Приключения Кобе де Лина, или «Ни дня без…»

Габриэль Септентрио, 2022

Книга о приключениях неугомонного капитана и его друзей в невероятном противоречивом мире, полном опасности и приключений. Молодой моряк Роберт присоединяется к команде капитана Кобе де Лина и начинает постигать азы морского ремесла. И все было хорошо, пока внезапно поднявшаяся буря не выкидывает корабль в неизвестный участок мирового океана. Строго 18+, присутствуют сцены насилия, ненормативная лексика и аморальное поведение.

Предисловие.

Здравствуй, мой дорогой читатель. Очень надеюсь, что тебе уже исполнилось восемнадцать лет. В противном случае, тебе придется немного подрасти, прежде чем ты сможешь окунуться в безумный и непредсказуемый мир капитана Кобе де Лина. В мир, где соседствуют русалки и космические корабли, где разврат идёт рука об руку с благородством, а пьянство считается уважаемой формой досуга. Должен предупредить, что в книге присутствуют сцены эротики и насилия, аморальное поведение и ненормативная лексика. Если вы готовы окунуться в безумные приключения, то милости прошу.

Глава 1. О дружеской поддержке.

Капитан умирал. Он прожил долгую жизнь, и теперь, когда она клонилась к закату, был готов отправится в мир иной. Только бы пропала боль, терзающая тело. В маленькой комнате было темно, пахло спиртовыми растворами. Единственное небольшое окошко, с мутным, а может просто грязным стеклом, и то было занавешено. Тишину комнаты нарушали лишь гул голосов из зала таверны на первом этаже, да стоны капитана. Там, внизу, портовый люд развлекался как мог: орал, хохотал, стучал кружками. Рекой лилось вино, густой табачный дым буквально стоял стеной, и в этом тумане бродил не один ёж. Кто — то кому-то бил морду, кто-то норовил в это время выпить пиво дерущихся, попадался и становился активным участником потасовки. Кто-то играл в карты и безбожно мухлевал, кто-то кого-то трахал, не обращая внимания нелепые и старомодные нормы морали. Молодая хорошенькая служанка поскользнулась на зубах, выбитых минуту назад из пасти не слишком удачливого картежника и облила выпивкой молодого человека интеллигентной внешности. Молодой человек великодушно и галантно позволил ей заглотить его хер, в качестве комплимента от заведения и возмещения морального ущерба. Всхлипы и чавканье служанки гармонично вписались в общую симфонию зала таверны. В общем, жизнь била ключом, и никому не было дела до умирающего капитана.

В дверь робко постучали, и комнату зашел молодой человек. Он был невысок и худощав, веснушки на его лице боролись с прыщами за жизненное пространство, а в глазах застыл испуг.

— Господин Капитан! Я по поводу найма на ваш корабль. Может я не совсем вовремя? Могу зайти в другой раз, — торопливо проговорил паренек, сомневаясь, что этот самый следующий раз наступит.

В ответ раздался стон, настолько пропитанный болью и отчаянием, что юноше стало не по себе. В тишине комнаты раздался еле уловимый шепот капитана.

— Не уверен, что разобрал ваши слова, Господин.

— Иди на хуй, — послышался слабый голос.

— Мне нужно сходить куда? Что принести вам?

— Иди нахуй! И принеси мне, блядь, тишину и покой, — неожиданно четко гаркнул капитан, слова явно давались ему не просто. Он закатил глаза и тяжело задышал.

"Видимо я не очень вовремя" — промелькнула мысль в голове парня. Он уже было развернулся, чтобы уйти, но его остановил рык капитана:

— Стоять, блядь! Я тебя ещё не отпускал!

— Но вы сказали, чтобы я шел на…

— Хуй! Да, именно по этим координатам!

— Вот я, собственно…

— Хуебственно! Тащи мне ром, и я подумаю. Все свободен.

Паренек бросился выполнять. Он хотел поправить свое финансовое положение, вступив в нестройные ряды искателей приключений. Совсем недавно паренёк инвестировал свой уставной капитал в неликвидный актив, в виде дяди алкаша, занявшего денег, а на робкие просьбы вернуть долг ответившего несимметрично и грубо. В итоге просто отвесив пиздюлей своему благодетелю. Теперь инвестор, и без пяти минут состоятельный господин, стремился не упустить свой шанс. Если капитан помрет, может старпом, оценив рвение, все же возьмёт в команду. В любом случае попытка — не пытка, если, конечно, вам не пытается присунуть великан.

Возле барной стойки возник глубокий философский вопрос. Потратить почти все оставшиеся деньги на дешевое, отвратительное пойло или потратить вообще всё, но купить тоже самое в красивой бутылке. Решив не оскорблять умирающего жадностью, парень стрелой понесся наверх, держа в руках заветную бутыль.

Капитан взял бутылку дрожащими руками, зубами вырвал пробку и начал жадно глотать вожделенный напиток. Затем, так же жадно и вожделенно стал блевать, как умеют блевать только старые морские волки. С чувством, толком, расстановкой, с раскатистым рычанием и тугой струёй, сметающей все на своем пути.

Дверь открылась, и на пороге, внушая восхищение и подсознательный страх, возникла валькирия. Чтобы войти, ей пришлось наклониться, да и в комнате она едва могла стоять в полный рост. Мышцы бугрились под рукавами ее рубахи, золотые волосы были небрежно схвачены в хвост. Молодой человек и не подозревал, как нечто столь красивое может выглядеть одновременно смертельно опасным. Прекрасное лицо молодой женщины было искажено презрением и отвращением к происходящему.

— Кобе, скотина! Безмозглая личинка подзалупной моли! — бушевала дама. Я скормлю твою жопу акулам. По частям. А ещё лучше, я вывезу тебя в океан и оставлю на растерзание боевым гомосекам! Через какое-то довольно долгое время, тебя прибьют, но это будет не сразу.

— Убейте меня прямо сейчас, — с мольбой прошептал капитан.

Она схватила капитана за шкирку и потащила на выход, паренек бросился следом. Спускаясь по лестнице, задница капитана пересчитала все ступеньки. Их оказалось семнадцать. Попытки капитана возмущаться оказались неубедительны, непонятны и скомканы.

Когда лестница закончилась, слова капитана стали гораздо понятнее, ему стало намного легче донести свою мысль. Капитан негодовал:

— Отставить, блядь, старпом! Отпусти меня, нахуй. Иначе, я за себя не отвечаю! Выебу!

На последних словах валькирия с интересом и каким-то радостным огоньком в глазах посмотрела на капитана. Тот, поняв, что сболтнул лишнего, притворился мертвым. Разочарованно пожав плечами, старпом потащила своего капитана дальше.

— Что вы делаете? Он же умирает! Зачем вы омрачаете последние минуты его жизни таким неуважением? — обратился кандидат в матросы к старпому.

— Он почти каждый день так умирает. Как с корабля сойдёт, так не просыхает. Берегов не видит, меры не знает. Обещания не выполняет, — в ее голосе звучала обида, — не беспокойся, сам он не умрет, потому что когда-нибудь его убью я. А ты, собственно, кто такой?

— Претендент на место матроса на вашем прекрасном судне. Зовут меня Роберт. Мама говорит, я способный. Капитан провел собеседование и после длительных размышлений, согласился принять в команду.

— В таком состоянии он даже хер в шлюху не проведет, не заливай. А за размышлениями замечен и вовсе ни разу не был. Но люди нам нужны. Приходи вечером сюда, за ужином расскажешь, что умеешь. Удовлетворишь меня, возьму в команду, — и она с размаху швырнула капитана в бочку с водой.

Произнеся, напоследок, обреченное"бля", стремительно перешедшее в буль, капитан скрылся под водой.

Вечером того же дня Роберт вернулся в таверну. В ней мало чего изменилось за день. Всё так же галдели, все так же дрались и напивались, служанка всё так же сосала интеллигентному молодому человеку, но уже как-то без огонька. Дыма меньше не стало, в горле сразу стало першить. Оглядев таверну, он заметил за одним из столиков капитана и его старшего помощника. Выглядел капитан куда как лучше. Если утром он выглядел на все шестьдесят, то теперь, чисто выбритому и посвежевшему, никак нельзя было дать больше сорока. Выглядел капитан, как капитан. Мужественное обветренное лицо, проницательные серые глаза, темные, чуть вьющиеся волосы по плечи. Шикарный когда-то камзол, теперь был несколько потрепан жизнью, как и широкополая шляпа с поникшим пером. Тем не менее капитан Кобе де Лина выглядел величественно и статно. На плече сидел здоровенный попугай с деревянным протезом и повязкой на один глаз.

— здравия желаю, товарищ капитан! — отрапортовал Роберт, вытянувшись по струнке.

— Иди на хуй!

— Но…я…типа… вы…сказали. И вот…

Старпом легонько щелкнула парня по носу, и он отлетел на пару метров, врезавшись в служанку и молодого человека, отчего интеллигент проснулся и засобирался домой, а служанка с облегчением вздохнула.

— Саечка за испуг, — проговорила валькирия, улыбнувшись.

Капитан тоже улыбнулся и его улыбка излучала какую-то невероятную харизму.

— Позвольте извиниться за утреннее шоу, а также выразить мою благодарность за спасение моей жизни. Капитан Кобе де Лина, к вашим услугам, а это мой старший помощник, второй человек на моем корабле Аделаида Кляйн. Значит, хотите устроится на наш корабль? И кем же?

— Так как я временно могу позволить себе не работать, то кем угодно, ибо времени не работать у меня осталось дня два.

— А опыт в мореплавании? Вы ходили под парусом?

— Увы нет, ходил я только под мухой, в крайнем случае под себя, но только в состоянии сильного алкогольного опьянения, когда муха была чрезмерна.

Капитан с интересом посмотрел на Роберта.

— И как часто? Стул нормальный?

— В прошлом году купил…даже лак не потускнел ещё, — растерянно пробормотал Роберт.

— Вы нам подходите! Для начала на должность матроса, с жалованием, ну скажем, пять серебряных педриков в месяц.

Роберт сурово посмотрел на капитана и, как учила мама, смело проговорил:"пятнадцать". Кобе де Лина аж поперхнулся:

— Откуда такие запросы?

— Ну, типа работа сложная, непривычная, мне будет трудно, поэтому платить надо больше.

Капитан помолчал и растерянно посмотрел на старпома. Мисс Кляйн хохотала, беззаветно, до слез. Наконец отсмеявшись, она заметила:

— В чем-то он прав.

Капитан нахмурился:

— Максимум восемь, но только в том случае, если удовлетворите мисс Кляйн, — Кобе усмехнулся, этого ещё никто не смог сделать, — К тому же, хочу заметить, что мы серьезная организация. Мы предоставляем нашим сотрудникам трехразовое питание, место в общежитии, рабочую одежду и здоровую атмосферу в дружном коллективе.

Немного переведя дух, и выпив пива, он продолжил:

— Прошу заметить, у нас имеется полис ДМС и даже профсоюз моряцких моряков. Вступать будете?

— Непременно, я предпочитаю безопасные отношения.

— Вот и отлично, взнос составляет полтора процента от зарплаты, с председателем познакомлю позже. Он расскажет про путевки в санатории и дома отдыха, дни творчества, спорта и здоровья и прочее.

— Рекомендую участвовать в мероприятиях по сплочению команды, — добавила мисс Кляйн.

К ним подошла официантка, но они отказались и от дополнительного пива, и тушеных ребрышек землероек, и от минета. От последнего капитан отказывался с явной неохотой, но что поделаешь, дела. Когда официантка повернулась, чтобы удалиться, старпом смачно врезала ей по заднице и сделала вид, что полностью поглощена изучением своей косметички. Пока официантка гневно осматривала вульгарных посетителей, на столе оказались тушь, помада, велосипедный насос, циркуль, топор, двухлитровая бутылка вазелина, партийный билет и ключи от корабля с белком. Официантка долго не могла определиться, кому оказать предпочтение, поэтому смачная пощечина досталась сначала капитану, а затем, видимо на всякий случай, и Роберту. Кобе грязно выругался и пожелал Аделаиде пятьдесят лет воздержания, за что получил в челюсть, совершенно потерял волю, и отбыл под стол, искать потерянное сознание. Из-под стола донеслось, что такая официантка и даром не нужна, а нужна та, сосущая. Роберт же благоразумно промолчал.

Мисс Кляйн хищно посмотрела на него и скомандовала:

— Так, пошутили и хватит. Пока Кобе отдыхает, я проверю твои навыки, следуй за мной.

— Так точно, мэм, то есть сэр, то…

Договорить он не успел. Аделаида просто перебросила его через плечо, шлепнула по заду и отправилась в свою комнату, на втором этаже таверны.

Спустя три часа, выжатый как лимон Роберт, узнав, что он"слабак, но с потенциалом"отправился домой, с наказом утром быть в таверне, как штык. С завтрашнего дня начиналась его служба, предстало знакомство с кораблем, с командой, должностными обязанностями и инструкциями. И все же настолько суровых испытаний от старпома он не ожидал. С одной стороны Роберт был расстроен, потому что не собирался быть изнасилованным женщиной, пусть и довольно красивой, но был рад, что с другой стороны остался девственником. Теперь стало ясно, почему знаменитый капитан, не боявшийся почти ничего, так опасался своего старпома."Наверное, пока я был на личном собеседовании у мисс Кляйн, капитану пытались высосать мозг через член,"философски подумал Роберт и ему стало немного завидно.

Утро выдалось чудесным. Выпив смузи и пролистав последние новости, Роберт отправился на встречу с шефом. Капитан умирал. Так как это было его обычное состоянии, понятное и привычное, его быстро привели в чувство. Он был очень удивлен, когда Аделаида сказала, что паренёк стоит своих восьми педриков, а может даже девяти.

— Да ну нахуй! — только и смог выдохнуть капитан. Это невозможно! Сука, ну как?!

— Уметь надо, — бросила Кляйн.

— Мне кажется, зависть вас типа не красит, товарищ капитан, — проговорил Роберт.

Кобе лишь махнул рукой:

— Ебарь террорист не будет лишним.

На причале они остановились у небольшого утлого суденышка. Скорее рыбацкая лодка, максимум человек на десять. На борту, белой выцветшей краской виднелась надпись.

— "Обсос", — прочитал Роберт. Честно признаться, я был уверен, что ваш корабль несколько представительные.

На капитана было страшно смотреть. От возмущения он только махал руками, забыв все слова. Вытащил из-за пазухи флягу, сделал несколько смачных глотков и отдышался. Успокоившись, он приложил ладонь ко лбу Роберта:

— Вроде не горячий. Что бы я, да на такой параше плавал? Научишься драться, вызову тебя на дуэль и убью. За оскорбление. Вон мой красавец, капитан улыбнулся и показал рукой.

На волнах гордо покачивался великолепный корвет. Черный, с золотой полосой по борту, с хищными очертаниями он буквально светился, настолько он был вылизан командой. Черные дула орудий мрачно поблескивали в портах. В носовой части корабля красовалась гальюнная фигура в виде эрегированного бронзового члена, обещая всем встречным полную жопу приключений. На борту, позолоченными коваными буквами, гордо красовалось"Déflorateur". Глядя на корабль, становилось понятно, куда уходили все деньги знаменитого капитана. Удивительно, что вообще оставалось на ежедневные попойки и женщин.

На плечо Кобе де Лина приземлился попугай:

— Добррро пожжаловать на Деффлоррлатор, пизздюк, Я Моррро, оххуенный, — заявил он, глядя на Роберта единственным глазом.

— Не охуенный, а охуевший, и да, матрос, на ближайший год этот красавец станет тебе домом, — произнес де Лина с гордостью.

Палуба сияла чистотой так же, как и весь остальной корабль. Видно было, что судно это единственная и вечная любовь капитана. Де Лина многое мог стерпеть и простить, но корабль был для него святым. Попугай отлетел, сбросил в воду пару мин и вернулся.

— Как вы научили птицу контролировать дефекацию, они же не могут? — удивился Роберт.

— Если тебе пару раз засунут твое дерьмо обратно в задницу, а затем твоей тушкой отполируют палубу до былого блеска, даже птица научится, — заметила Кляйн.

Капитан собрался направить Роберта матросом под команду старого лейтенанта по кличке Вялый Удав, но старпом заявила, что ей прямо сейчас, непременно и обязательно, понадобился личный помощник. Спорить с ней Кобе не решился. Во-первых, он хорошо знал Аделаиду, во-вторых уважал ее мнение.

Удав был опытным моряком невысоким и сухоньким, возраст его перевалил за шестой десяток, но в простой житейской мудрости и наведении дисциплины ему не было равных. Раньше он был просто Удав, а вялым его стали называть, за глаза естественно, после свидания с мисс Кляйн. Он продержался всего четыре часа.

— Этё не женьщина, однако, люто демон ненасытный, — оправдывался Удав.

Когда он узнал, что остался без матроса он приуныл:

— Однако, плёхо, капитана. Людей мало савсема. Нужна ещё матроса.

— Что ты с ними делаешь, старый черт?

— Слябаки однака, нытики. Пиздюли получати и домой, к сиси. Морской вольк так не стать. Морской педик, однако, стать.

— Хрен с тобой, найдем тебе крепких матросов.

Так Роберт стал помощником старпома. Свое место в командной вертикали он не особо понял, но ловил на себе уважительные взгляды членов экипажа.

— Пренебречь, вальсируем, — решил он.

Тем же вечером, Кобе де Лина, Аделаида и Роберт ужинали в портовой таверне и Роберт вливался в компанию. Когда влилось уже изрядно,но хотелось ещё, капитан произнес:

— Роберт! Ты славный малый. Послушай мой совет. Будь верным, честным и благородным, не бойся записываться к зубному врачу и ругаться с бухгалтерией. А главное, найди себе достойного наставника и попытайся превзойти его.

— А кто был вашим наставником, господин?

— Товарищ. Когда я был совсем салагой, мне повезло быть рядом с Легендой.

Де Лина сделал пару глотков вина и продолжил. Никто не знал ни ее настоящего имени, ни откуда она появилась. Просто однажды, один за одним начали пропадать торговые и военные суда, и пошел слух о новом пиратском капитане. Леди Фортуна, так ее прозвали. Она легко находила самые богатые корабли, и брала их на абордаж. Она не любила отнимать чужие жизни, лишь чужое богатство и погибших всегда было мало. Я был рабом на имперской галере Мелкоботании, сидел прикованный к веслам день и ночь. Галера перевозила драгоценные камни, спрятанные в мешки с удобрениями, из колонии в метрополию. Никто не знал, что наш груз так ценен. Даже мы, рабы, упаковывавшие камни в мешки, и, тайком, в наши самые укромные места, в надежде, что эти камни помогут нам на свободе, тоже. Мало кому удавалось вырваться на свободу, но мы не теряли надежды и однажды, в предрассветном тумане, прямо по курсу показался огромный галеон. Никто ничего не успел сделать, а он уже зашёл нам с правого борта и я прочитал название, уже гремящее в этих краях:"Развратница". Всё триста пушек правого борта"Развратницы"расцвели огненными цветками и выплюнули в нас… нет, не ядра. Белый, как снег порошок окутал галеру. Затем они зашли с левого борта, и все повторилось. И опять никто ничего не успел сделать. Последовала атака с тыла, в небе кружили драконы, обещая всех выебать, на каждом сидел голый карлик и дудел в трубу. Может, конечно, это разыгралась моя фантазия, но это последнее, что я помнил перед тем, как потерять сознание. Очень забористый был порошок.

Очнувшись, я увидел самую прекрасную женщину в мире. Хоть ее образ навсегда отложился в моей память, но описать ее невозможно. Леди Фортуна отпустила всех рабов, предоставив им возможность примкнуть к ее команде, и повесила всех работорговцев.

— Но Вы сказали, что она не любила отнимать чужие жизни, — заметил Роберт.

— Работорговцев она не любила еще больше, не перебивай.

Она забрала всё ценное, что было на галере. А я стал юнгой на"Развратнице". Моим первым начальником стал Иван Куй, опытный боцман, который меня научил всему, что я знаю. Он учил меня запивать грог ромом, храбрости принять вызов на дуэль, и умению ее выиграть. Или храбрости сбежать от дуэли, если такова необходимость. Даже в самых сложных ситуациях он не паниковал, и своим примером воодушевлял других. Он пал смертью храбрых, когда в очередном походе мы попали в засаду к диким гомосекам с острова Гейос. И когда сотни копий пробивали его прямо у нас на глазах, он вытащил из-за пазухи РГД-5, крикнул мне:"Кобе, помни, всегда держи голову в холоде, а член в бабе!"и подорвал себя, вместе с гомосеками. Благодаря его подвигу, мы спаслись.

— А что стало с Леди Фортуной, почему вы расстались?, — не унимался Роберт.

— "Развратница"попала в сильнейший шторм и меня смыло за борт. Мне посчастливилось добраться до земли на плоту, но ни Фортуну, ни ее корабля больше никто не видел.

— А плот откуда?

— Меня смыло вместе с плотом, провизией и водой на неделю, саблей и резиновой куклой Глорией.

— Вы не упоминали про Глорию, — заинтересовалась старпом.

— Это личное, — капитан задумался, — уверен, Фортуна жива, так как моря безграничны, а судьба изворотлива, как русалка на члене.

Роберта отправили спать, с наказом утром быть на корабле и готовится к выходу в море. Капитан же, взяв бочонок эля одной рукой приобняв официантку другой, и отправился в свой номер.

Глава 2. Кровь и песок.

Корабль порхал по волнам подобно птице. Носовая фигура буквально пронзала пространство и время. В небе светило яркое солнце, вокруг"Дефлоратора"резвились веселые дельфины. Одного провинившегося матроса специально швырнули к дельфинам, чтобы им было веселее. Дельфины очень любят играть с людьми. Через некоторое время они вернули матроса на палубу, и выглядел он несколько заебано.

Тем временем, на корабле разгорелся нешуточный спор. Стоит ли разбавлять ром чаем один к одному, или один к полутора, вопрос пусть и крайне философский, но серьезно влияющий на практическую плоскость бытия. Валера Куй — сын героически погибшего боцмана, человек широкой души и пудовых кулаков, по совместительству зампотех, настаивал, что нельзя пренебрегать вкусовыми и техническими характеристиками грога. Ему оппонировал судовой кок и зампотыл в одном лице Елисей Банько, белобрысый и пухлый, настаивающий, что экономика должна быть экономной. К слову, кок настаивал постоянно: на грибах, ягодах, на порохе, портянках зампотеха, особенным успехом пользовалась настойка на духах мисс Кляйн. Спор перешёл на личности и грозил перейти в рукопашную. Причем личная победа богатыря Куя, означала бы коллективное поражение всей команды, ибо переехавший в лазарет повар готовить не сможет, а кушать хочется всем. Спор загасили в зародыше методом интенсивной дегустации растворов рома. Сошлись в одном: в идеале ром не разбавлять. Итогом стало коллективное обращение трудящихся"Дефлоратора"капитану, с предложением вообще не брать обычную воду, а взять вместо нее ром, который не портится, укрепляет иммунитет и сплачивает команду. Де Лина заявил, что каждое подобное обращение будет разобрано, с надеждой найти в нем рациональное зерно, и безжалостно отклонено.

Роберт освоился на корабле довольно быстро. Моряки, поначалу смотревшие на него с презрением, как на любимчика начальства, увидев, что каждое утро, день за днём, он выходит из каюты мисс Кляйн на своих двоих, без дрожи в коленях и одышки, зауважали его. Теперь Роберу крепко пожимали руку и даже смотрели с восхищением. По мнению моряков, не только выжить, но и отдохнуть в компании мисс Кляйн мог только настоящий суровый мужик. Этого Роберт не понимал, в конце концов он просто занимался любимым делом, да ещё с красивой, хоть и весьма деспотичной женщиной.

В плавании они находились уже две недели и вскоре должны были достичь небольшого острова, на котором можно было пополнить запасы воды и провизии. Морской болезнью Роберт не мучился. Он ей наслаждался, с восхищением исследователя заметив, как она похожа на похмелье. И лечил морскую болезнь соответственно сходству.

Кобе де Лина сидел в вычурном шезлонге из красного дерева, заложив одну руку за голову, а в другой лениво держал половинку кокоса с пинаколадой. В гавайских шортах и темных очках, в своей знаменитой шляпе, и с шпагой выглядел он весьма экстравагантно. Роберт стоял рядом и слушал своего начальника.

—

Каковы наглецы! Воду не бери, бери ром! Блядь, инвалиды умственного труда. А я возьму. Возьму, сука, только ром. А воду утром можно будет за пол царства продавать. Это со скидкой. Забастовкой они мне угрожают. Развели профсоюзов и демократий, общественных, мать их, деятелей, тьфу. Давно бы за еду работали, без выходных, пенсий и больничных. И корабля бы у меня уже два было. Или личный гарем. Вот это, было бы здорово. Я за честный бизнес, а ты? — капитан притворно сердился и поглядывал на реакцию Роба.

—

Ну, мне кажется, трудящимся тоже хочется достойного заработка и хороших условий труда. Работа пиратом вредная и опасная. Те же почки, например, если не откажут сами, так их проткнут. Или рыба в глаз влетит.

—

И часто ты видел моряков с рыбой в глазнице?

—

Ну, летучие рыбы, как мошки могут залететь, наверное, — с сомнением проговорил Роберт.

—

Так на то ДМС есть, полечиться, в профилакторий там, дом отдыха, гнул свою линию Кобе.

—

Ну, типа это профсоюз вас и заставил сделать, значит польза все же есть?

Капитан хмыкнул.

—

О, смотри, наконец периодику доставили.

И правда. На палубу, рядом с капитаном, приземлился крупный баклан сумкой на боку и выдал капитану свежую газету. Де Лина достал деньги, отсчитал пять медяков и, по одному, как в игровой автомат, затолкал их баклану в шкатулку с прорезью, висящую на шее. Баклан поклонился и улетел.

—

До сих пор читаете бумажные газеты? — спросил Роберт.

—

Я придерживаюсь традиционных ценностей.

—

О чем пишут? — спросила подошедшая Аделаида.

Капитан начал читать заголовки:"Парламент внес новый законопроект, призванный усложнить непростую жизнь; введены штрафы за плохие поступки; Старый Джо принялся за старое и испарился; сезонные миграции русалок — мало не покажется; философия в каждый дом: битва лесорубов с тестомесами — заруба или замес; новости погоды: каждая погода благодать".

—

Это типо моряцкие новости? — заинтересовался Роберт.

—

Еще раз скажешь"типо"будешь любить физкультуру по два часа, три раза в сутки. Хотя тебе в любом случае придется, — Аделаида сурово посмотрела на Роберта.

—

Погоняй его хорошенько, — улыбнулся Де Лина.

Вскоре, корабль бросил якорь у небольшого и ничем не примечательного острова. Пальмы, как пальмы, крабы, как крабы. Таких островов сотни. Отличался он лишь наличием нескольких небольших поселений аборигенов и удобной гаванью. На берег сошли сам капитан, Роберт и пяток матросов. Плывя в шлюпке к острову, капитан раздавал ценные указания:

—

Так, блядь. Не все тут так просто. От меня не уходить. Лучше всего молчать, договариваться буду я. Держите ухо востро, с большой вероятностью нас опиздюлят, — капитан улыбнулся, — приключения гораздо ближе, чем некоторым может показаться.

На острове их встретили местные. Невысокие смуглые человечки в набедренных повязках из пластиковых пакетов выглядели очень небогато. Тем не менее, они были радостными и доброжелательными, пока не увидели Де Лину. Разглядев капитана, они замолчали и нахмурились. Кобе с улыбкой подошел к ним и заговорил:

—

Приветствую вас, мои дорогие друзья. Давно не виделись. Можем ли мы пополнить запасы воды и провизии, я плачу звонкой монетой, как и всегда!

В ответ, один из"друзей"прописал капитану хук слева. Точнее, хотел прописать, но де Лина, как-будто ожидал нечто подобное, вовремя увернулся и вырубил"друга"ответным ударом. Началась свара, все перемешалось. Туземцев было человек восемь, так что силы были почти равны. Роберт, вначале, вел по очкам, но был отправлен в нокаут одним ловким ударом чего-то зада по своему лицу. Сквозь стремительно заплывающий глаз он увидел, как капитан ловко метелит местных и, похоже, не пропустил еще ни одного удара. Матросы участвовали в культурном мероприятии с чувством, толком, воодушевлением. Один, особо умудренный боевыми искусствами, заломал туземца в хитрый захват, однако тот не растерялся и укусил висящую перед ним жопу. Жопа оказалась его собственной. Издав боевой клич, туземец вырвался из захвата. Другой настолько увлекся выбиванием дерьма тучного туземца, что пропустил коварный удар, от которого его колокольчики взяли си бемоль. Веселье шло полным ходом.

Минут через десять хорошего мордобоя, отряд капитана одержал убедительную победу. Все были в синяках, ссадинах, потеряли некоторое количество зубов, два матроса лежали без сознания, но улыбались. Только капитан был относительно невредим и отделался небольшой ссадиной на скуле, опыт не пропьешь. После такой драки не грех было выпить и помириться, что и сделали. Вскоре все дела были закончены, ром выпит, запасы куплены, а де Лина, в качестве приза, забрал себе дочку вождя, в качестве эскорта. Смуглокожая шалунья, с копной мелких жестких косичек сама настояла на этом.

—

Товарищ капитан, — Роберт с трудом разлепил разбитые губы. — А откуда вы узнали, что нас будут бить?

—

Очень легко, мой юный и неопытный друг. Я тут в прошлый раз очень сильно выебывался, — и Кобе оглушительно заржал.

Когда запасы были погружены, капитан объявил выходной день всем, кроме несущих вахту и провинившихся, и несущих вахту провинившихся. Часть матросов сошла на берег чтобы насладится местными красотами и красотками. Даже Морро нашел себе интересную птичку с роскошными перламутровыми перьями. Увидев результаты боя на лице Роберта, мисс Кляйн врезала ему ещё пару раз, сказав, что сделает из него настоящего бойца, чего бы Роберту это не стоило. Намазала какой-то пахнущей медом мазью его синяки и ушибы, после чего заявила, что ничего так не лечит тело, как интимная обстановка. Слова Аделаиды редко расходились с делом, а потому вечером ветераны вновь смотрели на юного матроса с уважением.

Капитан ругался. От многоэтажных конструкций могучего морского лексикона трещали окна кают компании. После получаса отборного мата удалось выяснить, что"эти злоебучие пидорасы с бизань-мачтой в очке"это Главный Отдел Внешней Навигации и Отдыха Ассоциации Пиратства, а также то, что"охуели в край"означает, присланную ими резолюцию. В двух словах ГОВНО Ассоциации пиратов требовало, чтобы в команде присутствовали гендерное разнообразие и инклюзивность.

—

В прошлый раз, когда они инвалидов потребовали, пришлось Морро лапу отнять, — сокрушался капитан.

—

Ии гллаазз, — добавил попугай.

—

Вот именно.

—

Его за два дня до этого акула чуть не съела, когда он бухой за борт спикировал, — сурово проговорила Кляйн, — не люблю враньё.

—

Ну хорошо, тогда удачно сошлось. А сейчас кого из моих бравых пиратов гомосеком сделать? Иван вон жизнью пожертвовал, только бы не…

—

Ну, тут подумать просто надо, много у нас провинившихся?

—

Настолько, блядь, провинившихся у нас нет.

—

Ну, с разнообразием рас у нас, допустим, порядок. Есть и жёлтые и чёрные и красные и белые, конечно. Даже синие есть, все вышеперечисленные по вечерам. Всего-то надо будет найти пару геев, думаю не сложно. Вот Морро можно записать.

—

Моррро не пидоррр, Морро мужжжжик!

—

А если за дополнительную бутылку в день?, — поинтересовался капитан.

—

В зззад ее ссебе ззапихннните, — проворчал попугай.

—

Договоришься, у меня, — капитан не был настроен на шутки.

—

Хрен с вами, гномики-алкоголики, я согласная, — проговорила Аделаида, — но за хорошую ежемесячную премию, компенсирующую мою моральную травму.

—

Почему гномики? — Спросили все присутствующие хором.

—

Вы мне все в пупок смотрите.

—

Меня беспокоит один вопрос, — робко заметил Роберт, — я часто ночую с мисс Кляйн, могут пойти слухи. Никакая премия не покроет мою моральную травму.

—

Ну что тебе стоит, противный, оденем тебя в униформу горничной, для комиссии, не будешь обделен вниманием, премия, опять же, — съехидничал капитан.

—

У меня другая идея, Роберт выкручивался как мог, — можно и меньшинства определить и денег заработать.

—

Это как? — заинтересовался Кобе.

—

А мы между матросами бои устроим один на один. Проигравший из одной пары будет драться с проигравшим из другой. Такой отбор на слабейшего. За мужскую честь биться будут люто и зрелищно. Можно пригласить местных аборигенов в качестве зрителей и устроить тотализатор.

—

Не зря ты его помощником взяла, Аделаида, — восхищенно присвистнул де Лина.

—

Он умеет работать языком, — улыбнулась мисс Кляйн.

Долго спорили, как заставить двух финалистов зрелищно выступить, ибо оба будут записаны в позорный список. Решение пришло откуда не ждали: при доведении до личного состава плана мероприятий, один матрос, за двойное жалованье разумеется, совершил каминг аут. Его поблагодарили, но с тех пор старались не поворачиваться своими дымоходами к этому шахтеру, и вообще оставаться с ним наедине.

На следующий день оповестили всех местных, о предстоящем грандиозном чемпионате. Рекламные агентства получили заказы и заработали на полную мощность. Местные СМИ брали интервью у участников и судей, вели репортажи со строительства бойцовской арены. Мелькал на экранах и вождь местного племени, повышая свои рейтинги и узнаваемость. Как грибы после дождя выросли букмекерские конторы и тотализаторы. Под шумок открыли пару казино и борделей, приносящие колоссальный доход в казну племени. Местные коммерсанты быстро организовали торговлю спиртным, закусками, шлюхами и другими товарами широкого потребления. Прибыло множество гостей и туристов с ближайших островов. Трудолюбивые аборигены за пару дней, почти без мата и совсем без перекуров соорудили амфитеатр на пятнадцать тысяч зрителей. Арена, засыпанная песком, трибуны по краям, ВИП ложи для почетных гостей, все было построено весьма оперативно. В небе лениво плыли дирижабли с транспарантами, яркими флагами и символикой участников.

Краем глаза Роберт заметил картину, достойную таверны родного порта: какая-то девица сосала интеллигентного вида молодому человеку, причем, как-будто, та же самая."Да быть такого не может", — подумал он, моргнул и потерял парочку из вида.

Призовой фонд был подготовлен в соответствии с масштабами и духом чемпионата: орден почетного глиномеса, место в анналах истории острова и один золотой педрон — огромная, по меркам моряков, сумма. Вождь местного племени сам принес эту редкую монету в качестве своей инвестиции в такое прибыльное мероприятие. Де Лина опасался, что это может соблазнить бойцов проигрывать ради приза, поэтому добавил к призу выводок очковых фей. Эти маленькие симбионты очень ценились в узком кругу душевнобольных мужчин, не признающих женщин. Расчет был на то, что ни один нормальный моряк, ни за какие деньги не сделает свой зад проходным двором. Этот расчет полностью оправдался. Когда начался первый бой, бойцам пришлось объяснять, что убивать друг не приветствуется и даже порицается. Бились отчаянно и ожесточенно. Пинались, кусались, бросали друг друга с прогибом и с разворотом. Разбивались лица, летели зубы, глаза натягивались на жопы, ломались носы и уши. Запрещалось бить в глаза и в пах, а также бить пахом в глаз, хотя непреднамеренно случалось и такое. В лучших традициях сословного общества сражались только обычные матросы. Офицерский же состав представлял судейскую коллегию. И делал деньги на ставках. Деньги лились полноводной рекой, водопадом. За один бой наживались и проигрывались целые состояния. Запоздало капитан прикинул, как после такого побоища будет выглядеть его бравая команда. Поморщившись решил, что ром вылечит любые травмы, а настоящую мужскую дружбу мордобоем не разрушить, и запустил руку под короткое платье дочери вождя, сидящей у него на коленях. Девушка блаженно улыбнулась, глядя на все осоловелыми глазами и застонала.

Бои шли до поздней ночи, а последний, финальный бой перенесли на утро, чтобы претенденты отдохнули и набрались сил.

Рассвет застал капитана в объятиях красотки, запустившей руку в его штаны. Похмелье безжалостно вторглось в его жизнь,но в этом он был не одинок. Такого праздника этот остров не видел никогда. Впечатлений получено было больше, чем за последние двадцать лет, и выпито тоже. Поэтому от похмелья умирали все. Бойцы и зрители, репортеры и охрана, от головной боли страдал Морро и его перламутровая подружка. Морщась от головной боли, местный шаман вызвал пивной дождь, мигом поставив на ноги всех страждущих. Вождь с удивлением посмотрел на шамана, который ничего, кроме раздражения, раньше не вызывал. Сам шаман удивился не меньше.

Знойную тишину полудня нарушил удар гонга, ознаменовав начало финального боя. В последнее время, с позиции толерантности, было модно выдвигать на первые позиции театров и постановок чернокожих актеров. Финал поединков следовал повестке в полной мере, и два чернокожих бойца с мрачной решимостью сошлись в решающем бою. Худой и хилый Нгфак не собирался уступать хилому и худому Нгщету.

—

Однако, битьва есть эпичеський разьмах ожидаю, — поговорил старый Удав.

—

Непременно, мой друг, — согласился капитан, вытаскивая руку дочери вождя из своих штанов.

Девушка обиженно надула губки.

Ни одна битва пятиклассниц не смогла бы сравниться по накалу и упорству с этой. Зло и добро не сражались так упорно, бедняк и богач не ненавидели друг друга, так сильно, как сражались и ненавидели Нгфак и Нгщет. В этот день удача улыбнулась Нгщету беззубым ртом Нгфака, и он взял главный приз. Упорно отказывался признавать свою победу. Злился на своего удачливого друга, да и на весь мир заодно. Долго плакал, умолял и причитал, что денег ему хватит, не надо ему очковых фей. Предлагал отдать деньги кому угодно, с феями. Впал в уныние и апатию, не реагировал на дружеские подколки и заселение фей, но потом ему даже понравилось. До сих пор на острове ходит множество историй и баек о тех событиях. Такие бои стали регулярными, ибо приносили колоссальный доход, обзавелись профессиональными бойцами, фан базой и лигой, но в народной памяти навсегда остался первый чемпион — Нгщет Полупидр.

Вскоре, дружная и повеселевшая команда, с одним грустным матросом отправилась дальше. Несколько раз пришлось возвращаться, чтобы высадить упорно не желающую оставаться дочь вождя. Капитан в своей знаменитой шляпе с новыми прекрасными перламутровыми перьями, новом камзоле и лёгкой трехдневной щетиной и правда был неотразим. Обещая непременно вернуться и похитить девушку, Кобе вернул ее отцу и отбыл на корабль. Вечером, ложась спать, он с удивлением, снова обнаружив ее в своей кровати. Наказав ее по-всякому и вытащив ее руку из своих штанов, капитан приказал вернуться к острову. Девушка обиженно надула губки. В очередной раз передав девушку отцу, они, наконец, устремились дальше.

Глава 3. О превратностях судьбы.

Ром это эфирный предмет, вот он был и хоп! Его нет. Это простая истина обычно приходила в голову по утрам. И приходила не одна. Рука об руку с ней приходила головная боль, пульсирующая, как горячее сердце планеты. Бум! Бум! Словно обнаженные потные карлики огромными молотами с размаху били по вискам. Бум! Бум! Бум! Следом, стоило лишь попытаться подняться, просыпался вечный похмельный циклон, начинаясь в области живота, он сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее вращался, увлекая за собой внутренности и норовя вырваться из пересохшей глотки. И лишь титаническим усилием воли можно было превозмочь это испытание. Капитан, как никто, умел превозмогать. Это было в его крови, в его мятежном нраве. Поэтому вскоре, полный сил и в хорошем настроении он вышел на палубу. Ярко светило солнце, на небе было ни тучки. Море бесконечно-голубого цвета ласковыми волнами покачивало корвет. Матросы усиленно делали вид, что очень заняты и не жужжали, а юнги драили палубу, зная, что в противном случае отодраят их самих. Мисс Кляйн железной рукой наводила порядок и дисциплину. Роберт, потный, на трясущихся руках стоял в упоре лёжа.

—

Триста пятьдесят один! Давай, боец, толкай Дефлоратор на Юго-Восток, — командовала Аделаида. — триста пятьдесят два! Я же говорила, что сделаю тебя воином. Триста пятьдесят два с половиной! Чего бы тебе этого не стоило.

На полусогнутых руках Роберт замер, стараясь не дышать. Налитые свинцом руки дрожали так, что палуба начала вибрировать.

—

Ладно, довольно, — скомандовала Аделаида, — в качестве отдыха, можешь проплыть двадцать кругов вокруг корабля.

И, взяв юношу за шкирку, бросила его за борт.

—

Сурово ты с ним, — заметил Кобе

—

Нравится он мне, если буду миндальничать испорчу парня, а так выйдет толк.

—

И то верно, — Кобе задумчиво посмотрел в небо, — никаких признаков смены погоды?

—

Увы.

Уже неделю стоял полный штиль и паруса"Дефлоратора"оставались вялыми. Настоящее проклятие для любого моряка. Первые дни Кобе был в ярости, рычал матом на всех подряд, даже на старпома, что было неслыханно. Даже зампотеху досталось, за сорванные сроки работ по установки турбореактивных двигателей. То, что их ещё не изобрели, капитана нисколько не смущало. Но это был лишь наигранный образ сурового капитана. Вскоре Кобе успокоился и принял реальность, как принимал ее всегда. Выстроил команду на палубе, извинился перед всеми, мысленно разумеется, и произнес речь:

—

Друзья! В свете непредвиденных блядских обстоятельств и, идущего нахуй, ебучего случая объявляю запой, на неопределенное время.

—

Может простой? — подсказал Роберт.

—

На хуй иди, — процедил сквозь зубы капитан, — еще раз перебьешь, будешь до конца плавания сральник драить.

Собравшись с мыслями, капитан глубоко вздохнул, вспомнил, что успокоился и продолжил:

—

Естественно, это не касается тех, кто несет вахту. Остальные — в запооой!

С тех пор прошла неделя. Капитан сидел в кресле и читал свежую прессу. Бакланы летали исправно. Новостей хватало, но таких, что бы прямо за душу хватали, не было. Кобе скучал и уже жалел, что не взял с собой дочь вождя. Или их было две? А, не важно, все равно далеко. Лениво оглядев горизонт, Кобе нахмурился и подозвал Аделаиду:

—

Дель, — так он ее называл только в самых сложных ситуациях, — быстро, пьяных отрезвить, плавающих выловить, срущих заткнуть. Короче, труби тревогу.

Старпом не зря ела свой хлеб. Даже вопроса не задала, а побежала, громким, чистым голосом выкрикивая команды. Никто ещё ничего не понял, чистый ясный день не отличался от других. Не было видно вокруг ни врагов, ни друзей, ничего, кроме гладкой как зеркало поверхности моря. Капитан же, пристально смотрел на горизонт, и видел бурю.

Кобе де Лина никогда не ошибался в таких вещах, он прямо жопой чувствовал опасность. В такие моменты он становился рассудительным и серьезным, его опыт и умения не раз спасали корабль и команду, за что его и любили, и шли за ним в огонь и воду. Так вышло и на этот раз. Не прошло и десяти минут как налетел шквал. Через пятнадцать небо почернело, а через двадцать их мотыляло по морю, как кошку в стиральной машине.

Корабль чайкой взлетал на гребни гигантских волн и скользил вниз, как в бездонные пропасти. Кобе стоял широко расставив ноги и крепко держал штурвал, направляя"Дефлоратор"уверенной рукой в складки волн. Волны хотели бы согнуть, сломать корабль, но были вынуждены принимать его в свое лоно. В сполохах молний, глаза капитана горели яростным блеском, он боролся, поставив на кон свою жизнь, и эйфория этой борьбы наполняла его. На палубе остались только самые опытные и стойкие. Надёжные. Каждый знал"Наставление по борьбе за живучесть судна"наизусть и не раз воплощал знания на практике. Остальные, выполнив команду"На хуй"заперлись в трюме. Роберт, никогда не видевший такого шторма, побледневший, старался перебороть страх. Кто-то затянул старую моряцкую песню"Нам всем пиздец", кто-то вспомнил, что баба на корабле к беде. Паника захватила сердца слабых. Роберт почувствовал гнев и решил своим примером показать этим слабохарактерным ничтожествам, что такое ученик Аделаиды. Подражая мисс Кляйн, с ее настойчивостью и интонацией, он гаркнул:

—

Ебла позатыкали! Наш капитан — самый капитанистый капитан в этих морях! Он ходил, на хуй, по всем этим морям! Попадал, в пизду, в самые невероятные передряги! И всегда, в жопу, выходил победителем!

Ругаться Роберт не умел, получалось не очень, но он старался, а потому продолжил:

—

А вы, ублюдки, выкидыши портовых шлюх и сифилифозных русалов, намочили свои сраные подштанники готовы сложить лапки и сдохнуть! Ещё и ебла раскрыли на тех, кто там, наверху, борется за наши никчемные жизни! Слушай мою команду, отребье!

Моряки заткнулись и посмотрели на него с уважением. И подчинились. Был наведен порядок, паника предотвращена. На лицах была решимость сделать всё для победы и даже чуть больше. Замполит в душе Роберта ликовал. Лучших из худших Роберт отправил наверх, на помощь ветеранам. Остальные откачивали воду, которая прибывала в трюм корабля. Корабль стонал, но держался. Люди держались. Морро держался одной лапкой за плечо Роберта и смотрел на него с уважением.

Все мероприятие с бурей заняло дней десять, а может и двадцать. Труднее всего было спать в гамаках, исполняющих фигуры высшего пилотажа. Многие освоили бомбометание в пикировании, но не все. Сортир выглядел так, как-будто его штурмовали дерьмодемоны. В столовой все чувствовали себя космонавтами, заглатывая тефтели и сухари в состоянии невесомости. Вся команда охренела и вымоталась настолько, что когда буря затихла, экипаж попадал, где стоял. Матросы мгновенно провалились в глубокий сон. Охранять покой героической команды остался сам капитан, Аделаида, Роберт и Куй. Остальных отправили отдыхать, некоторых добровольно-принудительно.

—

А ты молодец, — Кобе посмотрел на Роберта с уважением, — не растерялся, подавил бунт в зародыше, возглавил командование. А дело знаешь, было не шуточное. Я таких бурь всего пару видел, за всю жизнь. Опыт плюс удача, но мы тут, и мы живы. Ты меня очень порадовал. Будешь лейтенантом, абсолютно официально, жалование соответствующее, — Кобе улыбнулся и положил руку на плечо юноши.

Аделаида и Валерий посмотрели на Роберта с уважением.

Корабль был изрядно потрепан, но вполне себе цел. Сломалось несколько мачт, но их за полдня починили, так как были запасные. Так же поменяли порванные паруса и треснувшие доски. Капитан долго смотрел в карту, на компас, горизонт, солнце, ночью на звёзды и, наконец, подвёл итог:

—

Ну, так я и знал. Проведя анализ положения созвездий, а также направление ветра и течений, характерных для этого региона, угол положения солнца в зените я выяснил где мы.

—

И где же? — спросил Роберт.

—

В жопе.

—

Жопа — понятие растяжимое, — философски заметила мисс Кляйн.

За пару дней корабль привели в полный порядок. Составили перечень подлежащего ремонту оборудования.

—

Куй починишь, — вынес свой вердикт капитан.

И Куй починил все, даже то, что, казалось, починить было невозможно. Шли на попутном ветре. Когда выбор направления значения не имеет — любой ветер попутный. Ввиду серьезности ситуации, на корабле был введен сухой закон. Все ходили трезвые и злые, даже Морро.

—

Земля! — раздался крик из вороньего гнезда.

Капитан с интересом смотрел на незнакомый остров. Дух авантюриста и первооткрывателя никогда не покидал его, поэтому он первый открыл бутылку рома и приказал готовится к экспедиции.

На первый взгляд, остров выглядел гостеприимным и уютным. Березовые рощи, густые дубравы и звонкие ручьи с кристально чистой водой. Присмотревшись повнимательнее, заметили и заливные луга, полные полевых цветов и голубые озера. Все, напоминало пасторальные пейзажи, написанные хорошим художником. Немного смущали, посаженные на кол, чьи-то бренные останки, да черепа на шестах вокруг. Они не вписывались в общий дизайн, и это больно ранило гармоничную душу Роберта.

Посмотрев вниз он понял, что не это ранило его душу, а стрела, проткнувшая бедро. Он услышал испуганный вскрик, и к ним выбежала светловолосая девушка в сарафане и с луком в руках. Она плакала и извинялась. Без конца повторяла, что тренировалась и промазала мимо мишени, спрашивала больно ли, чем она может помочь, предложила отсосать, в качестве извинения. Роберт посмотрел на мисс Кляйн и отказался. С сожалением, уж очень девушка была милая. Но с сожалением незаметным, а то мало ли. Стрелу вынули, рану обработали, девчонку успокоили. Она рассказала, что живёт в деревне неподалеку. Зовут ее Лада, ее отец пасечник в этой деревне и, по совместительству, староста. Оказалось, они действительно на острове, он небольшой, буквально за полдня насквозь пройти можно. Так утверждала Лада.

—

Как остров ваш называется то? — спросил Кобе, — мы путешественники, в бурю попали и заблудились, хотелось бы узнать, где мы.

—

Вы здесь, на острове, улыбнулась Лада, — это же очевидно. А остров так и называется — остров.

—

А деревня деревней? — осторожно поинтересовался Роберт.

—

Откуда ты знаешь? Бывал у нас?

—

Просто угадал, у вас я никогда не был. Кстати, а что это за арт объект у вас в поле, — он кивком показал на черепа.

—

А, это алкоголики, — улыбнулась Лада.

—

И погибли они… — начал капитан.

—

Из-за алкоголя, — радостно закончила девушка, довольная, что ее понимают с полуслова, забыли про стрелу и тому факту, что, кажется, сосать не придется. При этом как-то странно посмотрела на Роберта.

Лада пригласила их в деревню и капитан не видел причин отказываться, только посмотрел на своих людей со значением и кивнул на черепа.

Когда-то давно, когда именно, никто уже и не вспомнит, потерпел крушение на острове корабль. Поломало его знатно, и не суждено ему было уже мчаться вперед, служа людям. А пассажиры того судна стали первыми жителями этого острова. Поначалу думали, что временно это все, и вскоре они отправятся домой, потому и не придумывали названий вычурных. Однако время шло, а новый корабль построить не получалось, да и остров больно хорош оказался, плодороден. И остались люди жить здесь. Деревню построили, поля распахали, скот расплодили. Связи с внешним миром у них не было, вспоминали его все реже. Семь раз по семь поколений сменилось с тех пор, а Люди, так они себя называли, жили в гармонии с природой и друг другом. И жил в деревне один алхимик скверный, характера мрачного и склочного. Звали его Джек Дэниэлс. Любил в архивах посидеть, знаний древних поднабраться. Эксперименты устраивал: толок в порошок все подряд, смешивал, взрывал, дымил. И создал он, с бесовской помощью, самогон. И стал Людей с пути сбивать, зелье свое мерзкое насаждал. Сатанизму учил, разврат чинил, суккубов под хвост баловал. Людей начал в жертву приносить. И раскол пошел в деревне. И изгнали Джека с его приспешниками Люди из Деревни, и нарекли их Алкоголиками. Изгнанники основали деревню с другой стороны острова и Люди туда не ходят. Такую историю поведал им старый пасечник и добавил, что к сожалению, ничем капитану помочь не может, ибо не знает, где Остров расположен на карте.

—

А если в архиве посмотреть?

—

Джек украл его давным давно, лет пятьсот уже минуло. Вы оставайтесь у нас, дом вам подберём, заночуете. Утро вечера мудренее.

—

Спасибо вам большое за гостеприимство, — сказал капитан. Нам с друзьями нужно обсудить все, что мы узнали и придумать, как быть. Мы переночуем на корабле, а завтра вернемся.

—

Берегитесь алкоголиков, это страшные нелюди.

В этот момент на улице раздался громкий хлопок и потянуло паленым. На вопросительный взгляд капитана, староста ответил:

—

Лада, егоза. По стопам развратного предка идёт, слава алхимика покоя ей не даёт. Ежели у нее что-то просто дымит, это еще повезло, всякое бывает. В прошлом месяце, негодница, сарай на околоземную орбиту запустила. Только первые две ступени от крыльца и отстыковались. А как ругать, коли у чада тяга к знанию?

Капитан пожал плечами.

—

То есть, со стрелой, это мне ещё повезло? — пробормотал Роберт.

—

Коли стрела не отравленная была, и ты до сих пор жив, то повезло. А ведь мог и на противоалкогольную мину наступить, — покачал головой старый пасечник.

—

Хозяин, а алкоголиков то нам что бояться? — заинтересовалась Аделаида.

—

Так шастают по окрестным лесам. Дети пропадают. Скот дохнет. От этих нелюдей всего ждать можно. Говорят, они даже из доброго меда и то зелье свое поганое делать научились.

—

Ну, спасибо за совет, будем осторожны. Спокойной вам ночи, — поклонившись, Кобе вышел из избы.

Вечером, в каюте капитана было собрание.

—

Надо валить отсюда нахер. Эти фанатики трезвости нас же тоже на кол наденут. Или на мине подорвут. Бля, первый раз такое варварство вижу, — капитан был не на шутку встревожен.

—

Весь ром, и вообще все, что горит изъято и спрятано, — доложил Елисей Банько.

—

До личного состава приказ ужесточающий сухой закон доведен, — доложил Роберт.

—

Причина подобного приказа, разъяснена в неформальной беседе с командой, на кол никто не хочет, — сухо проговорила Аделаида.

Капитан походил взад, вперед по каюте, остановился и задумчиво произнес:

—

Я думаю так: втираемся к этим так называемым людям в доверие. Пополняем продовольственные, материальные и иные запасы. Мёда купить можно, корову, если продадут. Местных не злим, алкоголиков порицаем, не палимся. В это время диверсионная группа скрытно от трезвенников проникнет в деревню к алкоголикам. Налаживаем контакты, может эти адекватнее. Цель — узнать про архив, там могут быть записки навигатора, которые помогут узнать наше местоположение. На все про все максимум три дня, затем отплываем. Больше команда не выдержит. Узнаем координаты, поплывём по ним, нет — на удачу.

—

А корова нам на корабле зачем? — спросил Роберт.

—

Да, в принципе, не нужна. Я просто погладил одну, а она на меня таким томным взглядом посмотрела, полным печали, прямо в душу — признался капитан.

—

Я тоже могу смотреть на вас таким взглядом, — томно промурлыкала мисс Кляйн, — и даже позволю подоить меня.

Капитан закашлялся, не в силах ответить.

—

Я от вас такого не ожидал, товарищ старший помощник, — покраснел Роберт.

—

Сама в шоке.

Диверсионную группу возглавил командир второго взвода лейтенант Безымянный. О его прошлом знали очень мало, но манера держаться, осанка и воспитание выдавали в нем потомка знатного рода. Когда-то он был военным, но когда разразилась гражданская война в их королевстве, он отказался убивать соотечественников, оказался вне закона и эмигрировал. Одни считали его врагом, другие дезертиром. Что нужно, чтобы спокойно жить, ни о чем не думая? Деньги конечно, а вот их у Петра Безымянного не было. Он перебивался случайными заработками, денег не хватало даже на ночлег, часто приходилось спать под мостом. Там его и нашел Кобе де Лина, набиравший свою первую команду. Капитан дал лейтенанту шанс и принял в команду. На корабле Безымянный нашел новых друзей, команда стала новой семьей. Кобе де Лина вернул лейтенанту самоуважение и приобрел в его лице верного и надежного товарища.

С лейтенантом отправили Роберта и пару толковых матросов. Они бесшумно продвигались вглубь острова, скрытые ночной тьмой. На коротком привале Роберт спросил у Безымянного:

—

Вы служили в отряде спецназа ГРУ?

—

Руководил-с.

Пошутил лейтенант или нет, Роберт так и не понял. Шли осторожно, опасаясь засад и патрулей вероятного противника, но ничего по пути не встретили. Лес, как лес. Ни ловушек, ни блокпостов, отрядов сатанистов вылавливающих случайных путников для пыток и жертвоприношений также не наблюдалось. Под утро вышли к деревне. Нормальная, абсолютно обычная деревня, такая же светлая и чистая, как на другой стороне острова. Такие же поля вокруг, такие же тучные коровы, жители опрятные и не очень, но вполне обычные. Пол дня Безымянный вел наблюдение. Так как зверская натура алкоголиков никак не проявлялась, ни капищ, ни жертвенников обнаружено не было, то лейтенант решил не таиться и войти в деревню открыто. Но толковых матросов на всякий случай оставил в лесу.

—

Случаи разные бывают-с, — пояснил он Роберту свою позицию.

Затем проинструктировал подчинённых:

—

Так-с, если мы с Робертом до вечера не вернёмся, считать нас захваченными. Попыток освобождения не предпринимать. Максимально быстро доложить обо всем капитану. Вопросы есть?

—

Никак нет, — пробасили матросы.

Ворота в деревню не охранялись, поэтому Роберт и Петр через них и зашли. Местные смотрели на незнакомцев с подозрением и очень недоверчиво.

—

Небось Люди пожаловали! — крикнул кто-то из толпы.

—

Да гоните их в шею, они нас не уважают! — раздался другой голос.

—

А чё это они без шапок? — угрожающе произнёс детина, с маленькими злыми глазами.

—

Вот сейчас проверим, мерзкие люди это, или добрые путники, — вышел вперед старик с длинной белой бородой.

Принесли гранёный стакан с мутной жидкостью. Безымянный поставил стакан на тыльную сторону ладони, крякнул, и опрокинул содержимое стакана себе в рот, занюхал кулаком и довольно выдохнул. Местные заулыбались и посмотрели с уважением. Напряжённость ситуации как водкой смыло. Старик, оказавшийся старостой, пригласил их к себе.

—

Сообразим на троих, да разговор поболтаем, — добродушно пробурчал он.

К вечеру отряд вернулся с докладом к капитану. Архивов не было, их давным давно пустили на самокрутки. Дэниэлс, в представлении Алкоголиков, был не алхимиком, а лекарем. Людям добро нес, от хворей врачевал. Спирт открыл прежде всего для дезинфекции, но и выпить любил, как без этого. Конфликт произошел, когда часть деревенских не захотела платить за выпивку, и не хотела обучаться самогоноварению. Джек плюнул и ушел с друзьями, основал новую деревню Ньюкасл. Собственно с тех пор они поделили остров пополам и друг другом не общаются. Про демонов и оргии слыхом не слыхивали. Живут скромно, пристойно, ну побуянят по пьяни, с кем не бывает. К деревне Людей и близко не подходят. Бывает кто-то сам придет, да и останется жить

—

Зовут к себе, если решим на острове остаться, — закончил доклад Безымянный.

—

То есть, алкоголики нормальные ребята, от трезвенников ничем не отличаются? — уточнил Кобе.

—

Так точно-с. Рядом поставишь, не отличишь.

Капитан задумался и улыбнулся:

—

Слушай мою команду, поступим так…

Вечером на корабле был пир, были приглашены Люди. Были приглашены и Алкоголики. Но жители обоих деревень даже не догадывались об этом. Все веселились, гремела музыка, рекой лился алкоголь. Елисей превзошел сам себя, смешав коктейлей на всю тусовку. Отец лады пил пиво и нахваливал этот ячменный"компот". Раскрасневшаяся Лада улыбалась и танцевала с Робертом. Она была счастлива, впервые за долгое время встретив человека, с которым было легко и просто. Он понимал ее с полуслова и не осуждал за увлечения. Аделаида собралась уже выбросить нахалку за борт, но Лада шепнула ей что-то на ухо и поцеловала в щёчку, валькирия покраснела и кивнула. Все посмотрели с уважением. На вечеринке, организованной капитаном де Линой, все перезнакомились и подружились. Был один острый момент, когда Людям открылось, что Алкоголики среди них. Более того, что они сами теперь тоже Алкоголики. Некоторые даже разозлились и отправились за борт, учится контролировать агрессию. Другие спорили, считается это или нет. Наконец, они приняли действительность, приняли родственников из другой деревни, и приняли алкоголь, в том числе внутрь. Сразу возникли братания, взаимное уважение. Драки, если намечались, пресекались офицерами корабля. Лада подошла к капитану и заявила, что поплывет с ними, в любом случае. Даже если ее привяжут к дереву в лесу, даже если закроют в погребе.

—

Исключено. Во-первых, тебя не отпустит отец. Во-вторых, одинокая девушка на корабле вызовет много ссор.

—

Я девушка большая, разрешения отца не требуется. И я не свободная. Я Роберта люблю.

—

Он уже занят мисс Кляйн.

—

Тетя Аделаида добрая, я с ней договорилась.

—

Как!? — капитан был обескуражен.

Лада что-то шепнула ему на ухо. Де Лина посмотрел с уважением.

—

Убедила, возьмем тебя пассажиром на судно, но советую Аделаиду тетей не называть, чревато членовредительством, — сдался капитан под напором девушки.

—

Спасибо, добрый Алкоголик, — засияла Лада и поцеловала капитана в небритую щеку.

Затем девушка дала капитану небольшой сверток, в благодарность.

—

Это инфопланшет моего предка. Он был навигатором корабля, может данные на нем помогут построить правильный маршрут, — протараторила Лада.

Корабль оказался космическим, принадлежащим какой-то другой, более развитой цивилизации. И карта на нем была, и текущая геолокация, и реклама, обещающая увеличить член на десять сантиметров за неделю."Зачем мне полуметровый член, или может это реклама для карликов" — подумал капитан. Вечер принес много сюрпризов.

Гостили на Острове недели две. Лада собиралась в дорогу и была счастлива. Ее отец был счастлив за дочь, а ещё потому, что сплавил подрывника самоучку. Корова с грустными глазами была счастлива, что капитан каждый день кормил ее морковкой и чесал за ухом. Люди были счастливы, что древний раскол был преодолен. Время пролетело совершенно незаметно, пришла пора отправляться в путь.

Жители двух деревень пришли вместе, провожая гостей, примиривших их. Жизнь Людей и Алкоголиков не будет прежней, но более насыщенной. Корабль, нагруженный дарами, отправлялся в путь. На палубе стоял весь экипаж и махал рукой провожающим. Роберт обнимал Ладу, под одобряющим взглядом мисс Кляйн.

—

Лад, расскажи, а зачем вы Алкоголиков то на кол посадили?

—

Да пошутила я, это не Алкоголики, — улыбнулась девушка.

—

А кто же тогда?

—

Да какие-то заблудившиеся странники, они нам не понравились.

Роберт недоверчиво посмотрел на Ладу.

—

Ты такой смешной, — девушка откровенно хохотала, — муляжи это, для деревенской самодеятельности. Пьесу ставили.

Роберт и Аделаида переглянулись, хищно улыбнулись и потащили девушку в каюту, наказывать свою плохую девочку.

Глава 4. О дипломатии.

Шестидесяти четырех килограммовая гиря взвилась вверх двадцатый раз. Кобе выполнял свою каждодневную постпохмельную зарядку. Попутно общался с доверенными лицами:

—

Если я правильно понял, двадцать один! Ух, разобрав карту в планшете, то плыть нам до оживленных торговых маршрутов, двадцать два! Примерно месяц.

—

Сурово нас откинуло-с.

—

Согласен, двадцать три! Причем плыть придётся по неизвестному маршруту, этот участок моря совершенно не исследован, встретиться может все что угодно.

—

Увеличим вахту вперед смотрящих, и дежурную группу быстрого реагирования-с, — предложил Безымянный.

—

Даю добро, выполняйте, — капитан закончил упражнения и посмотрел на остальных, — уровень опасности повышенный, поэтому пьем в меру, трахаемся по очереди, — он сурово посмотрел на Роберта, Ладу и Аделаиду и подмигнул.

Конец ознакомительного фрагмента.