Летняя практика

Галина Гончарова, 2015

Ох и непростая же летняя практика ожидает Юльку и ее друзей! Понять бы, распределение в королевский дворец – это поощрение или наказание? И за что? Вроде ничего особо выдающегося в последнее время за компанией не замечалось… А тут грозится отчислением руководитель, подкатывает с неприличными предложениями принц, строят коварные планы заговорщики. Но компания боевых магов унывать не привыкла. Руководителя – воспитать, принца – проучить, заговорщиков – нейтрализовать. Ничего не перепутали? А коли и так, не беда. Если что-то забудут, друзья-элвары напомнят. Откуда на практике элвары? Но кто-то же должен спасать дворец от магов-практикантов! Вот они и займутся…

Глава 2

Новые люди, новое место

В зал для телепортаций мы ввалились всей группой: я, Лерг, Лютик и Эвин. За Березкой никто заходить не стал — сама разберется, не маленькая. М-да. Очень не маленькая. И вся девушка была почти полностью скрыта за кучей чемоданов — небольшой такой кучкой, штук пятнадцать. И как она их сюда дотащила?

— Это что? — захлопал глазами Лютик. — Универ переезжает? А почему не доложили?

— Это не Универ, это сезонная миграция лиственных и гусеничных, — успокоил его Эвин.

— Скорее уж улиточных, — подключился Лерг. — В эти чемоданы целый дом запихать можно. Эй, березовая наша, на кой тебе столько хлама?

— Что бы вы понимали! — возмутилась наша леди, появляясь из-за кучи багажа. — Здесь исключительно необходимые вещи! Одежда домашняя (халаты, пеньюары, накидки) — один. — Тонкий пальчик с двумя кольцами указал на первый чемодан. — Одежда рабочая (форма Универа) — два. Одежда парадная (платья не особо роскошные, всего-то двенадцать штук) — три. Одежда для особо торжественных случаев, все-таки это столица (семь очень роскошных платьев), — четыре. Обувь на каждый день (восемь пар) — пять. Обувь парадная и торжественная (девятнадцать пар) — шесть. Обувь запасная (девять пар) — семь. Нижнее белье (без пояснений) — восемь. Косметика декоративная — девять. Белье для особых случаев (даже и не надейся, не покажу! И, Эвин, убери руки от чемодана, фетишист несчастный!) — десять. Купальные костюмы и принадлежности — одиннадцать. Теплые вещи на случай заморозков (плащ, курточка из меха, курточка из рыбьей кожи, еще один голубой плащик, пусть он холодный, но так к глазам подходит, вы же понимаете…) — двенадцать. — Это в Милотане, где меньше плюс пятнадцати летом ни разу в жизни не бывало?! — Еще косметика — на этот раз бытовая (крема для рук, для ног, для тела, маникюрные и педикюрные наборы…) — тринадцать. Необходимые аксессуары (украшения, платки, пояса, перчатки…) — четырнадцать. И лекарственные растения, — палец уперся в самый маленький чемоданчик, — мало ли что понадобится.

У меня не было слов — одни эмоции. Мы-то с ребятами набили по одному рюкзаку: смена белья, одежды и обуви без учета торжеств и прочей глупости. Мы же работать едем. Хотя купальник я взяла — на всякий случай: если выпадет время — поплаваем в море. Вся косметика прекрасно уместилась в карман штанов, да и косметики той — расческа, зубная паста, зубная щетка и мыло, и все. Остальное место в рюкзаках занимали самые необходимые свитки с заклинаниями (по-простому — шпаргалки) и разные снадобья. Все остальное прекрасно можно было найти и на месте, тем более что практиканту полагалось уже не десять, а двадцать золотых. Десять оплачивал Универ, а десять — город, в который нас посылали на практику.

Ну на кой ей пятнадцать чемоданов?! И что можно напихать в чемодан с диван размером? Какой такой декоративной косметики?! Что вообще в нее входит? По моему мнению, тушь, помада, тональный крем и пудра. Еще-то что?! И на кой ляд ей белье для особых случаев?! Что это вообще такое?! Трусы с сигнализацией, что ли?! Чтобы никто не воспользовался пьяным состоянием дамы? Сил моих нету! У ребят тоже не осталось даже остроумия. Только неунывающий Лютик обошел «маленькую» кучку необходимых вещей и мотнул головой:

— Где лекарственные растения? Здесь?

— Да. А что?

— Просто все остальное мы отлично можем забыть тут. Все равно не пригодится.

Березка открыла было рот, собираясь уничтожить святотатца (а что, четырнадцать чемоданов с самым необходимым — это святое! А если туфли к платью по оттенку не подходят — анафема тебе, сатана ползучая!), но тут вошел директор. И двумя словами разрулил ситуацию:

— Равняйсь! Смир-р-р-рна!

После того как Ведун прогулялся в Россию и посмотрел там сериал «Солдаты», шуточки у него стали… м-да, хорошо хоть любимым героем оказался полковник Бородин, а не прапорщик Шматко.

— Это еще что такое? Вы на практику собираетесь или караваны по пустыне водить?!

— Это — ее, — конкретно высказалась я, ткнув пальцем в Березку. — Наше — у нас на плечах.

Директор оглядел кучу чемоданов, надутую Березку, которая собиралась сражаться за свои аксессуары и обувь до последнего, прикинул величину пентаграммы для перемещений, посмотрел на часы и принял соломоново решение.

— УМ Березка, все, что вы хотите взять с собой, будет телепортироваться исключительно за счет вашего магического резерва. Ясно?

Березка засопела, но ругаться не осмелилась. Директор все-таки.

— Ёлка, назначаешься главой группы как человек, уже руководивший людьми в экстремальных ситуациях. Здесь в папке ваши бумаги. Браслеты наденете одновременно с научным руководителем. У него — контрольный, чтобы знать, где вы и что с вами, у вас — маячковые. Ясно?

— Ясно, — ответила я.

— По Милотану все прочитали? Нечисть, ворота, графики открытия…

Ответ на все вопросы был положительным. Директор, заложив руки за спину в подражание любимому герою, прохаживался перед нашей пятеркой, давая последние наставления:

— Я вас переправлю прямиком в королевский дворец. Практика будет, где вам укажут. И чтобы я ни от кого не слышал страшных фраз типа «это мы не проходили», «это не наша работа», «пусть кто-нибудь другой с этим возится». Если вам сказано — вами и должно быть сделано. Ясно?

Мы закивали на манер китайских болванчиков.

— Ёлка, если станешь откалывать свои штучки, постарайся хотя бы не попадаться. А то стыдно будет. Сама знаешь, не за то вора бьют, что украл…

–…а за то, что даже этого сделать не сумел, — ехидно продолжил Лютик.

— Правильно. Или ты думаешь, я не знаю, благодаря кому в столовой вместо соли в котел насыпали проявителя и кому в лапки попала часть разработок Шената и Лакнета?

Я тихонько фыркнула. Подумаешь, проявитель… И ничего страшного не произошло. Просто такое милое зелье, без вкуса, без цвета, без запаха и даже не от запора. Порошочек выделял главную черту человека и проявлял ее во всей красе, за что и был назван проявителем: кто-то зануда, кто-то жадина, кто-то юморист, кто-то драчун… Но в обычной жизни мы это хорошо маскируем. А проявитель во всей красе подчеркнул это и выставил наружу. А действует он далеко не сразу — часа через два после приема, плюс-минус еще полчаса. Распознать и нейтрализовать можно, но кто ж знал… Вот и представьте себе, что началось. Кто-то из преподавателей учит, кто-то плачет, кто-то пьет, кто-то поет… Эйнар — это тот самый рогатый аспирант — вообще залез в угол и просил, чтобы его не били, пожа-а-а-алуйста… Такой трус… Санди — один из парней с нашего курса, жуткий драчун, почему-то оказался скрытым мазохистом и просил ребят его выпороть. Теперь уже неделю в городе не появляется. Парень-то шикарный, из Шварценеггера колобок сделает не напрягаясь, а его теперь каждая девчонка предлагает отшлепать. И не знаешь, что лучше. Березка исполняла на столе такой стриптиз, что до конца так и не разделась — Кейр не дал, схватил и куда-то утащил. И подумать только, вроде бы тихоня и скромник, а поди ж ты. Теперь ходит довольный, как мартовский кот, а Березка, осознав глубину своего падения, носит исключительно платья до пола, без вырезов и разрезов. А зря. Подумаешь, стриптиз. А то не видали студенты женщин без одежды. Каждый второй суккуб тебе все покажет. А каждый первый еще и предложит.

— А если знаете, то чего мы еще здесь, а не на исправработах в библиотеке? — обнаглел Лерг.

— Чтоб вы там еще что-нибудь выкопали, морды наглые? Нет уж, идите-ка вы на практику, хоть Универ от вас отдохнет.

— Как скажете, шеф, — согласился Эвин.

И вот такой компанией мы отправлялись — в пять голов, из них четыре боевых и, простите за тавтологию, очень боевитых мага и одна комплексующая врачиха-стриптизерка.

— Ваш научный руководитель на время практики — Никвик Буздюк.

Я не удержалась и зафыркала:

— Никвик? Никвак? Ни вяк ни мяк?

Рядом Эвин извращался над фамилией преподавателя:

— Буздюк? Бурдюк? Пи… — м-да, неоригинально и нецензурно. Зато проверено временем и монголо-татарами. Вон Березка уже вся вишневая стоит.

— Молчите, юмористы недобитые, — цыкнул на нас директор. — Чтоб наставника слушались, как родных маму и папу! Ясно?

— Есть, шеф! — синхронно вскинули лапки Лютик и Лерг.

Ведун закатил глаза и вздохнул:

— Ваша практика продлится пятьдесят дней. Потом жду вас здесь с отчетом. Отчет должен быть подписан наставником. Также наставник даст вам характеристику.

— Устно, письменно, в каких выражениях? — уточнила я.

— Письменно. И исключительно в хороших. Что он будет про вас думать и говорить, меня не касается, — фыркнул Антел Герлей. — А вот написанный его рукой документ должен характеризовать вас исключительно с лучшей стороны — как пятерых ангелов, временно почтивших своим присутствием Милотан, к глубокой и непреходящей радости его жителей. Ясно?

Мне все было ясно. Ангелы так ангелы. Директор же не указал, каким путем нам надо получить эту характеристику! Можно — ангельским. А можно и шантажом с вымогательством, если очень доведут.

Ведун внимательно посмотрел на нас, хотел что-то сказать, но потом вздохнул и кивнул на пентаграмму для перемещений.

— Занимайте места, поросята. В Милотане разберетесь что, к чему, куда и как.

Мы послушно встали на свои лучи.

— Помогите мне! — возмутилась Березка. — Мне же тяжело!

— Живо перекидать багаж на ее луч пентаграммы! — поддержал директор. — У меня сегодня еще дел по самое это самое. А вы еще два часа препираться будете, лишь бы не поработать пять минут.

Мы послушались. Директор встал в центр пентаграммы и внезапно подмигнул мне:

— Ни пуха ни пера на практике.

— К черту, — широко улыбнулась я.

Все-таки наш директор — просто прелесть.

Перемещение было практически незаметным, как и любая телепортация. А на том ее конце…

— Добрый день, молодые люди. О, да с вами еще и две просто очаровательные дамы! Восхитительно! Надеюсь, милые девушки, вы так же талантливы, как и прекрасны!

А он вроде бы милый человек?

— Добрый день, — представилась я на правах старшей в группе. — УМ Ёлка. Факультет боевой и практической магии. Мои однокурсники — Лерг, Лютик, Эвин и милая девушка с факультета лекарей Березка. Подруга, выгляни из-за груды чемоданов!

— Здравствуйте, — кисло прозвучало в ответ. Ведун сдержал свое слово и откачал энергию, необходимую для перемещения чемоданов, у подруги. В итоге модница чувствовала себя так, словно на ней целый день огород пахали.

— Просто прекрасно. А я ваш руководитель на время практики — Буздюк. Никвик Буздюк.

Бонд. Джеймс Бонд. М-да. Я протянула документы и украдкой принялась разглядывать волшебника. Сказать, что наш наставник мне не понравился? Или понравился? Мое отношение к Никвику было двойственным. Высокий, чуть ли не на голову выше меня, худой как щепка, этакая скелетно-собачья радость, очаровательные косточки — грызть и плакать. Лицо обманчиво молодо. Или нет? Так и не поймешь. Вроде бы морщины и есть, но от возраста — или просто от излишней худобы? Нос с горбинкой, глаза темные, кожа загорелая, а волосы полностью седые. И брови черные. Признак породы? Правда, здесь это породой не считается: когда магия в достатке, любой признак породы себе сделаешь — хоть черные брови, хоть нос как клюв горного орла, хоть грудь восьмого размера без всякого силикона. Одет во все черное — странно как-то. Даже если он боевой маг, как и мы, все равно черное — униформа только для УМов. Ну и что? Может, ему черный цвет нравится? Или он стирать вещи не любит? Хотя, нет, этот явно не грязнуля: все как с иголочки, чистенькое, выглаженное. Это я распознаю сразу, как жуткая неряха и растрепа. Пахнет от Никвика тоже вкусно, ничего не скажешь: эльфийский парфюм — жуткие деньги стоит, чуть ли не тройная цена в золоте. Первое впечатление приятное. Второе — странное. Слишком уж приветлив. Хотя ребят ничего не смущает, вон как улыбаются. Березка аж вся глазами обстрелялась.

Мне бы он тоже понравился, но меня один наглый элвар таскал с собой на все переговоры — как личного мага. Мне он, дескать, может доверять самые государственные тайны, я же гражданка Элвариона и не сделаю ничего, что пойдет во вред моему родному государству. Кстати, с гражданством в этом мире сложно. Любой маг из другого мира, если он хотел получить гражданство в этом, являлся в королевскую канцелярию той страны, в которой хотел бы жить, и предлагал свои услуги. Если чиновники соглашались — прекрасно. Двадцать лет беспорочной службы отечеству — и ты полноправный гражданин того же Гварда. Не хочешь работать — прости, и без тебя кадров хватит. А мне все почти на халяву досталось после той войны с Деркааном. Хотя лучше б ее не было. Я бы лучше двадцать лет на благо Азермона отработала, лишь бы столько людей и элваров не погибло. Но, хоть в этом мире и царит полный мир, господа дипломаты везде одинаковы. Таких склизней еще поискать. И торговаться умеют, и свинью за бобра продают так, что любо-дорого послушать. Хотя элвар их на раз раскалывает. С его-то телепатией! Но и без телепатии…

Этот разговор состоялся еще год назад, перед беседой с послом Азермона.

— Опять приперлись. Будут просить, чтобы я их через горы пропустил. Ни отдыха, ни покоя измученной душе.

— И не стыдно прибедняться, — упрекнула я друга. — С твоими способностями ты из дипломатов за пять минут дамские сумочки делаешь.

— А тут с любыми способностями не проиграешь, — внезапно развеселился элвар. — Вот ты сейчас со мной пойдешь — и посмотри на посла внимательней. А то зеваешь, ворон считаешь…

— Я?! Гнусные инсинуации!

— Ну ладно, не зеваешь — обшариваешь все на предмет посторонней магии. Но ты все равно на них посмотри. Они так забавно стараются вызвать к себе доверие…

— Это как?

— А вот так. Человек воспринимает мир с помощью пяти основных чувств и семи вспомогательных. Это вам читали на лекциях? То, что доступно только одаренным или нелюдям, мы трогать не будем. А вот какое основное чувство из пяти? На твой взгляд?

— Наверное, зрение.

— Я верю тому, что вижу. И именно на зрение стараются воздействовать профессиональные послы. Неброская, не слишком раздражающая одежда, чтобы внимание не отвлекалось от жестов и лица человека… Да и сами жесты… Прямой взгляд в глаза, честное выражение лица, мягкая улыбка, опять же поза — руки чуть расставлены, повернуты ладонями в твою сторону, ноги не скрещены и спокойно стоят на полу, не дергаясь и не выбивая дроби, тихий и вкрадчивый голос… Существует еще много признаков невербального общения. Это я тебе перечислил самые основные. Но если они есть — значит, человеку от тебя точно что-то нужно. Или он хочет произвести на тебя впечатление. Можешь запомнить на будущее.

— Где-то я это уже слышала, насчет невербального общения… А, вот! Цыганки!

— Это кто?

— Профессиональные попрошайки и воровки в нашем мире.

— И вы их терпите?

— Как неизбежное зло. Впрочем, для них это скорее спорт или наследство предков, чем способ выжить и заработать.

— Странно там у вас.

— Не в этом дело. Понимаешь, они тоже работают на этих принципах, но они создают вокруг жертвы хаос: мельтешат, галдят, играют яркими красками, сбивают с толку, ошеломляют… Человек и сам не замечает, как отдает им все и еще немного сверху.

— Наши послы не галдят. Но ты посмотри сегодня на посла Азермона и учти — если себя так ведут, значит, с тебя хотят что-то получить. Ага?

— Пошли уже, твое величество…

— А будешь величеством называть — выпорю.

— Нахал!

— Ведьма!

— Гад ушастый!

Вот этот разговор о после мне Буздюк и напомнил. Вроде бы все хорошо, но слишком открытая поза, слишком веселый голос, слишком честные глаза… Дайте, тетенька, попить, а то так кушать хочется, что аж ночевать и негде, и не с кем…

Ладно еще дипломаты извращаются, им по должности положено. А ему зачем? Придворный маг — и так серьезная должность. Тут не до впечатлений, тут пахать и пахать. А он старается… Зачем?

А о чем это он там вещает?

— Жить будете в северном крыле дворца. Там есть очень удобные комнатки на двоих. Девочки, разумеется, поселятся вместе. А вы, ребята, как-нибудь разберетесь. Тем более вещей у вас немного. — Пятнадцать чемоданов?! Он что — слепой?! — Домой вы будете приходить только ночевать, питаться на кухне: хотите отдельно, хотите со слугами.

Со слугами? Хм-м-м… с другой стороны, — а какая разница. Я в Элварионе уже нахлебалась этикета по самое не могу. Одна малая королевская трапеза чего стоит! Девять перемен аперитива, восемнадцать сортов закусок (к каждой свой столовый прибор) и, не дай высшие силы ошибиться, пятнадцать перемен первого, тридцать перемен второго и сорок пять сортов сладостей. Все это подается и потребляется строго по правилам этикета: отдельной ложечкой, отдельной вилочкой и на отдельной тарелочке, с отдельной салфеточкой для каждого блюда, с переменой соответствующего вина, сока или кадри, чтобы полнее раскрыть и подчеркнуть тонкий вкус именно этого блюда, и под лирическую музыку, способствующую перевариванию именно этого блюда. Два раза меня Тёрн туда-таки затащил. Потом я готова была и на конюшне сено слопать, лишь бы без церемоний. Что такое большой королевский обед, мне даже вспоминать не хочется. За время большого обеда можно не то что прочитать «Войну и мир», но и написать ее заново. А уж столоваться на кухне? Да это просто замечательно! Хочешь, чтобы твой быт во дворце сложился как можно удобнее — налаживай контакты с дворцовыми слугами. Вот и весь секрет. Давно известно, что в стране главный — король, а во дворце — дворецкий. Или, как это здесь называется, главный распорядитель. Пообедаем вместе, что-нибудь починим, кого-нибудь вылечим — и найдем общий язык. Благо элвар мне преподавал начатки дипломатии. Надо соглашаться как можно скорее.

Я не успела.

— Со слугами?! Но это просто отвратительно! Ужасно! Кошмарно!

Березка. Дура!

— Я не могу! Это просто попрание всех традиций! Мы же ученики магов, мы студенты Универа, а вы говорите, что мы должны есть со слугами?! О-о-о…

Хуже ничего и придумать было нельзя. Буздюк улыбнулся так, что у меня скулы свело от патоки.

— Милая девушка, и я, и вы — всего лишь слуги народа и не можем ставить себя выше тех, кого поклялись защищать. Я думал, что вы это понимаете. Как вас вообще допустили в Универ с таким снобизмом? Мне придется написать серьезное письмо директору. А теперь берите чемоданы — и идите за мной. Я покажу вам ваше жилье. День — вам, чтобы освоиться в Милотане. Потом жду вас у себя в кабинете. Где ваши браслеты?

Я молча протянула ему набор из шести штук. Буздюк взял самый толстый и застегнул на запястье. Остальные нацепили мы. Без спора и без драки — все равно ничем эти браслетики не отличались и являли собой примитивный артефакт. Если с нами случится что-то серьезное (кирпич упадет, вурдалак задерет) — руководитель узнает об этом. Очень утешительно для скорбящих родственников.

Буздюк развернулся и быстрыми шагами направился к выходу. Я зашипела, подхватила самый маленький чемоданчик с лекарствами и один, чуть побольше, с косметикой — и последовала за ним. Можно бы протащить их и левитацией, но показывать раньше времени все, на что я способна, мне не хотелось. Общение с элваром изменило меня: в лучшую или в худшую сторону — не знаю, но теперь я старалась держать карты в рукаве.

— Ребята, возьмите часть чемоданов, ей одной не справиться, — попросила я через плечо и увидела, как мальчишки подхватили тяжеленные сумки телекинезом. Березка плелась в самом конце процессии, представляя, что ей наговорят ребята. Да и я добавлю. Ничего не скажешь, Березка отличный врач, я бы хоть сейчас доверила ей свою жизнь, но в то же время она бывает глупа до невообразимости. А ее снобизм иногда на пару порядков превосходит аристократические заскоки Лорри. Эх, жаль, что бабушка с нами не поехала. Но обычным путем до Милотана пилить и пилить, а телепортацию она, как и все привидения, просто не перенесет.

Ох, если из-за этой заразы березовой мы не получим отличных оценок по практике… урою!

— Ёлка, давай сюда эту гадость. — Лютик вытащил у меня из рук чемоданы и перекинул к остальной куче. — Почему ты…

Сейчас он скажет что-нибудь типа «не левитировала их, ты же умеешь, и сил у тебя хватит» — и Буздюк поймет, что я перспективный маг. Почему-то мне этого вовсе не хотелось. Лучше пока оставаться незаметной, этакой «серой скотинкой».

Я тут же толкнула его локтем и указала глазами на Буздюка, а потом подмигнула. Пантомима заняла не больше двух секунд, но приятелю этого хватило. В глазах УМа загорелось предчувствие новой шкоды — и он продолжил:

–…не отдала их нам сразу? Ты же женщина и не должна носить такие тяжести.

— Не хотела вас обременять, — великосветски пропела я.

Мы проскакали по коридорам вслед за Буздюком и оказались в малообитаемой части дворца. А судя по пыли в углах, эти места посещали только слуги — раз в год и под большое лирическое настроение.

— Вот ваши комнаты, — сообщил Буздюк, поворачивая ключ в замке.

Я аж зашипела от возмущения. Комнаты? Никвик не соврал, действительно комнаты. Но даже по меркам коммуналок это было нечто. Крохотная гостиная (она же кухня, она же столовая) вмещала стол, шесть стульев (жестких и неудобных даже на вид), металлическую плиту (над ней висела полка с утварью), металлический же умывальник, шкаф и ковер, которым пренебрегла даже непривередливая дворцовая моль. Высота от пола до потолка — не больше двух с половиной метров. Окошки — не пролезть и кошке. Из «гостиной» открывались три двери в три небольшие комнатки. В каждой стояла двухъярусная кровать и крохотная тумбочка. На стене — вешалка. Вот и вся обстановка. Скромненько, простенько, по-спартански…

— Санузел за углом. Мой кабинет на третьем этаже в западном крыле. Завтра жду вас к десяти утра, — проинформировал всех Буздюк и еще раз грозно взглянул на Березку. — А с вами еще будет отдельный разговор. Ваше поведение просто омерзительно.

С этими словами наш руководитель улетучился из комнаты. Я вздохнула. Интересно, куда в этом курятнике мы умудримся распихать пятнадцать чемоданов?

— Ну что, затаскиваем — и поговорим?

— Пусть сама затаскивает. Овца, — огрызнулся Лютик, сваливая чемоданы кучкой у двери. — Молчала бы, нас бы сюда не засунули.

— Нас бы сюда засунули в любом случае, — покачала я головой. — Это не просто так.

— А как? — окрысился Эвин.

— Не знаю. Мало информации для размышлений. Тёрна бы сюда…

— Он бы здесь не поместился, — проворчал Лютик.

— А как разместимся мы? — заволновалась Березка. — Мне необходимо уединение…

— Больше тебе ничего не нужно? — окрысился на нее Эвин. — Молчи побольше, за умную сойдешь. Ёлка, твоя какая комната?

— А вы как собираетесь размещаться, мальчики?

— Мы с Лергом в одной комнате, — отозвался Лютик. — Как-то уже привыкли.

Лерг только кивнул.

— Эвин, а ты меня на постой пустишь? — поинтересовалась я.

— Пущу. Но я ночью храплю.

— У меня замечательные затычки для ушей. Еще элвар подарил.

— Поделишься, если что?

— Самой мало, — парировала я.

— Но, может, тебе лучше будет жить с подругой, а не со мной, — продолжал сомневаться Эвин.

Я хлопнула его по плечу:

— Ты сам хотел бы жить в одной комнате с обладательницей пятнадцати чемоданов?

— Нет. Тебе где лучше спать? Наверху или внизу?

— Все равно.

— Нет, Ёлка, выбирай ты.

— Тогда наверху.

— Договорились.

— Ёлка, ты что — собираешься жить в одной комнате с мужчиной?! — в ужасе выдала наша березовая.

Я фыркнула:

— Эвин, ты ко мне будешь сегодня приставать или поспим по-братски?

— Нужна ты мне, как собаке магоматика, — ответствовал галантный кавалер. — Даже если ты сама ко мне приставать начнешь — и тогда удеру. А то мне твоя бабка мигом брачный контракт оформит.

— Нужен ты ей был! Лорри меня уж за герцога в мечтах выдала, — огрызнулась я. — Березка, ты успокоилась в отношении моей репутации? Если еще сомневаешься, могу добавить, что здесь сексом заниматься — как на дворцовой площади. Стены просто картонные, слышимость — идеальная, двери без запоров, а кровати — скрипично-страдательные. — Я получила в ответ кивок от Лютика, который уже осматривал комнатушки, и продолжила: — Лерг, Лютик, занимайте помещения. Потом мы с Эвином. А затем наша медпомощь с чемоданами. Всем ясно?

Ясно было всем. В итоге мне и мальчишкам достались угловые комнаты, а Березке — центральная. Она начала перетаскивать свои чемоданы и распаковывать содержимое, а мы, не сговариваясь, швырнули рюкзаки на койки — и отправились бродить по дворцу. Первый инстинкт ребят с факультета самоубийц — разведка трех самых важных направлений. Направление первое: как, куда и какими путями удирать в случае чего. Второе: где можно разжиться чем-нибудь съедобным и вкусным, лучше — в любое время дня и ночи. И третье, самое важное, направление: где то место, куда и король пешком ходит, то есть санузел.

Первый санузел обнаружился именно там, где говорил Буздюк. По запаху. Воняло так, что мухи дохли. Лютик скорчил рожицу:

— И сюда я должен зайти?! Без противогаза?

— Зачем тебе противогаз, когда есть прорва заклинаний, нейтрализующих запахи?

— А ты прикинь, сколько мы энергии потратим, чтобы нейтрализовать ТАКОЕ амбре?

Я прикинула:

— Много. Но не смертельно. Поделим по-братски. И вообще, используем пару уборочных заклинаний и отчистим здесь все начисто.

— А мы сможем?

— Сможем, — уверенно ответил уже Эвин. — Никаких ограничений на магию здесь нет. Хоть уколдуйся.

— А потом все опять загадят, — протянул Лерг. — Мы тут в золотари нанимались?

— А с чего ты взял, что хоть что-то загадят? — удивилась я. — Не забывай о нашей профессии!

Взгляд приятеля стал острым и заинтересованным:

— И что ты предлагаешь?

— Немножечко переделать стандартное охранное заклинание и прицепить к нему пару добавочных опций, — отозвалась я. — Если Лютик с Эвином уберутся, мы как раз успеем все обмозговать. И то же самое поставим еще в нескольких местах.

— Я — «за», — согласился Эвин. Составлять новые заклинания оборотень ужасно не любил, а вот воспользоваться готовыми — запросто, и с большой эффективностью.

— Тогда работаем, — согласился Лютик и запустил в приоткрытую дверь уборной небольшой смерч, который должен был собрать с пола весь мусор и вылететь в ближайшее окно вместе с ним.

Мы с Лергом на пальцах прикидывали энергоемкость заклинания и необходимые параметры. Получалось неплохо. За окном кто-то вопил, громко, недовольно и с обещаниями вырвать неожиданным уборщикам ноги и руки, но мы на эти мелочи внимания не обращали. Не надо было гадить на пол, а если уж нагадили — не стоит мимо проходить. Смерчик рассыпался сразу же после вылета из окна — и весь мусор вываливался на невезучих прохожих. Поэтому данное заклинание и не использовала каждая домохозяйка с магическим даром.

В уборной за это время успели также запустить дождь из мыльной воды, еще один смерч и отшлифовать все дождем без мыла. Теперь туда можно было даже заглянуть без риска задохнуться. И пахло розовой водой.

Местный санузел состоял из двух кабинок для уединения и общения с природой, трех раковин и двух кабинок с душем в дальнем углу. Мы с Лергом обновили заклинания на всем этом добре, поставили охранку — и довольно заулыбались. А что, хорошее заклинание вышло. Грамотное и с очень хорошим шуточным компонентом.

А потом мы отправились на поиски кухни.

Кухня нашлась еще быстрее. Эвин вычислил ее по вкусному запаху, а мы — по грохоту и треску. Там явно требовалась помощь УМов.

Дворцовая кухня Элвариона была ничуть не меньше. Куча столов, куча шкафов и всякой утвари, печи и камины, в которых можно зажарить целого быка, шум и грохот, жуткая жара и поварята, бегающие туда и сюда. В этом заключалось единственное отличие: Тёрн в принципе был против того, чтобы дети работали до сорока лет. Да-да, до сорока. Элвары взрослеют медленнее. Их сорок примерно равнялись по уму и внешности нашим семи. Это одно из немногих ограничений, которое не смогли обойти их создатели. Если бы они ускорили процесс роста, элвары стали бы гораздо более уязвимы и быстрее старели. Все в мире взаимосвязано. Например, споткнувшийся поваренок, летящий на пол поднос с роскошным малиновым желе и возмущенный вопль повара:

— Шаст! Ноги вырву, уродец!

Подносу не дал повстречаться с полом Лютик. Легким движением пальца коллега направил и поднос, и поваренка к ближайшему столу. Повар устало перевел дух.

— Благодарю. А кто вы такие?! Почему посторонние на кухне?! Кто вас сюда пустил?!

Я поняла, что следующей фразой нас просто выставят, и поспешила громко доложить здоровенному дядьке в огромном красном колпаке (в этом мире повара почему-то поголовно ходят в красном, а палачи — в черном. Белое здесь носят исключительно священники и учителя, за исключением нашего Универа, где в почете мантии факультетских цветов).

— УМы из Магического Универа, присланы на практику к Никвику Буздюку. По его распоряжению отправлены на кухню, для пропитания и выживания.

Повар ухмыльнулся:

— Не взяли вас с королем обедать? Сам Буздюк небось на эти обеды как в сортир бегает, а учеников — на кухню?

— А что тут удивительного? — пожал плечами Лерг. — Он уже взрослый маг, а мы еще маленькие и глупые. Нас не надо пугать королем, нас надо много и вкусно кормить, вот он нас сюда и направил.

— А отработать кормежку вам в голову не приходит?

— Скажите, что делать, — отработаем, — улыбнулась я.

Повар на первый взгляд казался неплохим человеком. И судя по спасенному желе, кормить нас будут вкусно. А отработать… Почему бы и нет? Магов мало, проблем много. Повар был бы дураком, если бы не попытался поторговаться.

— Тогда сейчас садитесь, я вас накормлю обедом. А потом поможете кое в чем. Надо камины прочистить, на плитах обновить заклинания, ну, и еще по мелочи.

Обед оказался шикарным. В супе-пюре ложка стояла, говядину можно было даже не резать ножом, она под ним просто рассыпалась, соус я чуть не вылизала с тарелки, а приступая к малиновому (тому самому, доблестно спасенному) желе, я поняла: если этот повар попросит — я тут пропишусь и все плиты буду править до позеленения. Что и высказала.

Повар расплылся в улыбке:

— Люблю, когда женщины хорошо кушают! А то этим придворным кривлякам что ни наготовь, ничего в рот не пойдет. Толстеют они, видите ли!

Я облизала ложку:

— Плевать на толщину. Господин Аддер, все, что вы приготовили, просто восхитительно. Пища богов. За порцию такой вкуснятины я согласна даже перевоспитать всех придворных кривляк.

— Такого подвига я от вас не потребую. А вот прочистить водопроводные трубы и восстановить подогревающее воду заклинание…

Слопав замечательный обед, мы серьезно решили его отработать, обновив кухонные заклинания, сколько сможем. Даже если и не все сразу, то хотя бы часть.

В итоге на кухне мы пропахали еще два часа. И вышли оттуда усталые, но сытые и довольные, с личным приглашением шеф-повара заходить в любое время.

Заодно мы наслушались дворцовых сплетен и узнали много нового и интересного о своем руководителе. Хотя и не слишком лестного. А дело было так…

Как оказалось, Никвик Буздюк был назначен на должность верховного мага совсем недавно, около двух лет назад. И произошло это в результате трагического случая.

Милотан (а столицу в прибрежных государствах тут принято называть по названию страны) — портовый город. Город красивый, замечательный, оживленный и — увы — опасный. Это верно для всех портов и всех миров. Но здесь опасность увеличивается втрое-вчетверо, потому что в море ворота открываются много чаще. И нечисть из них выбирается самая разнообразная, объединенная только одним стремлением — кушать. И вовсе не травку и планктон.

Два года назад придворным магом был Сансан Тафид — умница, очень порядочный человек, хороший маг, собравший грамотную команду. Вот в эту команду и входил Буздюк, где-то на десятом месте: подай, принеси, пошел вон, не мешайся… На большее у него не хватало ни ума, ни квалификации. А еще — Сансан, будучи человеком глубоко порядочным, терпеть не мог подхалимов и лизоблюдов. И Буздюка держал в основном для представительских целей.

— Как маг ваш руководитель — сковородка без ручки, да еще и с трещиной, — откровенничал шеф-повар Аддер Михмон. — Мне Сансан часто говорил, что гнать его надо к лешевой матери, но уж больно хорошо этот тип со всеми ладит. Сам Сансан-то человек был прямой, даже королю в глаза говорил, где тот неправ. За что его все и уважали. Любить не любили, врать не буду. Кое-кто из аристократов аж ядом шипел, третий принц — вы пока его еще не знаете, его Ритольд зовут — вообще Сансана терпеть не мог, а Буздюка все обожают. Ну, не все, конечно, разве ж этот придворный гадюшник может двигаться в одном направлении? Здесь так: если Альда любит синий цвет, то Ронда — обязательно красный, а синий поливает на всех углах ядом. А Буздюк…

— Кажется, я понял, — прищелкнул пальцами Лютик. — Грамотный подход к начальству, грамотный отход от начальства и постоянный популизм с подхалимажем. Оно?

— Во-во, — закивал шеф-повар. — И попу, и рожу, и все, что начальство захочет. Постоянный лизм.

— И только за это его назначили на пост? — Я в тот момент обследовала заклинания, наложенные на вентиляцию, и поэтому мои слова прозвучали глуховато.

Заговаривать ее оказалось достаточно легко. Видимо, неизвестный мне Сансан был хорошим магом. На его старые заклинания легко цеплялись новые, а иногда и цеплять не надо было. Старых хватало. Обновить — и все. Пришлось только немного почистить сеть от глюков и багов…

Если прилично сплетенное заклинание охватывает всю кухню — это компьютерная сеть. Сеть грамотно построена? Прописаны все адреса, крепкий сервер, хорошие и правильно установленные пакеты программ… Конечно, есть и еще много нюансов, но главное-то понятно? Вот таким заклинанием и было все оплетено: от пола, чтобы легко чистился, впитывал нечаянно пролитое и не скользили ноги, до вентиляции, чтобы не только выводить запахи, но и понижать уровень шума, обеспечивать хороший приток воздуха… так можно перечислять до вечера.

Если сеть делал грамотный админ — все будет пахать и пахать, причем так, что начальство еще и шипеть станет на беднягу — ты почему ничего не делаешь, тунеядец, бездельник, негодяй! В грамотно построенной сети не бывает глюков, вовремя выявляются и убиваются вирусы, не теряются файлы, не вылетают компьютеры… Одним словом, с ней тоже хватает работы по поддержанию на нужном уровне и обновлению, но тебе не приходится тратить время на борьбу с последствиями твоей собственной небрежности и глупости.

Здесь была именно такая, хорошая и грамотно сплетенная сеть. Мне надо было просто ее обновить. Но если к хорошей сети пустить не то, что юзера, а полного ламера, да доверить ему права админа, хотя он в программах — как свинья в политике, через две недели все пойдет наперекосяк. И то, что я видела, было очень похоже.

— Сеть делал Сансан? В смысле, заклинания накладывал? — уточнила я.

— Ага. А Буздюк раз пять за все время забегал, чего-то тут воротил — и опять убегал. Не любит он кухню. И работать не любит. А вот как пожрать — это он завсегда. Еще и королю смеет жаловаться, паразит! Мне потом передают: Буздюк считает, что в Гварде грибы солят немножечко по-другому, с добавлением ловрошника и герчины… Много он понимает!

— Ничего не понимает, — утешила я Аддера. — И ваше счастье, что он сюда особенно не лез. Мы можем восстановить все, как было при Сансане. Если вам хочется, часа за два управимся. Только потратиться придется. Накормите нас потом еще раз и вина дадите. Немного подогретого красного, если можно…

— Да можно, конечно! И накормим, и напоим, и доставим! — возрадовался Аддер. — А вы правда сможете? Бывало, Сансан придет пообедать, потом всех выставит часа на два, выходит усталый и говорит, что все почистил, подлатал, теперь работать будет… и правда — работает, хоть ты что делай! Но он же так каждый круг с ней мучился! А то после буздюковских забегов все не пойми как работает! Разве ж при Сансане полы скользили?! А дымовые трубы…

Пассаж о трубах я выслушивать уже не стала, а поделилась с ребятами своими наблюдениями. Обследовала сеть именно я. Почему? Потому что кому-то надо. Потому что я вечно лезу вперед. Потому что у меня есть минимальный, но опыт работы с сетями в Элварионе. Сеть изначально была хорошей. Просто потом Буздюк вместо грамотного обновления начал все перестраивать под себя. Вот и вышел полный бордель. Грубо говоря, навешали инородных и некачественных программ, запустили вирусов — и пошли глюки. Исправить все это было возможно. Но только если работать кругом. Я могла хорошо отслеживать и вылавливать проблемы. Лерг незаменим для силовых акций. Лютику хорошо удавалась деятельность мелкая и особо тонкая, где, образно говоря, надо манипулировать не клещами, а пинцетом. Эвин прекрасно согласовывал и координировал действия, а при необходимости мог и поделиться силой. Это у них, у оборотней, стайное. Как лапы и хвост.

Таким образом, мы могли исправить нанесенный Буздюком ущерб. Но товарищ мог быть весьма недоволен. И потом все опять испортить. А жа-алко. И работа хорошая, и мы не зря силы вкладываем…

Посовещавшись, мы решили так: чиним, обновляем и ставим то, что не сделал в свое время Сансан, — защиту от дурака. Не сегодня. Сегодня нам едва хватит сил на восстановление. Защиту будем ставить в пять-шесть приемов, не меньше, о чем мы и сказали шеф-повару.

— Так что ж мне — жалко?! — удивился Аддер Михмон. — Обновляйте. Делайте. А точно сможете?

— Постараемся.

— А то ребята приезжали на практику, я их было просил, а они говорили: не по зубам работа.

Все правильно. Я бы тоже абы кому сеть не доверила. А то получишь на свою голову… последствия.

— Ёлка у нас уникум, — вмешался Эвин. — Если она говорит, что справится, даже не сомневайтесь — сделает. Она в Элварионе…

— Молчи уж, — цыкнула я на оборотня. — Трепло.

Лютик задумчиво сжал двумя пальцами переносицу. Этот жест почему-то выглядел ужасно трогательным в его исполнении:

— Ёлка, ты точно сможешь?

— Построить не смогла бы. Но чинить проще.

— Ой ли? — недоверчиво протянул Аддер.

— Дело в том, что у вас все замкнуто в сеть, — объяснила я. — Ваш Сансан был талантливым магом, если смог так сделать. Он не накладывал заклинания по отдельности, а связал все вместе. Если чинить — то все сразу.

— Вы точно справитесь? Буздюк вот только хуже пока делает.

Что ж. Заказчик имеет право на сомнения. Я ответила честно:

— Сделаем все, чтобы не испортить хорошую работу. Сансан грамотную сеть сваял. Грех ломать и издеваться, как этот ваш Буздюк.

— Вот кому бы там подохнуть, — проворчал Аддер.

— Там — где? — уточнила я.

— А где Сансан погиб. Вместе со всей командой. Рассказать?

— Лучше потом, — решила я. — Сперва мы все почистим, а потом нас так и так придется откачивать, вот заодно и расскажете, чтобы время зря не терять.

— Ёлка, ты права, — поддержал Лютик. — Время — жизнь.

Широкое лицо Аддера вдруг расплылось в улыбке. Шлепок по спине едва не свалил Лютика с ног.

— Вот и Сансан так говорил. Давайте, ребята. Что нам делать?

— Лучше выйти, — честно призналась я. — Возможны побочные эффекты. Не хочу рисковать вашим здоровьем.

— А своим?

— А жизнь требует.

— Так, огонь выключили, кастрюли закрыли, все съедобное убрали, — загремел Аддер на всю кухню. Через десять минут все было готово. Последним покинул корабль (то есть кухню) капитан. Подмигнул нам на прощание — и прикрыл дверь. Но щелочку оставил. И в нее тут же просунулись любопытные носы. Кто-то даже на пол лег, во всяком случае, одно ухо торчало как раз на уровне плинтуса.

Мы встали в угол, туда, где Сансан свел все линии и контуры управления (в нашем мире я бы сказала — влезли на сервер), взялись за руки, объединили сознания — и провалились в транс.

Действовать вместе мы тоже умели. Некоторых тварей меньше чем впятером и не завалишь. Поэтому нас обучали словно складывать из наших лучших качеств и талантов сложную головоломку. Мы часто практиковались вчетвером именно в таком составе и уже привыкли друг к другу. Знали, на что рассчитывать. Не помешал бы еще и лекарь, чтобы отслеживать наше состояние, но чего нет, того нет. Придется мне и Эвину.

— Начали.

И мы начали. Первым делом мы просто чистили сеть. Потом лечили. Потом восстанавливали, что могли. Магия во многом похожа на программирование — если поискать, всегда можно найти резервную копию нужного файла или его отпечаток. Сложно, нудно, тяжело — но надо. Очень надо.

К концу второго часа мы просто валились с ног. Зато сеть была восстановлена до первоначальных параметров. А мы… Мы расцепили руки и повалились, кто где стоял. Ноги почему-то заплетались. Хотя оно и понятно. Что требует больше сил: один мощный выплеск или монотонная работа несколько часов подряд? Что тяжелее переносится организмом: бег на сто метров или марафонская гонка? Мы сейчас перенесли именно марафонскую гонку. И восстанавливаться нам надо было часа четыре.

Первым на кухню заглянул Аддер:

— Все? Войти можно?

Я попробовала кивнуть — и тут же передумала. Голова кружилась. Пришлось ограничиться коротким:

— Можно!

Получилось негромко, но вполне отчетливо. Аддер тут же просочился обратно в кухню, а уж за ним волной хлынули повара и поварята.

— Вы себя нормально чувствуете?

— Нам просто надо восстановиться. И все будет хорошо. Вы пока проверьте что-нибудь, чтобы убедиться.

— Да я вам и так верю.

— А мы просим, — поддержал меня Эвин. — Все. Вы не так хорошо нас знаете, чтобы верить на слово.

— М-да, — протянул кто-то из поваров. — А то Буздюк — пролетит, нагадит, чирикнет, что теперь все работает, — и тут же в другие места, только хвост мелькнул…

Я фыркнула. На миг я представила себе Буздюка в образе большой, громко стрекочущей и гадящей сороки-воровки. Получилось забавно.

Тем временем один из поварят поджег бумажку и полез в камин, второй разбрызгал на полу масло и попытался поскользнуться, третий налил в железную плошку воды и засунул ее в морозильный шкаф.

Остальные помогали нам подняться и конвоировали к большому столу.

Зажегся огонь на плите, Аддер начал колдовать над кастрюльками, что-то туда выжимая и добавляя…

— Тяга, как в аду, — сообщил первый поваренок.

— Масло впиталось. А полы не скользят, — заметил второй.

— Минута — и лед готов. А раньше двадцать минут ждали, — отчитался третий.

Аддер обернулся и расплылся в широкой улыбке:

— Как при Сансане.

— Почти, — поправила я. — Сансану требовалось время, но он все мог делать в одиночку. Нам до такого мастерства и силы, как до Риоллена, но система будет работать. Позже мы поставим вам защиту, чтобы никто не ломал систему, а просто подпитывал ее силой, как батарейка.

— Вы, пожалуй, сможете.

— Сможем. Сансану просто не было необходимости так поступать. Нам — есть. А если решите что-то обновить, поговорите со студентами в черных плащах. Мы — умные. Не сможем сделать — так хоть и не нагадим.

— Пейте, — Аддер собственноручно разлил по большим бокалам горячий красный напиток. Я послушно протянула руку и сделала большой глоток. Это было красное эльфийское с пряностями и какими-то сладостями. Кажется, шоколадная эссенция, но не точно. Зато вкусно — язык проглотишь.

— Я вам сейчас еще мяса поджарю. С кровью?

— Мне можно сырое, — улыбнулся наш оборотень.

— Я вам сейчас приготовлю гвардский шашлык. У нас его редко делают, но я умею, — спокойно заверил его Аддер. — Только поставлю жарить мясо для ваших друзей, чтобы вы получили свои порции одновременно…

— Восхитительно, — протянул Эвин.

Я промолчала. Гвардский шашлык известен и в нашем мире. Это сырое мясо, нарезанное полосками, с приправами, специями и соусами. Только у нас оно называется мясом по-татарски… кажется. Аддер тем временем суетился у плиты. А на мой недоуменный взгляд коротко пояснил:

— Найдется кому приготовить королевский ужин. А я не гордый, могу поблагодарить вас и таким образом.

Мы оценили. И оценили замечательно приготовленное мясо. Эвин слопал первую полоску своего варварского бифштекса и поднял вверх развернутую тыльной стороной к собеседнику ладонь — высший балл чему-либо в Гварде. Аддер наблюдал за нами со снисходительной улыбкой.

Утолив первый голод, я посмотрела на него:

— Аддер, вы обещали рассказать нам о Сансане. Как он погиб?

— Плохо. Гройн.

— И эта дрянь еще жива?!

Я чуть со стулом не взлетела. Что такое — гройн? Замечательная зверушка. Шикарная! Больше всего она похожа на гигантского кальмара. Только кальмар мягкий, а гройн — бронированный, и все его туловище покрыто чешуей, на пробивание которой требуется как минимум восемь пожаров. Размеры у этого милого моллюска примерно десять на сорок метров. И это только туловище. Гройн еще ведь обладает и щупальцами длиннее туловища раза в два-три. Щупалец всего восемнадцать хватательных — они длинные, примерно сотня метров, слабо бронированные и с когтями — и два толстых щупальца длиной всего по пятьдесят метров — это два псевдорта, которыми гройн также может поглощать пищу. И, словно этого мало, у гройна есть и еще защита. Что-то вроде щупалец? Волос? Шерсти? Что там имеется у ядовитой медузы? По всей поверхности тела гройн кажется обросшим темно-красной шерстью. Только это не шерсть, а что-то вроде стрекающих нитей. В воде они распускаются на несколько десятков метров вокруг и отравляют все, что к ним прикоснется. Дотронулся — и ты полупарализован. А потом — тебя хватают и тащат в пасть. Если эта пакость поселяется в океане, начинаются большие проблемы, как минимум с кораблями, потом с рыбой, а потом и с людьми, хотя бы потому, что часть щупалец прекрасно дотягивается на сушу, а милой зверушке не важно, чем — или кем — питаться. Она непривередливая.

— Да нет, — махнул рукой Аддер. — Сансан тогда пошел со своей командой, сам полег, но и ее не пропустил.

— И сколько человек было в команде? — деловито поинтересовался Лютик.

Вообще-то маги выходили на гройна не меньше чем группой в пятьдесят человек, и то потери составляли почти сорок процентов. Лучшим методом считалось посрезать твари все щупальца, пробить панцирь, залить внутрь пять-семь бочек аконитина и оставить гройна подыхать на волнах. Почему так сложно? А вы сами попробуйте как-нибудь сжечь рыбу — в море. Получится? Ой ли! Чтобы ее поджарить, надо ее вытащить на сушу. С гройном этот номер не проходит. Ой, нелегкая это работа — из болота тащить бегемота. Сжечь его в море — слишком тяжело и долго. Взорвать — а кто будет чистить море? Зверушка совершенно несъедобна, а яд выделяется еще декаду после гибели твари. Это не лучше какого-нибудь нефтяного пятна в мире техники. Аконитин — сильнейшая концентрированная вытяжка аконита лилового, растущего в эльфийских лесах, — единственный яд, способный справиться с гройном. Кстати, для сравнения — одной капли аконитина хватит, чтобы убить слона, просто капнув на язык.

— Восемь.

— Сколько?!!

Тут уж мы все офигели. Ввосьмером?! на гройна?! Победили?!

Да быть того не может!!!

Вероятность победы тут была… ну, как выбрать президентом абсолютно честного человека: один — к миллиардам и триллионам.

Аддер просто наслаждался зрелищем отпавших челюстей и вытаращенных глаз. У оборотня даже кусок мяса изо рта вывалился.

— А почему нам до сих пор не читают лекции на тактике боя?! — задал вопрос Лютик. — Эту тактику надо в Универе преподавать. А у нас — тишина.

— Мы знали, что здесь неспокойно, — пожала я плечами. — Но студенческая жизнь сыграла с нами дурную шутку. Кто из студентов будет обращать внимание на новости из Милотана, если гораздо интереснее обсуждать новое Тайлино приворотное заклинание. Или как умудрились вселить дух лося в гоне в тапочки Тоффина.

Ребята зафыркали. Эх, хорошие были проделки.

— Это как? — заинтересовался Аддер.

— Да просто, — махнул рукой Лерг. — Есть у нас один преподаватель. Обожает охоту. Преподает у нас стрельбу. И, видимо, кого-то он допек до красных глаз. Студенты подсуетились — и вселили в его мокасины из лосиной шкуры двоих духов — в один дух лося в гоне, в другой — лосихи. Но лосихи не в гоне. Что произошло дальше — страшно вспомнить. Он эти мокасины надел — и рванул по Универу. Лоси, они ведь в эту пору… гон у них… А когда мокасинам гоняться надоело… М-да, та еще камасутра получилась.

— Ага, перелом ног в восьми местах, два дня всем факультетом лекарей только мышцы с сухожилиями расплетали, — припечатала я. — Хотя зрелище мокасин, когда они друг друга попытались… это самое… было действительно впечатляющим.

А сколько времени мы потратили, шляясь по лесу и разыскивая хоть что-то от нужных нам лосей? А незаметно выкрасть мокасины? А зашить в них найденные частички животных — кусочек шкуры и кусочек рога? А заклинание, которое активизировалось только в нужный момент, когда мокасины полностью прогрелись теплом своего хозяина? Гений все преодолеет! А мстительный гений — тем более! До сих пор вспомнить приятно.

Аддер тихо захихикал:

— А поймали негодников?

— Нет. Улик почему-то не осталось.

«Почему-то» носило красивое имя Асинь, училось второй год на факультете лекарей и было по уши влюблено в Кейра — одного из нашей компании шалопаев. Асинь и звездочку с неба достала бы, не то что мокасины разрезала по шву в нужный момент. А уж улики изъять — и вовсе дело минутное.

— А с приворотным зельем что получилось?

— Это у нас есть мастер любовной магии. Стерва жуткая. Обожала такие розыгрыши. Подсовывала свои зелья всем подряд и издевалась над беднягами. Якобы «проводила практическое занятие». Оно и понятно, под действием приворотного зелья любой студент — или даже студентка — сам в котел полезет. Лишь бы обожаемая дама сердца улыбнулась.

— И что же произошло?

А то. Не надо было мне эту пакость подсовывать, да еще заявлять в глаза, что ты свое варево на Тёрне опробуешь. Вот и получила… стерва!

— Студенты приняли меры. Есть такое средство — если его выпить, то в желудке и кишечнике ничего не впитывается. А если не впитывается — зелье не усваивается, приворота не происходит. Мы его и глотнули. Там, правда, побочный эффект есть, через два часа после этого средства спать тянет так, что сваливаешься, где стоишь. Но мы сумели его растянуть до пяти часов.

— И что?

— Она нам дает свое зелье, а мы спокойно пьем и говорим, что это простая вода. Она бесится, а мы ей с невинным видом «наверное, пропало или протухло». Дама и глотнула сама. А зелье действовало оригинально. Оно же было сделано на ее основе. И случился тако-о-ой приступ нарциссизма! У нас зачет, а преподавательница от зеркала отойти не может. Целует свое отражение, ласкает, гладит, раздевается перед зеркалом и вертится во всех позах… потом кубики с записями ее самолюбования два месяца по Универу ходили.

— Да, вашей компании пальца в рот не клади.

— Или хотя бы вымой его перед этим, — меланхолично поддержал оборотень. — Но мы отвлеклись от гройна. Как Сансан его уделал — известно?

— Откуда бы! Вообще, у него команда была из девяти человек — две четверки, а он сам корректирует и направляет. И почти все там полегли. А от гройна только пар пошел. Сансан его сварил заживо. А на берегу потом даже следов от них не нашли.

— Почему на берегу? Гройн же…

— Да в залив он вошел, этот гройн. Аккурат на двести метров от берега! Здесь же глубина, сразу от берега — провал. Потому и порт, что любое судно спокойно подойдет и брюха не пропорет.

— Твою рыбу! Двести метров?

— И приближался. Сорок кораблей подавил. Сансан с командой на берег и кинулся. А потом там заполыхало. Аж все небо огнями расцветило. Смотрим: гройн весь из бледно-зеленого стал красным, а потом и багровым, и от него пар пошел. Через час люди на берег вышли, глядим, а там даже следа их нет. Кровь, вещи валяются, а людей нет, а что там было, как — никому и не известно. Король их вещи приказал на королевском кладбище похоронить. Там восемь могилок и отрыли.

— Восемь? А Буздюк где был?

— Ну да. А, да, Буздюка на тот день куда-то отослал. Повезло дураку.

— Повезло, — протянула я. — А Буздюк не знает, как восемь магов могли справиться с гройном? Сансан же не мог не делиться наработками со своей командой?

— Если и знает, то мне не говорит, — решительно заявил Аддер. — И вообще, ваш Буздюк так нос дерет, что рано или поздно его сломает, помяните мое слово. Нехороший он человек, гнилой велас. Давайте-ка я вам с собой что-нибудь перекусить соберу.

Аддер решительно встал из-за стола и засуетился по кухне. Я посмотрела на ребят:

— Мальчишки, вы представляете себе — гройна завалить!

— Интересно было бы посмотреть на его разработки, — протянул Лерг.

— Позволит ли Буздюк нам это сделать? — засомневался дипломат Лютик.

— А мы найдем, как его убедить, — подвел итог оборотень и нежно посмотрел на свою руку, лежащую на столе. Из пальцев на миг появились скромные такие, всего семь сантиметров, когти, шкрябнули по столешнице и тут же исчезли.

Я кивнула, дожевывая свой кусок мяса и запивая вином. Надо бы Буздюка показать Тёрну, благо приятель обещал устроить частный визит через декаду. А ребят я еще раз предупрежу, чтобы молчали, как рыбка окунь или рыбка кит — неважно. Но слишком много Буздюку знать обо мне ни к чему, хватит сплетен. И надо поговорить об этом с Березкой и намекнуть, что если она распустит язык, то будет последней в очереди на драконью желчь.

Чрезвычайно редкий и полезный ингредиент мне обещала Лилия. Самочки драконов очень раздражительны во время беременности еще и из-за проблем с желудком. Да-да, их тоже слегка, но подташнивает. И они срыгивают желчь. Узнав об этом, я очень попросила Лилию сохранить ценный алхимический реактив — и драконочка дала согласие. Вообще, после ее спасения, которое, кстати, завершилось свадьбой, Лилия и Лаванда готовы были меня на крыльях носить. И носили, если я приезжала в гости. А уж желчью поделиться — да никаких проблем. Все равно тошнит, я бы не попросила — и пропало, а так, глядишь, еще и польза будет.

От Аддера мы получили здоровущую корзинку со всякой снедью, которую венчал еще горячий здоровущий пирог с рыбой.

— Кушайте на здоровье, — напутствовал нас Аддер, — завтрак здесь в девять склянок, обед — в четыре, ужин — опять в девять. Заходите, накормлю. И так просто заглядывайте.

— «Так» мы постараемся заглянуть дня через три, — уточнила я. — Будем вам защиту ставить. Да, и еще… Это для всех ваших работников. Если нужно подзарядить амулеты или сварить что-нибудь простенькое — от прыщей, от ревматизма, — обращайтесь. Сделаем. Но это только между нами, ладно? А то придворные хай поднимут.

Шеф-повар расплылся в улыбке:

— Я со своими поговорю, чтобы вас особо не перегружать. Вы сколько здесь пробудете?

— Пятьдесят дней.

— Вот и отлично. Мы все успеем, и вам особенно трудно не будет, обещаю.

— По рукам.

— По рукам.

Березка так и не пришла. Что ж, ее проблемы. Ей мы еду добывать не собирались. Не терплю дешевого снобизма.

* * *

В комнате нас ожидал сюрприз. Пятнадцать чемоданов — это серьезный аргумент. Конечно, подруга не смогла их как следует распихать. Поэтому все было забито чемоданами и вещами, а Березка сидела на одном из гнусных стульев с самым печальным видом.

— Ну и что тут происходит? — поинтересовалась я.

— Места не хватает, — констатировал Лютик.

— Да, налицо серьезная проблема, — поддержал Лерг. — Ёлка, как ты думаешь, если построить из всего этого барахла в коридоре баррикаду…

— Что?! — тут же взвилась наша березовая. — Да ты хоть представляешь, сколько стоят чемоданы из натурального крокодила?!

— Из натурального? — уточнила я. — Не подделка?

— Конечно, нет!

Я кивнула.

— Тогда вопрос решаем. Лютик, у тебя сохранилось то заклинание, по призванию и вселению духа?

— Ты хочешь… — начал поймавший мою мысль Эвин.

Я кивнула:

— Хочу. Сейчас скинемся, активируем и повесим привязку на хозяина. Сами понимаете, нам здесь жить долго. Если сейчас не разберемся, потом будет только сложнее. А что до нашей подруги… Березка, если ты хоть слово скажешь про нашу компанию хоть кому-то в этом дворце — я твои чемоданы разгоню по периметру. Ясно?

Наша лекарь захлопала ресницами:

— Ёлка, ты что — в конспираторов заигралась? Да кому ты здесь нужна?

— Искренне надеюсь, что никто — и никому, — спокойно проинформировала я. — Дело в другом. Сюда приедет мой приятель. Элвар. И возможно, что тебя будут расспрашивать с целью найти подход к нему. Это я и хочу пресечь. Заранее. Ясно?

Березка кивнула в знак понимания. И тут же задала совершенно идиотский, на мой взгляд, вопрос:

— А если он приедет, нас могут переселить в комнату получше?

Я закатила глаза и повернулась к друзьям:

— Ребята, работаем?

— Работаем, — отозвался Эвин. Подобные махинации были как раз в его духе.

Пришлось потратить еще час на отработку заклинаний. То есть на соединение призыва духа покойного крокодила, его вселение в чемодан, подчинение, ну, и скромные, но зачатки разума, чтобы зверюшка опознавала нас пятерых и игнорировала всех остальных людей, а при случае больно щелкала крышкой по пальцам. Потом мы провели ритуал — и вытащили чемоданы за порог. Больше за них можно было не волноваться. Но Лютик на всякий случай еще навесил на чемоданы маячки. Вдруг при дворе найдется какой-нибудь мазохист, пожелавший-таки обзавестись чемоданом с характером голодного крокодила?

Первое письмо Ёлки

Ёлка: Привет! Проводим первую пробу самопишущего пера, на ошибки просьба не обижаться.

Лютик: Оно пишет, как слышит.

Эвин: Оно не слышит. Но пишет, где чьи реплики.

Ёлка: Ладно. Мы еще будем дорабатывать, чтобы оно писало только под диктовку хозяина, а не всех, кто рядом разговаривает. Теперь о главном. Телепортировались без проблем. Живем в прекрасных условиях.

Эвин: Ага, коммуналки обзавидуются.

Лерг: Не привередничай. Не короли.

Лютик: Короче, запихнули нас в такую дыру, что смотреть страшно. Но есть два плюса. Мы все вместе — это раз. И второй — здесь спокойно можно заниматься своими делами, все равно никто не заходит.

Ёлка: Руководителем у нас некто Никвик Буздюк. Лично мне этот Буздюк не понравился. Будем ждать тебя. Расскажешь, что у тебя на него есть.

Лютик: Ёлка, ну чего ты к нему привязалась? Мужик как мужик, может, даже и нормальный…

Ёлка: У меня — интуиция.

Эвин, лениво-насмешливо: Лютик, не спорь. Если женщина заговорила про интуицию — ты ее все равно не переубедишь.

Лютик: Это еще почему?

Эвин: Потому что ни одна женщина не признается в своей глупости.

Лерг: А женская интуиция — и есть глупости. И вообще, Ёлка, шла бы ты с ней… на факультет предвидения…

Ёлка: А тапкой по хряпке?

Лютик: Ну вот, начались силовые методы воздействия… Значит, оппонент прав…

Ёлка: Слушай, ты, попонент…

Шлеп!

Хлоп!

Уй!

Березка: Ёлка, перестань кидаться тапками! Ты меня сбиваешь!

Ёлка: Что ты такого делаешь, что тебе мешают перелетные тапки?

Березка: Я волосы из-за вас уложить не могу!

Лерг: Березовая, шла бы ты… в чемоданы!

Березка: Хамы невоспитанные! И чем вам Буздюк не нравится? Очень милый и приятный господин…

Ёлка: Вот и оно-то, что господин. Я таких дома насмотрелась. Сверху все сю-сю, ля-ля, весь такой хороший, как будто его заварным кремом намазывали, а ложкой ткнешь — такое попрет…

Березка: Ёлка, по-моему, ты просто перевозбудилась с дороги, вот тебе всюду враги и мерещатся. Могу дать настойку пустырничка.

Ёлка: Вылей ее себе в чемодан с косметикой.

Лютик, хихикая: Ёлка, ну зачем же так рычать, тебе от чистой души предлагают…

Ёлка, рыча: Слушай, цветочек, я тебе сейчас все лепестки оборву, а флакон с пустырником приспособлю вместо стебля с особым цинизмом…

Хор мужских голосов, испуганно-насмешливо (а то ведь и впрямь колданет, мало не покажется): Выщипывай потом на себе одуванчики.

Эвин: Ладно, не мешаем…

Ёлка, возвращаясь к листу: Продолжаем нашу переписку с фронта. Блин, это что — все тоже записалось? Ладно, вытирать не будем. Что написано пером…

Лютик, не удержавшись: За то рубят топором.

Щелк.

Ёлка, с чувством глубокого морального удовлетворения: Бесспорно.

Эвин: Ну и как мы завтра объясним Буздюку, почему у практиканта вместо волос — лютиковое поле?

Лютик: Ай, не щиплись, зараза, больно! Это же мои волосы!

Лерг, хихикая: Можем его в вазу поставить, вместо букетика! Или обрить под ноль!

Лютик: Ёлочка! Ну не сердись…

Ёлка: Извини. Наверное, я завтра допишу. А сейчас я буду объяснять некоторым несознательным личностям, что ЖЕНЩИН НЕЛЬЗЯ ОБИЖАТЬ!!!