Глеб очень гордился тем, что заводил себе следующую, только что расставшись с предыдущей, полагая это особой мужской доблестью.

Открыв сейф, он засунул открытку в большой конверт с пометкой «Личное». Но и этого показалось ему мало. Конверт он спрятал в пластиковую папку, а пластиковую, в свою очередь, уложил в картонную, среди других бумаг. «Вот и проводи совещание в таком настроении!» — раздраженно подумал он и пригласил в кабинет заждавшихся сотрудников.

Пока Кумарикин освещал тему совещания, Глеб с тоской вспоминал Париж, куда летал весной с потрясающей блондинкой. Правда, в отеле он в первый же вечер здорово набрался и почти ничего не помнил ни о блондинке, ни о городе влюбленных. Но сама мысль о том, что он пьянствовал в Париже, была романтичной и навевала легкую грусть.

После совещания Кумарикин подвел к нему крепкого брюнета лет тридцати и представил:

— Бубнов Олег, наш новый координатор, неделю как на фирме и уже разгреб массу завалов. Три языка в активе.

— Сейчас я занимаюсь документацией, которую прислали немцы, — низким мягким голосом сообщил Олег и оживленно потряс руку шефа.

Глеб с неудовольствием отметил, что новенький сантиметров на пять выше его и при этом весьма смазлив. Своего рода конкурент. «Дурак Кумарикин, — подумал он в раздражении. — Никакой политической гибкости. Если бы не его пионерская преданность, уволил бы к чертовой матери».

Служащие уже разошлись, когда в приемной Стрелецкого появились Алла и Рита. Секретарша засияла, как надраенный самовар, и вскочила на ноги.

— Здравствуйте, Алла Вадимовна! — подобострастно воскликнула она.

На самом деле Наташу бесило то, что надо быть любезной и услужливой. Стрелецкий гонял свою секретаршу с мелкими поручениями в хвост и в гриву, и ей частенько приходилось заезжать к нему домой, где она наблюдала богемную жизнь жены шефа. Ради справедливости надо заметить, что она завидовала всем богатым женщинам, но этой особенно. Алла была слишком изысканна, слишком тонка, а это, как известно, дано от бога.

— Я пойду предупрежу Глеба, что Рита уже здесь, — сказала между тем Алла и скрылась в кабинете мужа.

Секретарша с высоты своего роста разглядывала дочь Стрелецкого, о которой на фирме сплетничали уже несколько дней. Та оказалась стопроцентной простушкой. «Да, в Сибири персики не растут», — злорадно подумала Наташа. Между тем в приемную влетел Кумарикин и, увидев Риту, замер, что называется, на полном скаку.

— Это Маргарита, дочь Глеба Николаевича, — поспешила просветить его секретарша. — А это Кумарикин Евгений Михайлович.

— Женя, — тот протянул было руку для приветствия, потом стушевался, дернулся, из-за чего круглые очки соскочили с его носа и полетели вниз.

В попытке поймать их за дужку Рита сделала резкий рывок в его сторону. Кумарикин тоже сделал резкий рывок. В итоге они со страшной силой столкнулись лбами и ударили друг друга по рукам. Злосчастные очки при столкновении взмыли вверх, и стоявшая неподалеку Наташа совершенно непроизвольно попыталась схватить их на лету. Мощной грудью она налетела на Кумарикина и Риту, отчего все трое потеряли равновесие и с грохотом повалились на пол. Как раз в этот самый момент дверь кабинета распахнулась, и шеф с женой появились на пороге.

Алла разинула рот, а Глеб некоторое время молча разглядывал кучу-малу, образовавшуюся на ковре приемной, потом спросил с ноткой нетерпения:

— Ну, и кто из них моя дочь?

— Это я, папа, — прокряхтела Рита, пытаясь выбраться из-под Кумарикина и Наташи. — Я так рада познакомиться с тобой!

— Я тоже рад, — сказал Глеб напряженным голосом и широко, неискренне улыбнулся. Было ясно, что он не знает, как себя вести. И то сказать: Рита была до странности похожа на одну из тех девиц, которых он время от времени обхаживал. Высокая, светловолосая, с тонкой талией и одновременно крепким телом, она вызывала у Глеба ощущение нереальности. Его взрослая дочь! Он чуть было не поддался сентиментальным чувствам, но вовремя вспомнил, зачем, собственно, ему понадобилась Рита — хоть и родня по крови, но по сути совершенно чужой человек. Поэтому сентиментальное чувство потухло, так и не родившись, а на смену ему пришло чувство удовлетворения. В конце концов, пока все шло так, как и планировалось. Он задумал привезти свою наследницу в Москву — и вот она здесь.

Кумарикин, поднявшись на ноги, принялся тащить вверх тяжелую Наташу, которая демонстрировала крепкие икры и завидную выдержку. У него ничего не получилось, и он ее бросил. Остолбеневшая Алла наблюдала за этой сценой, и, перехватив ее взгляд, несчастный Кумарикин съежился, как листок бумаги, брошенный на уголья. Как назло, именно в этот момент в приемную заглянул главный консультант фирмы Вареников — тощий сноб с извилистой улыбкой и темными мыслями. Смыслом его жизни было подсиживание коллег, и Глеб часто думал, что если бы он был не хозяином фирмы, а простым директором, Вареников уже давно спихнул бы его с кресла.

— Извините, — сдавленным голосом сказал главный консультант, попятившись. В самом деле, было от чего прийти в недоумение. Стрелецкий вовсю обнимается с молодой блондинкой, рядом с разинутым ртом стоит его жена и красный, как помидор, Кумарикин. Довершает сцену секретарша, которая лежит на спине прямо посреди приемной и на которую, кажется, никто не обращает никакого внимания.

— Зайдите позже, — не скрывая неудовольствия, бросил Глеб, продолжая ласково похлопывать Риту по спине. — Видите, у нас тут дела и все такое.

— И все такое, — эхом повторил Вареников и осторожно прикрыл за собой дверь.

— Ну, поднимайтесь, поднимайтесь, — поторопил Глеб секретаршу, которая наконец приняла сидячее положение и теперь потирала бока. — Что за цирк вы тут устроили?

Наташа тут же надулась. Как будто это она! Глеб повел жену и дочь к себе в кабинет, и Наташа тут же набросилась на Кумарикина:

— Это вы, Евгений Михайлович, во всем виноваты!

— Я, — скорбно подтвердил тот. — Вы знаете, со мной все время случаются какие-то неприятности!

— Я заметила, — пробормотала та, с неудовольствием глядя на помощника шефа. «Ну что за мужик такой недоделанный? — подумала она. — Неудачи сыплются на него, как опилки из порванной игрушки. Хотя, если бы не это, он был бы душкой».

Несостоявшийся душка тем временем покинул приемную и брел по коридору, ругая себя на чем свет стоит. Он только что вспомнил, что Стрелецкий просил открыть для Риты специальный счет, а он закрутился и совершенно забыл об этом. Проходя мимо кабинета Жеряпко, он подумал: «Не попросить ли Федора Ильича? А что? К дочери шефа он уже притерся, вполне может выручить». Федор Ильич тем временем сидел за своим столом, переживая приступ апатии, и вяло размышлял: «Может, попросить у Кумарикина разрешения переночевать в офисе? Он добрый, не откажет». Короче, неудачников тянуло друг к другу как магнитом. Спустя пять минут переговоры состоялись, и компромисс был найден. Жеряпко обещал открыть счет, за что ему позволили спать на диванчике в собственном кабинете столько ночей, сколько потребуется.

— Личные проблемы, — проблеял Федор, делая слабую попытку объяснить свою странную просьбу.

— У меня вот тоже полно проблем. Сегодня свадьба сестры, а я еще даже подарок не купил! — пожаловался Кумарикин.

Они расстались по-приятельски, и воодушевленный тем, что обеспечил себе безопасную ночевку, Федор засобирался по поручению. Выглянув в окно, он тут же утратил свежерожденный энтузиазм, потому что увидел кое-кого на стоянке перед особнячком. Это был тот самый кривоногий коротышка, который преследовал его в аэропорту! Он стоял возле бежевых «Жигулей», прислонив тощий зад к дверце, и разговаривал по мобильному телефону. На носу у него красовались темные очки, которые совсем ничего не добавляли к его карикатурной внешности, так же, как кепка и пиджак.

Коленки Федора подломились, подобно высохшим стебелькам, и он упал в кресло. Минут десять ему потребовалось на то, чтобы собрать в кулак все свое мужество и выйти на улицу. «Не будет же он убивать меня прямо здесь, на глазах у народа?» — трусливо думал Жеряпко, прикидывая расстояние до остановки. Но стоило ему выйти на дорогу, как «Жигули» позади него взревели мотором. Испугавшись почти до обморока, Федор побежал, петляя, словно мелкая дичь, но при этом так увлекся маневрами, что едва не попал под колеса своего преследователя. Коротышка был вынужден затормозить и выждать, пока Жеряпко отдалится от него на приличное расстояние.

Запрыгнув в автобус, Федор пробрался в самую середину, боясь посмотреть в заднее окно. Он был убежден, что коротышка тащится следом. «Я буду выше этого, — подумал Жеряпко. — Буду игнорировать его. А в его лице саму возможность своей гибели!» Народ напирал на Федора со всех сторон с такой силой, будто бы задался целью выдавить из него все высокопарные мысли. Однако это занятие оказалось народу не по зубам. Федор вышел из автобуса все с тем же презрением к опасности, на которое настроил себя за время пути.