Побочка от жизни

Галина Аркадьевна Кораблева, 2021

Побочка от жизни – неожиданные события, сюрпризы, которые преподносит нам судьба. Автор сознательно соединяет реальность и вымысел, грустное и смешное. Рассуждая несерьезно о нашем сегодняшнем дне и советских временах, о школе и моде, мужчинах и женщинах, писатель затрагивает темы воспитания чувств, развития душевных качеств человека.

Парфюм-революция

Ася Балахонова любила духи. В детстве она обожала копошиться в бабушкиных ящичках комода и доставать по очереди то «Красную Москву», то «Красный мак», совершенно одуревая от таинственных завораживающих этих запахов, выливая их на кукол. Затем появился мамин «Ноктюрн», духи «Тайна рижанки», он отливала их подругам. А потом она тайком плескала на себя матушкины «Клима», и на танцах косила под иностранку. Ой, не надышишься…

Повзрослев, она с каждой зарплаты покупала новые духи. Она научилась разбираться в парфюме. Раскладывала по нотам. В юности ее манили сладкие тяжелые ароматы. Потом чумела от альдегидов Шанель, они действовали на нее как наркотик. Каждый аромат могла разложить: сердце, шлейф… Вот иланг-иланг, вот лимон, тут пион, а здесь вертивер. А потом, с годами, потянуло на свежесть. Голубую коробочку «Дольче габбана лайт блю» готова была съесть, как нравились. Это же мандарины, бергамот… Ах, не надышишься.

Затем она стала не только разбираться в духах, но и слышать их на окружающих. Она слышала «Дольче габбана» на каждой третьей, и они ей наскучили. Она заходила в метро и различала «Плохую девочку» на каждой четвертой, потом «Лакост», «Мадмуазель Шанель», «Нарцисо Родригес», все их клоны. И самые дорогие. Ей становилось грустно.

Все эти запахи стали для нее банальными. Бывало, что ей встречался мужчина с интересным парфюмом. Тут вам и кожа, и вертивер, и амбра, и нероли. Но рядом с ним была девушка с плоским запахом. Это как ты в вечернем платье и на каблуках, а рядом парень в кроссовках, джинсах и толстовке. Нет взаимопонимания.

— Да, мужчины оборачиваются на запах персика, вишни, дыни. Но это так просто, как еда, — думала она.

Асе хотелось чего-то нестандартного. Она разнюхала уд и пачули. Запах земли, подвала, медицинских бинтов, носков Папы Карло. Ноты сердца, ноты базы, ноты шлейфа… Средневековье и готика. Умри все живое. Так пахнут ведьмы и колдуньи. Мох и сырость. Она сидела на трухлявом пне, разогретом солнцем, вдыхая нестандартный аромат своего «Кокона». Не надышишься…

Ася стала парфюмманьяком. Духи она покупала дорогие, очень дорогие. Ниша, селектив, бюджет уже никогда. Но чтобы новенькое, странненькое, интересное. Она могла себе позволить, работала бухгалтером на нефтебазе, Всю зарплату тратила на духи, с нефтью в стране было нормально. Но нефть ее не интересовала, а вот запах духов — да. Мужчин на нефтебазе было много, но они в основном пахли нефтью, бензином, маслом. Эти запахи Асе не нравились, да и эти мужчины. И ей не нравились, и маме ее. Женихов она всех отсеивала тоже по парфюму. Когда молодые люди приходили на свидание, то она сразу улавливала лимон, зеленый чай, в лучшем случае дерево. А хотелось чего-то странного. И до глубокопроникающих отношений дело не доходило. Она ездила на отдых за границу с мамой, обе были парфюманками, привозили новые духи, но женихов не привозили. Маме тоже нравился запах пачули: земля, мох, зелень. Не надышишься.

Асе было уже за сорок, когда в июле она потеряла любимую маму, у которой была астма.

Через год Ася ставила ей памятник на кладбище. Ася стояла, смотрела, как работники «Вечной памяти», двое молодых мужчин, медленно и старательно ровняют землю лопатами, устанавливая камень на место. Она вспоминала маму, голова куда-то плыла, запах земли ее завораживал. Пахло еще чем-то, кажется, от одного из работников. И он так ей понравился! Запах или рабочий. В голове проносилось: вертивер, уд, амбра, сандал, пачули? Что же это? Не надышишься.

Асе пришлось перечеркнуть все свои принципы. Она до тряски, до боли хотела…

И она сказала ему:

— Мне так плохо, боюсь, будет хуже. Может быть, вы проводите меня?

— Конечно, провожу.

Только я весь грязный, мне бы в душ.

— Не, не, не… Так пойдемте, пожалуйста.

Проснувшись утром рядом с мужчиной своей мечты, Ася Балахонова спросила его:

— Что у тебя за духи, вчера, когда мы познакомились, какими духами ты пользовался? Может быть, туалетная вода? Может, «Мемо»? Вот и сейчас пахнет

— Духами никогда не пользовался. Тем более на работе. Пельмени были. Потом лапша «Доширак», чеснок. Это, еще виски, Сергеич гонит сам на хвое. Потом пиво. Зажевал лавровым листом. Чтоб не пахло. Все. И работал, понятное дело, памятник тяжелый, вспотел…

— Ах, не надышишься. Ася обняла его. И вдыхала, раскладывая на ноты.