Найти героя

Вячеслав Шалыгин, 2004

Глава 2

— Задачка не для слабонервных, — специальный агент Щеткин закончил ввод программы, переключил сканер мыслеграфа в режим поиска и надел на запястье замаскированный под часы экран. На этот экранчик выводился текст мыслей испытуемого и картинки возникающих в его сознании образов. Текст получался мелким, но «часы» были все равно удобнее предыдущей модели — имитации карманного компьютера. Да и основной блок нового аппарата для чтения чужих мыслей напоминал привычный табельный излучатель и прекрасно умещался в наплечной кобуре. — На кой черт начальству сдался такой крендель?

— Все экспериментируют, — агент Совковский, младший в «сто семнадцатой оперативной двойке», усмехнулся. — Вспомни операцию в феврале прошлого года.

— Когда с помощью мыслеграфа вычисляли маньяков? Поговаривают, что тот эксперимент провалился. Прибор указывал на каждого, кто дольше чем на секунду задумывался о бабах.

— Ну и этот провалится. Соберут сотню таких вот отмороженных, проверят их на большом, стационарном, мыслеграфе, затем еще какие-нибудь опыты поставят, да и прикроют проект.

— А денежки в двойном объеме спишут, — закончил Щеткин. — Знаем мы эти махинации. Ладно, пошли по точкам. С чего начнем?

— Как обычно, — Совковский поправил узел галстука. — Заодно и горло промочим.

Они покинули здание Восточного управления Планетарной Службы Безопасности через парадный подъезд и не спеша двинулись к переходу на подземный общегородской уровень. Вечно сверкающий неоновой рекламой, вдоль и поперек продырявленный тоннелями метро, лязгающий челюстями ступенек эскалаторов, шумный, тесный и суетливый. Помимо транспортных артерий и пешеходных вен, здесь размещались заведения самого разного профиля. От супермаркетов и салонов до баров и борделей. Постоянная «ночь» подземелья позволяла владельцам магазинов торговать с вечной «ночной» наценкой, а заведениям под красными фонарями круглосуточно трудиться, не смыкая… глаз. И что удивительно — практически легально. Ловкие адвокаты уже давно доказали, что если имеющее окна заведение не освещается солнцем хотя бы по два часа в день, режим его работы должен считаться ночным, вне зависимости от общепринятого деления суток на условные периоды. А в ночное время функционирование борделей считалось почти законным.

Здесь же, в подземелье, на задворках общественных заведений, среди хитросплетения городских транспортных путей и развязок, жили и многие граждане. Причем не обязательно представители «социального дна». Хотя чаще все-таки они. Твердолобые чернорабочие, беглые воры, вонючие бродяги, грязноватые потаскушки, окончательные пьяницы, отъявленные наркоманы, психбольные и прочие изгои «наземного» общества.

По мнению агентов, найти требуемого субъекта можно было только здесь. Если не в баре или вагоне метро, то в районе «спальных пещер» — точно.

Как выяснилось, так решили не только Щеткин и Совковский. Едва они оказались на главной площади восточного подземного сектора — это было просторное, но захламленное помещение с низким, пятиметровым, потолком, — им навстречу из толпы вынырнули еще двое агентов. Выглядели коллеги, как два шарика из одного подшипника. Калиброванные, наголо бритые крепыши в стандартных костюмах. Задание у них было тем же. Это угадывалось с первого взгляда. Сегодня они не маскировались под угрюмых «сотрудников частного охранного предприятия» или промасленных рабочих метрополитена, а щеголяли в строгих тройках со значками ПСБ на лацкане.

— А-а, и вы здесь, — Щеткин усмехнулся. — Пивцов и Воткин в одном стакане. Братья по оружию. Все время путаю, кто из вас кто. Что вас занесло в чужой сектор?

— Ищем, — неопределенно ответил один из «братьев», наверное, Воткин. Или Пивцов.

— А почему не у себя? — поинтересовался Совковский. — В центральном секторе не осталось подходящих субъектов? Всех подмели?

— Работаем, знаете ли, — гордо ответил Пивцов. Или Воткин. — У нас показатели на порядок выше, чем в некоторых секторах. В восточном, например.

— Укусил, ничего не скажешь, — Совковский рассмеялся. — Ну и как результат?

— Пока абсолютный ноль, — признался Воткин, а может, и Пивцов. — А время идет. Объединимся?

— Нет, Пивцов, — придержав напарника за рукав, отказался Щеткин, — толпой нам тем более никого не найти.

— Я Воткин, — признался агент. — Зря вы отказываетесь. Прочесали бы, как гребенкой, глядишь, пару блошек бы выловили.

— Работа с информаторами гораздо эффективнее прочесывания, — назидательно проронил Щеткин. — Запомни, брат Воткин.

— Ну, можно же и совместить, — неуверенно предложил Пивцов.

— Ладно, — неожиданно для «братьев» сдался Щеткин. — На платформах и в пешеходных тоннелях наблюдаем в восемь глаз, а в заведениях — увольте — говорить с информаторами будем только мы, а вы создавайте фон и молчите. Договорились?

— Идет, — «братья» разом кивнули.

Все четверо, не сговариваясь, потянули носами и направились к ближайшему ресторанчику. Оттуда пахло жареной курицей, березовыми вениками и спиртным. Такое сочетание запахов на Планете считалось более чем подозрительным. Навстречу агентам тут же вылетел официант с грязноватым полотенцем в руке. Он проворно смахнул крошки с ближайшего столика и расплылся в заискивающей улыбке.

— Четыре по сто? — поинтересовался он.

— Чем это пахнет, Базилио? — с подозрением прищурясь, спросил Совковский.

— На кухне… пригорело, — улыбка официанта стала вымученной. — Закусочки?

— Обойдемся, — ответил Совковский. — Ты лучше скажи, есть среди твоих клиентов подозрительные лица?

— Что вы, господин агент! — официант деланно возмутился. — У нас приличное семейное заведение!

— Ну да, — Совковский ухмыльнулся и взглянул на Щеткина.

Тот принял эстафету и брезгливо взял официанта за лацканы форменной курточки.

— Планете нужен рыцарь без страха и упрека, Базилио. Крутой, непробиваемый парень без мозгов и вредных привычек, с железными нервами, холодной головой и горячим сердцем. Знаешь такого?

— Так вот же вы, — официант обвел широким жестом всех четверых.

— Ты мне эти шуточки брось, — Щеткин нахмурился и легонько встряхнул официанта. Так, что у того щелкнули зубы.

— Виноват, господин специальный агент! — Василий, так его звали на самом деле, испуганно вытаращил бесцветные глаза. — Бывают у нас крутые ребята, но с привычками у них не все в порядке. Выпивают. Много.

— Значит, не сгодятся, — резюмировал Щеткин. — А непьющие сюда не забредают? Хотя бы случайно.

— Вы лучше в спортзале поищите, — предложил официант. — Там непробиваемых полно! И без мозгов из них половина, если не больше.

Он настороженно покосился на плечистых «братьев».

— Нет, клубы по интересам нам не подходят, — Щеткин отпустил Василия, и тот облегченно вздохнул. — Никаких увлечений, никакого интереса к жизни, водке, наркоте и даже к бабам.

— У Макарыча племянник слепоглухонемой, — вспомнил официант.

— Нет, нужен здоровый, — возразил Совковский. — Здоровый, только…

— Тормоз, — подсказал Пивцов-Воткин. Тот, что стоял левее.

— А-а, — Василий озадаченно почесал живот. — Ну и ребус вы загадали! Зачем это Планете потребовался такой тип? Разогналась сильно, осадить требуется?

— По-моему, ты подойдешь, — насмешливо сказал Щеткин. — Хочешь стать планетарным героем?

— Я?! Нет! Я же пью! Как только смену отработаю, так сразу к бутылке! Не гожусь для опытов!

— А кто сказал, что «тормоз» требуется нам для опытов? — Щеткин снова насупился и выразительно потер кулак.

— Так ведь… — официант втянул голову в плечи. — Знаю! Вам Гаврилыч нужен! Он только что от меня вышел. К Поликарпову направился. Вот уж кто пришибленный так пришибленный. В полный рост! Но здоровый — его два раза в психушку хотели упрятать, но врачи сказали, что здоров. И не пьет почти. Все ему вокруг фиолетово, точно знаю! Даже деньги может кому-то занять, а потом плюнуть на это, и все дела. Я ему уже три года десять кредитов должен — ни разу не вспомнил. Он, наверное, в высших сферах витает, а там деньги ни к чему.

— Может, ему в свое время просто голову отбили? — засомневался Совковский. — Я что-то смутно припоминаю, кажется, был тут такой инцидент.

— Ну, было, конечно, — согласился официант, — но врачи-то говорят, что здоров! Как пить дать, вам Гаврилыч подойдет!

— Смотри, Базилио, — агент Щеткин легонько шлепнул официанта по пухлому животу. — Если не выстрелит вариант, вернемся. И тогда уж не взыщи, пойдешь с нами.

— Точно вам говорю — портрет с Гаврилыча писан!

В заведении «Кабачок Поликарпова» пахло еще подозрительнее, но хозяин оказался умнее Василия. Завидев четверых не маскирующихся под обывателей агентов, он сразу понял, что явились они не с облавой, а просто поговорить. Внимательно выслушав суть проблемы, он тут же сдал «сексотам» и Гаврилыча, мирно дремавшего у стойки, и еще десяток личностей. Видимо, своих недругов. Поскольку один из них находился в кабаке, агенты разделились. К жрущему за счет заведения громиле направились «братья», а Гаврилыча зажали Совковский и Щеткин. Кандидат в планетарные герои проснулся не сразу. Даже после того, как агенты представились и пару раз, для бодрости, сунули ему под ребра кулаки, Гаврилыч всего лишь приоткрыл один глаз и вежливо икнул.

— Есть контакт, — усмехнулся Щеткин. — Ты на связи, Гаврилыч? Полное-то имя у тебя какое?

— Иван Пантелеймонович, — после примерно двухминутной паузы ответил мужичок.

— О! А Гаврилыч почему? — удивился Совковский.

— А я почем знаю? — еще через минуту пришел ответ.

— По-моему, нормально, — с некоторым сомнением произнес Щеткин, взглянув на сотрудника. — Тормоз очевидный, но на вопросы отвечает. И водкой от него почти не пахнет. Мыслеграфом проверим или сразу заметем? Мне, честно говоря, не сильно охота у такого типа в башке ковыряться.

— Чем больше приведем, тем лучше, — согласился Совковский. — А там пусть сами выбирают. Начальство, наверное, лучше знает, чего ему надо.

— Меня так еще в зоне прозвали, — неожиданно выдал Гаврилыч. — По пятой ходке.

— А, черт… — Щеткин поморщился. — Все-таки надо было его прибором проверить. Сразу, вместо вопросов. Столько времени потеряли. Так ты что, рецидивист?

Гаврилыч устремил стеклянный взор в лишь ему видимую внепространственную глубину стакана. Щеткин невольно взглянул на часы.

— Вопрос минуты на три. Черт с ним, пусть сидит. Идем к «братьям», может, им повезло.

Они переместились за столик, где двое коллег, набычившись, «прессовали» бледного до синевы поликарповского недруга.

— И с братвой никак не связан? — угрожающе мычал правый Пивцов-Воткин.

— Привлекались ли вы к уголовной ответственности? — сверлил громилу взглядом левый.

В отличие от Гаврилыча, отвечал здоровяк почти без пауз. На осмысление вопроса у него уходило секунд по двадцать. Зато ответы были на редкость единообразными.

— Вы чего, гражданин начальник?

— Крепкие спиртные напитки употребляешь?

— Пробовали когда-нибудь наркотики?

— Гражданин… граждане начальники, вы чего?

— Пустышку сосете, — вывел Щеткин. — Без мыслеграфа видно — бандюган. Нам такие не подходят.

— Все судимости погашены, — вдруг донеслось от стойки.

— Не так-то это, оказывается, просто, — бросив скептический взгляд на разродившегося Гаврилыча, заявил Щеткин, — найти неглупого придурка без вредных привычек и с чистой анкетой.

— Это точно, — согласился Совковский. — Идем дальше?

— Идем.

— Господа агенты! — едва они вышли из кабака, их нагнал Поликарпов. — Так вы что же, не заберете этого… этого…

— Бандюка? Нет, — Щеткин строго взглянул на кабатчика. — Мы же вам ясно сказали: нужен нормальный человек. Мирный и тихий. А вы нам кого порекомендовали? Всех своих обидчиков скопом? Ну, вот теперь и расхлебывайте. В следующий раз будете умнее.

— Да какой следующий раз?! — взвыл Поликарпов. — Какой следующий?! Они же меня прямо в этот раз… как сервелат настрогают! Они же меня… они же…

— Так давайте мы вас заберем, — с издевкой в голосе предложил Совковский. — Соображаете вы плохо, теперь это понятно, и прошлое не запятнано. Лучше кандидатуры не придумать.

— Как же это… заберете? — кабатчик позеленел. — За что?! А ресторацию я на кого оставлю? Нет, вы не имеете права! Я честный гражданин, налогоплательщик, социально полезный член общества!

— Заткнись, — негромко приказал Совковский.

Поликарпов оборвал свою пламенную речь и окончательно скис.

— У меня дети, — всхлипнул он. — Я по ночам писаюсь! Я не могу с вами!

— Даю последний шанс, — Щеткин величественно приосанился и сложил руки на груди. — Нужен такой, как Гаврилыч, только без дурных наклонностей. Соображай.

Полный отчаяния взгляд Поликарпова заметался по площади.

— И вы заберете Кувалду?

— Кого? — притормозил Совковский.

— Заберем, — пообещал Щеткин. — Вон «братья» отведут твоего Кувалду наверх, и больше ты его не увидишь. Думай, Поликарпов. Размышляй. Да не над смыслом жизни, а над моим заданием.

— В чем смысл жизни… — пробормотал кабатчик. — Ну конечно! Смысл жизни! Тормозуха с антифризом! Как же я раньше-то… Я знаю, кто вам нужен, господа агенты! Стопроцентный вариант! Идемте, я провожу. Только… я не хотел бы оставлять заведение, пока там находится этот… ублюдок.

— Оплата по факту, — Щеткин пожал плечами. — Чем быстрее приведешь к субъекту, тем быстрее избавишься от твоего Кувалды.

Поликарпов припустил через площадь с такой прытью, словно за ним гнались все «кувалды» подземного уровня. Тренированные «братья» поспевали за ним след в след, а вот Совковский и особенно Щеткин приотстали.

— Никто… не желает быть героем, — преодолевая одышку, пробормотал Совковский. — Надо же… Готовы все секреты разболтать и по уши в помои окунуться, лишь бы их не трогали.

— Патриоты, — тоже сбивая дыхание, усмехнулся Щеткин. — Им же надо за что-то геройствовать. За просто так они у себя и геморрой с плоскостопием найдут и пол поменяют. На средний. А за кредиты, медали, льготы и почести — пожалуйста. А если ничего этого не обещается, значит, «для опытов» забирают. Страшно становится. Да тебе самому предложи такой вариант, ты пойдешь?

— Был бы тормозом, может, и пошел бы.

— А ты кто? — Щеткин рассмеялся. — Нет, агент Совковский, ты бы не пошел. Раз все секретно, значит, не для парада герой требуется, а для какой-то черновой работы. Причем, видимо, для сильно черновой, ежели такой дубово-бетонный вариант психики у него должен наблюдаться. А мы с тобой «чернуху» уже переросли и ни за какие печенюшки не согласимся снова в дерьмо нырять. Да еще без оплаты, орденов и почета.

— Может, ему заплатят, — усомнился Совковский.

— Тогда так бы и сказали. Конкурс бы объявили. А они, видишь, тайный поиск устроили. Почему? Да потому, коллега, что на мясо герой пойдет, когда подвиг свой совершит. Без вариантов. Потому и нужен им такой тюфяк. Нам с тобой надо было не в подвал по привычке лезть, а по шахматным клубам пройтись, среди «геймеров» очкастых пошарить, общество книголюбов навестить.

— Клубы не подходят, — напомнил Совковский.

— Черт, — Щеткин споткнулся и перешел на шаг. — Уморил Полуэктов.

— Поликарпов.

— Какая разница, — Щеткин махнул рукой. — Не могу больше. Что я — лось в период гона?

— Если субъект окажется подходящим, «братья» его на свой счет запишут, — предупредил Совковский.

— Они в нашем секторе — поделятся, — специальный агент прищурился, вглядываясь в дальний край площади. — Однако на ловца и зверь…

Совковский проследил за его взглядом. Там, вдали, миниатюрный Поликарпов тряс за рукав, а Пивцов и Воткин — с такого расстояния и вовсе неотличимые — деловито обшаривали карманы какого-то облезлого и абсолютно равнодушного типа.