Кентаврида

Галина Божкова

Время парусных судов и великих открытий; Англия главенствует на морях, Испания осваивает американский континент, открываются европейцам загадочные страны и затерянные земли. Индия, Африка, Америка падают под ноги «белому прогрессивному человечеству». Идёт передел мира. Проходимцы и ловцы удачи ищут применение своим силам. Встреча немецкого купеческого судна в Мировом океане с пиратами не могла не изменить судьбы выживших. Спаслись от гибели или пиратского плена только двое, доплыв до острова, принадлежавшего мифическим кентаврам. Тиха ли гавань среди бурных волн?

«Скажи мне, что не меняется? Или что кажется неизменным, потому что мы не успеваем заметить перемен…»

«Бытовая фантастика»

Глава 1

«Роза ветров»

Океан успокоено дышал. Издалека сглаженными гребнями шли волны, словно где-то за выпуклым горизонтом во времена великанов уронили камень такой величины, что волны разошлись от места его падения и целую вечность не могут остановиться.

Молодой помощник капитана Зиг Раушенберг в который раз залюбовался видом бирюзовой вздыхающей массы. Он представил, что волна, только что огладившая бок его корабля, пришла из сказочной страны, где цветут диковинные деревья и поют райскими голосами невиданной красоты птицы, и вечное лето никогда не остывает. Он как наяву увидел разноцветный солнечный мир, в котором ему хотелось бы очутиться. Но не одному, а как Адам и Ева в кущах рая, — вдвоём с любимой.

Молодой человек прислушался к словам знакомой с детства протяжной песни, что напевал матрос, штопавший рядом с мачтой запасной парус.

«Защити мою Гретхен, мой бог!

Сбереги от цепей и тревоги.

Верю, скоро на милый порог

Приведут меня снова дороги.

В деревянных своих башмаках

Выйдет Гретхен встречать моряка.

Да сияет огонь маяка

В тихой бухте.

Защити мою Гретхен, мой бог!

Год — не повод для нашей печали.

Корабли повернём на восток,

Мы не зря паруса поднимали!

В деревянных своих башмаках

Выйдет Гретхен встречать моряка.

Да сияет огонь маяка

В тихой бухте».

— Мой милый будущий капитан Зиг! — девушка подошла неслышно и прикоснулась к ладони Зига, лежавшей на бортике ограждения.

— Доброе утро, Тильда, жена моя! — мужчина радостно обернулся, обнял высокую стройную девушку с волосами цвета спелой пшеницы, заплетёнными в две толстые косы. Её удивительно голубые огромные глаза на слегка удлинённом лице смотрели насмешливо, как обычно. Губы Тильды были немного полными, не яркими, но такими притягательными…

Девушка ловко вывернулась из объятий молодого человека:

— Вот как? Ты уже называешь меня женой? С каких это пор я ею стала? — притворно возмутилась она, воинственно уперев руки в бока.

Зиг с восхищением заметил, как её атласное синее платье подчёркивало нежность светлой кожи и желтизну волос, обрисовывало полную девичью грудь, ему ещё больше захотелось прижать Тильду к себе и не отпускать никогда и ни за что.

— Как же ты мне нравишься, моя морская Валькирия!

— Это не повод торопиться. Вот сойдём на берег…

— Мой Бог! Я готов сам дуть в паруса подобно греческому Борею, только бы поскорее добраться до него! До нашего с тобой берега…

— Кхе-кхе! — громкое хриплое покашливание раздалось рядом.

На палубе стоял капитан Вальтер Клаус, широкое обветренное лицо его, окаймлённое ровно постриженной чёрной бородой, казалось суровым.

Молодые люди отскочили друг от друга. Тильда Клаус спряталась за парня, торопливо вытерла губы. Она выглянула из-за спины вытянувшемуся Зига и невинно улыбнулась отцу, только смех никак не хотел уходить из её глаз:

— А… а мы разговаривали о свадьбе. В каком платье я буду на венчании, в таком синем, с белым кружевным воротником…

— Вот уж не думаю, что моего помощника интересуют такие вещи! Ты глазками-то не моргай! Меня этим не обманешь! — недовольно прохрипел капитан Клаус, тыкая пальцем в сторону дочери. — Марш на камбуз! И чтобы к обеду был пирог! Смотри у меня! Доннер-веттер-тойфель!

— Конечно, папочка! — Тильда чмокнула грозного капитана в висок и убежала. Ей самой ужасно хотелось накормить драгоценных мужчин чем-то очень вкусненьким.

Сдвинув брови, капитан Вальтер Клаус посмотрел, как дочь спустилась вниз по трапу, потом повернулся к стоящему навытяжку помощнику, оглядел его подозрительно, будто искал к чему придраться. Двадцатилетний, одного с ним роста, парень был действительно хорош, да к тому же чрезвычайно аккуратен. После ночного шторма он уже успел переодеться и побриться, хотя вряд ли спал хотя бы час за последние двое суток. Про таких говорят: «In Rick und Schick» — в полном порядке.

— Парусную оснастку сам проверял? Заменили?

— Да, капитан. Всё в порядке. Все наши люди целы. Течи в трюмах нет, товары в сохранности.

— Я смотрел. Да… Хорошо нас потрепало, но и корабль не подвёл. Ты определялся, где находимся?

— Да, капитан. Я оставил отметки на карте и записку в Вашей каюте.

Капитан Вальтер Клаус обеими руками взялся за перила, глянул вдаль:

— Доннер-веттер-тойфель! Паршивые широты. Далеко от своих отбились, плохо. Какой курс задан рулевому?

Помощник чётко ответил:

— Зюйд зюйд-вест.

Глубокие задубелые морщины взбугрили кожу на коричневом от ветров лбу капитана. Зиг подтянулся ещё больше.

— Ты знаешь, я к тебе хорошо отношусь… Но на корабле дисциплина должна соблюдаться неукоснительно! И никаких поцелуев на палубе! Ты что, хочешь, чтобы матросы взбунтовались?! — прохрипел капитан громким шёпотом. — Девочка по молодости может этого не знать, а ты — моряк! Дай только слабину подчинённым — и конец порядку.

— Простите, капитан! Я всё понимаю. Обещаю, что больше такого не повторится. На палубе — никаких поцелуев!

Капитан Клаус покраснел до бордового состояния:

— У Тильды научился?! Я тебе покажу, на палубе! Доннер-веттер!

— Простите, капитан! Это случайно! Я не так выразился! Ничего плохого я не имел в виду. Я хотел сказать, что никаких вольностей себе не позволю. И Тильде тоже, — помощник капитана вытер выступивший на лбу пот.

— Другое дело. А то совсем распустились тут! — проворчал капитан и направился на мостик, краем глаза заметив, как молодец облегчённо выдохнул и встряхнул светлыми, словно белое золото, волосами. Что поделаешь, этот стервец нравился не только Тильде, но и самому капитану Вальтеру Клаусу — грозе морей и океанов, разменявшему шестой десяток, Морскому Коту, как его за глаза называли матросы. Он вновь с печалью и нежностью подумал, что дочь сделала достойный выбор, хотя покойница-мать мечтала о другой, более спокойной и приземлённой, судьбе для девочки.

— Земля! Земля! — закричал матрос, работавший на рее.

— Корабль на горизонте! — раздалось из гнезда на верхушке мачты.

Капитан Клаус взлетел на мостик, достал подзорную трубу, всмотрелся в чужой корабль. Выдохнул:

— Пираты! Свистать всех наверх! Ставить паруса! Доннер-веттер!

Команды пролетели по кораблю, и сразу всё живое на нём пришло в движение. На всех трёх мачтах рухнули, принимая ветер, белые паруса. Немецкое торговое судно «Роза ветров» стало грузно набирать ход.

Прибежал сосредоточенный помощник Зиг Раушенберг, доложил, встал рядом, ожидая приказаний. Капитан Клаус минуту всматривался в далёкий берег. Потом сердито схлопнул подзорную трубу:

— На берег с этой стороны не высадиться. Рифы там со всех сторон. Укрыться нам негде, острова здесь хоть и большие, но необитаемые. Доннер-веттер! Пиратский край! Паршивые широты… Выдать оружие команде! Приготовиться к сражению!

Помощник капитана торопливо сбежал вниз к оружейной. Он неукоснительно выполнял инструкции, делал всё необходимое, но каждую минуту с тревогой и болью думал о самой замечательной девушке на свете Тильде Клаус, о своей семнадцатилетней невесте, о том риске, которому она подвергается.

Молодой француз Лион Мерсье, пассажир парусника, вальяжно подошёл к помощнику капитана, тряхнул головой, откидывая назад аккуратно завитые длинные светлые волосы:

— Привет, мой друг! Не осталось ли и для меня какой-нибудь сабельки? — зелёные, изящно очерченные как у девушки, глаза аристократа будто бы невинно смотрели на помощника капитана.

— Слушай, Лион! Ты бы со своими детскими играми не совался в мужские дела! — помощник капитана терпеть не мог слащавых манер француза. Если честно, за несколько недель пути к берегам Нового света, тот ему не то что бы надоел, но Зиг с удовольствием выбросил бы потомка французского маркиза за борт и сделал вид, что это был скользкий многолапый кальмар. Мало того, что Лион постоянно обыгрывал всех на корабле в карты и в кости, он ещё позволял себе оказывать внимание Тильде. И что возмутительнее всего, Тильде это, похоже, нравилось. Поэтому и жениху её постоянно приходилось держать ухо востро, да к тому же вести себя не хуже французишки. При прямолинейном характере помощника капитана это было страшным испытанием для его самолюбия.

Лион Мерсье невозмутимо расправил пышные кружевные манжеты белоснежной рубашки:

— Мой любезный друг, если Вы сомневаетесь в моей мужественности, то схватка с пиратами — лучший повод проверить мои способности. Не так ли? Да и лишняя шпага не помешает. Как я понимаю, немецкие бюргеры, спустившиеся в трюм к своим товарам, драться не собираются? А по виду они — весьма крупные особи мужского пола.

— На! — помощник капитана сунул французу в руки старую короткую шпагу. — Всё равно она нашим морякам не по размеру.

— Большое спасибо, благородный моряк! Дело не в размере, а в умении… — почти промурлыкал Лион, мягко грассируя на звуке «р». — Зачем смотреть на меня с таким подозрением, милый Зиг?

В проходе мелькнуло синее платье Тильды. Помощник капитана быстро запер опустевшую оружейную, и побежал за невестой. Он нагнал девушку у трапа на капитанский мостик, преградил дорогу:

— Тильда! Тильда Клаус! Стой!

— В чём дело? Я к отцу, — недовольно нахмурилась она.

— Во время сражения женщинам положено сидеть в своих каютах! — как можно серьёзнее произнёс парень, чувствуя, что внутри него, под самым сердцем, болью разливается тревожная нежность.

— Вот ещё! — фыркнула девица.

Щёки Тильды покраснели, губы упрямо сжались.

— Прошу тебя, Тильда, уйди с палубы! Бог знает, как мы с твоим отцом беспокоимся за тебя.

Подошёл Лион Мерсье, вежливо поклонился девушке. Она, к удовольствию жениха, ничего не заметила.

— Я в безопасности только около вас, как ты не понимаешь! — упорствовала Тильда, пытаясь обойти преграду. Когда это не получилось, подластилась к парню. — Будь со мной, и мне ничего не страшно!

— Именно! С тобой мы быть не можем. Укройся в каюте. Когда отобьёмся, я обязательно первым приду к тебе. Прошу тебя, любимая! На корабле должна соблюдаться строжайшая дисциплина! Тебе говорил об этом отец, не так ли?

— Всегда вы так! Чуть что — дисциплина! Как она мне надоела! — опять фыркнула девушка, но послушно отправилась в каюту. На ходу обернулась, будто что-то вспомнив. — Милый Лион, не проводите меня? Как любезно с Вашей стороны опекать беззащитную женщину!

Помощник, успокоенный согласием подруги, даже подскочил. Он увидел, как злорадствующая Тильда взяла под руку француза, и они вместе направились в сторону каюты капитана.

Но тут пришла ещё одна неприятная весть от наблюдателя:

— Галера по левому борту!

Зиг помчался на своё место, отложив разборки с французиком на потом. Капитан, следивший за другим приближающимся кораблём, развернулся в сторону запада. Галера отрезала путь к отступлению. Сейчас торговому кораблю приходилось выбирать между пиратами и рифами негостеприимного острова. Гружёный корабль не мог развить достаточную скорость, чтобы проскочить между быстрыми и лёгкими пиратскими кораблями. Это была ловушка.

На мостик прибежал помощник, деловито и внешне спокойно доложил:

— Оружие выдано. К бою готовы.

— Ближе к берегу! Примем сражение в виду острова.

— Капитан, там меньше возможности для манёвра.

— Тойфель! Боюсь, манёвр нам не поможет. Остаётся надеяться на счастливый случай. И помоги нам Бог!

Мимо корабля пролетело пушечное ядро, ударилось в воду рядом с бортом «Розы ветров», звук выстрела догнал его почти сразу. Корабли пиратов находились достаточно близко для стрельбы.

— Так. Пушки у них имеются… — проворчал капитан.

И крикнул во весь голос, сурово и яростно:

— К бою готовсь! Не стрелять, пока не подойдут на расстояние выстрела из мушкета!

Капитан Клаус обернулся к своему помощнику, сказал вполголоса:

— Шансов у нас мало. Если что, позаботься о девочке. Приготовь шлюпку. Если пираты захватят корабль, ты… сделай так, чтобы Тильда не попала в их руки. Я прошу тебя об этом, как отец. Благослови вас Бог! — он отвернулся в сторону быстро приближающего парусника. — На палубу, Зиг! Доннер-веттер, отправим этих подонков в преисподнюю!!!

Ядра полетели густо, с остервенелым шипением падали в воду или грохотали при попадании в торговый корабль. «Роза ветров» сотрясалась от взрывов. Глухо загудело пламя, пожирая паруса и доски палубы. Матросы стреляли и пытались потушить огонь. Вскоре пиратские корабли друг за другом стукнулись о борта «Розы ветров». С пиратских судов на палубу торгового судна посыпались люди. С вражеского парусника одним из первых прыгнул пышно одетый высокий мужчина лет тридцати и ринулся в сторону капитанского мостика. Зиг рубился недалеко и заметил его бросок. Он стал пробиваться в сторону мостика. Рядом вдруг оказался Лион Мерсье, ловко отбивающийся от пиратов. Он помог Зигу расчистить дорогу, но сам остался внизу прикрывать от нападающих трап.

Пистолетный выстрел прозвучал на мостике, когда Зиг уже пробился к штурвалу. Зиг увидел капитана, падающего с простреленной головой, и стоящего над ним высокого пирата. Рулевой Генрих с перерезанным горлом валялся у штурвала. Зиг бросился на убийцу с саблей. Все заряды в его пистолетах кончились во время схватки на палубе. Пират ловко выхватил запасной пистолет и выстрелил. Пуля задела левое плечо, но взбешённый Зиг этого даже не заметил. Высокий пират увернулся от первого яростного удара и выхватил свой палаш. Зиг попытался взять себя в руки и не торопиться, он прекрасно видел, что перед ним бывалый и опытный воин.

Сабля и палаш скрестились. Зигу казалось, что они ударяются беззвучно, такой шум стоял на атакуемом корабле. Он следил только за убийцей капитана. Сейчас у парня не было другой цели, как только уничтожить подонка.

Соперники сближались, в напряжении оскаливая друг на друга зубы. Они обрушивали удары и отражали их. Они оба упивались бешеной радостью схватки и уже не думали о близкой смерти, холодно и жадно сверкающей на остриях. Они потеряли счёт времени, забыли о других опасностях боя.

Они оба были ранены: у Зига кровь сочилась из шрама на лице, пират получил множество мелких уколов и царапин.

И в какой-то момент Зиг увидел странное выражение на лице пирата, тот отступил, держась за грудь, и опустился на палубу. Из-под смуглых удлинённых пальцев соперника потекла тёмная кровь. Зиг ощутил странную тишину за спиной. Только что шёл бой, и вдруг… Он оглянулся: вокруг места схватки стояли пираты с обнажёнными саблями, с пистолетами и ружьями, но смотрели не на него, а на умирающего. Неожиданно поверженный пират хрипло засмеялся. Ему трудно было это сделать, потому что кровь вырывалась из горла, мешая дышать. В напряжённой тишине все услышали его последние слова на английском:

— В аду… я посмеюсь ещё… над тобой! Он… теперь ваш! — пират, напрягаясь из последних сил, стащил с окровавленного пальца кольцо и бросил в ноги помощника капитана. И будто жизнь сразу ушла из него, и тонкая струйка крови застыла на губах, не истекая дальше.

Настороженный Зиг отступил к штурвалу. Толстый крупнорукий пират с ярко-красной повязкой на голове склонился над трупом, притронулся к шее лежащего, покачал головой, потом выпрямился:

— Капитан Беримор Фолк умер.

Теперь все взгляды были обращены на парня, убившего пиратского вожака. Зиг Раушенберг стоял, широко расставив ноги и сжимая в руках саблю; он готовился вступить в последний бой за свою жизнь.

Кто-то из толпы пиратов спросил гнусавым голосом:

— Что делать будем, боцман? Беримор сказал, что теперь этот парень наш.

— Значит, так. Эй, немец! — обратился к Зигу толстый боцман, рассматривая его из-под нависающих бровей. — Ты английский понимаешь? А?

— Я не собираюсь болтать с вами, грязные висельники! И живым вы меня не возьмёте!

Парень прекрасно видел, что шансов на спасение у него нет, но собирался взять с собой хотя бы одного из пиратов. Может, этого борова-боцмана, который невозмутимо разглядывал его, будто собрался покупать, как раба на восточном базаре.

— Так… — протянул боцман. — Значит, понимаешь. Хорошо говоришь. Вот что, ребята! Берём то, что само идёт к нам в руки! Это правило нас ещё никогда не подводило. Верно?!

— Верно! Точно! Так! — дружно заорали чем-то довольные пираты.

— Традиции братства будут соблюдены! — прорычал боцман.

Его снова криками поддержали в толпе, вскидывая вверх оружие и шляпы.

Зиг растерянно озирался. На него никто не нападал. Напротив, пираты стали расходиться и заниматься погрузкой на свои корабли части товаров и пленников. За распределением захваченного наблюдал долговязый, загорелый до черноты, пират с золотой серьгой в ухе.

У Зига вдруг всё похолодело внутри, ноги в коленях ослабли: он вспомнил о невесте. Тильду нигде не было видно, криков её он тоже не слышал. Парень обернулся в сторону острова. Дым стелился у воды, с борта торгового судна вряд ли можно было что-то увидеть. Но с высоты мостика он заметил шлюпку. В ней виднелись двое: женщина в синем платье сидела, сгорбившись, на носу, а мужчина в белой рубашке довольно быстро грёб в сторону берега, ловко уворачиваясь от зубцов рифов. У Зига немного отлегло от сердца. Он повернулся лицом к пиратам, попробовал отвлечь их от наблюдения за морем:

— Вы! Трусы! Кто хочет последовать в ад за вашим капитаном?! — закричал он в сторону толстяка, который разговаривал с парой пиратов довольно дикого вида.

— Ну и глотка у тебя, парень! Давно ходишь под парусами? — вполне дружелюбно поинтересовался пиратский боцман.

— Пятый год, — растерявшись, ответил Зиг.

— Ты подвинься от штурвала в сторонку, трупы вынести надо. Нехорошо, когда трупы на мостике.

— Не троньте капитана!

— Это почему? Родственник, что ли?

— Да. Он отец моей… жены.

— Так, значит… — огорчённо прогудел боцман, но потом подозрительно прищурился. — Женат, говоришь? А почему кольцо не носишь? Знаю я вас, немцев; из-за дурацких условностей удавитесь. Так что не ври старику Сильвестру. Сильвестр Краб тебе ещё не однажды пригодится! Ладно, не хмурься… Похороним твоего капитана рядом с нашим Беримором на берегу, честь по чести. Традиции надо соблюдать, кто мы без них? Не люди — никчемный бессильный сброд…

За ними по-прежнему наблюдали с десяток пиратов, они стояли полукругом, не приближаясь к вооружённому и настороженному парню. Эти головорезы выглядели богато одетыми или особо свирепыми. Было заметно, что они привыкли не столько подчиняться, сколько принимать самостоятельные решения. Оружием, дорогим и зловещим, они обвешались с ног до головы. Пираты сняли шляпы, у кого они имелись, когда мимо них пронесли капитана Беримора Фолка. Они явно уважали погибшего и жалели о потере этого человека.

«Неужели в них есть что-то человеческое?» — подумалось Зигу, он даже затряс головой, отгоняя подобные мысли. Пираты — убийцы и враги всякого порядочного моряка.

Трупы обоих капитанов снесли вниз, завернули в парусину и загрузили в трюм галеры. Убитого рулевого стащили с мостика и просто выкинули за борт. За ним последовало несколько пиратов и моряков с «Розы ветров». «И в смерти мы не равны… — с горечью подумал бывший помощник капитана. — Вот так и заканчиваются карьеры… И жизнь».

В плен попали все оставшиеся в живых. С ними говорил один из пиратов, настойчиво спрашивал, они не слишком охотно отвечали. Потом он что-то сказал им, отчего по толпе пленников прошёл оживлённый гул. Теперь пленники смотрели вверх, на стоящего рядом со штурвалом помощника капитана Раушенберга, будто надеялись на его помощь и защиту.

— Что вы собираетесь делать с нашей командой? Наши люди только защищались, вы напали первыми, — надменно вздёрнув подбородок, обратился Зиг к боцману.

Пираты принесли кресло из капитанской каюты, в которое уселся боцман Краб. За красным кушаком Сильвестра виднелась пара пистолетов, сбоку торчал кривой нож и свисал белый шёлковый платок. Около его ног примостился негритёнок лет восьми в шитой серебряными нитями сиреневой курточке и таких же шароварах. Пират, говоривший до этого внизу с моряками и пассажирами захваченной «Розы ветров», быстрым шёпотом что-то сказал боцману, потом прошёл к толпе стоящих пиратов, переговорил с ними. Они удовлетворённо кивали.

Боцман Сильвестр Краб заговорил громко и чётко, чтобы все слова были понятны окружающим:

— Нам гребцы на галеру нужны. Все будут жить. Только есть одно условие. Их жизнь зависит от тебя. Ты нужен нам. Нужен твой опыт, твои знания, — боцман оглядел стоящих рядом пиратов, как бы спрашивая их согласия, кивнул. — Юнга, принеси то колечко.

Шустрый негритёнок поднял окровавленный перстень и уважительно протянул боцману. Тот протёр платком золотое украшение, полюбовался на отблески огромного прозрачного камня в оправе, дыхнул на него, будто оживляя утопленника. Сильвестр приказал мальчику-негру, указывая на Зига:

— Возьми у него оружие, Гарри!

Негритёнок Гарри без страха приблизился к вооружённому парню и доверчиво протянул руки. Зиг оглянулся на своих людей, уводимых в неволю, затем отдал негритёнку разряженный пистолет, ножи и саблю. Мальчик остался стоять с ним рядом, с детским восторгом разглядывая красивого светловолосого моряка с отчаянно голубыми глазами.

— Надеюсь, вы сдержите слово, хоть и пираты, — Зиг скрестил на груди руки.

Боцман хмыкнул, встал с кресла:

— Подойди ко мне!

Зиг сделал два шага и остановился:

— Я не сделаю ничего, что противоречит чести моряка!

— Мы тоже моряки не из худших! Не забывай об этом, молодой капитан!

— Не уверен, что взял бы в свою команду убийц и грабителей! — возмутился Зиг.

И увидел довольные ухмылки на физиономиях пиратов. Боцман открыто рассмеялся, потрясая животом:

— А придётся!

— Не понял… — ошарашенный странной реакцией на свои слова, помощник капитана «Розы ветров» дико оглядывался. Странное подозрение зародилось в его голове.

— Ты теперь наш капитан! — объявил боцман и вложил в ладонь Зига перстень. — Как самый старший из присутствующих, объявляю решение команды. Одень этот знак власти — и наши судьбы и жизни в твоих руках.

— Но я не хочу… Что за глупости! — совершенно растерялся Зиг.

— Не глупости, а традиции! Ты у нас пятый за последние двенадцать лет. И мы ещё ни разу не пожалели, предоставив выбор капитана судьбе. Ты укокошил Беримора, тебе его и заменять. Вот наше единственное условие: твои люди поработают пока на галерах, на чужих галерах, чтобы ты не передумал. Случись что, их перережут, как свиней. Потом, если мы будем тобой довольны, моряки получат свободу. По опыту я знаю, что почти все остаются с нами, вступают в команду. С торговцев мы стребуем выкуп и отправим по домам. Это тоже долгий срок, купцы войдут в команду заложников. Согласен?

— Мне надо подумать…

— Одну минуту. Потом мы начнём их резать. Эй, приведите парочку раненых на мостик! Чтобы капитану веселее думалось.

— Не надо. Я согласен, — новоиспечённый капитан надел кольцо. — Чёрт с вами!

— Вот именно! — довольный боцман снова плюхнулся в кресло. — У нас три галеры, теперь есть два парусника. Так что целый флот в твоём распоряжении, капитан. Командуй!

Преодолевая головокружение от потери крови и от напряжения в связи с последними событиями, новый капитан пиратов как можно твёрже сказал:

— Приказываю… спустить шлюпку!

Боцман поморщился:

— Не стоит. Здешние рифы ещё никому не удалось пройти живыми. Так что твоя невеста уже на дне океана.

— Врёшь!!! — Зиг обернулся, с бешеной надеждой разглядывая пенистое побережье, и не увидел ни лодки, ни людей.