Клуб по интересам. Роман

Габриэлла Рэд

«Клуб по интересам» – роман в жанре городского фэнтези. Речь в нем идет об организации магов. Они живут среди обычных людей в российском мегаполисе, зарабатывая на хлеб с икрой выполнением особых поручений. В поисках новых агентов администратор «Клуба» Жанна выходит на след сильного энергетического вампира. Певец Фердинанд, звезда готической сцены, сам не до конца разобрался со своим темным даром. А внезапно ворвавшаяся в его жизнь поклонница Анна путает все карты и магам, и своему кумиру.

Глава 3

— Я устал быть один! — это была и мольба, и молитва, и приказ капризного ребенка.

Ферди сжал изящные губы, изогнул бархатные темные брови, а из его глаз вот-вот были готовы политься слезы. Он откинул назад копну шикарных волос цвета воронова крыла, которые, признаться, ненавидел, так как не любил каждый день мыть и укладывать шевелюру, а сохранял такое сокровище только по жесткому настоянию продюсера. За окном в свои права плавно вступал поздний вечер, медленно переходящий в ночь. Синева на секунду привлекла его внимание.

— У меня сотни фанатов, они думают обо мне каждый день, так почему мне сейчас так одиноко и тоскливо? Неужели они не пошлют мне немного своей любви? Я бы с благодарностью принял ее!

Он с надеждой посмотрел в сумеречную синеву.

— Если там кто-то есть, кто слышит меня, пусть он поможет мне! Я не хочу больше быть одиноким. Мне нужен кто-нибудь прямо сейчас. Тот, кто заполнит мою пустоту навсегда!

***

Перед внутренним взором Анны явственно предстал образ Фердинанда. Она вспомнила, что давненько уже не заходила на посвященные ему странички в социальных сетях, а ведь уже не первый месяц шли разговоры о планирующемся концерте. Может быть, информация уже появилась? От мысли о том, что она могла бы пропустить встречу со своим кумиром, девушка почувствовала сильное беспокойство, которое почему-то переросло в жжение в груди. В следующее мгновение Аннет ощутила засасывающую пустоту и даже боль. Ей захотелось отбежать от окна и выключить магнитолу, которая начала проигрывать уже третий трек. Он на секунду показался девушке просто омерзительным. Аню начало подташнивать, закружилась голова, одновременно она поняла, что дико голодна.

— Почему не запираешься? — приехавшая сегодня пораньше сестра вошла в зал и с укоризной посмотрела на младшенькую.

Зара была одета в делавшее ее фигуру бесформенной убогое леопардовое пальто, которое она считала верхом гламурности.

— Темно на дворе, а у тебя все двери нараспашку! Заходи, кто хочет. Ладно, я жду тебя на улице. Слышишь? — Зарина собралась снова уходить, нервно поигрывая ключами от автомобиля, но, увидев буквально позеленевшую покачивающуюся Аннушку, бросилась к ней на пятнадцатисантиметровых каблуках и едва успела поймать ее. — Аня!!!

***

— На, держи. Поправляйся! — на одеяло упали две пористые шоколадки и мандарин.

Анна брезгливо отодвинула сладости и вцепилась в цитрус. Она не ела со вчерашнего дня, а на часах уже было уже шесть часов вечера.

— Поправляться? Мне? Посмотри на мои бочины! — она откинула одеяло, под которым была одета только в спортивный бюстгальтер и трусики, и с вызовом продемонстрировала сестре выпирающие ребра. — У меня показательное выступление скоро. Я, вообще-то, планирую группу набирать. А кто пойдет к тренеру-жиробасу? Боже, я толстая! Мне это все говорят!

— Ладно, хватит выдумывать! Что тогда, по-твоему, делать мне? — расстроилась женщина.

Старшая сестра, которой их общая мать подарила экзотическое имя Зара, в свое время серьезно занималась художественной гимнастикой и танцами, но после двух родов уже не смогла прийти в форму, мало-мальски пригодную для работы на сцене в облегающих открытых костюмах. К тому же ей банально пришлось обеспечивать детей, потому что их колоритный отец, также работавший в танцевальной индустрии, молниеносно испарился подальше от домашнего тепла, криков и воняющих памперсов. Сейчас на успехи в танцах младшенькой она смотрела с грустью и иногда с хорошо скрываемой даже от себя самой завистью, ведь, подойдя к зеркалу и разглядывая ничем не убирающиеся растяжки, она отлично понимала, что Зарина уже давно не та, и что ее время прошло. Ей оставалось только тащить на себе всю семью и издалека смотреть на восторги и ликования молоденькой беззаботной Ани.

Ее мать, которую звали Клавдия, кроме красивого имени, ничего дочери дать не смогла. Разве что не слишком просторную квартиру в «хрущевке», где сестры сейчас жили вместе с двумя детьми. Отец Зары был на половину то ли цыган, то ли молдаванин. Кочевой образ жизни, во всяком случае, был ему не чужд. Он успел удрать еще до рождения малютки. Анна родилась через шесть лет, причем зачатие произошло совершенно случайно. Обычный русский мужчина, который на тот момент являлся начальником ее матери, не стал брать пример со своего предшественника, а просто вынудил женщину уволиться, когда беременность уже было нельзя скрывать. При этом скандал, который он устроил, едва не стоил Клаве выкидыша.

Однако та не сдалась, и несколько лет мужественно воспитывала дочерей одна, чередуя любые работы, подворачивающиеся под руку. Научилась и полы в подъездах намывать, и печь в шесть утра пирожки, которые продавала рабочим, идущим на смену. Позже начала шить, открыв в себе задатки модельера. Именно это занятие случайно, через общих знакомых, свело ее с третьей и последней любовью. Загадочному иностранцу, владеющему у себя на родине небольшим швейным цехом, было достаточно одного взгляда на неожиданно талантливые эскизы, а потом на их смущенно зардевшуюся, с годами не растерявшую красоту создательницу. Несколько раз сводив Клавдию в кафе и ни на что особо не претендуя, он неожиданно в разгар очередной встречи предложил начинающей богине стиля уехать с ним. Мужчину особо не интересовал ни ее биологический возраст, ни параметры фигуры, ни то, сколько мужчин у Клавы до него было.

Единственным, но жестоким условием счастья было «сбросить балласт». Проревев пару ночей, женщина все же решилась оставить детей на попечение их бабушки, специально возвращенной ради такого случая из деревеньки, где та, поняв, что с дочерью и двумя внучками жить становится тесно, купила домик и собиралась тихо и мирно в одиночестве скоротать остаток лет, занимаясь садово-огородными работами и разведением кур. Женщина уверила мать, что переезд — это мера временная, всего на год-другой, пока новый муж не согласиться принять падчериц в семью и забрать на свою родину.

Перспектива приглядывать за двумя девчонками пожилую даму не очень радовала. В большом городе она теперь находила утешение только в обилии церквей, где вместе с наскоро найденными единомышленницами проводила большую часть времени. В семье же ее воспитание ограничивалось несколькими фразами: «смотри не переешь», «нельзя», «отстань», «вырастешь — сама себе купишь» и «стыдно, что люди скажут». Почему-то, несмотря на столь нежную заботу, девочки почувствовали ни с чем не сравнимое облегчение, когда навсегда остались без опеки горячо любимой родственницы, неожиданно угодившей под машину. Это произошло вовсе не через год или два, как можно было предполагать, поверив словам талантливой портнихи. Клавдия осталась сиротой, спустя почти шесть лет после отъезда. Все это время она кормила свою русскую семью бесконечными обещаниями, а мать настойчиво взывала к ее совести. Старушке хотя бы удавалось регулярно выбивать какие-то деньги на содержание детей. Средства не всегда направлялись по назначению, чаще всего почтенная дама их откладывала.

Происшествие с ней никак не смягчило сердце новоявленного «папеньки» девочек. Клава же постепенно стала и вовсе терять интерес к родным кровинушкам. Звонила она все реже, даже с помощью компьютерной программы. Не находила времени. Материальная помощь уменьшилась до размеров подачек к праздникам, а потом и вовсе прекратилась. На просьбы дать денег или помочь семье воссоединиться она всегда отвечала туманными отговорками, ссылаясь на то, что через пару лет ее самого счастливого брака по расчету она одарила своего Жана Луи маленьким Луишечкой, на которого уходили все средства. Знакомство с неизвестно откуда взявшимися сестрами может стать для малыша шоком и привести к стрессу. А консультация у детского психолога стоит еще дороже, чем у такого же специалиста для взрослых.

Сейчас маменька Зары и Ани присылала изредка электронные письма, благо это было бесплатно. В отличие от Аннет, ей совершенно ничего не помешало даже завести канал на видеохостинге «YouTube», передавая приветы дочерям в некоторых влогах, демонстрирующих ее отдых с мужем и ребенком на лучших европейских курортах. Стоя на палубе какой-нибудь прогулочной яхты, она махала в камеру ручкой и кричала, что любит дочек Зарочку и Анечку, а также желала всем зрителям семейного счастья.

Впрочем, Зарина тоже была не робкого десятка. И, хотя Аня иногда называла ее со злости Заразой, добросовестно взвалила на себя заботу и о сестре, и о собственных детях. Вылетев со сцены, она была вынуждена быстро встать на ноги, отыскивая способ прокормиться. Ее грандиозной целью и тем, ради чего она просыпалась каждое утро, ни смотря не на что, постепенно стало открытие своего дела. Сначала требовалось получить в короткие сроки хоть какую-нибудь профессию. Вот тут и пригодились отложенные бабкой деньги, неожиданно найденные в наволочке полусгнившей подушки, которую сестры едва не вынесли на помойку. Большим открытием для Зары стала стоимость профессиональных инструментов, которые каждый уважающий себя мастер, рассчитывающий привлечь состоятельных клиентов, должен был иметь в собственности. Немного поколебавшись и проведя без сна ночь, она все же решилась на не очень красивый поступок ради осуществления своей мечты. Женщина, скрепя сердце, отважилась продать фамильное кольцо — единственную ценность в доме, оставшуюся от дальних родственников.

***

Зарина сразу отмела вариант с частными коллекционерами, хотя они могли бы заплатить больше. Но риск получить вместо пачек с деньгами нарезанную бумагу был также велик. Ей требовался надежный покупатель. Она искала ювелирные магазины, давно работавшие в городе и специализировавшиеся на антиквариате. Обойдя филиалы нескольких известных сетей и натыкаясь либо на унизительный отказ, либо на предложение смехотворной суммы только за вес золотого изделия, женщина уже почти отчаялась. Едва не разревевшись, она вышла из очередного шикарного заведения и, глубоко вздохнув, стала перебирать в уме варианты барахолок, впрочем, заранее не считая успешной затею поискать богатых клиентов рядом с продавцами чугунных утюгов и помятых самоваров. Неожиданно ее кто-то тронул за плечо. Это оказался ухоженный мужчина лет пятидесяти с аккуратно подстриженными усами, уже подернутыми сединой.

— Простите, что вмешиваюсь не в свое дело, — он приподнял шляпу на голове в знак приветствия, чем привел замотанную женщину в полное смятение. — Я случайно услышал ваш разговор с управляющим.

Рука Зарины инстинктивно дернулась проверить, на месте ли кольцо. Она начала искать пути отступления и подумывала начать кричать.

— Ну что вы, не беспокойтесь. Я разве похож на бандита? — он говорил спокойно и размеренно, явно не собираясь заламывать незадачливой Заре руки или приставлять пистолет к голове. — Я вижу, простите, по вашей одежде, что вы небогаты. Видимо, вам очень нужны деньги, раз ходите по скупкам. Иначе я не подошел бы к вам.

— Деньги нужны всем, — осторожно ответила женщина, не понимая, чего ждать от складно говорящего незнакомца.

— Да вы не бойтесь так. Я хотел только… — он начал рыться в кармане. — Вот!

Зара инстинктивно отпрянула назад, но в протянутой длани мужчины была всего лишь визитка.

— Приятель держит маленький антикварный салон. Здесь недалеко. Попробуйте обратиться к нему. Я уверен, что он вам поможет. Если договоритесь о сделке, скажите, что Вы от Пауля. Он мне потом скидку сделает на покупки.

— Спа-си-бо, — еле выговорила женщина, почувствовав, как невидимой комок запульсировал острой болью в горле, мешая дышать.

Она дрожащей рукой взяла кусочек картона и, попрощавшись с усачом, решила, что с нее хватит скитаний по ювелирным магазинам. Кроме того, Зарине жутко надоело трястись от страха, что обманут, от ужаса, что отберут. Что такое этот перстень с камнями? Внезапно ей захотелось еще раз прикоснуться к кольцу. Она сунула руку во внутренний карман, ощутила тепло и явственно поняла, что вот этот кусок золота, из-за которого она второй день расстраивается и сбивает ноги — это ее мечта. Это ее набор ножниц премиум-класса. Это хороший фен, дорогой пеньюар, комплект брендовых полотенец и начальный запас расходных материалов. Из глаз Зарины брызнули слезы.

Она взмолилась, обращаясь ко всем ангелам на небесах, чтобы те помогли ей осуществить задуманное.

Не понимая, чего ждать дальше, она вызвала такси прямо ко входу в магазин и оправилась по указанному в визитке адресу. Салон антиквара оказался на самом деле крохотным. Он располагался в подвальном этаже старинного здания, принадлежащего муниципалитету, основная часть которого предназначалась для проведения культурно-массовых мероприятий. Внутри лавочки витали характерные запахи древесины, пыли и самой старости. У входа висели винтажные тяжелые занавеси из бордового бархата, видимо, дань единому стилю всего здания. Хозяин магазинчика недоуменно посмотрел на женщину. Она не походила ни на богатую клиентку, ни, тем более, на традиционного поставщика драгоценного хлама. То есть, ни была, например, вычурной старушкой, женой бывшего представителя партийной элиты, или опустившимся забулдыгой, выносившим потихоньку все ценное из квартиры престарелых родственников.

— Слушаю вас! — сказал он тоном, который с успехом мог означать также и прощание.

— У меня тут кольцо, — начала тихо Зара, без особой надежды на успех.

«Ну неужели чутье меня обмануло?» — расстроился торговец. — «С виду приличная женщина. Наверное, муж пьет. И лупит. Нет, синяков вроде не видно. Да что она может мне предложить? Или это какая-то проверка?»

— Послушайте, милая. Я не специализируюсь на ювелирных изделиях. Если у вас трудная ситуация, это еще не повод продавать последнее. Выручите копейки, а потом жалеть станете. Там вот за углом микрокредиты выдают. Потом работать устроитесь…

— Я от Пауля, — произнесла она безапелляционным тоном и, пройдя внутрь помещения, села на антикварный стул, который жалобно скрипнул.

— Интересно, — почесал подбородок владелец салончика, опасливо косясь на издавший предупреждающий клич предмет мебели.

Не дожидаясь, пока он еще куда-нибудь ее отправит, Зарина с самым спокойным видом достала из-за пазухи кольцо.

— Позвольте, — мужчина бережно, двумя пальцами взял украшение и отнес его за конторку, оборудованную мощной лампочкой и необходимыми элементарными инструментами для проведения первичной экспертизы. — Я уже говорил, я еще тот специалист в ювелирном деле. Мне нужно проконсультироваться с искусствоведом.

Оставьте изделие на пару денечков.

Зара нахмурилась. За два дня с украшением могло произойти все, что угодно.

— Не желаете ждать? Тогда — сто тысяч прямо сейчас. И мой привет Паулю. Только придется прогуляться до ближайшего банкомата.

Чуть меньше ста тысяч стоили одни только ножницы. В груди противно заныло. Неужели все зря? Женщина собралась обреченно согласиться, но упоминание об ухоженном незнакомце натолкнуло ее на мысль.

— Пауль направил меня именно к вам с этим кольцом. Он сказал, что у вас, его друга, точно есть покупатель для такой вещи. Изделие было создано в девятнадцатом веке. Посмотрите, внутри клеймо. Вы за это предлагаете всего сто тысяч? Совестно, Иван Михайлович, совестно. Такой известный среди коллекционеров человек. Как же дальше с вами сотрудничать? — она непринужденно зевнула.

Имя и отчество, конечно же, были напечатаны на визитке. Как и фраза «более пятнадцати лет на рынке антиквариата». За такой срок не обрасти профессиональными знакомствами было невозможно. А вот насчет клейма Зара откровенно блефовала. На самом деле, она понятия не имела, что обозначает прямоугольное, исчерченное парой бороздок углубление внутри колечка. Ничего похожего в сети не нашлось, да и смотрела она не очень внимательно, совершенно не разбираясь в вопросе.

— Ну так сразу бы мне сказали, что коллега. Где вас Пауль на мою головушку откопал?

Зара неопределенно что-то пробубнила под нос и игриво подмигнула, на самом деле трясясь от ужаса и собственного безрассудства. Не решившись прослыть теряющим слух на старости лет, антиквар не стал переспрашивать. Он наскоро соорудил для гостьи чаю и, отойдя за стеллаж, разделявший на две части и без того не очень просторный торговый зал, принялся звонить своим постоянным покупателям.

Даже не притронувшись к кружке, хотя пить хотелось очень сильно, женщина начала напряженно прислушиваться. Сначала у владельца салончика дело шло не слишком успешно. Он даже с придыханием называл предполагаемое имя создателя золотого перстня, которое Зара совершенно не восприняла на слух, а затем начал кого-то уверять, что украшение великолепно сохранилось. После примерно пятого звонка, вспотевший и взъерошенный мужчина вновь появился перед гостьей и выдохнул только:

— Едем!

Затем он начал доставать откуда-то из бокового шкафчика свою верхнюю одежду.

— Как едем, куда едем? — теперь уже для Зарины настала очередь покрыться липкой испариной.

— Значит, коллега, объясняю, — он насмешливо на нее уставился, словно говоря, что никакая она ему не коллега, а голь перекатная, и что сейчас вот вывезет он ее за город да даст хорошенько по башке, чтобы неповадно было с солидными людьми шутки шутить. — Я не могу себе позволить выкупить такое дорогое кольцо. Но я предоставлю вам клиента. Моя комиссия за посредничество — пятьдесят процентов. Это еще по-божески. Мой постоянный покупатель, Николай Геннадьевич, хорошо разбирается во всем этом золоте. Еще раз посмотрит, чтобы без дураков.

— Почему он не может приехать сюда? — одними губами спросила Зара, которая моментально утратила самообладание.

— Потому что такие люди по звонку не приезжают, — он многозначительно поднял палец вверх.

Последний жест произвел на Зарину неизгладимое впечатление. Она моментально забыла про свой игривый тон и деланную образованность эксперта. В голове крутилась только одна мысль: «Бежать! Бежать! Что я тут наплела? Бежать!»

— Прошу в мой лимузин, — не отдавая ей в руки кольцо, Иван Михайлович приподнял гостью за локоток.

Зара ощутила, что ноги у нее не гнутся. Она не понимала, как ей поступить. Бросить перстень и удрать? Но он же стоит хотя бы сто тысяч. Забыть о таких деньгах? Немыслимо! Как поступить, она не могла решить.

Погруженная в свои мысли, ошарашенная, изнемогающая от жажды и вспотевшая, она очнулась только на заднем сидении довольно потрепанной иномарки.

— Куда мы едем? — вытаращила глаза женщина. — Верните кольцо, я передумала!

— Ну-ну, — усмехнулся водитель. — Теперь даже я не могу передумать. Если я пообещал хорошую вещь Николаю Геннадьевичу и ничего не привезу или привезу какую-нибудь безделицу, то уже завтра буду на дне.

— Не надо к Николаю Геннадьевичу, забирайте себе это поганое кольцо, только выпустите меня отсюда! У меня дети! — закричала Зарина, обезумев от ужаса.

Она попыталась отрыть дверь, но та не поддавалась.

— Чего это вы буянить вздумали? Ведите себя хорошо! А дверки я все заблокировал. Чтобы не сбежали. Я же сразу все понял. Только поздно уже.

— Почему поздно? — выдохнула Зара, примеряясь, куда владельца салона можно было бы ударить.

— Потому что приехали почти. Сейчас Николай посмотрит колечко, сейчас все решит. Сейчас. А вы спокойнее себя ведите, слышите? — он погладил себя по карману.

«Пистолет! Конечно, у продавца таких дорогих вещей должно быть оружие!» — эта догадка пронзила мозг женщины, словно молния.

Через несколько минут автомобиль остановился возле строящегося дома. Вокруг был только гаражный комплекс, и ни одного человека поблизости.

— Вылезайте, ну и шумная вы особа. Давайте! Сейчас все закончим, и хоть обратно один поеду. В тишине.

От этих слов Зара совершенно растеряла последние остатки самообладания и начала биться в истерике, поняв, что жить ей осталось пару мгновений.

— Пощадите! Не убивайте! У меня двое детей! Маленьких! И сестра! Родителей нет. Без меня они пропадут. Не губите! Я никому ничего не скажу! Умоляю! Отпустите меня! Забирайте кольцо. У меня еще вот тут… В кошельке еще три тысячи есть. Берите все! И браслет серебряный. Вот, он недорогой, но если его состарить, можно выдать за антикварный!

Слезы градом катились по ее щекам вместе с черными потеками туши. Лицо приобрело синевато-красный оттенок. Волосы растрепались. Дрожащие пальцы судорожно пытались расстегнуть браслетик.

Но жестокий делец не собирался слушать отчаянные крики беззащитной женщины. Он, пыхтя, вытащил ее из машины и начал жестоко избивать, все время почему-то попадая по лицу.

— Не надо! Не убивайте! — закричала Зарина, что было мочи.

— Да что вы такое несете? — изверг остановился, вытер пот со лба и замер, наклонившись и оперевшись руками на полусогнутые в коленях ноги. — Ой, не по мне такие упражнения, ой, не по мне. Так, теперь нужно дать воды.

Хозяин магазина достал с переднего сидения початую бутылку минералки и насильно всунул в руки своей сопротивлявшейся жертвы.

— Пейте! — велел он грозно.

— Это вместо последней трапезы? Не надо, умоляю вас! Не губите! — еще пуще завыла Зара.

— Да почему последней? — начал звереть мужчина. — Первый шаг для прекращения истерики: дать пощечину. Шаг второй: напоить пострадавшего. Я точно знаю, у меня отец на пенсии ОБЖ преподавал.

— Какого пострадавшего? — вздрогнула Зарина, у которой от рыданий начали стучать зубы и прерываться дыхание.

— Ну вас! Я же сразу все понял! Клаустрофобия у вас. Мания преследования из-за нее началась. Говорят, еще и не такие реакции бывают, их совершенно нельзя контролировать. Один мужик, например, начал в самолете дверь разбирать подручными средствами, чуть разгерметизацию не устроил. Я о таком только читал. А теперь сам опыт имею оказания первой помощи, так сказать. И что же вы, никогда не ездили на машинах раньше? Или вас привязывают обычно?

Из всей его тирады женщина поняла только одно — ее пока не собираются убивать, и не поверила своим ушам.

— Но у вас же в кармане пистолет!

— Что вы несете? Там ваше кольцо. У меня есть только шокер. Он в магазине в сейфе лежит. Потому что надобности нет в нем. Кнопочку нажимаю — охранники приезжают.

— Но вы же меня на стройку какую-то привезли. Здесь никого нет. И гаражи одни кругом!

— Поверните голову налево, мадам, — фыркнул антиквар.

На самом деле, напротив строящегося здания расположился новенький высотный дом повышенной комфортности. Зарина заметила вышедшего из подъезда здоровяка, которой вполне мог бы, при случае, заступиться за честь и достоинство девушки, и, повернувшись вновь к субтильному владельцу магазинчика, больше не внушавшему и капли былого страха, с вызовом спросила:

— Ну а мафиози этот ваш, Николай Геннадьевич?

— Тише, тише! Какой мафиози? — было видно, что негодяй сам стесняется посторонних.

Антиквар вдруг стал корчить Заре зверские рожи, видимо, пытаясь запугать ее. Он выпучивал глаза и пытался сделать вид, будто за спиной у женщины кто-то стоит. В общем, стал вести себя, как полный кретин.

— Как какой мафиози? — осмелела Зарина, наступая на знатока старины. — Вы же сами сказали, что ваш этот страшный Николай Геннадьевич вас на куски порежет и бросит рыбам.

Владелец магазина схватился за сердце, все еще продолжая гримасничать и кивать куда-то за спину Зары. Но ее было не так просто сбить с толку.

— Мерзавец! Уверить жертву в ее безумии, отрицать очевидное — что может быть хуже? Это называется «газлайтинг»! Отвратительно! Неужели вы будете отказываться от своих слов? Вы сказали, что Николай бросит вас завтра же на дно.

— Так-так, кого я куда брошу? — неожиданно пробасил кто-то над ухом у Зары.

Та, вздрогнув, все же нашла в себе силы обернуться. Рядом с ней стоял тот самый дородный джентльмен, которого она видела за минуту до этого. Женщина с ужасом взирала на двухметрового упитанного амбала, оказавшегося Николаем, а он не мог оторвать взгляда от ее красного лица с черными пятнами. Трудно было сказать, кто из двух находится под большим впечатлением.

— Я имел в виду социальное дно, — поздоровавшись с мужчиной, заблеял антиквар, словно ставший на голову ниже. — Репутация — это самое ценное в моем бизнесе. Обманул кого-то, и ты выходишь из игры. В конце концов, я продавец, а не писатель. Как могу, так объясняюсь!

Смутившись и поняв, наконец, что действия разворачиваются по какому-то другому сценарию, нежели она себе представляла, Зарина отошла в сторонку, пытаясь найти в сумке зеркало. Не сумев этого сделать, она просто натянула свой шарфик на голову, стараясь скрыть часть лица, так как подозревала, что после истерики выглядит не лучшим образом.

Между тем, мужчины начали вести разговор о кольце. Николай казался немного обиженными и говорил через губу, а владелец магазина сильно нервничал, что можно было понять по голосу. Через десять минут на парковку возле новостройки приехал еще один господин, довольно молодой и симпатичный. Зарине захотелось замотаться в шарф целиком и бежать, куда глаза глядят. Не только потому, что она стеснялась своего внешнего вида и поведения, но и потому, что поняла: это был тот самый эксперт, о котором упоминал вскользь антиквар. Женщина начала мелкими шажочками удаляться от компании любителей старины с самым непринужденным видом. Через три минуты ее догнал возле гаражей владелец магазина.

— Ну все, едем в банк за деньгами.

— За какими деньгами? — приподняла она бровь.

— За какими? А, ну да, я и не подумал. Мне свою часть удобнее было бы получить безналом в валюте. А вам?

— Наличными. Мне предстоит крупная покупка.

— Надеюсь, не в моем магазине. Второго раза я не переживу.

— Ну хоть до дома подкинете потом? Сами понимаете, женщина одна, с такими деньгами…

— Ни за что на свете!

Как она очутилась в собственной квартире, Зарина не помнила. В ее голове смутно проносились какие-то разрозненные картины. Вот она получает в банке стопку красненьких банкнот. Вот она бежит куда-то, не разбирая дороги. Ее окликает молодой эксперт, догоняет. Возможно, он ее и подвез. Пришла она в себя уже ночью. Из зеркала на нее смотрело пятнистое чудище с заплывшими глазами. Видимо, новая тушь, попав на слизистую, вызвала аллергию. Не сумев в первые секунды сдержать крика, женщина моментально вспомнила про причитающиеся ей деньги и бодро рванулась в прихожую, где лежала ее сумочка. Внутри не слишком нового ридикюльчика оказалась стопка ровно из шестидесяти пятитысячных купюр.